По ту сторону барьера 1

Глава 14

Два проема в стене было кое-как завалено. С той стороны шаткую конструкцию подпирала заново возведенная стена изо льда. В лечебнице пришлось оставить особенно тяжело раненных, остальные, получив лечение, оказывали посильную помощь там, где она была нужна.

Магия Лайи была выпита дотла, так много ушло сил на лечение изимцев. Ей стало казаться, что даже их связь с Фенрисом не была способна восстановить внутренний резерв. К вечеру ведьма мечтала об одиночестве и купальне, тихо ненавидя Лоран, которая так не вовремя решила впасть в свой маразм, или во что она там впадала.

Тэруми много часов готовила зелья, периодически открыто проклиная Чонсока, Фенриса и саму Лайю. Чонсока – за бредовые идеи всех спасти. Фенриса – за то, что великий стратег уже наверняка что-то там в своей старой седой голове просчитал и поддержал Чона. Лайю – за слабохарактерность и привычку во всем соглашаться с угрюмым. И себя за то, что продолжала варить проклятое варево… Хорошо, что хоть не нужно было никого перевязывать и слушать их нытье – несколько изимок помогало ведьмочке.

Когда в лечебницу заглянул Фенрис, гнев Тэруми разом остыл. Обычно невозмутимое лицо эльфа носило все оттенки усталости.

– Всё в порядке? – поинтересовался он, внимательным взглядом скользя по царившей здесь активности.

– Да, почти закончили, – сказала Лайя, выглядывая из соседней комнаты.

– Хорошо. Зовут на ужин. Если помощь нужна…

– Нет, пять минут, и пойдем.

– Как там Чон? – спросила Тэруми, за день так ни разу и не выбравшаяся из лечебницы.

– Держится, – ответил Фенрис, – но зелья ему возьмите. Как только энтузиазм перестанет питать его силы – свалится.

Тэруми стала тихо ругаться, Фенрис при виде этого слабо улыбнулся.

– Всё! Я готова! Идем, – провозгласила Лайя.

Она окинула лечебницу хозяйским взглядом и вышла.

В этот раз появление Фенриса, Лайи и Тэруми не вызвало никакого ажиотажа. Люди лишь мельком отметили их присутствие взглядом и продолжили бурное обсуждение сумасшедшего дня. Места на троих рядом не было, и Тэруми пришлось сесть в стороне.

Она глазами искала Чонсока, но его ещё не было. И словно уловив её беспокойство, он появился в столовой. И в отличие от своих спутников вызвал эмоциональную реакцию – люди встретили его тепло. Давид и вовсе замахал руками, зазывая к себе и своим многочисленным друзьям, с кем сражался бок о бок с утра. Чонсок приветливо поднял руку в ответ, но его глаза тоже искали своих. Отметив Лайю и Фенриса, облегченно выдохнул, а потом заметил Тэруми и направился к ней. Давид стал жестикулировать отчаяннее.

– К нам иди! У нас есть вино! – крикнул изимец, радостно демонстрируя бутылку. – Не начинали. Ждали тебя!

Тэруми улыбнулась воину и махнула головой в сторону Давида. Чонсок остановился, всё ещё решая…

– Иди, – одними губами произнесла Тэруми, а потом отвернулась, показывая, что сейчас будет есть.

Чонсок отправился к Давиду. Его шумно приветствовали, сопровождая хлопками по спине и плечам, от которых Чонсок иногда морщился – раны давали о себе знать, – но против ничего не говорил, не желая сбивать дружелюбный настрой окружающих.

– Я сразу всем сказал, что он наш! – громогласно провозгласил Давид, когда Чонсок сел рядом. – Настоящий полководец! Как нас всех строил! Мы были настоящей слаженной армией! Скольких смогли завалить!

Тэруми не сдержалась и закатила кверху глаза. Армия… слаженная… угу. Если бы не ведьма и маг, то тут и настоящая армия с тремя полководцами не помогла бы. Но о существовании людей с даром и их роли в сражении никто не вспоминал. Все взахлеб переживали собственные подвиги и подвиги Чонсока. Воин в этом никак не участвовал, сдержанно отвечал только на конкретные вопросы.

