По следам полуночных волков (СИ)

Глава 12. Игнат

Будильник звонил уже в третий раз, но глаза упорно отказывались открываться. Вчера Игнат лёг очень поздно, нужно было закончить статью и отправить её в редакцию. Кажется, он нашёл золотую жилу. Истории об исчезновении жителей деревень, оборотнях и заговоре понравились читателям. Подписка газеты выросла в несколько раз. Публика требовала продолжения.

Наконец, мужчина всё же поднялся на ноги. Выключил надоедливый будильник, хотелось грохнуть телефон о стену, чтобы неповадно было мешать спать честным и порядочным людям, но здравый смысл взял верх, и Игнат не стал этого делать. Лишь злобно отшвырнул противный аппарат в самый дальний угол кровати. Он поплёлся в ванную комнату, одним глазом досыпая на ходу. Включил прохладный душ, поморщился, вставая под бьющие с напором струи воды. Ему нужно было привести себя в порядок, его ждала очередная поездка на новое место загадочного исчезновения людей. Хотя журналист не сомневался, что увидит там то же самое, что и везде: разбитые окна, выломанные двери, кровь и отсутствие людей.

Больше всего в этой истории Игната пугало то, как быстро замолкали все очевидцы происходящих в области событий. О том, что погиб дачный посёлок «Спасово» сообщила одна из огородниц — Любовь Андреевна, которая в выходной день отправилась на свой участок и обнаружила разгромленное селение. Женщина обратилась в полицию, но там к её словам отнеслись с холодным и насмешливым безразличием. Она подняла много шума, кричала, ругалась, угрожала, а потом сама связалась с Игнатом и готова была рассказать ему обо всём, что видела. Но когда журналист пришёл на встречу, неожиданно выяснилось, что ничего страшного не произошло. Любовь Андреевна уверяла, что всё ей просто померещилось. А потом вообще призналась, что в последнее время злоупотребляет крепкими алкогольными напитками. Но не похожа она была на пьющую. Женщина лгала, Игнат был в этом абсолютно уверен.

Потом семья Голубевых стала разыскивать свою девятнадцатилетнюю дочь Алину, которая отдыхала с друзьями на даче и не вернулась домой. Они сначала тоже шумели, а потом также неожиданно замолчали. На встрече отец семейства заявил, что девушка уехала в столицу вместе со своим парнем, и просто вовремя не поставила семью в известность. Однако слова мужчины не убедили журналиста. И самое странное, отметил Игнат, не было в глазах очевидцев страха, который свидетельствовал о том, что их запугали. Люди искренне верили в то, о чём говорили. Словно в один момент, что-то в головах у них щёлкнуло, и они стали по-другому воспринимать происходящее.

Тайна не хотела оставлять Игната в покое, требовала к себе внимания, манила, просила докопаться до сути. Молодой журналист был не из тех людей, кто готов быстро отступать и сдаваться.

Пропущенные звонки и голосовые сообщения от Сани, он заметил не сразу. К этому моменту успел уже выпить кофе и собраться в дорогу.

Первое сообщение пришло примерно в три часа ночи. Голос Сани на записи был недовольным, но вполне сдержанным.

«Привет, Игнат, ты это, извиняй, если поздно. Не смог до тебя дозвониться, дрыхнешь уже, наверно. Да я и сам дрых бы давно. Да начальство разбудило, звонили, о тебе спрашивали. Я им наврал, что давно с тобой не вижусь и не общаюсь. Не слежу за твоими глупыми низкосортными статейками. Ты не обижайся, что я про твою работу так. Просто хотел, это, чтобы отстали. Но, ты, брат, смотри поосторожнее там. Боюсь, возьмутся они за тебя!»

Следующее сообщение было отправлено примерно через полчаса после первого. Здесь Саня уже говорил взволнованно, голос его дрожал, слышалось частое и прерывистое дыхание.

«Игнат, брат, дело плохо. Ко мне сейчас мои приехали, в дверь стучат. Я, это, подкрался, в глазок зыркнул… С ними какой-то светлый здоровый малый. Я его не знаю. Я им дверь не открываю. Но стрёмно мне что-то… Блин, вот, как назло, ты дрыхнешь, когда не надо. Ладно, бывай, может, обойдётся…»

Ещё через двенадцать минут прилетело третье сообщение. Здесь Голос Сани звучал пугающе непривычно. Товарищ шептал, боясь, что его могут услышать и найти. На фоне раздавались странные звуки, треск и грохот.

