Плюшевый: кулак

Глава 3 Внутренняя энергия и новый учитель

Дом Конна̀хов и Школа Дуба в целом жили по строгому расписанию. Часов в пять утра, если не раньше, меня подняли бойкие удары колокола. Выглянув в окно, я увидел молодого парня с обнаженным торсом и зачесанными назад длинными волосами. Он размашистыми движениями дергал за веревку колокола, подвешенного к небольшой стрельчатой арке. Вчера я ее не увидел, потому что наблюдал поместье только с фасада, а окна моей комнаты выходили во внутренний двор.

Парню не хватало только свистка во рту, а на вершине арки не хватало только флагштока. А, хотя нет! На кончике же был нахлобучен вездесущий желудь.

Нетрудно догадаться, что делать дальше.

К счастью, одежда для тренировки — зеленые штаны и такого же цвета просторная туника — лежали на стуле. Видимо, в поместье все-таки имелись слуги: вчера я ни одного не видел, но не одна же Тильда хлопочет в таком большом доме? Кто-то из них и приготовил чистый и выглаженный костюм, а я спал как убитый и не услышал. При таком уровне обслуживания незаметность персонала означает очень хорошую выучку и отлаженную эффективность внутренних процессов. Надо обязательно проверить, кто их тут нанимает, как тренирует и проверяет на лояльность. Еще одна пометка на будущее.

Как выйти во внутренний двор, я мог предположить только косвенно, по расположению окон и примерному плану здания, который успел набросать вчера в голове. Поэтому замешкался и показался на тренировке одним из последних. Большая часть детей — я увидел в окно, что они выходили из левого крыла — уже стояла рядами. Были там и малолетки примерно одного со мной возраста и младше — вчерашняя группа из бального зала. А были ребята старше, вплоть до шестнадцати примерно. Впрочем, эти носили желтые и коричневые, а не зеленые одеяния, и держались особняком. Девочек было довольно много среди мелюзги, до трети младшей возрастной группы, а вот среди старших ребят — всего одна. Нет, две, вторую я сначала принял за парня, так пацански она выглядела. Либо отсеиваются, либо их тут так рано замуж выдают. Впрочем, одно другому не мешает.

То, что я замешкался, имело свои преимущества — я заметил пустое место в строю рядом с Гертом и догадался, что именно там я и должен стоять. Мы оказались прямо напротив нашего «физрука», и я даже не успел поздороваться с кузеном, как тренировка началась.

— Основная стойка! — скомандовал старший парень.

Мне нужно было только подглядывать за Гертом, чтобы сносно копировать его движения: тело знало само, оставалось только дать ему намек. Очень удачно, не хотелось бы сразу показаться слабаком и неумехой. Но мой донор, несмотря на общую внешнюю неказистость, пареньком был старательным и физическими тренировками не пренебрегал — мне было если и не легко, то вполне терпимо. Но я также ожидаемо заметил, что Герт не только на пару сантиметров повыше и выглядит покрепче, он еще и выполнял все упражнения заметно лучше, будь то обычные приседания и отжимания, или элементы боевых комплексов, за которые мы принялись к концу разминки.

Потом мы побегали кругами по большому полю — не на скорость, на выносливость. Потом силовой блок с весами, которые нашлись под навесом во дворе… А грамотно, кстати, разминают, даже придраться не к чему! Хотя я бы, конечно, не ставил совсем детишек вместе с почти взрослыми лбами — мало того, что им нужна несколько разная нагрузка, это еще и опасно. Мелкие плохо контролируют скорость и инерцию, легко могут впилиться во взрослого — а если тот в этот момент выполняет упражнение, особенно силовое, недалеко до серьезной травмы. В моем прошлом кабинете это назвали бы «системным риском с высоким коэффициентом вероятности негативного сценария». Здесь это, похоже, называют «традицией».

Наконец «физрук» хлопнул в ладоши и резко крикнул:

— Свободны!