Тэруми сдавленно фыркнула. Как у него это получается? Даже здесь развел вот это вот всё… Игры свои… Или это природный талант, вот так умело оставаться в стороне, но при этом милостиво позволять вовлекать себя во всеобщее восхищение? Вызывать интерес, но не выдавать собственного… За годы, проведенные рядом с ним, она уже точно могла сказать, когда его интерес и внимание было искренним, а когда Чон становился преследующим свои цели данхне.

Она точно знала, что всё, что сейчас по-настоящему занимает любимого, – это желание помыться и переодеться в чистое. Дальше наверняка в списке был тихий ужин и сон.

Возле неё приземлился Аларик, отодвигая того изимца, что сидел до этого. Чонсок, который, казалось, совсем не смотрел на Тэруми, поднялся, собираясь подойти. Она заметила и послала ему мимолетный взгляд, при этом чуть повела рукой, давая понять, что всё нормально. Чонсок сел обратно.

Никто бы и не заметил этого безмолвного разговора, вот только Аларик, в упор рассматривая чужачку, уловил и с небрежными нотками в голосе произнес, перекидывая ногу через скамью, чтобы сидеть перед Тэруми прямо:

– Вот это уровень взаимопонимания с братом. У нас с тобой тоже потом так будет?

– У нас с тобой? – иронично переспросила Тэруми, окидывая его открытым взглядом.

– Да. У нас с тобой. Когда ты станешь моей девушкой. – Тэруми рассмеялась от такой очаровательной самонадеянности, вызывая улыбку изимца. – Слишком опережаю события? – предположил он.

– Учитывая, что я никогда не буду твоей девушкой, то ничего страшного, – весело проговорила она.

– У слова «никогда» есть особая магия. Оно имеет свойство удивлять, – вдруг серьезно сказал он и перевел взгляд на сидящего в стороне Фенриса. – Я вот никогда не думал, что буду добровольно жить с эльфом. Не после всего, что потерял из-за них. – Аларик снова посмотрел на Тэруми, договаривая уже с грустной иронией: – И вот, кажется, свершилось…

Тэруми вспомнила своё никогда. Никогда сын Повелителя не посмотрит на неё. Никогда такая, как она, отмеченная рунами, не станет любимой… Тэруми усмехнулась.

– Так что? – сказал Аларик, становясь непривычно открытым и приветливым, добавляя при этом взгляду толику дерзости. – Пойдешь завтра со мной на свидание?

– Почему завтра, а не сегодня? – подтрунила над ним девушка, откровенно забавляясь самой ситуации.

– Нужно время подготовиться, – невозмутимо ответил он.

На сей раз Тэруми повернулась, искренне изумляясь.

– Это как? В таверне столик попросишь оставить? Цветы купишь? Или пробежишься по ателье в поисках новой одежды?

Он подмигнул ей и обольстительно улыбнулся.

– Не скажу. Вот завтра и увидишь.

Тэруми даже не нашлась, что на это ответить. Не искаженное ненавистью лицо изимца сейчас было очень даже хорошеньким. Невольно закралась мысль: «Хорошо, что спасла». И следом пришла другая: «А может, и нет. Не одно сердце разобьет…»

Чонсок не в силах наблюдать, как она общается с другим, поднялся и направился к ней. Тэруми по его сердитому взгляду поняла: ревнует. Собственные глаза от этого счастливо засияли. Её Чон…

– Он не твой брат…

Тэруми обернулась. Аларик не скрывал своего разочарования. Смысла отвечать на это не было. Она тоже поднялась и пошла навстречу воину.

– Чего он хотел? – строго поинтересовался Чонсок, останавливаясь возле неё.

– Выражал благодарность за спасение.

– Так долго?

Тэруми неопределенно пожала плечами, собираясь оставить вопрос без ответа, но потом живущая в ней привычка вредничать и провоцировать его на ревность победила.

– Он оказался не так уж и плох.

Всегда работало. Сработало и сейчас. Делиться данхне Лим точно не привык. Его рука обвила её талию, пододвигая девушку ближе.

