Попаданка с квартирой приключений не ищет

Глава 3

Человек или кот?

В этот раз, наверное, для разнообразия, стучали не во входную дверь, а в дверь комнаты, где остался на диване кот.

Конечно, я испугалась опять, но еще больше разозлилась. Сколько можно стучать! Я же говорю: милосердие до добра не доводит. Никакого покоя! Умереть спокойно не дают! Ну не умереть, но все же. Мне, между прочим, врач велел лежать и не шевелиться.

Тем не менее встала с кровати и отнюдь не крадучись протопала до соседней двери, но открывать ее не спешила, спросила громко, почти истерично:

— И чего стучим?

Сначала прекратился стук, потом после недолгого молчания приятный мужской баритон на абсолютно понятном русском языке с небольшим непонятным акцентом сообщил:

— Я не могу дверь открыть и боюсь что-нибудь испортить или сломать. Прости.

И тут меня накрыло. Я начала хохотать и осела под дверью на пол.

Просто я не ко времени вспомнила похожую ситуацию, ну и слегка истерика случилась в свете последних событий.

Да-да. Похожую историю мне когда-то рассказала моя подруга Ленка.

У нее, с моей точки зрения, был не очень удачный брак. Ее супруг — столяр-краснодеревщик непрерывно ваял мебельные шедевры. Насколько это были шедевры, я не очень в курсе, но семья постоянно нуждались в деньгах, даже на нормальный прожиточный минимум не всегда хватало, и все равно подруга страшно гордилась своим мужем. Ну а мужу на череп корона давила, поэтому он не всегда был адекватным.

История с дверью случилась, когда они всей семьей вместе с детьми поехали навещать ее отца. Незадолго до их приезда отец поменял защелку в туалете. Как рассказала Ленка, до этого был накидной крючок. А новая защелка была с пружинкой и кнопочкой, которая отжимала пружинку, и защелка открывалась.

Вот как? Я — не технарь, но вполне понимаю это устройство, хотя бы в плане использования. Я была там со своими детьми. Сама видела эту защелку, и у меня вопросов не возникло. И дети молча пользовались. А ее муженек пошел в туалет и, закончив свои дела, вдруг начал ломиться в дверь и буянить. Прямо Иван Васильевич — заточили, демоны.

Подруга рассказывала, что подошла к двери, и прямо, как я, спросила: «И чего стучим?»

Мужик, у которого целая мастерская всяческих инструментов, устройств и механизмов, значительно более сложных, чем простой дверной замочек, не мог понять, как открыть защелку. Как??? В общем, «испанский стыд»!

Уже досказывая это, подруга не просто хихикала, ухохатывалась: «Я и говорю: нажми кнопочку». А поскольку дурной смех заразителен, мы обе дохохотались до слез и икоты.

Конечно, в моем случае мужик не истерил и не бился всем телом в дверь, но, когда я произносила фразу «и чего стучим», сразу вспомнила историю подруги, и как мы икали сквозь смех и слезы, а после его ответа — «не могу открыть дверь» — меня переклинило.

В дверях всех комнат моей квартиры круглые поворотные ручки. Странно, конечно, что кто-то не знаком с подобным устройством, но, я же не знаю, какие у них тут дверные ручки.

Незваный гость за дверью терпеливо ждал, пока я просмеюсь.

Достав из кармана носовой платок, утерла сопли и слезы, все еще подхихикивая и всхлипывая, поднялась по стеночке и сама открыла дверь. Я его совсем не боялась. Ну не будет агрессивный человек вежливым. Будем надеяться, что не маньяк.

— Простите, у меня это, наверное, нервное, и вспомнила кое-что, — я сочла необходимым извиниться (там, понимаете ли, мужик заперт, а я ржу как ненормальная).

И только после этого глянула на гостя. Да, высокий, довольно широкий, но все же не такой массивный, как мне поначалу показалось. В коридоре темновато, а за его спиной сияло дневным светом окно, так что я видела, фактически, только силуэт. Определенно это был мужчина, а не кот.

