По ту сторону барьера 1

Глава 8

Полоса мертвого леса закончилась под конец второго дня. Перед ними предстало поле почти до пояса заросшее дикой травой. А где-то далеко впереди, маленькой точкой на горизонте, виднелись очертания каменных стен. Обводя глазами очевидное запустение такой большой территории, Тэруми высказала мысли всех:

– Поселений и маленьких городков ждать, видимо, не стоит. Надеюсь, та точка вдалеке это Изима. Ну или что там от неё осталось.

Лайе стало жутко.

– Эта часть королевства не может быть пустующей, – уговаривая в первую очередь саму себя, тихо заговорила Лайя. – Здесь же жили люди, эльфы, сюда пришли маги. Просто место у мертвого леса заброшено. Сельскохозяйственные угодья вполне могут располагаться дальше. У нас же тоже близ Гиблого леса и Полосы отчуждения поля не засеивают, да и лес не вырубают.

– Как скажешь, ведьмочка, – неосознанно поправляя пояс с оружием, проговорила Тэруми. – Как скажешь…

Ветер донес приторный, выворачивающий наизнанку запах. Кто хоть раз сталкивался с подобным, вряд ли мог потом с чем-нибудь другим спутать. И можно было обойти, но они не сговариваясь, словно зачарованные, отправились к источнику.

Тэруми первой обнаружила тела и, спрятав нос в платке, стала осматривать.

– Судя по состоянию тел, не больше пары недель как умерли, – проговорила она сквозь плотно сжатые зубы, стараясь не делать лишнего вздоха.

Подошедшая Лайя ойкнула и зажала рот и нос рукой, пытаясь уменьшить тошнотворный запах разложений. На примятой траве лежало трое людей. Мужчина и женщина перед смертью явно обнимали друг друга. Рядом с ними с зажатым посохом в руке лежал ещё один мужчина. Все трое были ищейками, о чем красноречиво говорила форма Инквизиции.

Фенрис, в отличие от спутников, не испытывал дискомфорта, его, казалось, вообще ничего не беспокоило. Лицо было непроницаемой маской. Он присел рядом, осторожно перевернул тела, ища причину смерти.

– Не вижу никаких ран, – сказала Тэруми, помогая осматривать мертвых.

– Я знал их, – отрешенно проговорил Фенрис. Его взгляд застыл на браслете на женской руке. – Они, скорее всего, сбежали в тот же день, что и я. Только сразу подались за Полосу отчуждения.

– Что за существо могло убить трех магов и не оставить следов? – в ужасе проговорил Чонсок.

– Трех боевых магов, ищеек Инквизиции, – безэмоционально дополнил его Фенрис. – Нет таких монстров. Эти двое даже не успели преобразовать браслет в посох.

Он забрал их браслеты и подобрал посох, отправился дальше. Лайя нагнала его и взяла за руку.

– В этом нет твоей вины, – тихо сказала она.

– Я знаю, – ответил он, смотря куда-то вперед. – Это был их выбор. Они сами решили сбежать. Сами выбрали это место. Их финал – не моя вина.

И хоть Фенрис выглядел безразличным, а голос его звучал ровно, она знала, что он и сам не верит в то, что говорит. Он винил себя. Его действия послужили началом. Она сильнее сжала его руку, ему пришлось повернуть в её сторону голову.

– Я люблю тебя, – прошептала она, умещая в три слова так много всего, что было сейчас на её душе.

Он приподнял уголок губ в слабой улыбке и снова стал смотреть вперед. Ещё два тела они нашли через час пути. Покойные были чуть в стороне. И так же не было видимых следов повреждений. Ни крови. Ни ссадин. Ищейка и лекарь, мужчина и женщина, судя по состоянию тел сбежали в то же время, что и остальные маги Башни.

Тэруми в этот раз бесцеремонно покопалась в сумках, что были при этих двоих, и нашла немного провизии, какие-то зелья, монеты.