– Одна танэри мне сказала как-то, что девушка, которая собралась стать Императрицей, должна оказывать знаки внимания только будущему Повелителю.

Тэруми пробежала пальцами по его груди и, хитро блеснув глазами, ответила:

– И она, несомненно, права.

– Вот и послушай её совета. – Его объятия стали крепче.

– Я думала, что стану женой фермера, – наигранно безразлично произнесла Тэруми, – как тут нарисовался Повелитель. Уж не знаю, кого и выбрать.

– Придется стать Повелителем-фермером, чтобы ты была всецело моей. А это чтобы ты не сомневалась в серьезности моих намерений.

Он наклонился и поцеловал её. Открыто. При всех.

Её первый порыв отстраниться, он смял своей силой, вовлекая в поцелуй. А дальше у Тэруми ничего кроме его губ не осталось. Голова кружилась от нехватки воздуха и от любви. Руки сами по себе обвили его шею, вынуждая не отпускать… любить…

Где-то на отдалении донесся свист, а затем искрящий задором голос Давида:

– Давай! Давай! Молодец!

Чонсок прервал поцелуй и обнял за плечи, увлекая её за собой. Но вопреки ожиданиям Тэруми он отправился не к выходу из столовой, а к Фенрису и Лайе.

– Я раздобыл нам ключ от купальни, – тихо сказал он уже всем троим. – На несколько часов она наша.

Лайя расплылась в широкой улыбке и вскочила, хватая Фенриса за руку и практически волоча за собой. Эльф с сожалением проводил глазами свою порцию еды, которую не успел доесть, и послушно потянулся следом.

По дороге они не разговаривали, а когда зашли внутрь, не стали выбирать, кто куда отправится, просто шли к воде не останавливаясь, сбрасывая при этом с себя оружие, а потом, прямо в одежде и сапогах, упали все вчетвером в воду, поднимая столб брызг.

***

Несмотря на полный безумия день, спать они не ложились – усталость выжгла это желание. Лайя силой усадила Тэруми возле себя и принялась разбирать её ещё мокрые после мытья волосы и тщательно расчесывать. Вначале Тэруми ругалась, но аргумент Лайи «меня это успокаивает» помог, и азурианка милостиво терпела «муку заботы».

Чонсок занимался тем же, только разбирал он свои волосы. Фенрис снова сидел на подоконнике, свесив наружу ноги, и смотрел в ночное небо.

Мокрая, выстиранная одежда висела и сохла на какой-то замысловатой и шаткой конструкции, которую соорудили Фенрис и Чонсок. Обнаженную спину эльфа скрывали его волосы. А вот Чонсок свой голый торс частично прикрыл одеялом – быть длительно в неподобающем виде перед дамами ему не позволяло воспитание. И хоть со временем вынужденные условия вносили свои коррективы, идти против себя ему было всё ещё невыносимо.

Фенрис вдруг вернулся в комнату, закрыл окно и сел на свою кровать.

– Лоран нужна им, поэтому они к ней прислушиваются. Но всё же не настолько сильно, чтобы она имела абсолютную власть, – заговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Аларик слишком юн и вспыльчив. Но из этих двух составляющих, скорее возраст не позволит ему добиться полного уважения и повиновения.

– Давид и Ирвин – всеобщие любимчики, – продолжил Чонсок так, словно они до этого с эльфом много и долго говорили о подобном. – К ним прислушиваются. Их мнением дорожат. Как и сказала Лоран, они те, чей голос имеет вес. Но на роль Главы города они не подходят. Слишком мягкие, понимающие. В сложных ситуациях теряются и ищут того, на кого можно переложить ответственность. Из тех, кого отметила важными Лоран, остается Кларис. Но из того, что я увидел, она сама по себе. Хороший боец, но не более. Всегда в стороне.

– Помешательство Лоран нам сейчас очень даже на руку, – в свой черед заговорил Фенрис. – Хорошо бы знать, чем оно вызвано, и продлить его…

– Неважно, – перебил его Чонсок. – Справимся и так. Давид уже настроен благожелательно.

