По ту сторону барьера 1

Глава 22

Лайя зябко растирала предплечья – с окончанием осени утро и ночи стали уже морозным. И всё же быть в дозоре лучше, чем работать на где-нибудь ещё. Днями, правда, она не стояла на стене, а лишь до обеда, после отправлялась в лечебницу, где с Лоран заготавливала зелья, которые могли пригодиться людям зимой. Отношения с матерью не стали теплее, они так и остались безопасно-нейтральными. Вспоминать прошлое для Лоран было больно, да и Лайя уже не искала там ничего, ей было достаточно её новой семьи: Фенриса, Тэруми и Чонсока.

Тэруми мать упорно игнорировала, просто делала вид, что той не существует. Ведьма первое время пыталась говорить с ней, просила не раз выслушать – итог был един. В этом Аларик с Тэруми был солидарен – так ему было легче: кто-то был виноват в его горе. Через месяц попыток сблизиться с детьми Лоран отступила. В столовой она пересела за другой стол, и всем сразу стало легче, исчезла царившая скованность и напряжение. Тэруми снова начала общаться и шутить во время трапез. Аларик тоже ожил, продолжая только немного сторониться Тэруми и без необходимости с ней не общался.

Две недели назад Лайя и Фенрис перебрались в другой дом, а Чонсок и Тэруми остались в их общей прежней комнате, сдвинули лишь кровати. Чонсок посчитал так правильным, а Тэруми, в принципе, уже привыкла.

Жизнь Изимы стала размеренной, во многом благодаря Чону: он очень любил порядок и расписание. Утром, до завтрака, теперь у всех мужчин города без исключения была тренировка, за которой следил Чонсок, потом он же обучал их основным азам боя. Женщины, если хотели, тоже могли обучаться. Подобных набралось двадцать. Их тренировками занималась Тэруми. Только время женской тренировки отнесли на вечер.

У каждого горожанина было своё расписание. С помощью Лоран и Ирвина Чонсок упорядочил работу изимцев, правильно распределил смены, чтобы не было праздно гуляющих, тех, кто якобы не обладал талантами к востребованному ремеслу. У Чонсока все жители Изимы обладали талантами, даже если они того и не хотели.

Фенрис жил по собственной программе. Поскольку он единственный из мужчин, кто мог пройти через блуждающих монстров, то днями занимался рубкой деревьев. Это и было его тренировкой, его оттачиванием мастерства боя и всем остальным вместе взятым. В помощь он брал с собой одного из изимцев и отправлялся за восточную стену до ближайших деревьев. Магия, исходящая от эльфа, отпугивала черную дымку, заодно защищала помощника. Вот только желающих помочь было мало: довериться эльфу и стоять посреди монстров – было за гранью душевных сил изимцев. Чонсок иногда сам назначал «добровольцев», не мог же всё время ходить вместе с Фенрисом, хоть любой свободный час и посвящал заготовке дров.

Тэруми помогала за восточной стеной по мелочи. Стаскивала сухие ветки к баррикаде, если было по силам, то подтаскивала упавшие деревья. Зимой потом каждая веточка пригодится. Лайя раньше тоже этим занималась, но последние две недели её назначили в дозор: наргсов давно не было, поэтому нападения ждали и не хотели пропустить начало. В чудо, что те твари оставили город, никто не верил. Они каким-то чудесным образом плодились быстрее, чем любое другое существо.

– Отлучусь на пару минут, – сказал, проходя мимо Лайи один из парней, что часто дежурил на этой стороне.

– Давай, потом я схожу, – ответила Лайя, растирая предплечья и переминаясь с ноги на ногу, пытаясь согреться. Подстывшие ноги на всех действовали одинаково, поэтому дозорные ходили по нужде поочередно.

Лайя зевнула и потянулась, расправляя замёрзшую спину. Нужно посетить Катрин и вытрясти из неё вещи потеплее, а то эта куртка совсем не греет. Хорошо бы ещё одно одеяло… Объятия любимого прекрасны, но от холода настывшего за день дома не спасают.

