Под светом чужой звезды - 2

Глава 8

Не знаю, чем руководствовались неведомые составители квеста «Дойди до центральных миров», но фантазия у них была чуть более чем нулевая. К тому же оказалось, что первый кристалл не ведет в мир моего торгового партнера – при пересечении портального круга он сам сработал, без моего вмешательства. Видимо, незримое око, следящее за мной, решило, что свобода действий – не для такого, как я, и прямо-таки принуждало делать все по порядку.

Первая по расположению кристалликов система не представляла собой ничего особенного, кроме того, что находилась на другом краю галактики, и связь с центром – читай, с дядей Толей, через зонд-маяк была невозможна. Пакеты уходили в никуда, обратных ответов не было, и это всего через каких-то пятьдесят тысяч световых. Технология в шумерском мире по сути так себе была, местные, хоть и летали на корытах, а через свои бублики в любое место сообщения доставляли. Чем я и воспользовался – теперь общение с оставшимися в системе оранжевой звезды шло через торговца, точнее говоря, через его карту, а оттуда к ретранслятору на его складе-астероиде. На русском языке, пусть попробуют прочитать, если смогут.

Камешек номер один привел нас в безлюдную систему с желтым карликом и нормально работающим порталом – только карта стала неактивной. Мы полюбовались планетой-океаном – одной из трех, вращающихся вокруг звезды, с соленой водой, температурой на поверхности в двадцать цельсия и насыщенной водяными парами кислородной атмосферой, даже нырнули вглубь на одном из штурмовиков – вдруг подводные города там построены, и какие-нибудь лопоухие фанаты хип-хопа живут?

Нет, океан был практически пуст – ни рыб, ни морских животных, только водоросли и жрущие их и друг друга беспозвоночные, хотя возраст звезды был сопоставим с солнечным, и как бы намекал, что пора уже и эволюции как-то себя проявить. Когда-то на планете было несколько материков, но все они оказались под толщей воды, и уже давно – если и было на них что-то, представляющее интерес, время и вода ничего от этого не оставили.

В морские глубины мы спускались зря, разгадка кольца была в самом кольце.

Дымчатый бублик красно-синего цвета был с виду вполне исправен. Возможно, чуть тусклее, чем те, что мы раньше видели, но ни разрывов, ни каких-то видимых изьянов у него не было.

- А это что? – Тодин отложивший ради осмотра кусок чего-то ярко-красного с пронзительно-зеленым, ткнул пальцем в экран. - Смотрите, вон там, посередке?

- Кубик какой-то, - Пашка даже прищурился, привычка, оставшаяся с до-псионных времен. – Черный.

Не какой-то. Куб был точно таким же, как в огромном октаэдре шестой системы – черным, поглощающим лучи, и размеры примерно совпадали.

- Такой же, как та падла, которая нашего дрона сожрала, - Тодин все сводил к еде. – Может, тот же самый гаденыш? Элика, ты сможешь эсминец через портал провести?

Ком-лейтенант не ответила, только хмыкнула презрительно.

- Нет, - решил я. – Сначала запустим беспилотник, пусть он пролетит через портал. Если кольцо его не захватит, попробуем с живым грузом, возможно, перенос без человеческого присутствия не предусмотрен, поэтому торговец сам мотается по системам, а не автомат посылает. Эсминец – отличная идея, куда бы нас не забросило, все будет лучше, чем неопределенность. Только мне кажется, что все это без толку. В кубе проблема.

С кубом и правда была проблема. Если мы смотрели на него через кольцо, казалось, он находится где-то позади. Сбоку от кольца он прятался за толстым жгутом-окружностью. Семьдесят зондов визуально фиксировали его местоположение, и у каждого получались свои данные. А вот как материальное тело его определить не смогли, словно и нет ничего.

Установили, что куб двигается в десятикилометровом промежутке – словно не выходя за пределы сферы, очерчиваемой дымчатой окружностью, и только если в этой условной сфере никаких обьектов нет. Появляющийся там зонд, хотя бы один, заставлял куб исчезнуть. Беспилотник беспрепятственно пролетел через портал, развернулся, пролетел еще раз, стараясь попасть в то место, где, предположительно, находился куб, но этот, в отличие от предшественника, на железяки не кидался и всякую гадость не поглощал.

