Плюшевый: кулак

Глава 20 Экзамен

Великий мастер Олер производил сокрушительное впечатление.

Вовсе не из-за физической мощи. Невысокий, вряд ли выше метра семидесяти, он был примерно одного роста со своей внучкой Айной Рен, чуть повыше Тильды и намного ниже Ориса и Фиена Рена. Худощавое сложение тоже мало напоминало бугры мышц, которые я привык видеть у большинства старших мастеров Школы Дуба. Однако мастер Олер двигался с таким уверенным достоинством, его старое, покрытое морщинами лицо было таким безмятежно спокойным, что в моем старом мире любая стоящая своей зарплаты секретарша расстелила бы перед ним ковровую дорожку, предложила бы любые напитки на выбор, включая виски из шефского бара, и сломя голову побежала бы выдергивать своего босса с любого совещания.

Даже если бы не могла видеть пылающую ауру его внутренней энергии, которая натурально выпускала протуберанцы на несколько метров в стороны! Я уже несколько раз украдкой попытался эти протуберанцы «пощупать» и даже вроде бы ощутил легкое покалывание. Что могло быть как правдивым ощущением, так и самонакруткой: увы, «двойное слепое» исследование провести было не на ком. Разве что на Герте, который пока не научился видеть внутреннюю энергию. Но тот настолько оробел перед своим великим прадедом, что вряд ли был бы способен на такой эксперимент.

А времени у нас было немного: Великий мастер Олер прибыл к Коннахам накануне экзаменов и собирался отбыть на следующий день после них.

— Я охотно задержался бы дольше, — с улыбкой сказал он, отпивая вкуснейший чай, который заварила для него Тильда. — Вот только в Школе Ручья у меня слишком много дел! И чем дальше я их разгребаю, тем больше их становится.

— Так, может быть, отложишь Вознесение? — спросила Айна, с обожанием глядя на старика.

В этот день мы собрались для вечерних посиделок в малой гостиной Коннахов в расширенном составе: кроме Герта присутствовала и его мать, и Фиен, и даже обе его младшие сестренки — старый мастер изъявил желание их увидеть. Очаровательные и очень послушные девочки сидели каждая на своем стульчике и молчали. Старшая играла с куклой, которую привез ей прадед, младшая увлеченно лакомилась сладостями, поставленными перед ней Тильдой. Сама же Тильда сидела рядом с малышкой, гладила ее по голове и всячески тискала. Понятно, как бы она ни вела речи о «запасном» наследнике, хочется-то ей явно очаровательную дочку!

Фиен же подчеркнуто сел подальше на диван и так же подчеркнуто молчал, не вступая в разговор, будто его и не было.

— Айнушка, я и так затянул, — усмехнулся мастер Олер. — Моя внутренняя энергия уже настолько нестабильна, что твой не по годам развитый племянник даже пытался ее пощупать… ну как, юноша, получилось? — он с улыбкой поглядел на меня.

Я не стал стесняться и отрицать, только пожал плечами.

— Не знаю. Вроде какое-то мелкое пощипывание ощутил, но это, может, было самовнушение…

— Скорее всего, самовнушение, но не оставляй попыток, — благосклонно кивнул мастер. — Если получится, либо обожжешься, либо получишь прорыв.

Айна вздохнула, ее красивое лицо выглядело очень печальным. Казалось, девушка вот-вот расплачется. Несмотря на второе замужество, троих детей, второранговую ауру и впечатляющие мышцы, которые не могло скрыть изящное голубое платье, она выглядела именно девушкой — этакая добрая, нежная барышня.

— Не жалей, — продолжил старик. — Я был Великим мастером семнадцать лет, это очень долго. Не у всех получается. Надеюсь, что твоему мужу повезет, и он сможет отложить вход в это состояние еще лет на пятнадцать… Смотрю, он у тебя весьма благоразумен. На юного шалопая Коннаха надежды нет — он-то станет Великим, еще и пяти лет не пройдет!

Я увидел, как Тильда вздрогнула и напряглась. Едва заметно, но я тщательно за ней наблюдал.

— Спасибо за эту высокую оценку, учитель, — уважительно произнес Орис.

