Победители тьмы

«ОКТЯБРИД» ОКРУЖЕН

Мощный взрыв бесспорно должен был произвести огромные разрушения. Поэтому командование «Октябрида» решило проникнуть в подводные пещеры «Умирающего лебедя» и выяснить истинный масштаб вызванных взрывом разрушений.

Шел уже третий день, но воды океана все еще продолжали бушевать вокруг «Умирающего лебедя», вследствие чего «Октябрид» держался на известном расстоянии от острова.

Из Москвы был получен дополнительный специальный приказ: всестороннее обследование и изучение всех обстоятельств разрушительного взрыва рассматривалось, как логически обоснованное и крайне необходимое. Отважному экипажу «Октябрида» желали полного успеха в его работах.

Экипаж подводного города переживал часы нетерпеливого ожидания.

По утрам и вечерам поверхность океана покрывалась огромными клубами золотистого пара, тянувшегося от горизонта к горизонту, подобно волшебному покрывалу. Вокруг «Октябрида» плавали бесчисленные трупы морских животных. Несметные стаи птиц, слетевшихся с острова Татэ, с оглушающим клекотом и криками носились над ними.

Замечено было, что птицы, опустившиеся на безжизненные туши убитых с тем, чтобы расклевать их, тотчас же взмывали вверх, но через некоторое время камнем падали в воду, безжизненно качаясь на волнах рядом с уже разлагающимися телами.

Октябридцам пришлось наблюдать и другое поразительное явление: солнце приобрело ярко-голубой цвет. Покрывавшая окрестности «Умирающего лебедя» золотистая пелена красочно выделялась на фоне ярко-голубых зорь. Золотистый цвет, рождаясь из недр океана и смешиваясь с яркой лазурью солнца, создавал какое-то сказочное, феерическое сочетание.

Полупрозрачная броня «Октябрида» переливалась всеми цветами радуги под лучами солнца. А по ночам, когда молочный туман плотной пеленой закрывал небеса, воды океана светились фосфорическим сиянием.

Все это, разумеется, не могло бы помешать «Октябриду» приступить к выполнению возложенного на него задания, если б не было еще одного обстоятельства, заставлявшего его быть крайне осмотрительным. Дело было в том, что на острове «Умирающего лебедя» и в его окрестностях действовали какие-то неизвестные лучи, вызывавшие распад металлов. Обстоятельство это выяснилось лишь после того, как октябридцы высадились на остров для оказания помощи пострадавшим от взрыва. Атомоходы и атомоботы-амфибии и самолеты, построенные из сталолита, с честью выдержали испытание; но все простейшие бурильные инструменты и даже экскаватор, переброшенный на остров для того, чтобы откапывать пострадавших из-под развалин, - немедленно вышли из строя. Помимо этого, вскоре начали воспаляться незащищенные глаза всех, ступивших на остров октябрид-цев. По словам Зорькина, так же пострадали глаза у людей, находившихся на острове в момент взрыва.

После взрыва ядовитое излучение усилилось, и всем участникам высадившихся на остров спасательных экспедиций пришлось вооружиться специальными очками и брать с собой лишь сталолитовые орудия и инструменты.

В химических лабораториях «Октябрида» было налажено срочное производство особых сталолитовых очков, испытание которых дало благоприятные результаты. Маски водолазных костюмов были заменены овалами из той же прозрачной цветной смеси сталолита, из которой изготовлялись и очки.

Физики и химики «Октябрида» склонялись к мнению, что источником неизвестных лучей являлись, по-видимому, трансурановые реакции, вызванные к жизни мощным взрывом.

На пятый день после полудня было решено вновь попытаться подойти к острову. Атомоботам был отдан приказ готовиться к подводному походу: им поручалось обследование прибрежной полосы воды, ибо ведь самому «Октябриду» были недоступны малые глубины.

В последнюю ночь никто не мог заснуть.

Давид Аденц не расставался со старыми друзьями и товарищами. В течение нескольких дней он удивительным образом преобразился, как будто вновь набрался сил и энергии.

- Значит, такие дела, дорогой сват Николай! - произнес Давид Аденц, прерывая молчаливое раздумье, в которое погрузились после дружеской беседы три ветерана отечественной науки - Николай Аспинедов, Илья Дерягин и он сам.