– От голода они точно не умерли. Еда ещё есть, – заключила Тэруми, выбрасывая всё обратно, и обеспокоенно посмотрела на эльфа. – Угрюмый, здесь от чего-то умирают маги. И это неслучайность. Ты бы посох держал при себе.

– Давайте, вернемся, – взмолилась Лайя. – Должен же быть путь назад. Пройдем всю стену вдоль…

– Нет выхода обратно, – перебил её Фенрис. – Не спрашивайте, откуда я это знаю. Просто знаю, и всё. Скоро совсем стемнеет. Давайте искать место для ночлега.

Он снял браслеты у погибших магов и положил к себе в сумку к тем, что уже были там. Зачем ему это нужно было, никто не спрашивал.

Они вышли на место, до которого не долетал запах, примяли траву, формируя небольшую прямоугольную площадку, и уселись по двое, спиной друг к друг. Они не договаривались, просто так чувствовали себя защищённее. Высокая трава скрыла обзор, оставляя лишь бескрайнее ночное небо.

– Я могу окружить нас на ночь ледяной стеной, – предложил Фенрис и пояснил: – Магия снова вернулась ко мне, едва мы покинули мертвую зону Полосы отчуждения.

– Так нас с большей вероятностей найдут, – возразила Тэруми. – Да и лучше держи свои силы при себе. Неизвестно, когда появится то, что убивает магов.

Лайя коснулась земли, закрыла глаза и тихо пробормотала заклинание, желая проверить окружающий мир.

– Или живых существ здесь нет, или они где-то очень далеко, вне поле действия моего заклинания.

– Ввиду скорого окончания припасов, новость так себе, – с грустной насмешкой проговорила Тэруми и обвила руку Чона, устраивая на его плече голову. – Амэнэ, что-то ты особенно молчалив сегодня. Скажи хоть что-нибудь, желательно хорошее.

– Тхарамэ и вэн даур, – прошептал Чонсок, обнимая её и заваливая на себя, устраиваясь на земле. – Рассвета ждать не будем, – сказал он уже всем. – Есть вероятность что то, что убивает магов, происходит только в определенном месте, здесь. Поэтому пара часов и дальше в путь. Здесь поле. Обзор хороший. Да и ночь ясная. Чем быстрее доберемся до города, тем лучше.

Возражать никто не стал.

– Я пройдусь. Буду рядом. Спите, – сказал Фенрис и, не дожидаясь согласия, отошел.

Лайя проследила взглядом за его удаляющейся спиной. Он действительно отошел от них недалеко, остановился, взял в руки меч и воткнул в землю, затем ещё раз и ещё. На душе стало грустно. Лайя знала, зачем он это делает. Он не мог похоронить тела магов – это заняло бы слишком много времени – но мог сделать это символически, укрыв землей их браслеты, в которых жила частичка их души.

Фенрис буквально выгрыз мечом пласт земли, пристроил туда браслеты, сломал и положил к ним посох, вернул дерн и придавил его руками. Объяснять себе свой порыв не пришлось, он понимал, почему смерть именно этих магов тронула его, заставляя чувствовать свою вину. И неважно, что раньше он убивал других, по воле случая, уходя от преследования, но убивал. Тогда это была вынужденная мера, а сейчас… Сейчас он подарил этим людям надежду, шанс на свободу. Не специально. Так вышло, но… Но всё закончилось вот так бесславно. И в эти минуты он утвердился в собственной решимости: вести кого-то за собой, обещать лучшую жизнь, не имея в арсенале достаточно средств и сил для победы, – преступление.

На тихие шаги не стал оборачиваться, он и так знал, кто это. Её руки обвили его талию, а лоб уткнулся в спину. На душе сразу стало чуточку теплее.

– Почему не спишь? – прошептал он, поднимая взор к звездному небу и накрывая её руки своими.

– Не хочу оставлять тебя одного, – тихо ответила Лайя.

Он улыбнулся и закрыл глаза, словно со стороны представляя себе их две одинокие фигуры, застывшие посреди бескрайнего поля на земле, где существуют только одни они.