— Ф-фух! — Герт тут же упал на траву, всячески показывая, как он притомился. У меня тоже поднывали все мышцы, но я спокойнее сел с ним рядом.

— Как же я жрать хочу! — продолжал кузен. — А завтрак еще через ча-ас… Пойдем, может, у твоей мамы чего-нибудь поклянчим?

— Слушай, Герт… У меня к тебе просьба. Очень серьезная.

— Да? — от моего тона кузен тут же собрался.

Я еще вчера понял, что мальчики были не просто родичами, но и хорошими друзьями, но тут лишний раз почувствовал — Герт Лиса уважал. И уважал еще до моего вчерашнего представления с мишкой. Надо будет выяснить, за что. Потому что с физической точки зрения Герт сильнее. Может быть, за то, что Лис наследник? Или это классическая пара «сильный-умный», где Лис был именно умником? Хорошо, если так, можно будет удачно вступить в старый нарратив.

— Меня как вчера по голове ударили, так я… очень странно себя чувствую, — пожаловался я. — Тут помню, тут не помню. Сейчас за тобой все время подглядывал, чтобы все приемы правильно повторять! Тело помнит, а голова…

— Ох, беда! — Герт торопливо сел. — И как же ты?..

— Да я же говорю, тело помнит! Давай, может, если ты не сильно голодный, пройдемся сейчас по основным приемам? Покажешь мне, как что называется… Я запомню.

— Да ты-то запомнишь, ты умный, — сказал Герт, подтверждая мою гипотезу. — Просто… — тут он смутился. — Я сам-то не очень хорошо все помню! То есть вот как раз как ты сейчас — телом знаю, а головой не очень.

— А все-таки давай попробуем, — попросил я.

— Ну давай…

И мы попробовали.

Ребята явно не так уж и далеко продвинулись по Пути Дуба — нам потребовалось всего полчаса, чтобы разобраться со всем, что не затронули во время разминки. Или, во всяком случае, со всем, что сумел вспомнить Герт. Так быстро получилось, во-первых, потому что Лис, как я уже сказал, и так все знал — мне нужно было только добыть его знание из мышц и нервов, перевести на язык разума. А во-вторых, потому что очень уж мало было этих приемов!

— Пойдем, еще надо помыться успеть перед завтраком, — напомнил кузен.

— Погоди секунду, — попросил я. — Ты мне еще не показал, как нужно концентрироваться, чтобы внутреннюю энергию извлекать.

— Ты и этого не помнишь⁈ Ну ты даешь!

И дальше Герт показал мне нечто среднее между медитационными техниками и усиленным силовым ударом, который практикуют некоторые единоборства в моем прежнем мире (пока я решил считать, что имело место перемещение между мирами, ибо вариант с прошлым или будущим мне категорически не нравился). Я в свое время занимался чем-то подобным, плюс тело Лиса опять мне подсказало — у меня почти сразу удалось повторить.

Ощущение было… странное. Словно меня одновременно заполняли огонь и ледяная вода, но при этом боли не было — только намек на легкое пощипывание. Никаких болевых рецепторов это не задевало, но и «чисто» иллюзорным ощущение не было. Какое-то воздействие на нервную систему, определенно, имелось. Хм. Интересно, каковы области применения этой «внутренней энергии»? Наверняка ведь не только усиление ударов.

— Интересно… — машинально пробормотал я под нос.

— Если интересно, давай попробуй меня ударь, — великодушно предложил Герт, выставляя блок. — Вот, я сейчас сконцентрируюсь…

Я воспользовался его великодушным предложением.

Нет, я не стал бить на опережение, как в настоящей схватке — зачем? Честно дождался, пока Герт примет нужную позу и «сконцентрируется». Да и бил я без особой силы, скорее, обозначая удар, чем всерьез пытаясь чего-то добиться.