«Игнат… Они дверь ломают. Твою ж мать! Что делать-то? Куда бежать? Пятнадцатый этаж, не спрыгнешь, убьёшься. Во что же мы вляпались с тобой? Что происходит? Что же делать?! Блин! Блин! Блин! Брат, как услышишь это сообщение, ноги в руки и вали из хаты. Разворошили мы осиное гнездо. Ой, разворошили. Зачем же я стал тебе помогать, информацию сливал. Дурак… Но поздно жалеть. Если меня убьют, это будет на твоей совести. Если успеешь, вали из города…»

Игнат остолбенел, замер посреди комнаты с телефоном в руках. Мороз пробежал у него по коже. Мужчина сделал самое глупое, что только мог, он позвонил другу.

Трубку взяли после двух гудков.

— Привет, братишка! — раздался бодрый и вполне живой голос Сани.

— Привет, с тобой всё нормально? — удивлённо проговорил Игнат, ещё не веря, что друг жив и разговаривает с ним.

— А что со мной будет? — засмеялся на другом конце провода Саня. — Извини меня, брат, напугал я тебя, наверно. Так набрался вчера, что себя не помню. А сегодня проснулся, прослушал, что тебе наговорил, и так стыдно стало.

— Да всё норм, с кем не бывает, — ответил Игнат, холодея от ужаса. Голос приятеля звучал непривычно, по-новому. Было совсем не похоже, что говоривший, вчера полночи пил. Слишком бодрой и весёлой была его речь.

— А ты на Садовой больше не живёшь? — неожиданно спросил Саня.

— Нет, я больше года, как переехал, — ответил Игнат, соображал он плохо.

— Но мне соседка твоя бывшая сказала, Наташа, симпатичная дама, смею заметить. Что ты теперь на улицу Антонова перебрался. Ещё там или в новое место тебя занесло? — допытывался приятель.

— На Антонова, а тебе зачем? — Игнат так сильно стиснул телефон в руках, что побелели костяшки пальцев.

— Да заехать к тебе хотел, есть у меня информация для статьи, просто бомба. Сенсация! — разглагольствовал Саня. — Ты дома сейчас?

— Дома, но уходить собираюсь, — запинаясь, проговорил Игнат. — А ты, это, по телефону сажи.

— Нельзя такое по телефону, ты, что, брат! — рассмеялся Саня. — Ты дождись меня, я уже в пути, скоро у тебя буду. Давай, не прощаюсь.

В телефоне раздались гудки, товарищ положил трубку. Игнат опустился на ближайший стул, пытаясь сообразить, что ему делать. Разговаривавший с ним мужчина был очень похож на Саню, но не являлся им в полной мере. Это журналист заметил сразу. Пусть в последнее время они общались мало, больше по работе. Но в школе дружили. Саню Игнат знал как облупленного. Не стал бы друг к нему ехать и его разыскивать, чтобы дать наводку. Скорее позвал бы к себе или в какое-нибудь кафе. Не нужны ему были лишние телодвижения. Ночью с приятелем явно что-то произошло. Вспомнив последнее сообщение и настоятельный совет, бежать, Игнат поднялся с места и поспешно стал собираться. Хорошо, что на сегодня у него была запланирована поездка, и основные вещи уже лежали в рюкзаке. Мужчина добавил к ним несколько футболок, джинсы, нижнее бельё, средства личной гигиены. Собрал документы, наличные, ноутбук и поспешно покинул квартиру.

Он уже нажал на кнопку лифта, когда почувствовал опасность. Интуиция твердила, что внизу его уже поджидают. Старенький лифт медленно поднимался к нему на седьмой этаж. На лестнице стали слышны тихие, но уверенные шаги. Волосы у Игната на теле встали дыбом. Жил молодой человек в старом панельном девятиэтажном доме. В подъезде недавно начался капитальный ремонт, делали его неспешно, лениво, с перерывами.

Решив не испытывать судьбу, Игнат, не дождавшись лифта, побежал наверх и затаился на площадке восьмого этажа прислушиваясь. Сердце в груди грохотало, как бешеное, дыхание срывалось, и молодой человек уже начал опасаться, что его могут услышать.

Двери лифта открылись, и из него кто-то вышел. Шаги на лестнице стали громче, и люди, поднимавшиеся пешком, тоже остановились на его площадке. Послышалась громкие переливы дверного звонка, сначала коротки, затем долгие и настойчивые. Игнат, понимал, что незваные гости пожаловали к нему. Он затаился, стараясь сплавиться со стенами подъезда, слиться с ними и напряг слух. Когда дверной звонок не принёс желаемого результата, в дверь начали стучать громко и настойчиво. Молодой журналист вздрагивал от каждого удара. Мужчина только надеялся, что никто из соседей, что проживали на восьмом этаже, не выйдут сейчас в подъезд, привлечённые шумом. Они обязательно узнают Игната и заговорят с ним, тем самым выдав его местоположения.