***

Через несколько часов Чонсок сменил Фенриса, дав магу возможность немного поспать, и ещё через два часа они снова отправились в путь. Тела людей иногда попадались, но им было уже столько лет, что судить о том, кто именно это был, маг или обычный человек, – невозможно.

Рассвет убрал молчаливое уныние, сменяя надеждой. Каменная стена, которая, судя по всему, окружала город, была всё ближе, и это придавало им решимости идти дальше. К Тэруми вернулась привычная легкость и острота. Она снова, как когда-то давно, вовлекала Лайю в бессмысленные споры и разговоры, подтрунивала над эльфом, посылала нежные взгляды любимому.

Фенрис с Чонсоком шли впереди, прокладывая дорогу. Иногда в ход шли мечи, настолько густыми были заросли. Тэруми в очередной раз что-то съязвила про эльфа, и Лайя метнулась к ней, желая отвесить знатный подзатыльник, как вдруг резко замерла. От земли исходила непонятная дрожь. Не физическая. И эта дрожь волнами пропитывала всё тело и вызывала неприятные ощущения. Словно чужая магия без спросу вторгалась к ней, Лайе.

– Что это такое? – недоуменно спросила Тэруми, смотря сначала на Лайю, а потом на собственное тело, которое откликалось на чужеродное вмешательство. – Неприятное чувство. Не могу описать…

– Фенрис! – воскликнул Чонсок, придерживая оседающего, бледнеющего эльфа.

Лайя бросилась к ним.

– Фенрис! Что с тобой?!

Фенрис хотел сказать хоть что-то, но вышло лишь:

– Помоги…

Боль сковала всё тело. Он чувствовал, как его магия уходит, покидает его. Словно земля забирала его силу, вместе с жизнью. Он не мог это остановить. И где-то в угасающем сознании мелькнула мысль: «Именно так и погибли все те маги». И следом пришел страх. Настоящий. Первобытный. Глубинный в своей жажде. Как же хочется жить! Сейчас, когда Лайя рядом, когда любит его… Он столько раз был близок к смерти. Так почему та настигла его сейчас?

– Фенрис! Как? Как помочь тебе? – закричала Лайя, прижимая его к себе, не зная, что можно сделать. Он потянулся к её лицу, собираясь коснуться щеки и успокоить, но руку удалось поднять лишь до середины. Силы окончательно покинули его, рука безвольно упала. – Нет! Нет! Что же это?!

– Лайя! – встряхнула её Тэруми. – Твоя магия! Продли ему жизнь! И попробуем унести его отсюда! Скорее!

Лайя взяла его руку в свою, сплетая пальцы, и пустила свою силу к нему. Его магия почти ушла, стоило большого труда найти искорку и удерживать её, сражаясь с чем-то, что постоянно утягивало её.

«Я же Верховная ведьма по праву рождения, я Верховная ведьма по призванию! Создатель и все силы мира, прошу, помогите! Я проведу какие хотите обряды и приму свою ношу, только верните мне его!»

Магия Лайи встрепенулась и сильнее забурлила по венам, забирая магию Фенриса себе, отбирая её у земли, возвращая в его тело. Он судорожно вдохнул воздух, возвращаясь к жизни. Его пальцы дрогнули, но уже через секунду вцепились в её руку.

Лайя громко всхлипнула и поцеловала их скрепленные руки. И всё же её силы было недостаточно, чтобы остановить это окончательно. Вибрации незнакомой магии, которой была пропитана вся земля, раз за разом пыталась забрать себе магию и жизнь Фенриса, но при этом не трогала её и Тэруми.

– Нужно уходить отсюда, – сказала ей Тэруми, нервно мечась возле.

Фенрис вдруг открыл глаза и посмотрел куда-то вдаль, пребывая сознанием явно не здесь. Он опустил их скрепленные руки на землю. С его губ негромко стали слетать незнакомые слова. И в каждом новом слове сквозила власть. Казалось, всё сейчас пропиталось его могуществом и ждало указаний. Поднявшийся ветер стал трепать их волосы, а земля мелко задрожала, уже физически, а не только на энергетическом уровне. Когда Фенрис умолк, стих ветер, прекратилась и дрожь земли, а вместе с ней исчезла и чужая магия.