Однако моего двоюродного брата унесло назад и протащило по земле, он даже закашлялся.

Дрянь дело! Надеюсь, руку я ему не сломал? Не хотелось бы потерять своего единственного союзника в первый же полный день на новом участке фронта!

Но Герт уже вскакивал, явно не поврежденный, удивленно округлив глаза.

— Ну Лис! Ну ты даешь! Офигеть просто! Это ты как⁈

— Как ты мне показал, — честно сказал я.

— Ни финты себе! Слушай, это сколько ж у тебя внутренней энергии теперь⁈ Это у тебя от удара по башке, что ли?

— Не знаю… — я неловко передернул плечами, изо всех сил проецируя неуверенность и вину.

— Давай попробуем наши энергии объединить! Ну, как нас дядя Орис учил! Тогда я сразу пойму!

— Давай, — сказал я. — Только покажи мне, как.

— Да так же примерно, как ты концентрировался, только надо встать друг напротив друга и руки соединить! Блин, как ты мог забыть, это ж самая продвинутая техника, которую дядя Орис нам показал!

Держаться за руки — самая продвинутая техника? Ну ладно.

Оказалось, что надо было не именно держаться: одна моя ладонь должна была лежать поверх ладони Герта, а вторая его ладонь должна была лежать поверх моей. Это нехитрое действие после прежней медитативной концентрации привело к тому, что я почувствовал, как мой внутренний огонь и лед словно «потекли», переходя к Герту, а в меня, в свою очередь потекло что-то от него. Это все описать не легче, чем предыдущий опыт. Однако пользуясь уже принятой метафорой, его «огонь» был словно на пару градусов холоднее, а его «лед» — так же ничтожно теплее, чем у меня.

Интересно, как этот прием предполагается использовать в бою для противодействия техникам Школы Ворона? Должно быть, существует более продвинутый вариант, а то и не один.

— Кру-у-уто… — пробормотал Герт. — Слушай, у тебя энергии как у ученика пятого ранга минимум!

Вот она, относительность: для Ориса пятый ранг — мелочи жизни, для Герта — неплохое мастерство. Я не стал спрашивать, какого мы с ним официально ранга: это было бы уже чересчур. Успею узнать. Явно более низкого, чем пятый!

Кстати, интересно, как эти ранги нумеруются? Первый — самый слабый или самый сильный? И сколько их всего?

— Ну, раз ты так говоришь, — сказал я. — А теперь пошли, в самом деле, на завтрак. А то совсем живот подводит.

— Ох, точно! Помчали!

Завтрак проходил в длинной столовой, которую даже хотелось назвать «трапезной». Вдоль комнаты с белеными стенами и неизменными темными балками тянулось два длинных стола для учеников, на возвышении перпендикулярно к ним — стол покороче, за которым обедал глава Школы вместе с супругой и пятью приближенными.

Я понятия не имел, кто все эти люди и чем они заслужили эту высокую честь, но на всякий случай запомнил каждого — от лица до манеры одеваться. Если судить по внешности, характеру движений и особенностям физиогномики, четверо из пяти были мастерами боевых искусств, привыкшими применять свои навыки в деле. Пятый же… я бы сказал, что это бухгалтер или управляющий, однако еще мало знал о структуре здешнего опыта, чтобы делать подобный вывод — мог оказаться и родственником Тильды, например, или вообще залетным почетным гостем.

Кстати, о Тильде. Мать Лиса, которая держалась в этой компании с грацией и любезностью светской львицы, точно не была боевиком — или гениально маскировалась. Однако ее острое политическое чутье и безжалостность заставляли предположить, что она представляет какое-то влиятельное семейство с неплохим социальным — или финансовым — капиталом. Вариант «поднялась из куртизанок и удачно вышла замуж за богатого клиента» я тоже допускал, но как заведомо менее правдоподобный. Хотя в существовании где-то в этом мире куртизанок я абсолютно не сомневался.