Серые точки замельтешили среди деревьев. Лайя бросилась к колоколу, возле которого сейчас никого не было. На тревогу сбежались люди. Скорость и слаженность впечатляли. Лайя заняла удобную позицию и зачитала заклинание, устанавливая барьер у самой стены. Защитники выстроились наверху, готовясь принять бой.

– Где Фенрис? – спросил Чонсок, забегая наверх.

Ответить Лайя не успела: сначала она ощутила его магию, а затем раздался звон колокола. С другой части города. Она испуганно посмотрела на Чона, тот обвел глазами изицев. Люди были в таком же замешательстве. Со стороны баррикады могут прийти только эльфы. А колокол с той стороны продолжал отчаянно бить.

Лайя посмотрела за стену. Наргсы разделились, часть из них неслась вдоль северной стены и заворачивала на восток.

– Они бегут на восток! – закричала Лайя.

– К баррикаде! – закричал всем Чонсок. – Центральная стена продержится дольше!

***

Тэруми стягивала ветки в кучу, планируя потом эту кучу перетянуть чуть ближе. Она недовольно посмотрела на виднеющуюся вдалеке восточную стену: далеко тащить, а ближе уже всё закончилось. Наверное, лучше сходить за угрюмым, поможет отнести.

Она наклонилась поднять упавший ствол тоненького дерева, как услышала звук колокола. Прислушалась. Не показалось. Звонил колокол. Проклятье! Она побежала к городу. У самой стены плотная серая масса, резко поворачивая с северной стороны, неслась через разломы в восточной стене к баррикадам. Тэруми чуть успела затормозить и спрятаться за деревом.

Отчаянно зазвонил колокол баррикады.

Тэруми смотрела на этот бесконечный поток тварей и не могла дышать. Не нужно было быть гениальным строителем или полководцем, чтобы понимать: высота и надежность баррикады такую массу не выдержит. Это не змеи…

Колокол стих, и ветер донес крики людей.

Наргсы проломили стену с северо-восточной стороны и теперь напрямую неслись к баррикаде.

Тэруми воспользовалась тем, что монстры её не видят, и добежала до ближайшего заброшенного дома. Она хотела помочь и не понимала как. У неё нет магии, как у Фенриса. И даже если она пожертвует собой в попытке отвлечь монстров, её нагонят меньше чем за минуту. Паника накрывала её, вызывая крупную дрожь.

Тэруми выглянула из пустующего проема окна. Высокую черноволосую фигуру увидела сразу. Воин что-то кричал людям, раздавая указания, при этом сам отчаянно рубил наргсов, что забирались друг другу на спину и поднимались выше.

Линия, проложенная на земле магией Лайи, вспыхнула огнем, отрезая путь монстрам, но лишь на несколько минут. Белое свечение чуть дальше – заклинание Лоран – сдерживало натиск на пути к защите Лайи. Ледяные стены подпирали баррикаду, не давая той упасть.

Раздался крик, и поднялся переполох, часть защитников оставило баррикаду: наргсы проникли в город с другой стороны…

Тэруми стояла в оцепенении и медленно умирала. Изима не выстоит. Не в этот раз. Удача, что сопровождала город, закончилась.

Вспыхнул и погас четвертый огненный ведьмин контур…

Выросла ещё одна стена изо льда…

Погасла светлая защитная полоса и больше не появилась. Магия Лоран закончилась. Женщина подхватила меч убитого изимца, сжала двумя руками и рубила наргсов, которые пытались подобраться к Лайе и Фенрису.

Слаженно бились Чонсок и его люди, те, что каждый день были рядом… Были рядом и в этот последний миг…

И Тэруми хотела разделить этот миг со всеми. Она хотела умереть за любимых и возле них… А не вот так каменным изваянием стоять и смотреть… Она сжала в руках свои бесполезные клинки… Слезы полились из глаз… Её семья сейчас умрет… Она не сможет закрыть собой сестру, не сможет прикрыть спину любимого, не сможет взглянуть в их глаза и пошутить, не сможет притвориться, что всё в порядке, и сказать, что они справятся.

