Погружение

Глава 67 Облава

Наступало утро, но проснулись они не от набиравшего силу рассвета, их разбудило тревожное мерцание синих проблесковых маячков полицейских машин. Спать вдруг расхотелось. Не сговариваясь, они начали спешно одеваться.

Кто-то громко и настойчиво забарабанил в дверь.

— Университетский городок оцеплен. Говорят, ищут террористов, — сообщил им с порога "странный друг" Германа: — Это не вы?

— Не мели ерунду!

— Всем приказано покинуть территорию кампуса. На выходе тщательно проверяют.

— Хреново. Нас тут быть не должно. Извини, друг, похоже, у тебя будут неприятности.

— Может, пронесёт, отсидимся? Этот корпус числится пустым.

— Они последовательно обходят всё. И у них собаки!

— Ну, ты же у нас местный! Придумай что-нибудь. Куда тут можно спрятаться? Где ты отсиживаешься, когда выпиваешь в рабочее время?

— Обычно на чердаке. Но коли будут проверять всё подряд, то и туда заглянут. Блин! — он стукнул себя ладонью по лбу: — У меня же там заначка, — и выскочил из комнаты.

— Кого же они ищут?

Завибрировал телефон Эльзы. Она приняла вызов. Некоторое время молча слушала, а потом коротко ответила Герману:

— Нас!

Герман, конечно, и сам догадался, но после такого категоричного утверждения никаких иллюзий не осталось. Он глубоко вздохнул.

«Не паниковать, — дал он себе установку, — Нас наверняка схватят.

И, что? Не убьют же? По крайней мере, не сразу... Надо уничтожить улики! ... Зачем?»

— Так, Эльза, — обратился он к ней: — Когда нас задержат, то наверняка разлучат. Поэтому, давай договоримся. Рассказываем всю правду. А про архив говорим, что видели, читали, взяли одну папку. И всё. Остальное, наверное, сгорело. Мы не знаем. Окей?

Эльза следила за ним каким-то странным взглядом.

— Но, самое главное, давай договоримся, как найдём друг друга, когда это всё закончится. Предлагаю оставлять сообщения через арендодателя моей старой квартиры. Он, конечно, противный тип, но жадный. Договорились?

— Герман, ты мне доверяешь? — прижимая телефон к груди, спросила Эльза.

— Конечно.

— Тогда делай, что я говорю, и ни о чём не спрашивай. Пообещай!

— Ты меня пугаешь… Ладно, обещаю! С кем ты там разговариваешь?

— Идём.

На улице она сказала:

— Мы должны двигаться в направлении восточного въезда.

— Это туда, — кивнул Герман, — Но посмотри, сколько там полиции!

— Спокойно, не нервничаем, не привлекаем к себе внимания. Мы студенты. Идём к выходу из кампуса, как приказано.

Трое патрульных внимательными взглядами проводили парочку.

— Вам туда, — сказал один из них, указывая в направлении южного выхода.

Эльза покачала головой, и ответила:

— Нас ждут там, — и указала на восточный.

— Пусть идут, там тоже проверка, — сказал второй патрульный.

— Может, задержим?

— Не суетись, наша задача быть здесь и направлять всех к пунктам проверки.

Беглецы прошли дальше и не услышали окончания беседы.

Возле них остановилась машина. Из задней двери на дорогу выскочила девушка в форме, следом за ней овчарка. Собака гавкнула на беглецов. Те шарахнулись в сторону.

Проводница тут же отреагировала:

— Стоять! Сумки на землю!

Беглецы подчинились. Эльза убрала телефон в карман и взяла Германа за руку:

— Я боюсь собак.

Герман ободряюще сжал её ладонь и выступил чуть вперёд, прикрывая собой.

Проводница позволила овчарке обнюхать сумки, а потом и самих беглецов:

— Проходите!

— Вон, впереди по ходу движения стоит джип с тонированными стеклами и правительственным флажком. Нам туда.

— В машину?

— Не видишь, задняя правая дверь приоткрыта?

— Да.

— Хорошо.

Когда до автомобиля оставалось не более пяти шагов, приоткрытая дверца распахнулась:

— Залезайте! — скомандовал голос изнутри.

Эльза смело нырнула в салон. Герман настороженно последовал за ней.

— Привет, па!