— Увы, — печально покачал головой мастер Олер. — Это была отнюдь не похвала, мой мальчик.

Я уже достаточно представлял динамику развития внутренней энергии в человеческом организме, чтобы отлично представлять, о чем он говорит. Если человек начинал взращивать в себе внутреннюю энергию, с определенного момента — приблизительно с четвертого ранга — процесс уже нельзя было остановить без катастрофических последствий для здоровья: внутренняя энергия, не обращенная на мышечную активность, просто сжигала организм изнутри. Это выливалось в серьезнейшие болезни, лечить которые тут просто не умели. Не знаю, что бы по этому поводу сказала наша медицина.

Однако рано или поздно наступал такой момент, когда никакая «раскачка» уже не помогала, и человек полностью переставал контролировать свою внутреннюю энергию. Обычно это происходило на стадии Великого мастера, хотя если адепт по какой-то причине лишался подвижности или тяжело заболевал, могло случиться и на более ранних этапах. Поэтому и считалось, что двадцать лет в Великих мастерах — это потолок. А многие даже не могли продержаться более десятка.

Что же с ними случалось через десять лет?

Те, кто затянул, струсил или просто не отследил свое состояние, погибали в мучительной агонии, от неконтролируемого жара и судорог, часто вдобавок утрачивая разум. Те, кто был внимателен и осторожен, предпочитали уйти самостоятельно, добровольно сжигая себя избытком внутренней энергии. Говорят, впечатляющее зрелище. Оно называлось «Вознесение» и считалось, что Великий мастер таким образом отправляется сразу к своему богу-покровителю. Достаточно редкое и достаточно торжественное событие, чтобы устроить по этому поводу внеочередной турнир!

Вот как тот, который предполагалось провести весной.

Мастер Олер сам хладнокровно назначил дату своего отбытия и теперь всесторонне к этому готовился, утрясая дела в Школе Ручья — которой, фактически, управлял по причине юного возраста и неопытности нынешнего официального Главы, Лейта Дарета.

Его визит к нам на экзамен был отчасти отдачей доли благодарности, отчасти — последней возможностью повидать внучку и правнуков перед тем, как он приедет к нам весной на турнир, когда уже будет не до этого.

Герт и Орис смотрели на Великого мастера с восхищением, Айна — с грустью и жалостью, Тильда — с хорошо скрываемым страхом, видимо, видя в нем довольно близкую судьбу Ориса (я был солидарен с матерью: такой взрывной человек, как отец, вряд ли сможет задержаться в Великих мастерах надолго!). И лишь у меня особых эмоций не было, хотя я пытался изобразить такое же восхищение, как Герт. Разве что спокойное сочувствие и уважение.

У себя на родине я, скорее всего, смог бы спасти этого человека. Или таких, как он. Это наверняка потребовало бы длительных исследований, но в результате я почти не сомневался — разве что в итоге выяснится, что, несмотря на изрядное внешнее сходство, жители этой планеты все-таки не люди биологически.

Но он платил цену за свои поступки, как я собирался оплатить свои. Не о чем жалеть.

— Отдыхаю душой тут с вами, — проговорил мастер, поворачивая в руках чашечку чая и слабо улыбаясь. — Отрадно видеть, что и мой правнук растет таким славным молодым воином, и мой правнучатый племянник уже столь много добился, несмотря на юный возраст! Коннахам повезло с новым поколением. И вот теперь это действительно комплимент — от самого сердца!

Голос Олера звучал с искренним теплом, когда он это говорил, а на лице улыбались не только губы, но и глаза.

— Благодарю вас! — проговорил Орис.

— По-моему, это заслуга больше твоей прекрасной супруги и моей Айнушки, чем твоя! — расхохотался старик, подмигивая Тильде и своей внучке.

Те заулыбались, слегка расслабившись.