А вот нам с Гертом полагалось есть вместе с другими учениками, за одним из нижних столов.

Четких границ между возрастными группами не имелось, однако, сопоставив лица детей с теми, что я запомнил вчера, я более-менее четко выделил «свой» учебный класс. Этот десяток мне нужно запомнить и изучить плотнее всего. Это десять потенциальных союзников, десять источников информации, десять точек влияния. Когда Тильда вчера сказала, что они из «совсем простых семей» и значит представляют мало интереса, она, на мой взгляд, заблуждалась — хотя, возможно, не без причины, если тут настолько жестко сословно-меритократическое общество, как я его себе пока представляю.

Перед началом еды мы все, по команде Ориса, дружно встали и хором продекламировали:

— Благодарим святого предка Коннаха и бога Подземного Царства за сегодняшний день!

Затем, когда Орис опустил руку, так же дружно сели.

Еда оказалась вкусной и обильной, но при этом довольно здоровой — сыр, хлеб, овощи, каша на молоке, вареные яйца. Мяса не было, но на завтрак во многих культурах его не едят. Вчера на ужин мясо точно подавали… Или это потому, что мы ужинали в узком семейном кругу?

Порции маленькие, но перемен блюд предполагалось много, так что я наелся до отвала — и мои более взрослые и крупные соседи по столу тоже. Еду приносили с кухни слуги на больших подносах — наконец-то я увидел здесь слуг! Или это все же дежурные ученики? Самого разного возраста, в основном, мальчики и юноши, и все довольно неплохо двигаются, в одинаковых серых униформах. Что если мне как наследнику все равно нужно «дежурить по кухне» или как это называется?

Да, очень много всего нужно разузнать, и каждая минута приносит гораздо больше вопросов, чем ответов.

Впрочем, я давно привык, что готовых скриптов нет, а любая ошибка может закончиться гибелью. Нынешняя ситуация приятно освежает: на кону только моя собственная голова, а не судьбы миллионов. Как-то полегче.

После обеда настал черед занятий. На сей раз, для разнообразия, школьных — чтение, письмо, арифметика. Для них пришлось переодеться — снова в кружевную рубашку и короткие шортики. Ох какие мы тут благородные! Одежду я опять нашел в комнате на стуле, а вот куда бросать грязную форму для тренировки, не понял. На всякий случай положил на кровать.

Дальше сложность началась за сложностью: от поиска учебного класса (найти Герта, следовать за ним) до собственно учебы. Ничего из того, что здесь предлагали для усвоения, я не знал даже близко! Кроме арифметических действий, разумеется.

Образование было организовано так себе: в школьном классе дети сидели прямо на полу на подушках, перед каждым по маленькому столику — это почему так, интересно, обеденные же столы нормальные? Что за традиция такая? Сперва все читали вслух, повторяя за учителем — тоже молодым парнем, еще подростком, но уже другим, не том, что на физкультуре. Потом записывали то, что он диктовал.

Мне повезло дважды. Во-первых, слуга в серой одежде, примерно одного со мной возраста, поставил передо мной корзинку с письменными принадлежностями (к счастью, там лежали не кисть и брикет туши, с которыми я бы не знал, что делать, а более привычные чернильница и металлическое перо). В корзине нашлись тетради Лиса: привычного мне вида, в кожаных обложках, но прошитые вручную. Будет, с чего начинать, когда я немного освоюсь — хотя пока я только делал вид, что пишу. Во-вторых, на стене висели плакаты с буквами алфавита (дважды ура, это был именно алфавит, а не иероглифика или иная символьная система!) и цифрами. Соотнести буквы со звуками оказалось тяжело, но, подглядывая в тетради соседей, я справился, как раз все занятие на это потратил.