Аспинедов молча улыбнулся.

- Прямо завидки берут, черт побери! Приятная штука, наверно, быть сватом!.. - весело воскликнул Дерягин.

- А что, торопишься? - лукаво спросил Аденц.

- Прежде, признаться, не торопился, а теперь так и тянет сделаться чьим-либо сватом.

- Ничего, ничего, Илья Григорьевич, потерпи немного, - растут ведь дочка и сын!

- Вот только на них и вся надежда, Николай Львович! - улыбнулся Дерягин.

Через несколько минут беседа их снова переменила направление.

В этот же час Вера Павловна, сидя у кровати Зорькина, вслух читала ему. Сергей молча слушал ее. Вдруг легкая судорога передернула его правую щеку.

- Вера Пав… - едва выговорил он, так и не закончив фразу.

Солнцева осторожно захлопнула книгу, с ласковой грустью взглянув на него.

- Дочитаем последнюю главу романа завтра, ладно? - мягко сказала она.

- Почему не сегодня?

- Вам нужен покой, Сергей!

- «Вам», «вам», и снова «вам», и опять-таки «вам»! - горько усмехнулся Зорькин.

- Так у тебя то же самое получается, Сергей: то я «Вера Павловна», то «Вера Пав…» - засмеялась было Солнцева, но тотчас же умолкла. Забыв о том, что у Зорькина глаза забинтованы и он ее не видит, она поспешно отвернулась.

- Не отворачивайся, Вера… Я чувствую… Я все вижу..

Солнцева молча плакала,

- Вера, ты… ты плачешь?! - почти крикнул Зорькин, протягивая руку к ее голове.

С глухим рыданьем Солнцева упала на грудь больного.

Сергей дрожащей рукой поглаживал локоны любимой женщины, украшенные невидимой для него белоснежной прядкой. Лицо его было намного бледнее обычного, ссохшиеся губы передергивались.

- Вера… Вера… - тихонько шептал он, словно в одном этом слове было заключено все его счастье.

В дверь постучали, и в каюту вошла Елена с Абэком,

- Елена, родная моя!.. - со слезами на глазах метнулась к подруге Вера Павловна.

Елена догадалась обо всем. Раскинув руки, она крепко обняла Солнцеву.

Абэк, также догадавшийся, как обстояло тут дело, радостно воскликнул:

- Сергей, дорогой брат, поздравляю тебя!..

В задушевной беседе они провели время до поздней ночи.

…Климент Саввович Чурко и Петр Миронович Резцов заканчивали разработку маршрута на следующий день. Они сидели перед регистрационными щитами, усеянными различными сочетаниями светящихся кнопок. Необходимо было проверить один из важнейших отделов - отдел регулирования полета подводного корабля, который до последнего времени почти не был задействован. Чурко и Резцову было дано задание проверить готовность геликоптеров: в случае необходимости, «Октябрид» должен был располагать возможностью подняться в воздух.

Резцов и Чурко уже заканчивали работу. Оба были довольны результатами обследования - все механизмы действовали безотказно.

Они уже готовились выйти из капитанской каюты, когда послышались тревожные сигналы радиолокационной станции.

Присоединив усилитель звука, Чурко взял трубку.

«Алло, Чурко слушает. Внимание - номер пять, Чурко на волне…»

«Внимание, «Октябрид»! Океан кишит военными судами неизвестной национальности. Они держат курс на «Октябрид». Даю экран! Внимание, даю экран!..»

Через несколько минут Аспинедов, Дерягин и Давид Аденц уже слушали донесение Чурко, одновременно изучая радиолокационный экран, отражавший весь океан от края до края.

Через четверть часа было точно установлено, что сто с лишним военных кораблей (в том числе несколько авиаматок) идут на сближение с «Октябридом».

В эфире переплетались назойливые голоса радиокомментаторов, дававших самые противоречивые и фантастические объяснения событиям последних дней. Капиталистический мир всячески старался через свои радиостанции внушить человечеству, что в окрестностях «Умирающего лебедя» произошло якобы лишь извержение подводного вулкана.

