Победители тьмы

ПОД ЛИЧИНОЙ УЧЕНОГО

Появление «Октябрида» вызвало невероятный переполох в бассейне Тихого океана. Казалось, у радиостанций всего земного шара уже нет иной темы, кроме советского подводного города. С того дня, как «Октябрид» появился у Гавайских островов, этот узел водных путей стал настоящим магнитом для туристов со всех концов земного шара, тысячные толпы которых спешили собственными глазами увидеть чудо науки и техники.

Гавань в Гонолулу превратилась в место самого настоящего паломничества. Население города увеличилось за эти дни вдесятеро. «Октябрид» еще не подплыл к берегам Гавайских островов, а там уже кишели тысячи туристов.

На скорую руку строились и приспосабливались под гостиницы для туристов, прибывающих со всех материков, десятки зданий. Открывались новые кафе, рестораны, кабаре не только в самом Гонолулу, но и но всему побережью.

Во много раз увеличились и средства внутреннего сообщения. Многочисленные пароходы и самолеты поддерживали регулярную связь между островами. Особенно же большое оживление царило в прибрежных районах.

Стремясь «поддерживать порядок», заокеанские власти наводнили все острова специальными полицейскими отрядами, пополняя их местными полицейскими силами.

Торговые общества и частные предприятия переживали большой «бум».

Открытки со снимками «Октябрида» продавались на каждом шагу. В кафе и ресторанах появилось множество разнообразных напитков и сладостей с этикетками или в упаковке, перекликающимися по форме с внешним видом подводного города. Особенным успехом пользовались новые сорта мороженого под названием «Совьет» и «Октиабрид»…

А в это время на самой вершине «Октябрида», под исполинскими сталолитовыми зонтами, была организована большая выставка, посвященная достижениям республик Советского Союза в области экономики и культуры.

Особенное внимание посетителей привлекали к себе стенды, показывающие мощный подъем промышленности и сельского хозяйства Советского Союза. Ошеломляющее впечатление производили стенды, посвященные развитию советской техники. Перед выставленными образцами новых машин, аппаратов и инструментов неизменно толпилась масса народа.

Наконец, самый факт существования «Октябрида» был неопровержимым доказательством процветания и мощи Страны Советов.

Нотафоны подводного города передавали через сотни громкоговорителей чудесные концерты песен и музыки советских народов.

В боковой броне «Октябрида» открылись двенадцать, плит, образовавших ворота для приема посетителей. Магистральная шоссейная дорога внутри подводного города целым рядом особых ответвлений была соединена с входными площадками. Пароходы подплывали вплотную к «Октябриду» и останавливались перед воротами в броне. На палубу парохода перекидывался мостик, и посетители по этим мостикам переходили на площадку у ворот. Отсюда уже автоходы, автожиры и лифты развозили их по мирному подводному городу, где в эти дни царило исключительное оживление и праздничное настроение.

Исполинские океанские пароходы, бросившие якорь в порту рядом с «Октябридом», казались вылупившимися из яиц утятами, а сотни лодок, ботов и яхт, кишевшие вокруг «Октябрида», были словно жалкие щепки, разбросанные в беспорядке вокруг величавого гиганта.

Колоссальные размеры подводного города не позволили ему войти в самый порт: он бросил якорь на рейде Гонолулу.

Поскольку главнейшие магистрали морского сообщения проходили по Гавайям, естественно, сама собой разрешалась и одна из поставленных перед «Октябридом» задач, а именно - открыть двери показательной выставки перед всеми, кто пожелал бы узнать правду о науке, технике и культуре Советского Союза.

В течение двух недель «Октябрид» посетили пассажиры всех без исключения пароходов, теплоходов и электроходов, пересекавших в те дни Тихий океан. Представители народов Соединенных Штатов Америки, Аргентины, Перу, Мексики, Канады, Панамы, Колумбии, Эквадора, Японии, Китая, Австралии, Индии, Новой Зеландии и многочисленных малых и больших островов перебывали в гостях на «Октябриде».

Тысячи посетителей без конца осаждали октябридцев с настойчивыми просьбами о сувенирах в память их посещения подводного города и просили записать что-либо в блокнотах. Неудивительно после этого, что, например, на костюмах Абэка Аденца вскоре не осталось ни одной пуговицы, и ему пришлось поэтому затребовать огромное количество новых пуговиц из портняжной мастерской, чтобы удовлетворить такой массовый спрос на них.