Эсминец тоже особых успехов не добился. Элика провела его перпендикулярно окружности, прямо по центру. Потом под углом, потом еще в нескольких местах, то ближе, то дальше от дымчатого сине-красного жгута. Результат был одинаков – стоило нам попасть в условную сферу, куб исчезал, а корабль спокойно пролетал через бездействующий портал.

- Чертовщина какая-то, - Пашка почесал затылок, - а что с предыдущим переходом, если наложить?

- То же самое, - Кир покивал головой, - на куб мы внимания не обратили, а системы его зафиксировали. Слизнуло нас тогда с расстояния в двести тысяч, промежуток этот словно исчез. Наверное, он как-то различает пилотируемые и беспилотные объекты. Не удивлюсь, если он уже все про нас знает. Например, в кого Эирин втюрилась, а то последнее время ходит как потерянная.

Под хохот мужской части экипажа капральша покраснела и пообещала открутить Громешу яйца. Обоим Громешам. А точнее, всем, у кого они были. И добавила еще, что я-то как раз могу быть спокоен.

- Ну вот видишь, Марк, теперь ты уже не любовь всей ее жизни, - Тодин скептически поглядел на протеиновый цилиндрик, словно прикидывая, насколько его хватит, на один укус или два. – Появился конкурент, смотри, отобьет у тебя девушку, кто тебя будет на тренировках калечить.

- Это место занято Марком навсегда, - успокоила нас девушка. – Давайте лучше сделаем что-то, а то вы вон от безделья чем заняться – не знаете.

- Надо идти, - решил я. А то мы так действительно ничего не добьемся. – В прошлый раз дрон сработал, когда рядом был я. Точнее говоря, сожрали его. Поэтому снова иду. Раз в прошлый раз с карточкой сработало, и этот куб с нашим дроидом запустил кольцо, то почему бы в этот раз не проделать то же самое?

- За неимением других мыслей, проверим эту, - согласился Кир. Даже на меня не посмотрел, в роль командира ему вживаться не надо было. – Элика, ты что думаешь?

- Кольца срабатывают на большом расстоянии, но минимально, то, что мы видели, когда были в системе торговца – десять-пятнадцать тысяч. Не знаю только, должен ли корабль двигаться, зависнем на двадцати тысячах, и дадим тысячи две-три в час. Но тогда мы улетим без Марка.

- Нет, это не подойдет, - покачал Кир головой, - без Марка нам тут вообще делать нечего. Высаживаем его возле кольца, и отходим на максимум, сколько там – полмиллиона? И только потом, Марк, ты что-то делаешь.

- Попробую, - кивнул я. – Но я могу и сам добраться, подумаешь, полмиллиона кэмэ.

- Тогда тебе придется брать штурмовик, - резонно заметила Элика, - а сам видишь, как эта иномирная погань на технологичные аппараты реагирует. Еще попытается сожрать, и подавится насовсем.

Логика была так себе, но – ладно, на том и порешили.

Эсминец подошел почти вплотную к условной сфере – километров семьдесят оставалось, не больше, и выбросил нас в открытый космос.

Кир, настаивал, что пойдет, точнее говоря – полетит со мной, и почти убедил. Не знаю, может быть, мне хотелось выглядеть героем в глазах девушки, с которой у нас вроде как только начало все налаживаться, или дурацкая, еще с детства привычка делать важные дела в одиночестве, когда никто не мешает – решил все-таки один этой проблемой заняться.

- Ты уверен? – Кир и вправду за меня беспокоился.. – Кто-то тебя обязательно должен подстраховать. Кольцо это, да еще с кубом – штука непонятная, а все непонятные вещи потенциально опасны.

Ох, как Громеш прав, это он еще про Арраша не знает. Или знает? У меня аж мурашки по спине пробежали, сам, добровольно взял с собой этот ходячий ужас в прошлый раз.