В этом лживом хоре четко и с неотразимой силой прозвучал правдивый голос Советского Союза:

«Трагические события, имевшие место в районе Тихого океана, едва ли удастся объяснить, как последствия извержения какого-то подводного вулкана. Академия наук Советского Союза обратилась с просьбой к правительству, ходатайствуя о разрешении произвести исчерпывающее обследование района бедствий. Лишь подробное изучение всей картины происшедшего даст возможность вывести правильные заключения. Все же прочие высказывания до результатов такого обследования следует отнести к разряду легкомысленных предположений, поскольку в основе их нет никаких фактических данных».

На пятый день, когда ярко-голубой цвет солнца сменился оранжево-фиолетовым, иностранные военные корабли уже широким кругом обступали «Октябрид». Советский подводный город был взят в кольцо.

Ни на одном из боевых кораблей опознавательных знаков не было, почему и не представлялось возможным определить их национальную принадлежность.

Командование «Октябрида» находилось на центральном посту управления. На радиолокационном экране отчетливо вырисовывались приготовившиеся к нападению боевые корабли, ощетинившиеся жерлами орудий, словно гигантские ежи.

Аспинедов обратился к Резцову, сидевшему перед переговорной трубой:

- Петр Миронович, спросите их от моего имени, чего они хотят от нас?

- Говорить по-русски или на другом языке, Николай Львович?

- Говорите по-русски. Они обязаны понимать русский язык! - нахмурившись приказал Аспинедов.

В эфире прозвучали слова:

«Внимание, внимание! Говорит советский подводный город «Октябрид», говорит советский подводный город «Октябрид» Отвечайте, слышите ли вы нас?»

Через несколько секунд послышался утвердительный ответ.

Начался обмен вопросами и ответами.

«ОКТЯБРИД»: - Что вам нужно?

ВОЕННЫЙ ФЛОТ: - Предлагаем вам покинуть опасный район.

«ОКТЯБРИД»: - А еще что вы предлагаете?

ВОЕННЫЙ ФЛОТ: - Оставив в стороне район бедствий, взять направление или на юго-восток, или на юго-запад.

«ОКТЯБРИД»: - От чьего имени это предлагается нам? Объясните, - кто вы такие?

ВОЕННЫЙ ФЛОТ: - Мы не намерены давать объяснений. Мы приказываем!

«ОКТЯБРИД»: - Ваши претензии смехотворны. Мы не можем считаться со всякой бессмыслицей!

ВОЕННЫЙ ФЛОТ: - Предупреждаем - противодействие дорого обойдется вам. На размышление дается вам полчаса.

«ОКТЯБРИД»: - В размышлениях нет надобности. Берем курс на остров «Умирающего лебедя», где будем базироваться, для изучения последствий так называемых вулканических извержений. Переговоры считаем законченными.

На «Октябриде» прозвучал сигнал готовности к отходу. Климент Саввович Чурко получил приказ выступить. Из всех прожекторных установок подводного города вырвались снопы ослепляющего света, парализующие агрессивную флотилию. «Октябрид» стремительно погрузился в воду. Все это совершилось с такой быстротой, что когда загремели орудия пиратов, было уже поздно: подводный город скрылся в недрах океана.

Через полчаса «Октябрид» покоился на дне океана, на глубине двух тысяч метров, причем при погружении был выяснен целый ряд вопросов. Во-первых, оказалось, что слой нагретой воды не превышал пятидесяти-ста метров в глубину, считая от поверхности океана, охватывая водную площадь вокруг острова по радиусу в десять-двадцать километров. Далее спектрометр зарегистрировал наличие каких-то радиоактивных, вернее всего - трансурановых газов, еще неизвестных науке. Именно эти газы и порождали невидимые лучи, вызывавшие распад металла.

Со своей безопасной позиции на дне океана «Октябрид» пристально следил за всеми действиями противника. Командование «Октябрида» заранее знало, что должно произойти с военными кораблями, и решило проучить своих преследователей. Последовательно претворялся к жизнь план, выработанный еще накануне, на чрезвычайном совещании. Если бы военные корабли противника сделали попытку дольше задержаться в прибрежных водах «Умирающего лебедя», их ожидал весьма неприятный сюрприз.

В течение целого часа пиратский флот засыпал непрекращающимся ливнем глубинных бомб и мин огромной силы отсиживавшийся на дне «Октябрид». Враги были убеждены, что после подобного обстрела «Октябриду» уже никогда не подняться на поверхность океана. А между тем экипаж подводного города был занят обычными работами, пренебрегая бессильной яростью противника.