На пятнадцатый день «Октябрид» отплыл от Гавайских островов, оставив неизгладимое впечатление в памяти всего населения и бесчисленных посетителей корабля.

Гонолулу уже исчез из виду. Подводный город снова плыл в открытом океане, держа курс на юг. После невольного двухнедельного перерыва в лабораториях экспедиции вновь закипела научная работа.

Экипаж «Октябрида» занимался изучением рассыпанных по глади Тихого океана атоллов и их водных бассейнов.

В Гонолулу к экипажу подводного города присоединился руководитель особой научной экспедиции, изучавшей тропическую растительность на островах Фиджи и Тонги, профессор Раб эль Нисан и два его секретаря. Раб эль Нисан просил командование «Октябрида» взять их на борт подлодки до островов Сива и Тонкатару, где в это время работала его экспедиция. Просьба была удовлетворена, поскольку это направление совпадало с целевым маршрутом «Октябрида».

Для гостей были созданы прекрасные условия. Они были окружены исключительным вниманием и заботой. Сам Раб эль Нисан отрекомендовался руководству «Октябрида», как профессор биологии. По собственному заявлению, его занимали вопросы физиологии растений, причем одновременно он, в качестве эколога, изучал также и взаимоотношения тропической среды и растительности.

Экипаж подводного города провел исключительно интересные наблюдения как на многих тихоокеанских островах, так и на различных глубинах, причем «Октябрид» не раз опускался на самое дно океана. Изучение океанических глубин являлось одной из важнейших задач научного состава подлодки. Водные недра, начиная с глубины двух тысяч и кончая одиннадцатью тысячами метров, были вполне доступны для «Октябрида». И подавляющая часть того, что при этом выяснялось на глубинах, превышающих три тысячи мет ров, было совершенной новостью для науки.

За время плавания от Гонолулу до Маркизских островов были обследованы и изучены острова Пальмира, Вашингтон, Кристмэс (Рождества), Джервиса, Мальден и десятки других. Уточнены были также и данные о их происхождении и природе.

Основательному изучению подверглись пассаты, причем была точно установлена их тесная связь с теплым течением Куро-Сиво. В программу занятий экспедиций входило также изучение рельефа дна на различных глубинах. Необходимо было проверить предположение о том, что кое-где глубина океана превышает те десять тысяч восемьсот метров, которые были отмечены еще давно у Филиппинских островов и были приняты за максимальную глубину Тихого океана.

Согласно имеющимся данным, на этих глубинах исследователи должны были встретить совершенно иной растительный и животный мир. Не исключалась также гипотеза о том, что на придонных участках при этой глубине встречаются целые кладбища окаменевших исполинских представителей животного мира и растений, оказавшихся в состоянии выдержать чудовищной давление всей огромной толщи воды и загнанных в мертвую тишину океанического дна.

Для исследования всех этих глубоководных участков «Октябрид» располагал почти неограниченными возможностями. Подводный город мог опуститься на самое дно океана, создать при этом огромное воздушное пространство на любом его участке и изучать в естественных условиях как придонную жизнь растительного и животного мира, так и окружающую их среду.

Исполинская камера, похожая на невероятных размеров колокол, опускалась из нижней обшивки «Октябрида» на намеченный к исследованию участок дна. Несокрушимый сталолитовый корпус «Октябрида» защищал ее от страшного давления водяной толщи.

Между Маркизскими островами и небольшим островом Мальден «Октябрид» опустился на дно в водах под сороковым меридианом северной широты на глубину пяти тысяч метров.

Под бронированным корпусом подводного города открылось защищенное свободное пространство, на котором немедленно же развернулись исследовательские работы научных институтов подводного корабля. На дно были спущены морекомбайны и экскаваторы для рытья шурфов и выемки грунта из нижних поддонных слоев.

Через сталолитовые стены свет проникал в беспросветную тьму океанических недр. Прозрачная броня давала возможность наблюдать за тем, что творится за нею, в глубине вод, обеспечивая в то же время полную безопасность самим исследователям.

Изучение придонной жизни всех океанов и морей, составляющих почти восемьдесят процентов общей площади нашей планеты, представляет огромный научный интерес. Точно так же, как в недрах земли, на дне морей и океанов сохранились многие следы животного и растительного мира, существовавшего за миллионы лет до нас. Человечество и по сей день еще очень мало что знает о прошлой жизни своей планеты, особенно той ее части, которая скрыта под водой, в силу недоступности необозримых придонных территорий океанов и морей.