На этом везение кончилось: местный язык предполагал большое различие между написанным словом и словом на чтении — куча непроизносимых букв, странные фонетические исключения. Язык разрабатывали или садисты, или комитет по усложнению жизни иностранным шпионам. Тут явно назрела реформа письменности! Как только подорву могущество местного языкового лобби, с нее и начну. А вот цифры дались влет: десятичная система, даже значки для плюса и минуса совпадали.

Так, вот и задача на ближайшие пару недель. Нужно как можно скорее освоить навык чтения и письма. Уровень сложности неслабый, даже странно, что мне вообще досталось знание разговорной речи — похоже, высшие силы ненароком «зевнули» и не так жестко выкрутили регуляторы.

Уроки продлились всего часа полтора: по полчаса на чтение, декламацию и арифметику. Потом — опять переодеваться (зеленую форму никто не стирал, я нашел ее на кровати так же, как и оставил, и порадовался своей предусмотрительности) и тренировка. И вот здесь меня ждал откровенно неприятный сюрприз.

Для этой тренировки наш малышовый десяток — кстати, не самый младший, были и моложе, из чего я заключил, что тренировки здесь начинаются лет с шести — отвели в отдельно стоящее здание, недалеко от поместья. Большой и светлый спортзал, отлично освещенный выходящими на южную сторону окнами, ничуть не напоминал тот, более сумрачный, с которого началось мое пребывание в этом мире.

Мы выстроились коротенькой шеренгой, откровенно несерьезной на фоне большого зала. А прямо напротив нас вышел подросток, примерно в возрасте погибшего путем усекновения головы Кая. И одет был в такую же белую униформу, как Кай, которая, как я уже понял, маркировала тут учеников-наставников.

Но, в отличие от Кая, которого я запомнил парнем симпатичным — за те пару секунд, что видел живым — у этого было довольно неприятное лицо. Не чертами, а, скорее, намертво в него въевшимся выражением «мне все должны».

— Ну что ж, — сказал он. — Меня зовут Фейтл, как многие из вас знают. А кто не знает — те узнают. Мастер-наставник наконец-то понял, что нужен нормальный тренер, иначе он из таких недоучек, как вы, нормальных бойцов не сделает. Так что придется мне исправлять ошибки, допущенные этим недоноском Каем…

О как толсто. Или случай личной вражды, или парень действительно настолько идиот, или он провоцирует…

Провоцирует!

— Кай славно погиб! — воскликнул Герт — ну, кто ж еще. — Он защищал Лиса!

Фейтл поглядел на Герта с неприятной ухмылкой.

— Вот я и говорю — он был слабаком и умер, как слабак. Если бы он как следует учил вас, ему бы не пришлось сражаться с учениками Ворона в одиночку!

Ну… вообще-то, заявление не лишено логики. Вряд ли стайка детей могла бы что-то противопоставить взрослым бойцам, даже при самой лучшей выучке. Однако они могли хотя бы не кучковаться в углу, как идиоты, а рассредоточиться по залу и дать Каю свободу маневра. Почему они этого не сделали? Потому что никто их этому не научил. А это вина… правда, не столько Кая, он явно был совсем пацаном. Сколько его собственных наставников.

Впрочем, Герт явно так не думал. Он покраснел, как помидор, и тяжело задышал. Я подумал — кинется на этого ученика-наставника! Но нет, сжал кулаки, однако не кинулся.

— Хочешь доказать мне, что я неправ? — хмыкнул Фейтл.

— Хочу! — резко воскликнул Герт.

— Ну так давай проверим как положено ученикам Дуба — в честном бою, — ухмыльнулся Фейтл.

— Я готов! — воскликнул Герт.

— Не ты, — ухмылка Фейтла стала еще язвительнее. — Я хочу посмотреть, на что способен этот ваш… наследничек. Небось, после вчерашнего геройства решил, что он тут самый сильный, а?

И Фейтл ткнул пальцем в меня.