- Нет, - подумав для приличия, ответил я. – Не уверен. Но и не уверен в обратном. Опять же, если у меня что-то не получится, или что-то случится, у вас есть все шансы рано или скорее поздно выбраться. И это лучше делать полным, ну или почти полным составом.

Пашку я встретил у шлюза – тот уже нацепил скаф и ни в какую не соглашался пускать меня одного, ему на приказы было, похоже, наплевать.

- С тобой пойду, и не спорь, - ага, спорить с двумя центнерами Усмиряющего – себе дороже. Так что просто приказал.

- Сержант Громеш, выполнять приказ – налево кругом, в кают-компанию марш.

- Щас, - Пашка даже дорогу мне загородил. – Тебе еще работать и работать над командным голосом.

- Хорошо, - решил я подавить на логику. – Мы полетим вместе. Чем ты мне поможешь? Один я буду беспокоиться только за себя, а с тобой – еще и за тебя. Паш, тут не знаю, на сколько задержимся. Если увидишь, что у меня проблемы, тогда вот даже не раздумывай, лети спасай. А до тех пор, ты же знаешь, не люблю я в компании сложности решать, мне свободное пространство нужно. Будешь маячить за спиной, ничего не получится. Или у тебя есть идеи, как этот куб заставить работать?

- Нет, - прогудел брательник. – А ты подумал, как я себя буду чувствовать, если с тобой что случится?

- Подумал, - кивнул я. – Плохо. Но если будешь мешать, обязательно что-нибудь случится.

- Не буду, - не отступал тот. – И даже не возражай. В прошлый раз с тобой не пошел, до сих пор жалею. Я и так тебя два раза хоронил, не хочу больше.

- Нашел, что вспомнить, - плюнул я.

И выругался. И еще раз.

Так что Пашка болтался рядом со мной в невесомости – в таком же скафе, только в два раза больше.

Ради семидесяти километров мы даже в бот не стали грузиться, десантные скафы развивали неплохую скорость, а если внутри псион – то даже и хорошую. Рядом с нами в пустоту из грузового отсека скользнул штурмовик, полмиллиона километров обратно добираться то еще удовольствие, а эсминец гонять туда-сюда никто без особой необходимости не собирался.

Штурмовик остался висеть на приличном расстоянии от кольца, а мы, два героя, отправились к кольцу. Прямо как эти хоббиты, как их там? Федор Сумкин и его дружбан Сеня?

Десятиметровый жгут, издали казавшийся каким-то туманным образованием, вблизи оказался сложнейшим плетением красных и голубых энергетических нитей. Не бору – на наши попытки определить их или воздействовать дымчатое образование никак не отзывалось, сами нити были отлично видны простому человеку, на физическое воздействие никак не реагировали, я даже рискнул плазменный шарик зажечь внутри жгута, плазмоид вспыхнул и тут же погас, а нити, как ни в чем не бывало, остались на своих местах. Цвет их не был стабильным, словно рождественская гирлянда, каждая нить менялась в этом цветовом диапазоне, точнее говоря, между этими двумя оттенками. Красиво и непонятно.

Пашка, вот не успел я его одернуть, попытался в этот жгут сам залезть, но тут уже иномирная конструкция проявила характер, словно завернувшись в упругую оболочку.

- Может, рвануть? – бывший травматолог не признавал полумер, если резать, так к чертовой матери.

- Ага, - я внимательно разглядывал красно-голубую мешанину. – Сапер ошибается только один раз, когда профессию выбирает. Нет, рвать мы не будем. Ты что сам думаешь?

- Красиво, - зачем-то сказал Пашка. – Завораживает.

Точно. Вот что цепляло меня – мешанина нитей и вправду затягивала сознание. Хотелось окунуться туда, не так чтобы очень влекло, но где-то в подсознании возникал вектор действий, интересно, до какой степени вовлеченности должно дойти, чтобы оболочка нас пропустила? И поглотила?

- Ты прав, - Пашка, когда я озвучил ему свои мысли, отодвинулся от жгута подальше, - ну его нафиг. И чего мы к нему вообще полетели, нам куб нужен, а не эта гирлянда новогодняя.

