Подарок рыжей феи (СИ)

60

Он видел, на баке собралась вся "его команда". Не экипаж яхты, а команда со шлюпки "Геснера": Натал, Джордано… Все.

Приветственно махнув им, граф остановился возле борта, рядом с Шафраном О`Хризантем.

Ирландец склонил голову:

— Привет коллеге!

— Привет.

— Теперь я, в свою очередь, хочу выразить своё полное восхищение "Дельфиниумом". Хорош! Правда, что подарок к свадьбе?

— Мда, — промурлыкал граф, глядя в упор на Натала.

— Ну я сказал, что такого? — возмутился тот. — Ведь подарок же!

— Завистник, — томно вздохнул Гиацинт и, вынув руки из карманов, скрестил их на груди. На левом запястье как браслет обвились лунно переливающиеся в сумерках белые четки.

Жест был рассчитан так, чтобы Натал обязательно заметил. Он и заметил, и спросил:

— Откуда?

Гиацинт облизнулся, как кот, нахально сверкнув глазами:

— Подарок! От ещё одной прекрасной дамы.

Он взглядом указал на Омелу, гулявшую по палубе с Розанчиком. Наталу была известна вся история их знакомства, и он, рассмеявшись, обречённо махнул рукой:

— Старик, ты неисправим! А потому — бессмертен.

Жестом он предложил другу сесть рядом. Гиацинт пересёк разделявшее их пространство и занял место между Наталом и Джордано. Шафран тоже опустился на доски бака. Виола и Амариллис болтали, сидя позади них, на основании бушприта и свысока взирали на мальчишек. Шафран спросил Гиацинта о дальнейшем курсе "Дельфиниума".

— Вместе с нами, к Пассифлоре? Или, как собирались, в Неаполь?

Тот пожал плечами:

— Не знаю. Но мимо Гибралтара я больше не полезу. Какого чёрта? Третий раз за месяц… — Он посмотрел на Джордано: — Боюсь, Неаполь пока отменяется.

— Что ж, — вздохнул флорентиец. — В другой раз. А через Гибралтар, действительно, лучше не возвращаться: корабля у принца теперь нет… Пока — нет, — уточнил он, зная возможности Чёрного Тюльпана. — Но и пешком, вернее, верхом, он, если сильно захочет, послезавтра будет в Барселоне. Я вовсе не жажду новой встречи.

— Точно, — подтвердил Натал. — Думаю, он будет ждать нас на побережье.

— Тогда, — Гиацинт обернулся к Шафрану О`Хризантем, — до экватора — вместе, а там… — Он повёл рукой, показывая, что мир широк, и они найдут, куда плыть. — Может, зайдём в Африку, к Пассифлоре, надо ведь дочку представить. А Неро`… К чему думать о нём сейчас?

Натал развернувшись, удержал его здоровой рукой за плечо:

— Старик, а когда же? Именно сейчас и надо думать, пока не поздно. Он вам покоя не даст. Такое не прощают.

Гиацинт сбросил маску беспечности:

— Я знаю.

Джордано по-другому повторил слова Натала:

— Да, такое не прощают… Ты мстить собираешься?

Гиацинт пренебрежительно хмыкнул:

— Я похож на Монте-Кристо?

— Ужасно похож, — заверил Джордано. — Особенно титулом, тоже граф!

— Тогда и ты похож, ведь ты у нас также граф.

— Я — другое дело, — возразил Джордано. — Ты больше похож, он ведь тоже бежал из тюрьмы.

Гиацинт устало усмехнулся:

— Скажи ещё, тоже моряк, тоже из Марселя…

Джордано радостно захлопал глазами:

— А вот об этом я не подумал!

— И не думай, — всерьёз оборвал Гиацинт. — В отличие от него, у меня прекрасная семья и нет завистливых друзей. Так что, партию "Аз воздам" я предоставлю разыгрывать Богу, как полагается. Это дело небес.

Он взглянул на удивлённо притихших друзей, зная, что сейчас посыплются вопросы и укоры. И неохотно пояснил:

— Это действительно не моё дело… Орден Пассифлоры для этого вполне подходит.

— Ты сообщишь ей?

— Я? Нет. Не успею. Да и не стал бы. — Он обернулся к Шафрану: — Скарлет ведь всё равно пожалуется крёстной в первой же беседе, даже если я просил бы молчать?

— Разумеется, — кивнул ирландец. — И будет права.

Гиацинт с сомнением качнул головой:

— Возможно… Но, думаю, и я поговорю с Пассифлорой…

— И что тогда? — Натал выжидательно глянул на друга.

— Не волнуйся, тогда она сделает так, чтобы Неро` больше не смог вредить нам.

— Я не верю в чудеса такого рода, — мрачно усмехнулся Натал. — На его душу проповеди не подействуют. По крайней мере, так сразу.

Гиацинт задумчиво возразил:

— Как знать… Но я о другом. Пассифлора поставит на уши весь Европейский союз королевств, и, самое большее через месяц, его высочество Чёрный Тюльпан будет вызван в Страсбургский суд.

— За тебя? — спросил Джордано.

Гиацинт с горькой усмешкой сбоку глянул на него:

— Смеёшься? Кому я нужен? И наши ребята тоже… Для этих сфер интересы личности ничего не значат.

Тяжело вздохнув, он объяснил:

— Принц нарушает Конвенцию по разделу недр: добывает нелегально апатитовую руду. Кража национального богатства Королевства Норвегии — вот основание призвать к ответу даже принца крови. — (Он помолчал немного). — По закону за это смертная казнь, но Неро`, думаю, даже "гранда" не лишат. Скорее всего, пожизненная ссылка в какой-нибудь отдалённый замок.