— Папа? Опять? Ты куда меня завела? Нет! Я так не могу! Выпустите меня! — Герман попытался открыть заблокированную дверь: — Полиция! Помогите! — он начал стучать кулаком по стеклу.

— Герман, прошу тебя, уймись. Я сейчас всё объясню.

— Чего тут объяснять? Предательница!

— Может его усыпить? — спросил папин голос с переднего пассажирского сиденья.

— Сами разберёмся.

— Имейте в виду, стёкла бронированные.

— Ну что, отвезёте меня в свою лабораторию? Продолжите выкачивать мои мозги? Вы маньяки! Оба! Ловко же ты меня! А я-то, тоже хорош... повелся как пацан!

— Успокойся! Ты обещал мне доверять.

— Дурак был, что обещал.

— Папа нам поможет.

— Как? Вывезет в расчленённом, расфасованном виде? Нет, уж! Лучше в тюрьму! Лучше пусть меня убьют спецслужбы. Хотя бы не искромсают.

— Чай или кофе? — спросил ни с того ни с сего папин голос.

— Что?

— Вы завтракали?

— Какого...!

— Мне кофе, — сказала Эльза: — И какую-нибудь булочку. А тебе? — повернулась она к Герману.

— Меня тошнит.

— Тогда воды?

— И вас не видеть и не слышать. Ну, чего стоим, поехали! Или вы здесь меня резать начнёте? Поторопитесь, пока волосы не отросли! И он звонко постучал себя ладонью по бритому темени.

— Расслабься. Мы тут будем стоять, пока оцепление не снимут. Час, два или три. Наберитесь терпения, оба.

— А потом?

— Потом я вас выпущу или отвезу куда пожелаете.

— Я Вам не верю!

— Я тебе тоже не очень-то. Кстати, ты собираешься жениться на моей дочери?

— Собирался!

— Это правильно.

Герман промолчал.

— На свадьбу меня, конечно, не планировали пригласить?

— ...

— Ясно. А я тут Эльзе приданое кой-какое приготовил. Вот, посмотрите, — он протянул им большой бумажный пакет.

Герман отстранился от подарка как от мешка с гадюками. А Эльза приняла и заглянула внутрь. Потом запустила туда обе руки и занялась содержимым.

— Спасибо, папочка! Йииии! — радостно завизжала она и аж ножками засучила от восторга.

Герман презрительно хмыкнул.

— А это тебе.

— Нет!

— Да ты посмотри сначала.

— Всё равно нет! Всё нет! — Герман отвернулся и уставился в тёмное окно, скрестив руки на груди.

— Зря. Это твой аргентинский паспорт. Ты теперь Дон Диего де ла Вега. А я, — она порылась в пакете: — Я — донна Элиза! Мы, что брат и сестра по документам?

— Сестра была бы донья, — буркнул Герман.

— Поздравляю вас, дети мои, теперь вы муж и жена. Аминь.

— Охренеть!

— ...А что так можно было?

— Я просто опустил некоторые формальности.

— А если бы я отказался жениться, — поинтересовался Герман.

— Тогда на стол, и лоботомия. Шучу, конечно.

— Не смешно.

— Папа, как же ты это устроил? И нас предупредил, и документы, и эта машина.

— Да так... Связи. В отличие от вас, молодёжь, я давно и основательно подготовился к переходу на нелегальное положение. У меня есть и счета в разных банках и запас паспортов. Были документы и для тебя, Эльза… Вот на тебя, зятёк, я не рассчитывал. Пришлось решать проблему по ходу дела. К счастью, кое-кто был мне сильно должен.

— Потихоньку шантажируете заказчиков клиники?

— Наоборот.

— Это как же?

— Вы всё равно не поверите, — голос папы умолк, а потом, как бы решившись, продолжил: — Мне удалось спасти пару-тройку пациентов.

— ?

— По документам они умерли и кремированы. А по факту я их маленько «по-настоящему» подлечил и тайно вывез из клиники.

— То есть Вы партизан, типа в сопротивлении состояли? Не верю!

— Ваше право. Не настаиваю, — пожал плечами Фишер: — Но я не всегда был хирургом, в основном я нейробиолог.

— Гениальный нейробиолог! — уточнила Эльза.

— Ну, это только мы с тобой так считаем, — скромно сказал Фишер.

— После того, что вы хотели сделать со мной, Вы для меня навсегда маньяк и садист.