В голове сразу промелькнуло несколько сценариев. Нет, Фейтл меня совершенно не разозлил — такая примитивная манипуляция меня едва ли могла тронуть, будь я даже на самом деле в возрасте моего донора. Но нужно было учитывать, как это все выглядит со стороны.

Моя репутация, и у этой десятки, и у отца, которому, несомненно, обо всем доложат.

Поэтому я шагнул вперед, улыбнулся — надеюсь, что мило, пока не имел возможности потренироваться перед зеркалом. И сказал максимально вежливым тоном:

— Не знаю, насколько я силен. Но не хотелось бы проиграть придурку, который оскорбляет мертвецов.

Вот теперь покраснел и побледнел уже Фейтл.

— Как ты разговариваешь с учителем!

— Как с тем, кто не умеет внушать уважение, — снова улыбнулся я. — Проверим на кулаках?

На самом деле я был почти уверен, что проиграю. Всего несколько приемов за душой — как тут можно выиграть? Но также я понимал, что до серьезных травм меня бить не будут. А тут важно две вещи: во-первых, оказать достойное сопротивление. Во-вторых, как ты ведешь себя после драки.

Однако бой пошел не по плану.

Мы с Фейтлом встали друг напротив друга. Формального поклона или иного ритуала не было — но я вдруг почувствовал, что мой соперник концентрируется, набирая внутреннюю энергию. Не могу сказать, как. Просто понял. И ударил на опережение.

Это был обычный удар, из арсенала самых простых — кулаком от пояса в основной стойке. Фейтл, конечно, успел поставить блок… но я почти его проломил! Почти! В глазах парня плеснулась настоящая паника — похоже, такой мощи он от мальца не ожидал.

Ого. Поиграем, значит.

И мы поиграли. Стиль школы Дуба, как я уже понял, не предполагал ударов ногами: на ноги нужно было приседать, двигаясь почти по-фехтовальному, с низким центром тяжести, и нанося удары в основном руками, иногда головой (Орис, похоже, в юности злоупотреблял этим приемом). Я быстро осознал что, несмотря на мой первый успех, защита Фейтла поставлена неплохо — он сильнее, крепче и мощнее меня. Допустим, по внутренней энергии у нас паритет или у меня даже побольше — но чтобы это стало преимуществом, нужно поработать головой.

И я поработал. Для начала перегрузил парня короткими мелкими ударами с минимальной энергетикой, кружась вокруг него, как оса. Не очень подходящий стиль для Школы Дуба, тут мне пришлось вспомнить кое-что из моего старого опыта, вплоть до танцевальных па — но я старался, чтобы это выглядело как модификация стиля школы, держа центр тяжести максимально низко над полом. Затем, где-то через минуты, когда противник почти выдохся и частично дезориентировался — умудрился зацепить его ногу своей. Подножки стилем Школы не воспрещались, я уже узнал у Герта. Разве что считалось бесполезным: именно для того, чтобы никогда не терять равновесие, ученики и тренировались передвигаться на крабий манер!

Но я подал в ногу внутреннюю энергию — и все отлично получилось!

Фейтл рухнул на пол, с размаху приложившись затылком по доскам. И я добавил кулаком в солнечное сплетение, тоже с выбросом энергии. Фейтл взвыл от дикой боли, закашлялся — все, теперь минут десять не встанет. Занятие насмарку. Впрочем, сам виноват.

— Прошу меня простить за самонадеянность, ученик-наставник, — тяжело дыша, но выдавливая из себя мягкую улыбку, сказал я. — Пожалуйста, больше не порочьте при мне мертвых — особенно тех, кто отдал жизнь за Школу Дуба и семью Коннах!

Фейтл продолжал подвывать.

Что ж, первая победа — и первый личный враг. А возможно, и не один. Кто его покровитель внутри Школы? С какими целями именно Фейтла назначили в наставники Лису — и кто? Неужели Орис? Все это надо будет выяснить, и как можно скорее.