…Сотни людей, нашедших пристанище на «Октябриде», пользовались заботливым уходом и вниманием советских людей. Многие из этих обездоленных бедняков не в состоянии были осознать - почему и на каком основании оказывается им эта помощь. Вырванные из когтей смерти октябридцами, они с изумлением и недоверием прислушивались к дружеским речам своих спасителем, еще не веря тому, что на свете возможно существовать без эксплуатации одной части человечества другой частью.

Вот какой разговор довелось однажды выслушать окулисту Семену Лапову из уст трех австралийцев, не подозревавших, что доктор понимает английский язык:

- Я бы хотел, чтобы глаза у меня поправились не скоро! - сказал один.

- Я тоже, - согласился толстяк, лежавший справа от него.

- А вот мне все равно. И вы оба - настоящие идиоты, вот кто вы! - буркнул третий, у которого голова была сплошь забинтована.

- Это почему?

- Потому что с вас запросят такие деньги за лечение, что и внуки ваши не смогут расплатиться!

- Неужели?! - с ужасом воскликнул долговязый, вскакивая с кровати. - Почему же ты раньше об этом не предупредил?!

- А потому что мне все равно - я должен умереть. Уж с меня-то им не удастся содрать и полушки за лечение!

- Но если я ослепну?.. Как они поступят со мной? - после долгого молчания спросил первый больной.

- Может быть, сжалятся над нами, если мы ослепнем, и выпустят из плена. Говорят, их Москва - богатый город, как-нибудь уж проживем, прося милостыню…

- Но я слышал, что они уничтожают стариков, слепых и инвалидов, чтобы не было дармоедов…

Подобные же разговоры имели место и среди других спасенных, и это произвело очень тяжелое впечатление на октябридцев. Понадобились большие и терпеливые усилия, пока эти несчастные убедились, что всю жизнь их умышленно и злостно обманывали. Через некоторое время те самые люди, которые еще недавно вели подобные разговоры, с большим сожалением узнали, что их не собирались и не собираются везти в Москву, а намерены высадить там, где они сами пожелают, и затем подобру-поздорову распрощаются с ними.

Подвергнув ожесточенной бомбардировке с военных кораблей и самолетов затянутые туманом воды вокруг «Умирающего лебедя», враги подводного города успокоились. Они были уверены, что «Октябрид» нашел себе могилу на дне океана и лежит теперь там, как безжизненная исполинская раковина.

А люди подводного города, между тем, ясно видели, как вошедшая в зону отравленных вод пиратская эскадра сама подписала себе смертный приговор.

Враги опомнились лишь тогда, когда стальная обшивка их кораблей и металлические жерла орудий начали расползаться и разваливаться. Воцарилось страшное смятение. Началось паническое бегство, но смерть следовала за ними по пятам.

Им не пришлось уйти далеко.

«Октябрид» дождался того, чтобы последний расползавшийся по швам корабль пиратской эскадры вышел из строя. И тогда вновь поднявшийся на поверхность океана подводный город стал молчалйвым свидетелем гибели всех кораблей, которые словно попавшие в жаркий пояс айсберги медленно таяли, расползались и шли на дно, заглатываемые вызвавшими распад металлов водами.

А тем временем подводный город плыл по отравленным волнам, бесстрашно разрывая все расставленные людьми и природой сети…

На «Октябриде» шли приготовления к спуску подводных атомоботов «Белый медведь», «Морж» и «Красный хобот», которые должны были плыть к острову.

Возглавлявший экспедицию на остров Аспинедов и его соратники простились с остававшимися на «Октябриде» товарищами.

- Счастливо оставаться, дорогой друг! Что бы ни случилось с нами, я верю, что вы успешно доведете дело до конца, - сказал Аспинедов, первым прощаясь с Абэком Аденцом.

- Доброго пути, Николай Львович! С нетерпением будем ждать вашего возвращения. На «Октябриде» все будет в полном порядке, вы можете положиться на нас! - заверил в час прощания Абэк Аденц.

Солнце уже склонялось к закату, когда три атомобота, прорезая пенящиеся волны, исчезли в облаках пара, которыми был окутан остров «Умирающего лебедя»

.