— Куда, например? — поинтересовался Натал.

— Не на Эльбу же! Вероятно, в одно из его поместий, по собственному выбору. — Граф нервно засмеялся: — Но только теперь уже вместе с Лютецией! Баста! Я лично поставлю это условием приговора! Не хватало ещё давать ему повод для нового неравноценного обмена.

— И тебя устроит такое решение суда? — напряженно спросил Джордано. — Ведь он будет почти на свободе!

Гиацинт снисходительно улыбнулся одними глазами:

— Меня лично — устроит. И поверь, ему ой не будет казаться, что он свободе. Считаю, мы достаточно наобщались с ним на всю жизнь и ни к чему снова к этому возвращаться.

Глаза Джордано, и без того чёрные, потемнели:

— Ты его прощаешь?

Гиацинт спокойно ответил:

— Я хочу жить. И хочу, чтобы на море меня поджидала опасность только встречи со штормом.

Море — не лучшее место для сведения личных счётов. Боюсь, с нашей помощью, и Неро это понял. Нам он больше не грозит, я могу спокойно уходить в рейс.

Кстати, о Монте-Кристо! Ему титул нужен был для борьбы, а у меня вечно путается под ногами. Можете поздравить, я перехожу на легальное положение и поступаю в торговый флот Марселя. Нат, хочу поблагодарить, это ведь явно ты подействовал на моего отца.

— Почему я? — удивился Натал.

— Ну, как же! На твоём примере папа убедился, что, затратив небольшую сумму, из мелкого пирата, вроде меня, может получиться настоящая акула бизнеса, вроде тебя.

Натал иронично взглянул на него:

— Если я правильно понял, ты предлагаешь нам заключить с тобой контракт?

— Старик, ты читаешь мои мысли, — подтвердил Гиацинт. — Почему бы и нет? Две огромные торговые шхуны и "Дельфиниум", не так мало для начала. Мои корабли — твой товар. Поставки в любые части света.

— Ты серьёзно? — нахмурился Натал.

— Абсолютно.

— Не знаю… А какие суда?

Гиацинт лукаво сверкнул глазами:

— Угадай. "Пальма" и…

— "Марсельеза"?!!

— Угу.

Натал расхохотался, потом, сдвинув брови, официально сказал:

— Ладно. Считай, договорились. Договора я с тобой подписывать не буду, вот вернёмся, обсудим всё и составим контракт. На отдыхе я делами не занимаюсь.

Пришла очередь смеяться Гиацинту. Взглянув на почтенного коммерсанта, он зажмурился и затрясся от беззвучного хохота:

— Старик, ну если это — отдых, то мы будем партнёрами на всю жизнь! И будет она о-очень короткой! — (Он оглянулся). — Виола, как тебе улыбается перспектива сидеть дни и ночи у окошка и ждать мужа из рейса?

Виола хмыкнула:

— Не сомневайся, я прослежу, чтобы акции компании достались нам поровну, и в отличие от нормальных жён моряков, буду мотаться с тобой по всему свету! Устраивает?

Муж пожал плечами:

— Не знаю. Это зависит от того, согласится ли наш любимый бразилец заключать контракт на троих.

— Нет, не соглашусь! — моментально, не задумываясь, ответил Натал. — С ней я буду иметь дело, а фрахт судов и твоё жалование пусть Виола оплачивает тебе из своей доли.

— Ничего себе! Дружба на коммерческой основе! — возмутился Гиацинт. — Акула бразильская!

— А ты как думал, — спокойно подтвердил Натал. — Тебя ведь деньги не интересуют, я знаю, а Виола будет надёжным партнёром. И тебе спокойней, и мне. Вам, господин капитан, предоставляется держать в руках всё, что касается непосредственно транспортировки товара. Без работы не останешься! Экипажи торговых шхун, это не сборище ангелочков, как на "Дельфиниуме", где все свои, и всё люди братья.

— Старик, кому ты рассказываешь? Я не младенец и на море больше десяти лет. Насмотрелся.

— Кому ты рассказываешь! — передразнил Натал. — Я только потому и согласен отдать тебе в руки судьбу всей компании. Ты меня знаешь: в делах — деловые принципы.

— А тебе известны мои принципы, и я тоже не решаю дела на отдыхе. Потом всё обсудим. После.

Амариллис вздохнула, спускаясь ближе к ним и обнимая Гиацинта и брата за плечи:

— А как же театр?

Граф повернул лицо к ней:

— Не волнуйся, солнышко. Если у нас не будет совпадать время гастролей, то есть же зима. У меня навигация закончится к ноябрю, а этот изверг — (кивнул на Натала) — не каждый ведь год сможет устраивать поставки в южном полушарии. Иногда будет время. Или заставь его купить театр и пусть финансирует гастроли сестре, — он мстительно взглянул на Натала: — И оплачивает мне фрахт судов за каждое турне. А чем дольше гастроли, тем лучше…

— Согласен, — устало кивнул Натал и показал на свою руку. — Только не такой монетой, а то на долгие гастроли меня не хватит. И вас тоже. — Он хмыкнул: — Артисты! Господи, что вам не сидится на месте?!

— А зачем сидеть на месте? — к ним подошла Омела. — Натал, объясни, зачем?

— Он не сможет объяснить, — засмеялся Гиацинт. — Это высокие чувства, а не коммерция!

— А ты, детка, спроси у своего папочки, знает ли он, зачем с юных лет шатается по свету! — парировал Нат, беря Омелу к себе на колени. — Он сможет объяснить?

— Смогу, представь себе, — Гиацинт посмотрел на паруса. — Виола, принеси гитару.