Когда я открыла дверь к заточенному в комнате «узнику», готова была увидеть и говорящего кота, потому мой взгляд оказался где-то на уровне колен мужчины, и я поднимала его снизу-вверх: отличные сапоги выше колен, узкие суконные брюки, длинная из мягкой замши куртка до середины бедра, что под ней, не определила. Из-за яркого света за его спиной лицо сразу было не разглядеть.

— Пожалуйста, вернитесь в комнату и встаньте у окна, — я выставила в его сторону открытую ладонь, как бы отталкивая.

Я не собиралась миндальничать, разводить дипломатию и строить из себя гостеприимную очаровашку-скромняжку.

Он не стал возражать, развернулся и отправился к окну, на ходу спросил:

— Женщина, ты думаешь, я здесь не один?

Опять на мою бедную голову — «женщина».

— Что?!

— Ты сказала «вернитесь», будто я здесь не один.

— В нашей культуре на «ты» обращаются к детям, близким знакомым и ко взрослым людям, которым хотят выказать свое неуважение. «Вы» означает как уважение, так и некоторую дистанцию — просветила я его, входя следом в комнату. — Вы понимаете меня?

Он помолчал, словно пытаясь понять или раздумывая.

— Я понял. Простите.

Пока он шел к окну, я увидела спинку совершенно целой и чистой куртки. Что это было? Мистификация с гипнозом с самого начала, или какой-то результат волшебства в итоге?

Войдя следом, первым делом я бросила взгляд на диван. Конечно же, никакого кота там не было. На полу рядом с диваном лежала скомканная простыня с пятнами засохшей крови.

Он стоял у окна ко мне в пол оборота. И я разглядела его лицо. Красивое лицо. Необычное сочетание мужественности и мягкости. Бородка и усы. Большие почти круглые глаза, низкие брови, высокий лоб, узкий нос, высокие скулы, красивого рисунка губы, чуть оттопыренные уши под завитками волос. Интеллект и, я бы сказала, не лукавство, а коварство — умный хищник. Молодой, примерно тридцать-тридцать пять лет, как мне кажется.

— Что ж, разговор мы продолжим не здесь, — завершила я изучение незнакомца.

И вот мы сидели на кухне и за разговором пили чай.

— Итак, вы здесь, а кот где? — осмелилась спросить я.

— По факту, я — оборотень, то есть и человек, и кот.

— Значит, вы — волшебное существо. Знаете, слово «оборотень» мне не нравится. Извините уж.

Мой тон извинений не предполагал, но мой визави не обиделся.

— Я правильно понимаю, — он лукаво улыбнулся, — в вашей культуре это слово означает что-то плохое?

Я загляделась на него — ну до чего же обаятельный стервец!

Вопрос о культуре содержал намек на начало нашего знакомства.

— Да, в нашей культуре слово «оборотень», как бы его ни романтизировали в современных любовных романах, ничего хорошего не означает. У него есть очень неприятные близкие значения: «вервольф», «волколак», «перевертыш», в конце концов, «оборотни в погонах» — и все это ничего хорошего людям не сулит. Так что мне приятнее думать, что вы — волшебное существо с двумя ипостасями: человеческой и кошачьей. И, что меня радует, котик — все же не волк.

— Хотите, я обернусь котиком? — снова лукавый взгляд.

«Он заигрывает со мной что ли? Геронтофил, блин» Мне как-то даже неуютно стало.

И спохватилась. Мы до сих пор оба не представились.

Он будто прочитал мои мысли:

— Мое полное имя — Крат Антамар. Можно короче Антамар, а еще короче Ант. Я знаю, в вашем мире любят сокращать имена.

Я уже готовилась представиться, но он меня перебил:

— Я знаю, вы — Ева…

Я в свою очередь перебила его:

— Евдокия Алексеевна Гранина. Можно Ева и на «вы».

— Я понял. Я ехал к вам, но произошло нападение на наш отряд.

Вот! Что-то начинает проясняться. Если он ехал ко мне, значит, он в курсе, даже если он не знает всего, у него есть хотя бы часть информации о том, что вообще происходит. Напрямую спрашивать не стала. Ага. Когда хоть что-то объяснит, тогда и буду спрашивать, но, чтобы поддержать разговор, задала вопрос:

— И чем же на вас напали, если не секрет? Отчего получаются такие дырки?

