Похождения поручика Ржевского

Глава четырнадцатая Как один немец помог одному свиданью

В универе Максу несказанно повезло: декан физико-математического факультета Перевощиков в ответ на его просьбу рекомендовать толкового физика-препода сказал:

— У нас только что появился специалист в области электричества: Отто Вильгельмович Краузе, работавший в Петербурге вместе с Шиллингом. Он молод, но сноровист. Еще беден как церковная мышь, так что с удовольствием, думаю, возьмется за подработку. Но все материалы по опытам электрического освещения должны оказаться в ведении университета.

И вызвал к себе Краузе, оказавшимся юношей лет 19-ти, худым, но бодрым.

— С мощными батареями Вольта вы дело имели? — спросил Макс.

— Да. Я помогал Павлу Львовичу взрывать подводные мины в прошлом году на Обводном канале, а там понадобилось напряжение около 300 вольт при токе в 1 ампер.

— Об электрической дуге Петрова слышали?

— Нет…

— Ничего, вы сами ее будете создавать — если согласитесь помочь одному богачу осветить его дом. За немалые деньги, конечно.

— Это было бы очень кстати: наша семья недавно переехала в Москву и пока сильно нуждается в деньгах.

— Тогда давайте уединимся и я введу вас в курс дела детально…

Закончили они обсуждение этих дел к семи часам вечера и стали собираться по домам. Тут Макс, узнав, что Отто живет в Хамовниках, решил сделать ему приятное и предложил доехать на лихаче. Тот запротестовал («это так дорого!»), но был пресечен и кое-как смирился с выбросом чужих денег на ветер. Доставив его до скромного домишки, Городецкий обдумал путь домой и решил выбраться на Зубовскую улицу, далее по Пречистенке до Бульварного кольца, по бульварам к Страстному монастырю и вот он, его Козицкий переулок.

Оказавшись на Пречистенке, он машинально посмотрел на особняк князя Мещерского и на подоконнике открытого окна во втором этаже увидел сидящую девушку.

— Стой! — скомандовал он лихачу, повинуясь импульсу. Тот осадил бодрую лошадь и встал у обочины. Макс поднялся в рост в коляске, снял шапокляк, чуть поклонился и сказал:

— Добрый вечер, Елизавета Петровна.

— Здравствуйте, Максим Федорович. Куда вы пропали? Завезли нас сюда и носа не кажете!

— Мне казалось, что у вас все должно быть благополучно…

— Благополучно? Пожалуй, только я отчаянно скучаю! В Москве сейчас никого нет, все разъехались по дачам!

Городецкий чуть помедлил и сказал с намеренно мурлыкающими нотками:

— Сегодня прекрасная погода и оставшееся меньшинство москвичей наверняка прогуливается по бульварам. Не желаете ли присоединиться к ним под моей охраной?

— Желаю, только мне даже отпроситься не у кого: маман с Алексеем Павловичем отправились играть в карты к князю Арбенину.

— Так это то, что надо! — воскликнул бодро Макс. — Я напишу записку Елене Ивановне о том, что похитил вас и пусть только дворня князя Мещерского попробует вас не выпустить из дома. К ночи я вас верну. Даже не помятой.

— Ох, вы так шутите! Но погулять мне страсть как хочется — тем более без маман и ее аманта…

— Так одевайтесь, а я отпущу лихача и вас подожду. Или вы хотите гулять в коляске?

— Нет. Вы наверняка будете говорить мне непристойности, а я не желаю, чтобы их кто-нибудь еще услышал, даже извозчик.

И вот дверь особняка отворилась и на улицу выпорхнула прехорошенькая скупо улыбающаяся стройняшка в легком атласном наряде в розовых тонах. «Явный эктоморф, — одобрил Максим. — Страстная ведьма в глубоком омуте, но готовая к раскрутке. Просто подарок судьбы». Сам же заговорил патетически, обегая восхищенными глазами все девичьи прелести:

Девушка на мгновенье оторопела, заливаясь румянцем, но тотчас вздернула голову и отчеканила:

— Я вовсе не Мещерская, а Иноземцева!

— Зря вы это сейчас сказали, Елизавета Петровна, — увещевающим тоном попенял Макс. — Предки вашего папеньки наверняка жили не в России, а вот Мещерские тут устилали землю в продолжение многих поколений. Устилали не просто так, а в боях и по завершении трудов праведных. Ими вы можете гордиться, их кровь в вас жива. Как прекрасно, что вы из рода князей Мещерских!

— Я могла бы с вами еще поспорить, — сказала юная патрицианка, — но на самом деле мне хочется вас расспросить: как вы устроились в Москве и где берете деньги на такую роскошную жизнь!

— Это вы при виде лихача такое заключение сделали? — рассмеялся Городецкий.

— Не только. У вас изысканная одежда, уверенная стать и вы позволяете себе подтрунивать над княжной из древнего рода Мещерских… Все это не укладывается в моей голове: ведь при первом знакомстве вы явно робели, не знали куда девать свои руки-ноги…

— Ого! Пожалуй, за этот месяц и у вас, мадмуазель, хорошо подросли зубки. Подоконник грызли? Или входную дверь?

— Брр! Что за невоспитанный дворянин мне в попутчики достался? Вместо того, чтобы рассыпаться в комплиментах, он меня задорит? С какой целью?

— Что у спокойной девушки на уме, то у рассерженной на языке, — заулыбался Макс. — Мне хочется знать досконально с кем я пытаюсь сблизиться: с милой кошечкой или когтистой пантерой?

— Пфф! Как вы наивны, bonhomme (простачок): женщина всегда может перейти из одного состояния в другое! Лишь с джентльменом ей это сделать сложно: он может так посмотреть на пантеру, что ей становится стыдно за свою непристойную лохматость и ярость.

— Решено, буду следовать кодексу джентльмена, — чуть поклонился Макс. — Хотя бы его шутливой разновидности.

— Разве есть и такая? — подняла бровки новоявленная Мещерская. — Поделитесь хотя бы одним пунктом.

«Выручай, Мелихан», — взмолился Городецкий и стал припоминать перлы Кости:

— Пункт не первый, но очень важный: джентльмен должен знать, что нравится его даме, что-бы не оказаться там, где это можно купить.

— Не очень смешно, но жизненно, — сказала с улыбкой Лиза. — Впрочем, я дамой еще не стала. Зато отец покупал все, что мне нравилось. Еще пункты помните?

— Слово «благодарю» произносит джентльмен, а «очень благодарю» — бедный джентльмен.

— Очень точно! — улыбнулась девушка. — Хотя смешного и тут мало. Еще?

— Джентльмен пьет до тех пор, пока ему не станет хорошо, а глупый джентльмен — до тех пор, пока ему не станет плохо.

— Опять метко! Еще!

— Если джентльмен называет даму ласковыми словечками, то, скорей всего, он забыл, как даму зовут.

— Ха-ха-ха! Но это возможно только с кокотками! Вы к ним тоже ходили, Максим?

— Боже упаси! — затряс головой Городецкий. — У меня был знакомый, который летом на дачной террасе подолгу ел суп, так как отгонял от тарелки комаров. Когда мы спросили, что в них такого страшного, он ответил: а вдруг какой-то из этих комаров напился чужой крови, а я его съем? Аналогию улавливаете?

Тут Лиза изумленно вгляделась в лицо Макса, с некоторым облегчением улыбнулась и сказала:

— Это же просто человеконенавистничество! Бедные жрицы любви…

— Нам этот комароненавистник тоже не нравился, — подтвердил Максим.