— Когда я с ним по телефону разговаривал, он дома был, — донёсся приглушённый голос Сани.

— Был да сплыл! — отрезал незнакомый мужчина.

— Надо было вам, Александр, удалить эти ваши сообщения. Почему не сделали? — произнёс третий, бархатным и заискивающим тоном.

— Да не понимаю я, как это делать! — оправдывался Саня, — я с этими телефонами, брр…

— Дверь ломаем? — пробасил ещё один голос.

— Ломайте, — ответил кто-то.

Игнат понимал, что надо уходить. Стараясь ступать осторожно, мужчина стал подниматься по лестнице. Идти ему было больше некуда, только вверх. Подъезд превратился в ловушку.

Когда Игнат оказался на последнем этаже, снизу послышался грохот и треск. Мужчина озирался, пытаясь придумать, куда ему деться, и тут случилось чудо. Он заметил, что люк на крышу не заперт на замок. Строители, что делали капитальный ремонт, забыли или не стали его закрывать. Это был шанс. Мужчина начал взбираться по шаткой проржавевшей лесенке, ослабевшие от страха ноги подкашивались и готовы были в любой момент соскользнуть с неудобных железных ступенек. Когда он вылез на крышу, его обдало порывом сильного тёплого ветра. Игнат пригнулся, чтобы его не было видно с улицы, сел на нагретую солнцем крышу, задумался, переводя дух.

У него оставалось два варианта: или сидеть здесь и надеяться, что нежелательные гости, взломав дверь в его квартиру, и никого в ней не обнаружив, просто уйдут. Или попытать счастье и поискать другой открытый люк, спуститься, через чужой подъезд и уехать, пока не поздно. Саня знал, какая у него машина, благо парковочных мест вчера около дома не оказалось, и он оставил автомобиль в соседнем дворе. Надо было спешить, если машину обнаружат, сбежать будет намного сложнее. Конечно, они могли оповестить о нём других полицейских, объявить его в розыск. Да и бежать особенно Игнату было некуда, но позволить себя схватить мужчина тоже не мог. А значит, стоило рискнуть.

Пригнувши, Игнат тихо стал красться в другой конец крыши, надеясь, что люк там тоже открыт. Тело мужчина покрылось испариной. В ногах ощущалась слабость. До его слуха долетали отдалённые человеческие голоса.

Игнату опять повезло. Удача сегодня явно была на его стороне. Люк оказался открытым. Мужчина быстро спустился в подъезд. Прислушался. Здесь не обнаружилось ничего подозрительного. Не рассчитывая на лифт, журналист сбежал вниз по лестнице и, озираясь, выскользнул на улицу. Его вроде никто не поджидал. Сделав несколько глубоких вдохов, мужчина направился в соседний двор спокойным и уверенным шагом. Он не должен был привлекать внимание к своей персоне. Спину ему жгло, казалось, что в любой момент могла прилететь пуля. Хотелось, сорваться, и броситься бежать, но Игнат стойко выдержал это испытание. Его не преследовали. Около автомобиля тоже никого не оказалось. И только когда молодой журналист выехал на дорогу и покатил по направлению к выезду из города, сердце его стало потихоньку успокаиваться. Страх отступал, уступая место чудовищной слабости. Руки, сжимающие руль, дрожали. Игнат понимал, что расследование, которое он начал на потеху публики, на деле оказалось намного сложнее и запутаннее. Решение о том, что делать, пришло само собой. Он будет продолжать копать дальше, чего бы ему это ни стоило. А сейчас его ждало «Спасово».

***

Дачный посёлок «Спасово» встретил Игната ожидаемой тишиной. На улице уже сделалось по-настоящему жарко. Полуденное солнце палило и жарило, словно хотело изгнать нежданного гостя с этого теперь мёртвого, покинутого жизнью места. Игнат сразу же обнаружил разрушения, аналогичные тем, что были в других деревеньках. Зияли провалами глазниц выбитые окна. Разевали беззубые рты, сорванные с петель двери. Валялся на боку перевёрнутый автомобиль.

Игнат зашёл в ближайший из дачных домиков. Его встретила духота, тело сразу же покрылось испариной. В нос ударил не резкий, но достаточно неприятный запах испорченного мяса. Летали и резвились жирные мухи. На полу тёмными бурыми пятнами разлилась человеческая кровь. Мёртвых тел нигде не было видно. Игнат даже подумать боялся, что с ними могло произойти.