Воцарившаяся тишина била по ушам, но её никто не смел нарушить. Лайя смотрела на Фенриса и боялась его окликнуть. Он был сейчас таким далеким и чужим. Она вдруг отчетливо осознала, что его жизнь до неё измерялась не десятилетиями и что сила, сокрытая в нем, превосходит силу всех живущих магов.

Его глаза постепенно приобретали осмысленное выражение. Он сначала посмотрел на ошеломлённых и немного потерянных азуров, потом на свою руку, которая ещё прижимала руку Лайи к земле, и только потом на саму Лайю.

Она любила его, но совсем не знала, и это вдруг испугало её. Фенрис протянул руку к её лицу, собираясь коснуться и успокоить. Она чуть сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Величественный образ древнего существа, зачитывающий заклинание на красивом напевном языке, всё ещё стоял у неё перед глазами.

– Лайя, – его голос звучал так тихо и нежно, что у неё внутри что-то дрогнуло, отзываясь, – спасибо. Ты спасла меня.

Лайя не нашла в себе сил для ответа. Просто прикрыла глаза, сосредотачиваясь на его прикосновении.

– Черт, угрюмый, как же я испугалась! Больше так никогда не делай!

Тело Тэруми стала бить мелкая дрожь отсроченной реакцией на пережитый ужас. Чонсок притянул девушку к себе и прижал, пытаясь согреть и успокоить.

– Мне кажется, я знаю, как это можно убрать навсегда, – хрипло проговорил Фенрис, поднимаясь. Его шатало, и Лайя поспешила его подхватить, чтобы он не упал. – В следующую волну попробую.

– Будет и следующая?! – напуганно вымолвила Лайя, холодея внутри от новой волны страха.

– Да. Маги, которых мы встретили по дороге сюда, умерли в разное время. А если предположить, что кости, найденные далее, тоже принадлежат людям с даром, то это возвращается раз за разом.

– Бред какой-то, – произнес Чонсок. – Перед барьером нечто убивает людей, здесь гибнут только маги. Кто ж тогда здесь живет?

– Мы, – спокойно проговорил Фенрис, окончательно приходя в себя, и преобразовал браслет в посох, опираясь на него. – Мы здесь будем жить, когда я уберу эту смертельную убивающую волну.

– Если ещё какая-нибудь хрень не случится, – ворчливо заметила Тэруми.

– Ни то ни другое на ведьм не действует, – сказала вдруг Лайя. – Значит, здесь точно должны жить ведьмы!

– А вот это интересно, – уже веселее бросила Тэруми, но глядя на изменившееся лицо Чона, поспешила убрать улыбку.

Постепенно ужас произошедшего оставил их, да и город с каждым часом был всё ближе, поэтому дорога снова наполнилась привычными составляющими: негромкими разговорами и невысказанными надеждами. Лайя заметила знакомые растения и стала срывать листья.

– Ешьте. Это съедобно.

И закинула зелень себе в рот, принялась тщательно пережевывать. Фенрис сразу последовал её совету, а азуры потянулись к листьям только после того, как убедились, что Лайя это проглотила.

– М-м-м, – с наслаждением протянула Тэруми, когда распробовала дары природы, и остановилась, стала набирать себе в сумку листья. – Кисленько и вкусно!

Идти стало гораздо интереснее. В том, что они шли по заброшенной некогда ферме, не оставалось сомнений. Растения, кустарники, попадающиеся по пути, были ранее посажены людьми, но каким-то чудом даже без специального ухода выжили. У одного из таких кустов со спелыми черными ягодами, они и остановились.

– Жизнь налаживается! – Тэруми ловко обрывала ягоды, минуя острые шипы на веточках, и, едва набирая полные ладони, ссыпала добытое в руки Чонсоку.

– Я сам могу насобирать, – с улыбкой сказал он ей.

– Знаю, но у меня получается быстрее. – Она послала ему воздушный поцелуй.