Хотя мне на самом деле было любопытно, чем тут, в волшебном царстве, дерутся (воюют). Его ответ меня обескуражил.

Он порылся в кармане куртки и аккуратно высыпал на стол приличную горсть металлических шариков. Я сначала подумала, что это подшипники. Зачем? Потом поняла, что шарики не идеальные, поверхность неровная.

— После оборота, все это из меня посыпалось, я не поленился собрать.

— Что это?

— Это шрапнель.

Я не удержала челюсть. Уж слово-то я такое слышала. Сидела с открытым ртом и думала: «Вот тебе и волшебное царство! Огнестрел — форэвэ?! Как же так?» Подобрав челюсть, спросила:

— Разве огнестрел из нашего мира работает в вашем магическом мире?

— Что вас так сильно удивляет, леди?

— Я об этом специально не думала, но полагала, что магия и огнестрел несовместимы. Я знаю из книг фантастический мир, в котором не работает пороховое оружие. Правда и там умельцы придумали замену пороху. И огнестрел стал работать в магическом мире*.

(* Роджер Желязны, «Ружья Авалона» — вторая книга серии «Хроники Амбера»)

— У нас ничего придумывать не пришлось: в нашем мире огнестрел и с обычным порохом прекрасно работает.

— А как же всякая магия-шмагия? Ну там магические щиты или еще что?

— О! Леди Ева, у вас есть представление о магии? — его не напряг и не расстроил мой вопрос, наоборот, он прищурился, изучающе разглядывая меня и хитро поблескивая глазами. — М-мм, у вас… — он оборвал себя. — Щит был, и он не выдержал, но, если бы его не было, мы бы все там полегли.

Он посерьезнел и даже как будто опечалился.

— Обошлось без смертей, но ранены почти все в отряде. Вы себе представляете, что такое шрапнель?

Я молча поднялась и пошла гостиную к компу. Примерно представляла себе, что такое шрапнель, но захотелось уточнить. Он пошел следом за мной.

Вбивая в поисковую строку «шрапнель», внезапно даже для себя самой, спросила:

— Что у меня? Вы так странно на меня смотрели и не закончили мысль.

Он помолчал, а потом все же ответил:

— Я бы хотел к этому вопросу вернуться позже, даже если вы будете настаивать. Я не вижу смысла обсуждать мои предположения сейчас.

— Да ладно! Я же умру от любопытства!

Он хмыкнул.

— Держите себя в руках, леди. Так что там со шрапнелью?

Я нахмурилась и раздраженно ткнула курсором в название статьи.

— Гадость ваша шрапнель. Вот, написано: «Шрапнель называют убийцей пехоты, ее использование считается негуманным методом ведения войны. Снаряд взрывается на определенной высоте, и вся площадь поражается целым градом шрапнели… Это самое неизбирательное оружие. Варварское, которое запрещено международной конвенцией в 2008 году».

— Ну у вас запрещено, а для нас решили — в самый раз.

Теперь уже он хмурился и не смотрел на меня, а разглядывал крыши домов за окном. А потом заговорил:

— Все просто…

Ага. «Все просто: в белом плаще с кровавым подбоем…*». Ой, я, кажется, нервно шучу.

(* Цитата, М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита».)

Когда на заставе прозвучал сигнал о нарушении границы, командер Катин был раздосадован. Его смена заканчивалась. Через два дня должен был прийти другой отряд Хранителей границы, и настойчивый звук вызвал не тревогу, а раздражение. Кто-то задел тревожные нити охранных чар.

— Ну что там? Контрабандисты? Лазутчики? Нат их возьми! Наверное, какой-нибудь козел горный с кручи навернулся…

Да, здесь, на юго-западе, граница королевства проходила по горной неприступной гряде. Неприступной с обеих сторон границы. Плато и тропы от них к перевалам начинались на высоте примерно пятидесяти метров — такой вот выверт природы или же воля богов.