Он сделал несколько снимков и отправился дальше, изучать место бойни. И вдруг заметил людей. Около одного из домов, не тронутых налётчиками, собралась компания из трёх человек. Мужчины пока не обратили на него внимания, они тихо переговаривались между собой. Царившие вокруг разрушения совершенно их не беспокоили. Все мужчины оказались высокого роста, широкоплечие, загорелые, с коротко остриженными волосами. Одежда их была крайне неприметной: джинсы, футболки, кроссовки. Обычные мужики на дачу приехали. Интуиция шепнула: «Стой! Уйди, пока не заметили?» Журналистская жилка поспорила: «Это местные дачники. Поговори с ними!» Игнат колебался одно мгновение, но потом всё же решил дать о себе знать.

— Здорово, мужики! Что у вас здесь произошло? Погром такой? — заговорил он, но близко подходить не стал. Мужчины обернулись и уставились на журналиста, одинаковыми внимательными и цепкими взглядами. Они абсолютно не были похожи друг на друга, однако промелькнуло в выражении их лицо что-то неуловимое, ускользающее, что роднило и объединяло незнакомцев.

— А ты кто такой? Чего здесь ходишь? — обратился к нему один из мужчин.

«Блин, может это мародёры? Да, нет. Те бы по домам лазили, а не на солнышке грелись!» — размышлял Игнат.

— Да я мимо проезжал. Думаю, дай загляну. Может дача, какая продаётся, вот купить хочу. А места здесь красивые, — ответил Игнат первое, что пришло в голову. — Смотрю, а здесь погром. Случилось то что?

— Пьянка вышла из-под контроля! — со смехом в голосе ответил один из незнакомцев.

— Шёл бы ты отсюда, ничего здесь не продаётся, ты нам поверь, мы знаем, — отозвался второй мужчина.

— Да, хорошо, извините, — Игнат стал пятиться назад.

— А может, пивка с нами холодненького? — неожиданно предложил третий, голос его при этом стал очень милым и ласковым.

— Я за рулем, — ответил Игнат и сделал ещё шаг назад. Интуиция вопила, что надо бежать.

Приятели удивлённо уставились на третьего. Не могли понять, откуда взялось такое гостеприимство. Он что-то тихо-тихо им ответил. Игнат не мог этого услышать, но всё равно понял, о чём речь. По губам прочитал. Догадался, почувствовал.

— Это тот журналист, — было сказано третьим.

Игнат сорвался с места и бросился бежать. Ноги его гулко застучали по сухой непоеной дождями земле. Он свернул на узкую улочку между дачными домами, потом ещё на одну и ещё. Фотоаппарат, колыхаясь при беге, бился о его грудную клетку. Рюкзак оттягивал назад плечи.

— Стой! Подожди! Мы просто поговорить! — доносились сзади мужские голоса. Незнакомцы гнались следом.

Игнат поднажал, вкладывая в этот бег все свои силы. Страх гнал его вперёд. Мужчина не разбирал дороги, не задумывался о том, куда направляется. Ему нужно было в другую сторону, туда, где стояла его машина. Но времени на то, чтобы подумать, не оставалось, и возможности повернуть тоже. Они бежали сзади, те, кто был повинен в смерти людей, заставлял замолчать свидетелей и изменил его школьного друга.

Впереди маячил лес. Гулкие шаги преследователей затихли, или просто Игнат ничего не слышал из-за своего шумного дыхания и грохочущего в груди сердца.

Он бежал среди деревьев, петляя и уворачиваясь от низких веток и сучьев, но они всё равно хлестали его по не защищённому одеждой телу. Пот струился по лицу, солёными каплями скользил по разгорячённой коже. Футболка намокла. Дыхание с шумом вырывалось из груди. Сердце готово было лопнуть от натуги. Ноги горели огнём. Трава цеплялась за одежду. В один момент Игнат не выдержал и повалился на колючую, поросшую травой и мхом лесную землю. Мир вращался перед глазами вереницей неясных образов и очертаний.

Журналист немного пришёл в себя, успокоился, понял, что убежал, и его больше никто не преследует. Но радость оказалась недолгой, мужчина поймал себя на мысли, что понятия не имеет, где сейчас находится. Вокруг были деревья, куда ни глянь. Ни тропинки, ни намёка на присутствие человека. Журналист достал из рюкзака платок, протёр им потное лицо, к которому прилипли какие-то семена и клочки сухой травы. Сделал несколько глотков воды из пластиковой бутылки, она согрелась и была невкусная. Затем посмотрел на телефон. Связь и интернет отсутствовали.

Голову прорезала ужасающая мысль, тело сразу покрылось мурашками, похолодело: «Убежать-то от преследователей, я убежал. Вот только, кажется, теперь заблудился в лесу!»