– Готовишься стать женой фермера? – насмешливо спросил он.

– С чего это вдруг? – не поняла она и обернулась, настороженно на него смотря.

Чонсок немного растерялся от её строгого взгляда и царившего там непонимания.

– Учитывая, что я пока не вижу других альтернатив, кроме как земледелие…

– Так это ты?.. Ты сейчас мне… – теперь уже растерялась Тэруми.

Он зажал ей рот рукой.

– Тс-с-с… Я ничего не говорил, а ты ничего не слышала. Вот так в поле, Боги знает где, я не хочу испортить самый важный момент в моей жизни и не хочу, чтобы он был таким. Я просто неудачно пошутил! Договорились?

Тэруми смутилась и кивнула, вернулась к собирательству с преувеличенным энтузиазмом, желая скрыть неловкость момента.

Когда ягод больше не осталось, Фенрис, Лайя, Тэруми и Чонсок отправились дальше.

Лайя рассматривала стены виднеющегося впереди города, и смутное беспокойство разливалось внутри. Вроде стены как стены. Ничего подозрительного. Вот только нет привычной суеты, которая всегда присутствует у городов. Нет людей, которые входят в город или выходят. Да и поле продолжало быть заброшенным, иногда сменяясь участками обгорелой травы. Кто-то что-то здесь жег? С какой целью? И где ворота? Должны же они быть.

Сначала резко потемнело, а потом мощный порыв ветра качнул людей, вынуждая пригнуться и крепче упереться ногами в землю. Лайя подняла глаза в небо. Крик ужаса застрял в груди, вырываясь лишь сдавленным хрипом. Небо стремительно рассекал дракон. Огромные крылья заслоняли собой светило, бросая черную тень на землю. Заметив путников, существо развернулось, давая крен ближе к земле. Пасть широко распахнулась. Яркие оранжевые всполохи подсветили чешую, предупреждая. И в следующую секунду в них полетел огромный огненный шар.

Всё произошло так быстро, что сделать хоть что-то Лайя не успела. Да и некуда было бежать. Они стоят в открытом поле. Заклинания, способного справиться с такой тварью, парящей в небе, не существует. А может, Лайя его просто не знала. Она инстинктивно присела и закрыла голову рукой, отворачиваясь от пламени.

Холод и жар причудливо смешались, а потом раздалось громкое шипение. Лайя распахнула глаза и увидела перед собой огромную изогнутую ледяную стену, которая с шипением таяла, закрывая всех четверых. Тэруми лежала на земле, а Чонсок на ней, очевидно, прикрыл её собой, собираясь спасти от огня. Фенрис стоял ровно, сжимая в руках посох и следя глазами за чудищем.

Дракон зашел на новый круг. Ещё один огненный шар маг поймал на стадии зарождения, заточив тот в ещё больший шар воды. Едва уловимый пас рукой, и ледяные стрелы полетели в монстра. Не все достигли цели, но одно из крыльев было повреждено. Дракон приземлился на поле, принялся нервно бить лапами, сотрясая землю, иногда подпрыгивая. Хвост периодически добирался до городской стены, испытывая ту на прочность.

Фенрис заклинанием воздвиг новую ледяную стену, закрывая Лайю, Тэруми и Чонсока, и бросился в сторону, отвлекая внимание дракона на себя. Ещё ряд ледяных стрел лишило чудовища второго крыла и одной из лап. Превозмогая дикий рев дракона, от которого в голове зазвенело, Фенрис вложил в заклинание все свои магические силы, беря взаймы и физические. Ледяные колья выросли из земли, протыкая брюхо существу. Издав предсмертный вопль, голова монстра вслед за телом упала на землю, и огромные глаза навечно застыли, смотря в небо.

Ноги мага подкосились, и он упал. Лицо было белым как снег, даже губы и глаза утратили цвет. По лицу струился пот, а руки дрожали.

Ступор оставил Лайю, и она бросилась к Фенрису, взяла его руку в свою, соединяя их магию.