Вспыхнул и погас пятый ведьмин контур…

Часть баррикады обрушилась, забирая с собой мага… Крик ярости и боли Лайи пронзил пространство, разом перекрывая звуки боя. Заклинание ведьмы вышло страшным, но монстров было больше…

Тэруми вышла из укрытия, понимая, что смысла в этом больше не было. Какая разница, заметят её или нет?

Её плеча, спины, ног коснулись множество лап… Блуждающие монстры жадно впитывали чувства Тэруми, словно разделяя её боль.

Чонсок заметил её, замер на мгновение, а потом закричал, стараясь перекрыть царившее безумие:

– Уходи!

Она не видела его лицо, но точно знала, какое оно было… Отчаяние и злость сейчас читались в его глазах.

– Или вместе, или никак, – тихо ответила Тэруми, надеясь, что его любовь подскажет ему её ответ.

Как и бывает в такие минуты, перед лицом неминуемого проигрыша на смену отчаяния приходит ярость и желание убивать, настоящее, первобытное, когда ничего, кроме этого, неважно, когда есть только ты и твоя жертва. Кромсать. Резать. Рубить. Уничтожать.

Тэруми громко закричала, привлекая к себе внимание, часть тварей услышала и отделилась, стремительно сокращая расстояние. Девушка широко улыбнулась, встречая первую волну наргсов, прекрасно понимая, что вторую не переживет. Клинок исправно сработал, снося голову одному и следом протыкая следующего…

Блуждающие монстры возле неё резко выросли и устремились навстречу очередному наргсу, разрывая его, не позволяя навредить.

У Тэруми от шока выпало оружие.

– Ах ты черт, – выдохнула изумленно она.

Ещё одного наргса, подобравшегося к ней слишком близко, постигла та же участь. Улыбка на лице Тэруми появлялась медленно, так же медленно, как и приходило осознание. Тэруми наклонилась поднять упавшие клинки и случайно коснулась земли. Тысячи голосов зазвенело в голове.

Помоги… Освободи… Устали… Прости… Семья… Уйти… Спасти…

Отдельные слова всплывали в общем потоке и снова сливались в единый гул. И Тэруми знала, кому принадлежат эти голоса. Кыту и Кату. Душам проклятых когда-то людей.

Гул нарастал, сводя с ума.

– Заткнулись! – закричала Тэруми, и в собственной голове сразу наступила тишина.

Что делать дальше, родилось как-то само собой. Да и на сестру насмотрелась… Тэруми опустилась на колено, приложила ладонь к земле, мысленно представляя себе, как черпает оттуда всю тьму, что годами пропитывала почву под ногами, и послала свою волю блуждающим монстрам, формируя из неё убивающую ненависть.

– Убить! – громко приказала Тэруми, делая широкое движение руками в сторону наргсов.

Блуждающие монстры, что покрывали всю эту территорию черной поземкой, стали больше и темнее, обретая материальные тела. Наргсы быстро поняли, откуда исходит смерть, и ответили боем.

Тэруми покрепче перехватила клинки.

– А вот теперь, серые шавки, мы повеселимся…

И побежала вперед, вклиниваясь в самую гущу.

Баррикаду больше никто не атаковал – у наргсов был враг посерьезнее. Люди замерли, в ужасе смотря на одинокую фигуру девушки, которая в окружении чёрных вихрей, прорубалась к центру сражения. Лайя и Лоран воспользовались передышкой и помогли Фенрису, освободили его из плена навалившихся на него тел, а потом вернулись на уцелевшую часть стены.

– Это Тэ? – наконец-то увидела Лайя азурианку, чьё тело обнимала тьма.

– Невероятно, – прошептал Чонсок, опуская свой меч, а затем опираясь на него.

Наргсы стремительно гибли, ведь нельзя выиграть у того, кого нельзя убить. Некоторые монстры бросились прочь к лесу, но Тэруми быстро заметила отдельные кучки беглецов и указала рукой в ту сторону. Черные вихри сразу же настигли жертв.