Путь, соединяющий королевства, был прорублен в цельной скальной породе, и проход через тоннель охранялся и с этой, и с той стороны.

И да, все несанкционированные проникновения совершались с помощью горного снаряжения для верхолазов. Ну и на самом деле очень редко, но падали с круч животные. Скорее всего, такие падения были результатом поединков в животном мире. Поверить в то, что животное, приспособленное к жизни в скалах, пусть даже больное, само сверзится с высоты, не получалось.

Командер Катин вызвал пятерку разведчиков и определил задачу.

— В скрыте подобраться и осмотреть тревожный участок.

Хотя он и грешил на горного козла-нарушителя, но, в конце концов, не огород охраняют, а службу свою он хорошо знал.

— В случае нарушения кем бы то ни было границы, в бой не вступать, наблюдать, предупредить и ждать подкрепление. Если границу нарушило животное, подобрать или поймать, доставить на пост для определения причин падения. Все! Выполнять.

Разведчики нашли место нарушения границы и обнаружили нарушителей. И это были отнюдь не упавшие с кручи животные.

Люди как пауки на паутинках очень быстро спускались по скальной стене. И делали это не привычным способом, вбивая крючья и перебирая руками по выемкам стены или стравливая страховочный трос, а просто словно бежали вниз по скале и только там, где скала принимала отрицательный уклон, отталкивались ногами и продолжали бег ниже. Люди в пятнистой маскировочной одежде, почти сливавшейся с цветом скалы, в непонятных шлемах и с незнакомым — но без сомнения — оружием в руках.

Люди на стене были пересчитаны разведчиками, а заклинание поисковой сети обнаружило еще людей уже на участке, примыкавшем к скалам. Отряд нарушителей насчитывал двадцать человек.

Группа разведчиков не стала дожидаться, а вернулась, встретив по дороге основной отряд (в пятьдесят всадников!), и доложила командеру.

Отряд продолжил движение, но больше ничего сделать они не успели, буквально через сто метров их расстреляли из незнакомого оружия.

Спастись и доложить о случившемся удалось троим, что успели после нападения уйти в скрыт. Потому что в отряде было всего четыре мага, один маг был убит наповал, и только трое смогли выбраться, даже получив ранения. Одним из них был командер Катин.

— А дальше началось то, что у вас называлось партизанской войной, а позже терроризмом. Диверсии следовали одна за другой. Были нападения и разрушение форпостов на границе. Нам пришлось запечатать вход со своей стороны тоннеля и снять заставу. Был похищен, а потом убит король. Были убиты некоторые советники короля и другие значимые фигуры. И, как выяснилось, чужаки — люди из вашего мира.

— Какой ужас! — я прижала ладони к груди, пытаясь унять волнение. — А как же магическая защита? Ясное дело, я в магии ничего не понимаю, но в книжках всякое читала. Заклинания, амулеты или, как там, защитные артефакты?

Ант снова помолчал, а потом, стараясь быть бесстрастным, что заметно трудно ему давалось, продолжил:

— Представьте себе. Если говорить о воздействии — магическом и не магическом — в общих чертах, без деталей, то это как в боксе или любом другом контактном бое. Боец не машет непрерывно руками или ногами, выстраивая защиту. Он отвечает на удары, то есть концентрирует свою силу в определенных направлениях и прилагает к определенным точкам. Для перенаправления — как удара, так и защиты — требуется время. Мы это отбрасывали, как несущественный параметр, потому что все маги были примерно в одинаковых условиях. И реагирования защитной магии вполне хватало для защиты от стрел, даже от бронебойных — от них ее хватает на одно-два, редко три попадания (в зависимости от магического резерва конкретного мага). То есть немагические войска до сих пор не были сложными противниками. Да и не было у нас таких войн, как у вас. Когда друг другу противостоят многомилионные армии. У нас все скромнее. Армия в несколько десятков тысяч человек, магов и обычных воинов — это уже много*.

(*для сравнения — Средневековые армии, как правило, были небольшими. В большинстве сражений участвовало в общей сложности менее 50.000 человек.