– Немного не рассчитал, – тихо проговорил он, словно оправдываясь, а потом, почувствовав, как забурлила в нем сила, соединенная с её, улыбнулся и добавил: – Но я знал, что ты мне поможешь.

Взгляды встретились и расстаться уже не смогли. Они смотрели друг на друга и тяжело дышали. Острое чувство опасности ещё не оставило обоих, но к нему постепенно прибавлялось влечение, которое возникало каждый раз при слиянии магии. Лайя непроизвольно провела языком по своим пересохшим губам и сильнее сжала руку Фенриса. Он заметил и тихо выдохнул, а затем приподнялся, обхватил её второй рукой за шею и потянул на себя. Поцелуй сразу пожаром разлился в груди у обоих, сводя с ума возбужденные от смешений магией тела. Он держал её за волосы, чуть стягивая. Она ласкала рукой его тело, с нажимом скользя по груди, плечам, животу и паху.

Её кожа стала светиться от наполнения и покалывать, его линии на руке ярко горели. Но они не размыкали рук, желая сгореть в своей страсти. Снежный вихрь, который появился сам по себе, закружился, постепенно поднимаясь высоко вверх и скрывая от остального мира.

– Я хочу тебя, Лайя, – голос Фенриса звенел от напряжения. – Прямо здесь и сейчас. – Не желая размыкать соединенные пальцы, он стал одной рукой стягивать с неё одежду.

– Потрясающе! Снежинки! – наигранно весело сказала Тэруми громким голосом совсем рядом. – Какое чудо, правда, Чон?!

Фенрис шумно выдохнул и зажмурился, пытаясь прийти в себя. Заставить себя отпустить её – было невыносимо сложно. Лайя спрятала лицо у него на груди, руки разомкнула сама.

– Хорошо, что снежная воронка нас скрывает, – заливаясь краской смущения, проговорила Лайя.

– Она сама вырвалась… Я ничего не делал.

Он концентрировался на дыхании и старался не думать о губах, которые желал целовать, о её нежной коже, которую только что ласкал пальцами, о жаре собственного тела, что просило соединиться с любимой… – выходило плохо.

– Если бы не опасался, что это место преподнесёт ещё сюрпризы, то я бы точно не остановился, – тихо признался он.

– Мне нужно что-то сказать про свои сожаления? – тихо спросила она и прикусила от досады губу, невольно вжимаясь в него, всё ещё горя от нереализованных желаний.

– Лучше молчи… Твой голос волнует меня. – Он поцеловал её губы. – Ты вся волнуешь меня. Возле тебя я теряю контроль.

Они поднялись, поправили одежду, и только тогда Фенрис развеял вихрь. Чонсок старательно изучал стены города, Тэруми же с ехидцей косилась на них. Колкости всё же оставила при себе, как плату за минуту слабости, где она не могла никак помочь с драконом.

Они побрели дальше в поисках ворот, обходя мертвого дракона стороной.

– Угрюмый, – спустя продолжительное время нарушила молчание Тэруми, – дракон… это было… – Она замялась, старательно подбирая нужное слово, которое охарактеризовало бы бой, но при этом не стало бы поводом для насмешек у эльфа и ревности у Чона. Как назло, ничего не приходило на ум.

Метания Тэруми были отражены на лице, поэтому Лайя в попытке сдержать смех поджала губы, Чонсок принял невозмутимый вид, усердно изображая, что его здесь нет, а Фенрис повернул к азурианке голову и прямо смотрел, в насмешке приподняв одну бровь.

Ожидание, повисшее в воздухе, ещё больше стало нервировать Тэруми. Она уже мысленно кляла себя за болтливый язык.

– Ладно, – в сердцах выпалила она, злясь на себя и на саму ситуацию, – черт с тобой! Это было впечатляюще!

Последовала пауза – Тэруми была вынуждена посмотреть на эльфа. Фенрис этого и ждал. Он криво усмехнулся и без тени смущения ответил:

– Я знаю.

Тэруми задохнулась от возмущения и закашлялась, а Фенрис обнял смеющуюся Лайю за плечи и повел за собой, обгоняя азуров, желая идти впереди.