— Что касается наших с тобой отношений, сынок. Тебя я тоже предполагал спасти, сымитировав твой переход в растительное состояние.

— Ну-ну... — иронично поддакнул Герман: — … Папа!

— Если бы я изобразил, что ты просто умер, то тебе бы сделали вскрытие, в тот же день. Тем бы дело и закончилось. А вот в качестве живого безмозглого овоща, ты мог бы отлежаться в безопасности некоторое время.

— И зачем бы я себе был нужен без мозгов? Или Вы собирались их мне потом назад закачать? Прям, Гудвин великий и ужасный.

— Да не собирался я забирать твои мозги! Тоже мне ценность. Это была легенда. Прикрытие.

— Так и поделились бы со мной своей легендой, хоть намёком! Я ведь мог умереть от страха.

— И что, ты бы сумел сыграть на камеру настоящий ужас? Ты и так-то, на мой взгляд, вёл себя излишне храбро. Пришлось даже картинку на стену вешать. Помнишь?

— Хотите реабилитироваться, загладить вину? Не выйдет! — Герман впервые в жизни открыто, в глаза, обвинял человека: — Даже если это правда и про меня, и про спасённых пациентов, на Ваших руках слишком много крови.

— А сколько будешь готов пролить ты, оберегая собственную дочь? Впрочем. Пусть будет так, — и после небольшой паузы добавил: — Тебе, много ночей предстоит переспать с тем, что ты уже знаешь, чтобы понять и судить.

— Мы... Я — теперь должник перед вами?

— Если бы вас схватили, я бы никогда не увидел своего внука.

— Или внучку!

— Это даже лучше. Всё, о чем я прошу — возможность общения с внучкой.

— Или внуком!

— Точно. Прошу, не исчезайте из моей жизни. И не вычеркивайте меня из своей.

— Конечно, па! — искренне воскликнула Эльза.

Герман сурово промолчал.

— Спасибо.

***

— Похоже, полицейская операция заканчивается.

— Давайте расстанемся здесь, — предложил Герман.

— Хорошо, как скажешь, — согласился Фишер, а потом, обернувшись к дочери, сказал: — Эльза, у тебя есть мой номер телефона. Звонить на него безопасно.

— Свяжемся, когда всё уляжется.

— Хорошо. Живите смело. Отпечатков Ваших пальцев нет ни в одной картотеке мира, ДНК, тоже. Стоит остерегаться программы распознавания лиц и биометрии глаз. Ну, тут уж вы сами.

— Спасибо, па!

— Денег я вам много не дам. Вот если бы Архив был у вас... Надеюсь, вы его надёжно спрятали?

— Архив сгорел, в новостях объявляли, — запротестовали они хором.

— Ну-ну. Сгорел, так сгорел.

— И чего это Вы такой покладистый нынче?

Фишер протянул на прощание руку Герману. И тот, поглядев ему в глаза, ответил рукопожатием.

— Тогда, когда мы с вами разговаривали в парке, когда Вы были Рыбаком...

— Что?

— Это были Ваши слова или текст автора сценария?

— Какая разница, кто придумал и кто озвучил текст. Важно как ты его понял.

— И всё же я спрошу. Я сразился с богами?

— Ты познал этот мир, как он есть. Ты понял и победил себя. Ты стал изгоем. Так что, всё как обещано. Правда, в плане не было девушки. Считай, что ты победил и тебе достался приз. Или тебе просто повезло. Береги её... А того мозгляка, которым ты был, когда мы встретились на набережной, я бы и секунды не потерпел рядом со своей дочерью.

— Куда Вы теперь?

— Кормить голубей.

***

— Давай съедем, наконец, из этой общаги в приличное место, в гостиницу, например. Мы солидные люди и законные супруги.

— Я бы даже дальше пошла, давай и город сменим. Во-первых, тебя здесь могут узнать.

— А во-вторых?

— Во-вторых, у нас не было медового месяца.

— Нам одного чемодана хватит? — спросил он, останавливаясь перед витриной магазина.

— Лучше два. Я хочу купить и купальник. Я давно себе ничего не покупала, — развернула его в сторону торгового центра Эльза.

Мысль? Нет, что-то более мимолетное промелькнуло в голове Германа. Он оглянулся. Витрина? Нет, не она. Отражение! Вот, что смутило его. Герман пригляделся. Они с Эльзой. Конечно же это они. Как же странно пыльное стекло искажает реальность.