– Ирвин тоже благоволит… А ошибку Лоран ты обернул в свою пользу. Они должны были заделать те трещины и разлом в стене… – Фенрис на секунду призадумался, явно что-то прикидывая в уме. – Останется только подготовить благодатную почву и запустить легенду, которая создаст нужный ореол. Удачно вышло с выражением Давида про полководца. На этом можно сыграть.

– Плюс поддержка мага и единственной ведьмы…

– Фенрис! – воскликнула Лайя, не замечая, что ещё с начала разговора сидит неподвижно с расческой в руке и держит прядь волос Тэруми.

– Амэнэ, только не говори, что это то, о чем я сейчас думаю, – настороженно начала Тэруми.

– Нам предстоит здесь жить, – решительно ответил Чонсок. – И я предпочту жить на позиции Главы. И дело не в благах и почестях. – Он сжал руки в кулаки. – Дело в глупых недальновидных решениях, которые чуть не стоили нам жизни! Вместо того чтобы заниматься восстановлением стены и ликвидированием трещин, которые возникли после тех ударов хвостом дракона, они разбирались с четырьмя незнакомцами! А желание отомстить Фенрису тогда в столовой поставило под угрозу жизнь собственных людей. Аларик видел, на что мы способны, и всё равно приказал напасть на нас! Отомстить можно было по-другому. Подсыпать отравы. Заколоть во сне. Обойтись без жертв. А ведьма, которая выпадает из жизни города в нужный всем момент? Здесь нет лидера, под управлением которого я мог бы быть уверенным в безопасности!

– Угрюмый может, – не сдавалась Тэруми, не желая возвращаться к тому, что было в империи. Пусть даже в столь ничтожных масштабах.

– Даже при наличии желания я не подойду, – ответил за него Фенрис. – Я для них враг, с присутствием которого они смирились. Плюс колдовство ведьмы им привычно, а столь явная магия стихий пугает. – Он вдруг посмотрел на Тэруми. – Лайя будет работать в лечебнице и вряд ли будет контактировать с другими в нужном объеме. Тебе же предстоит работа в столовой. Поэтому донести до людей и распространить нужную нам легенду будет на тебе. Изимцы не замечают тебя – это тоже послужит преимуществом, быстрее расслабятся и будут вести себя привычно, не следить за словами. Отличная возможность улавливать настроения и управлять ими…

Тэруми понимала то, о чем говорил эльф, именно так обычно и происходит: умелое управление низами обеспечивает стабильность влияния верхушки. Это тоже часть работы танэри – манипулирование. Но поражало Тэруми сейчас другое.

– Это ведь изначально была твоя идея, – догадалась она, не сводя с него холодного злого взгляда.

– Эта была общая идея, – дипломатично ответил Фенрис, выдерживая обвинение в её глазах. Разговор стих, погружая комнату в размышления, но вдруг эльф снова заговорил скорее сам с собой: – Конечно, было бы проще и быстрее, если бы женская половина населения воспринимала Чонсока как свободного человека… Ваш поцелуй был некстати, но уже ничего не поделаешь, придется внести коррективы.

Когда до Тэруми дошло то, что сказал Фенрис, она дернулась, собираясь оборвать жизнь этого «великого стратега». Он ждал её выпада, о чем говорила скорость реакции и ехидный блеск в глазах.

– Если тебя утешит, – с насмешкой сказал он, ловко отпрыгивая в сторону, уходя от удара Тэруми. – Эта часть плана Чону решительно не нравилась.

– Так у вас уже есть план! – Тэруми снова бросилась к эльфу, но тот уже был за спиной Чонсока, прикрываясь им, как щитом. – Убью! – закричала ему Тэруми.

Чонсок обхватил её руки, с силой сжимая, чтобы она не нанесла увечья эльфу и ненароком себе, и тихо-тихо зашептал ей на ухо, переходя на родной язык. Тэруми предприняла попытки вырваться, но вскоре затихла.

Фенрис перебрался к себе на кровать, и, пользуясь тем, что Тэруми его не видит, открыто ухмыльнулся своей шалости.