Недаром одним из советских ученых были написаны такие строки: «Необъятна история нашей планеты. Если б можно было написать книгу о земле, в которой было бы описано все, начиная с того момента, как на ней впервые зародилась жизнь, причем описание каждого века заняло бы не более одной страницы, - то и тогда получился бы фолиант толщиной в один километр! Для того же, чтобы только перелистать эту книгу, понадобилась бы целая человеческая жизнь…»

Да, науке, еще предстоит огромнейший труд - создать правдивую историю нашей планеты. К примеру, как установить, какой пласт на земле является самым древним?

Вот тут на помощь исследователю приходят химия и физика.

Распад атомов химических элементов помогает ученым определить возраст Земли. Например, свинец образуется в результате распада атомов урана и ториума. Ученые подсчитали, что для того, чтобы из ста граммов урана получился один грамм свинца, требуется целых семьдесят миллионов лет! Путем подобного же анализа было подсчитано, что древнейшие пласты Земли формировались за полтора миллиарда лет до нас…

Создание «Октябрида» давало возможность беспрепятственного изучения жизни обитателей моря в безднах океана, где в большей сохранности могли остаться следы древнейших обитателей земли и морей.

Островок, на траверсе которого подводный город опустился на дно, чтобы на глубине пяти тысяч метров проводить комплексные исследовательские работы не принадлежал к числу коралловых атоллов. Строение его позволяло думать, что он относится к остаткам того материка, который несколько миллионов лет назад занимал огромное пространство в Тихом океане. От опустившейся затем на дно океана огромной суши осталось над поверхностью вод лишь это незначительное возвышение.

По объяснению Раб эль Нисана, островок этот назывался Тана. Жителей на нем не было уже давно, так как он в течение последних ста лет трижды полностью скрывался под водой, чтобы через некоторое время вновь показаться над поверхностью океана.

Во время сильных бурь волны свободно перекатывались через этот островок, площадью не более пяти квадратных километров.

Во время беседы с Фроловым, происходившей в присутствии Николая Львовича Аспинедова, Раб эль Нисан всячески пытался убедить своих собеседников в том, что остров Тана не представляет никакого интереса для исследователей.

Он обосновывал свое утверждение тем, что лишенный жизни и растительности островок не может служить объектом научных исследований для серьезных экспедиций, организуемых институтами «Октябрида».

- Мы предполагаем оставаться в окрестностях острова Тана достаточно долгое время, - как бы не слыша доводов Раб эль Нисана, спокойно заметил Аспинедов.

Гость оскорбленно умолк.

Эта беседа происходила за несколько дней до того, как «Октябрид» закончил изучение всех вопросов, входящих в его план обследования центральной части Тихого океана.

Карп Карпович Фролов с благодарностью взглянул на Аспинедова, решительный ответ которого положил конец довольно навязчивому вмешательству Раб эль Нисана.

Да и вообще, во всем поведении этого странного гостя чувствовалась какая-то неискренность. Он очень быстро перезнакомился со всем экипажем подводного города и нередко позволял себе вмешиваться в их дела, или давать им непрошенные советы.

Помощники же его почти не показывались, оставаясь все время за запертыми дверями своих кают. Лишь по вечерам они иногда выходили и садились за отдельный столик - сыграть партию в шахматы. Их близость с зарубежными корреспондентами и переводчицами не переходила определенных границ. Хотя Беата только что оправилась от болезни и уже выписалась из клиники, Раб эль Нисан успел, однако, познакомиться с нею и представить ей своих помощников.

Постепенно между иностранными гостями на «Октябриде» установились более дружеские отношения. Они часто ходили в гости друг к другу или по целым вечерам играли в карты.

Раб эль Нисан выказывал особую симпатию по отношению к Дерягину и Абэку Аденцу. Он то и дело выискивал поводы к общению с ними, выражал им свою признательность за их внимание к себе и своим людям.

Если он кого и стеснялся, так это был, конечно, только Николай Львович Аспинедов. После инцидента, вызванного разговором об острове Тана, он явно избегал встреч и бесед с командиром «Октябрида».

С научным руководителем «Октябрида» этому назойливому зарубежному гостю пришлось иметь еще одну неприятную беседу.

Николай Львович получил донесение капитана «Октябрида» о том, что радиолокационные аппараты дальнего действия обнаружили две быстроходные подлодки на расстоянии двадцати километров от корабля. Согласно донесению, эти подлодки следовали за подводным городом, сохраняя ту же дистанцию, начиная с Гавайских островов.