Самая большая численность войск великих монархий Запада отмечена, вероятно, в первых десятилетиях XIV века. В августе и сентябре 1340 года Филипп Валуа имел на всех театрах военных действий около 100.000 человек (войска и вспомогательные силы).

Для фалькиркской кампании 1.298 года Эдуард I Английский собрал по меньшей мере 25.700 пехотинцев и 3.000 кавалеристов.

Крупнейшее наёмное формирование Средневековья — «Каталонская компания Востока» — составляло около 4.000 воинов и было способно самостоятельно вести большие войны. Из интернета.)

Все же Антамар терял свою бесстрастность, прорывались разочарование и тревога.

— Мы не понимали, что дело в скорости реагирования защиты, полагали, что она абсолютная и зависит опять-таки, в основном, от магического резерва сражающихся магов. Конечно, играют роль опыт мага и его личная скорость реагирования — скорость использования умений. Мы привыкли учитывать только взаимодействие магических плетений. На этом построено обучение магов. Магии взаимодействуют, и побеждает маг с большим резервом и опытом, что, естественно, означает — большее количество созданных заклинаний, более устойчивые, более быстрые, а где-то и более сложные магические плетения.

— Так вот, защиты средней силы мага хватает на один (!) пистолетный выстрел, а на очередь из автоматического оружия — я уж молчу о снайперской винтовке — уже не хватает. Магическая защита не успевает перестроиться под каждую точку приложения энергии, а в случае со снайперской винтовкой оказывается не способна отразить или поглотить такое количество кинетической энергии, как, в прочем, и в случае со шрапнелью — слишком много точек приложения, и суммарно это дает колоссальную нагрузку на магический щит, даже поставленный несколькими магами. Мы не учитывали скорость, массу и площадь удара. У нас не было нужды учитывать обычные для Земли физические законы.

— Понятно.

— Что вам, леди, понятно? — чуть раздраженно переспросил Ант: его, видимо, задело то, что во время трагического рассказа я чем-то сосредоточенно занималась в компьютере.

Слушая Анта, я рылась в интернете, пытаясь понять насколько велика убойная сила снайперской винтовки. Расчеты — вес пули, расстояние до цели, дульная энергия в джоулях — мне ни о чем не говорили, но, наконец, я нашла хоть что-то понятное мне.

— Понятно, что пуля снайперской винтовки при встрече с препятствием имеет давление около 3400 килограммов на сантиметр квадратный, то есть в квадратный сантиметр тела вбивается вес трехтонного грузовика. Трудно представить, но звучит страшно. В общем, прилетает кусочек металла весом в три с половиной тонны. Жуть. Убойная сила АКа-45 меньше — «всего» 59 кэгэ на сэмэ квадратный (я так и сказала), но очередь — 100 выстрелов в минуту, то есть нагрузка на ваш магический щит — почти шесть тонн за минуту. Еще большая жуть. Плакать хочется, если все это осознать. И вам об этом узнать было неоткуда и вообще знать не нужно, потому что у обычного лука убойная сила 11–14 килограмм на сантиметр квадратный, а эффективная дальность 80–90 метров, у автомата больше километра, а у снайперки — до двух километров.

Мы молчали. Он ошарашенно смотрел на меня.

— Пойдемте обедать, сударь. Давно пора, — я поднялась из кресла и потопала на кухню.

— Вы меня удивляете, леди, — донеслось в спину.

Я не стала спрашивать, чем удивила его. И так понятно: леди в девятнадцатом веке и ранее вряд ли стала бы рассуждать об убойной силе снайперской винтовки или автомата Калашникова. Их и не было тогда. И если в нашем мире я сойду, пусть не за дурочку, но невежду в массе вопросов, то у них я выгляжу высокоумной мамзелью (не без помощи интернета). И это в нашем мире, и в нашем веке женщины не только рассуждают на подобные темы, но и бывают наемниками-снайперами. В этом мире о таком и помыслить не могут.

Но недолгое время спустя Ант снова удивил меня, думаю, куда больше, чем я его.

Котик, который не совсем котик — Антамар.