– А я говорил, что нужна правильная мотивация… – восхищенно проговорил Фенрис, продолжая сжимать руку Лайи и подпитываться их связью.

Чонсок опомнился первым и сказал уцелевшим защитникам:

– Нужно отловить тех, кто пробрался в город.

– Тэруми! – крикнул Фенрис. – У центральной стены ещё есть!

Тэруми услышала, кивнула и понеслась к проему, сделанному в стене. Через сам город она не рискнула бежать: не могла гарантировать безопасность людей. Кыт и Кат помогли с наргсами, но это не значит, что они смогут пересилить своё проклятие, которое вынуждало их уничтожать людей. Даже ради неё…

Там было немного упорных наргсов, но брать штурмом стену им больше не пришлось. Десять минут ожесточенного боя, а потом наступила тишина, где среди смерти на залитой кровью земле стояла Тэруми. Вокруг неё застыли блуждающие монстры. Они ждали. И Тэруми знала, чего именно. И как бы ей ни хотелось, отказать в безмолвной просьбе она не посмела.

Она устало плюхнулась на свободный от тел наргсов участок, коснулась двумя руками земли. Звук открывающихся ворот отвлек её, но требовательное прикосновение нематериального монстра вернуло концентрацию.

Тэруми не знала никаких заклинаний… Всё, что у неё было, это её душа… Она мысленно представила, как впускает их, всех их… Как черная дымка в каждом клочке этой земли тает, а потом через землю приходит к ней, чтобы попрощаться, чтобы почувствовать, как она благодарна за то время, что они были с ней. Её душа слилась с тысячами других душ. Тело стало гореть, рискуя разлететься на миллионы пылинок…

– Я отпускаю вас, – прошептала она и представила, как вся невообразимая мощь, собранная в её теле, уничтожает чье-то проклятие.

Эйфория накрыла её, их всех… Её Кыт и Кат возвращались в землю, растворяясь там и находя покой.

Когда тело перестало гореть, а почти все души покинули её тело, горькая мысль отравила собственную душу: «Я буду скучать. Очень-очень. С вами я была особенная. И я только сейчас это поняла».

Она тяжко вздохнула и сбросила с себя грусть. Они свободны, свободны теперь и люди.

– Руми! – Он упал возле неё на колени и крепко прижал к себе. – Сумасшедшая! Ты могла погибнуть! Почему ты меня никогда не слушаешь? Я же приказал тебе уходить!

– А надо было попросить, – пошутила она слабым голосом, чувствуя себя невообразимо уставшей. Взгляд безразлично коснулся своих рук. – О, амэнэ, я полосатая!

– Чувство юмора присутствует, – заключил подошедший эльф. – Жить будет.

– Это у неё даже посмертно не развеется, – с улыбкой проговорила Лайя.

Чонсок поднялся, а потом наклонился и подхватил Тэруми на руки.

– Амэнэ! Ты чего удумал?! Все смотрят, а ты несешь меня как какую-то барышню! – возмутилась Тэруми и постаралась выбраться, но руки и ноги отказывались слушаться.

– Неси её в купальню, отмоем и подлечим, – сказала Лайя, идя следом.

– О-о-о, не-е-ет, в купальню… Это ж через полгорода… – взмолилась Тэруми. – Отпусти…

– Как это романтично, – поддел её Фенрис, при этом держа невозмутимый вид.

– Ты омерзителен! – едва слышно, но сердито бросила ему она.

– Тэ, Лоран гораздо сильнее в заклинаниях лечения, – начала Лайя.

– О, нет-нет! Я скорее умру, чем позволю этой женщине коснуться меня.

– Не упрямься! – сердито одернула её Лайя. – У меня даже при помощи Фенриса сейчас жалкие крупицы магии, всё ушло на сражение.

– Я подожду.

– Тэ…

– Я сказала «нет»! – рявкнула она.

– Что я и говорил – «жить будет», – посмеиваясь снова заключил Фенрис, видя, как от гнева загорелись глаза азурианки.

– Пошел ты!

– Иду…