Это было уже третье по счету донесение аналогичного содержания, с той лишь разницей, что в последний раз Чур-ко сообщал о появлении в поле зрения еще и третьей подлодки.

Маршрут «Октябрила» не совпадал ни с одной из основных магистралей сообщения между обитаемыми островами или материками. Поэтому появление неизвестных лодок на пути его следования было весьма подозрительно и уж, конечно, не предвещало ничего хорошего.

Пригласив к себе Раб эль Нисана, Аспинедов задал ему вопрос:

- Вам, вероятно, приходилось бывать на острове Тана, не так ли, господин Раб эль Нисан?

Выслушав переведенный секретарем вопрос Аспинедова, гость с улыбкой ответил:

- Нет, господин Аспинедов, с позапрошлого года я не бывал на этом острове.

- Я спрашиваю вас не о прошлом или позапрошлом годах, а вообще.

- Ну да, вообще-то я бывал там не раз. Остров Тана мне хорошо знаком.

- Могу ли я, в таком случае, рассчитывать на ваше содействие в одном вопросе? - задал новый вопрос Николай Львович.

- О, я весь в вашем распоряжении!

Аспинедов нажал кнопку внутреннего телефона и распорядился:

- Климент Саввович, дайте на экране сперва первую, затем вторую и третью.

Раб эль Нисан внимательно следил за каждым движением Аспинедова. Если б тот оглянулся секундой раньше, многозначительный взгляд, которым быстро обменялись зарубежный гость и его секретарь, не мог бы остаться незамеченным.

- Попрошу вас следить за экраном и высказать свое мнение о причинах явления, которое вам покажут…

Экран осветился. Показалась слабо колышащаяся поверхность океана. В следующую минуту обрисовался исполинский корпус «Октябрида», быстро пересекшего экран. На переднем плане показалась военная подлодка, на три четверти погруженная в воду.

- Взгляните, господин Раб эль Нисан! - заговорил Аспинедов. - Эта военная подлодка, как видите, также направляемся к острову Тана.

- Вы уверены в этом?

- Это не подлежит сомнению.

- Любопытно! - заметил Раб эль Нисан.

На экране опять проплыл гигантский корпус «Октябрида», после чего крупным планом была показана следовавшая за ним в отдалении вторая военная подлодка.

- Ну, вот вам и вторая! - показал на экран Аспинедов. - И эта военная подлодка также держит курс на остров Тана, параллельно с нами. А теперь полюбуйтесь и на третью.

- Да, любопытно… - равнодушно повторил Раб эль Нисан.

Аспинедов выключил экран.

- Итак, чем же вы объясните присутствие здесь этих трех военных подлодок, господин Раб эль Нисан?

- Но это совершенно вне моей компетенции! - воскликнул Раб эль Нисан, широко раскрывая глаза и поджимая губы.

- Может быть, на острове Тана имеется база… военных подлодок? - задал вопрос Аспинедов.

- Нет, нет, не думаю! То есть, мне лично об этом ничего не известно…

- Что ж, очень жаль…

- Да, неприятные спутники! - притворно вздохнул Раб эль Нисан.

- Поэтому нам придется потребовать объяснения от этих «неприятных спутников»… - не глядя на Раб эль Нисана, холодно досказал Аспинедов.

Ответ Раб эль Нисана прозвучал с некоторым опозданием:

- Вы, конечно, имеете право на это.

- Мы не потерпим, чтобы нас тайно выслеживали, это ведь понятно, не так ли, господин Раб эль Нисан?

- Вы, конечно, имеете полное право возмущаться, господни Аспинедов. Весьма сожалею… что я не смог ничем помочь вам…

- Ну, что ж делать… Простите, что побеспокоил вас…

А с ними мы завтра же сведем знакомство! - улыбнулся

Николай Львович, махнув рукой в сторону экрана, и повторил: - Я вас задержал, простите, пожалуйста!

Беседа была закончена. Раб эль Нисан в сопровождении своего секретаря покинул комнату руководителя «Октябрида».

От глаз Николая Львовича не ускользнуло то, что вышедший из каюты Раб эль Нисан торопливо вытирал платком вспотевший лоб и затылок.

На следующее утро таинственные спутники подводного города точно сгинули. Радиолокационный глаз «Октябрида» нигде не смог их обнаружить.