Куб оказался на месте – точнехонько в центре окружности, и как его зонды не замечали. Наощупь гладкий, ради такого я даже перчатку втянул в скаф, и температура явно не нулевая, может быть, минус сорок-пятьдесят. Нарастил перчатку обратно, восстановил кисть, от космоса слегка пришедшую в негодность. И облетел куб со всех сторон.

Пашка раздеваться на морозе не стал, ограничился постукиванием ногой.

- Открывай, сова, медведь пришел, - просипел он. – Слушай, Марк, а где у этой хрени вход?

- Там же, где и выход, - облет обьекта результатов никаких не дал.

Ни щелей, чтобы карточку засунуть, ни выпуклостей, ни отверстий. От куба к бублику шли тонюсенькие нити – от вершин красные, а от центра каждого квадрата голубые, они были абсолютно прямыми, словно натянутыми, и уходили точно под равными углами от вершин, и под прямым углом – от каждой грани. Бублик, словно подстраиваясь, превратился в сферу.

- Чудеса, - Пашка отлетел чуть дальше, - а здесь нитей нет, и снова бублик, а не сфера. Как такое возможно?

- Еще год назад то, что ты сейчас делаешь, тоже было не очень-то реально, - я проверил нити, поднес к каждой карточку, безрезультатно. – А теперь вон смотри, колдун в космосе.

- Ага, - он расхохотался. – Кому из наших рассказать – не поверят.

- Точно, - рассеяно подтвердил я. Потому что на модуле проступили символы моего третьего местного языка.

«Доступ проверяется. Жди.»

- Жду, - вслух сказал я.

- Чего? – Пашка внимательно посмотрел на черную поверхность, - ты чего-то увидел? Что ты там де…

Я хотел ему ответить, но не успел.

Резкий переход, и темнота вокруг. Я висел в центре куба, судя по размерам, какого-то другого, от стенки до стенки было не меньше двадцати-тридцати метров. По внутренним граням пробегали искры, позволяя хоть как-то ориентироваться. Пригляделся, искры бегали не просто так. Еле заметно они рисовали на квадратах стен символы языка эме-галь.

- Бойся, - прочитал я. И еще раз перечитал. Странное какое-то послание мне тут оставили. – Страшись. Ужасайся.

Эме-галь на синонимы был небогат. Но все оттенки страха, которые я должен был пережить, до меня постарались донести. Тот, кто пытался меня испугать, после третьего десятка уже притянутых за уши оттенков ужаса решил, что достаточно морально меня подавил. И перешел к визуальному ряду.

На расстоянии двух- трех метров от меня возникла звездная система – очень похожая на ту, в которой мы находились, кроме того, что на планете-океане проступали очертания материков. Над поверхностью воды. Детально ничего нельзя было рассмотреть, ну да, какие-то облака, невысокие горы и тому подобное, человеческой деятельности особо видно не было, а может там и людей-то не появилось еще. Мамонты какие-нибудь, динозавры, олени с птичками. Зеленый лесной покров точно присутствовал.

Благостную картинку прервало появление нового элемента системы.

Над светилом зажглось крохотное красное колечко. Первое время ничего не происходило, думаю, очень долго – для наглядности планеты закружились вокруг своего солнца, словно лопасти вентилятора, за секунду прошло не меньше тысячи лет. А может, и больше. Покрутившись так с полминуты, небесные тела замедлили движение, снова перешли к своему обычному, хоть и ускоренному в сотни раз темпу, а сквозь красное колечко протиснулся знакомый мне октаэдр.

Тут мне уже дали рассмотреть происходящее более подробно. Октаэдр вышел на орбиту условно обитаемой планеты, покрутился какое-то время – явно не несколько секунд, может дня три. А потом разошелся по шву, превратившись в две пирамиды, а из середины прямо на планету словно черная сопля выпала – маленькая по сравнению с целью, ну так, может километр в поперечнике.

Шлепнулась куда-то в лес, тут мне дали еще детальнее насладиться повествованием – сопля не лежала неподвижно, она ползла, оставляя за собой практически безжизненный след, и одновременно росла. Сначала она увеличилась раза в два, потом остановилась, задрожала. И распалась на четыре улитки поменьше. Те поползли в разные стороны, тоже особо с природой не церемонясь.

Изображение задрожало, видимо, неизвестный мне режиссер нагонял драматизма, потом снова стабилизировалось. Планета преобразилась – суша, на которую попали черные кусочки, была полностью уничтожена, точнее говоря, не сама суша, а растительность на ней, и вероятный животный мир. Кусочки слизи лежали на берегу, не в силах преодолеть водную преграду. По одиночке. Слизь помечтала так под морским ветерком, и начала обьединяться. Видно было, что срастание дается ей с трудом – до километра, изначального размера, все шло неплохо, а вот потом каждое присоединение требовало времени и усилий. Максимум – десятикилометровые горы получались, да и те были нестабильными, могли распасться.

Один из кусков слизи выпустил красное щупальце, доставшее до октаэдра – а это тридцать тысяч километров. И взмыл на корабль, а оттуда – на другой континент. Казалось, следующий материк разделит судьбу предыдущего, но не тут-то было.

Из красного кольца появились космические корабли – не меньше десятка. Октаэдр отреагировал оперативно, в сторону гостей полетели явно не цветы с подарками, какие-то красные кляксы пробивали защиту, прилипнув к корпусу кораблей. Но вторые по счету пришельцы сдаваться или отступать не собирались. Под действием какого-то устройства кляксы сьеживались, отлеплялись от внешней обшивки и улетали в открытый космос.

А потом пять кораблей выстроились в ряд, и вдарили по октаэдру, от того только куски полетели.

- Знай наших, - азартно выкрикнул я. – Щас вам устроят Хиросиму с Нагасакой.

Ну да, я хоть и не из зеленых, которые по убеждениям, но тех, кто природу портит, не люблю.

Октаэдр пытался огрызаться, но силы были явно неравны. Тогда он попытался улизнуть через красный бублик, раз, другой, пролетая в дырочку, но тот на пришельца не реагировал, от слова совсем. По простой причине – устроители шоу приблизили ко мне портал, и я увидел, что возле бублика подвесили черный куб, соединенный с порталом толстым голубым жгутом.

Когда неугомонный тригонометрический враг природы зашел на четвертый заход, его достали окончательно. Корабль исчез в вспышке, вроде и гореть в пустоте нечему, но тут прямо взрыв настоящий был.

Потом защитники природы долго и упорно зачищали испоганенный континент – слизь сжигали, разогревая до такой степени, что земля превратилась в гладкую блестящую поверхность. Я-то знал способ поэффективнее, но и эти ребята старались как могли.

До конца мне досмотреть не дали. Картинка с системой исчезла, а на поверхности появилась надпись.

«Мы смогли, и ты сможешь».

Эпично.

Меня явно на что-то настраивали. Ну да, октаэдры, слизь – враги. Ребята, которые смогли исправить портал, они вроде как союзники, раз меня тоже считают практически в своих окопах. Я потянулся, чтобы добраться до стенки.

И оказался снаружи.

- … лаешь?

- Лаешь? – переспросил я Пашку.

- Ага. Чего карточкой лезешь? Там же нет ничего, ни щелей никаких, ни датчиков.

Я с сомнением поглядел на двоюродного брата. По моим прикидкам, отсутствовал я минут тридцать, не меньше.

- Я тут все время был? – на всякий случай переспросил его.

- Ты с этим завязывай, с шуточками своими, - предупредил Пашка, и кулак показал. В перчатке скафа – еще внушительнее. – Замер около этого кубика на секунду, а теперь потерявшего память разыгрываешь? Что у тебя там? Покажи-ка карту.

Я показал. Заодно и сам посмотрел – второй камень на карте чуть мерцал.

- Тикаем отсюда, Пашка, - почему-то тихо приказал я. – А то сейчас нас в этот бублик засосет, а я на спейсшипах передвигаться привык.