Дальше я увидел полноценный мастер-класс психологической разгрузки и светского общения! Мастер Олер с редким искусством вел одновременно и «непринужденную», и вполне содержательную беседу, заставив развеселиться даже напряженных женщин. Более того, он и Фиена, твердо решившего изображать мебель, втянул в орбиту — тот, разумеется, не мог игнорировать прямые вопросы Великого мастера, и незаметно оживился. Я мотал на несуществующий ус местные риторические приемы. Когда-то я умел делать что-то подобное — уж не знаю, на том же уровне, или похуже. Но тогда на моей стороне была совсем другая пластика тела, звучание голоса, положение в обществе, в конце концов… Да и «контекст» совсем другой. Всему этому придется учиться заново, и я старался учиться на примере.

Старый мастер даже нам с Гертом и дочерям Айны не позволил отмалчиваться, задавая вопросы вроде того, что мы любим делать, какие у нас любимые блюда, как мы планируем тренироваться и тому подобное — причем с таким видом, как будто ему живо были интересны ответы. Правда, младшие девочки вскоре стали клевать носами и Айна отпросилась, чтобы отвести их домой.

— Конечно, дорогая, — сказал ей Олер, — извини, что сдернул тебя… Я еще зайду к вам позже, вечером!

Айна с благодарностью кивнула и была такова вместе с дочерьми. Герт тоже, кажется, засыпал: взрослый разговор явно казался ему скучным. Однако он пытался не дремать, вроде бы даже щипал себя. У меня же сна не было ни в одном глазу. В какой-то момент Олер изрядно удивил меня, сказав:

— Вообще только с возрастом начинаешь понимать, насколько на самом деле ценна семья…

— Извините, мастер, — почтительно возразил ему Орис, — тут я с вами не соглашусь! Вы ведь не скажете, что мы с Элисом мало ценили семейные узы или были непочтительными?

— Не скажу, — усмехнулся Олер, — ты и твой брат были редкостными молодцами! Как же жаль!.. — он вздохнул. — Но я не об этом. Одно дело понимать, насколько важны родня, клан, Путь твоей школы — и совсем другое по-настоящему беречь свою семью — в том числе от горечи и печали! Если бы все люди понимали это, не было бы ни войн, ни сражений! Никто не шел бы на войну, зная, что его семью могут убить. Никто не убивал бы людей, по которым страдают и тоскуют. Вместо Пути воинов все шли бы Путями договора! И изобретали бы не способы убивать друг друга, а способы сделать жизнь проще и счастливее.

Орис удивленно уставился на мастера — кажется, эта утопическая мысль была для него совершенно свежей. Фиен поджал губы и склонил голову. Пауза затянулась: было видно, что Орис хочет возразить, но не считает возможным спорить со старым мастером. Тот же продолжал молчать, слегка улыбаясь.

Тильда подала голос, явно пытаясь спасти беседу:

— Я бы тоже хотела жить в таком мире, Великий, — улыбнулась она. — Но Боги, кажется, заповедовали нам не это. Поэтому таким мужчинам, как вы, Орис или мастер Фиен приходится становиться сильнее…

— Быть может, боги заповедовали нам что-то другое, но наши предки неверно их поняли? — мягко предположил мастер. — Что ж, я надеюсь вскоре встретиться по крайней мере с нашим богом — и почтительнейше задать ему именно этот вопрос!

Школа Ручья также считала своим покровителем бога Подземного Царства.

Орис хмыкнул.

— Жаль, что вы не сможете передать нам ответ!

— Это точно, — кивнул старый мастер.

Экзамены на следующий день начинались рано. Сперва разминка — только более торжественная, потому что на ней присутствовали приглашенные мастера: Великий мастер Олер, а также еще один мастер и два подмастерья из Школы Последнего Заката — нейтральной, но могущей считаться союзной, потому что один из недавних «заказов» они брали вместе со Школой Дуба.

Потом завтрак, только с более длинной праздничной молитвой, причем отдельно святому предку, отдельно — Богу-покровителю. А потом вместо уроков начинался собственно экзамен.

Первыми его держали малыши. Сперва самые-самые мелкие: тем, кому было всего лет шесть или семь, сдавали на десятый ранг. Выглядели бы эти ребята мило и забавно — этакие детсадовцы или первоклашки на выпасе! Если бы я не знал, что это не спортивное хобби, которое в девяти случаях из десяти разве что поможет им вырасти здоровыми и без лишнего веса; что их уже реально готовят драться насмерть и умирать. Уже в таком возрасте.

Экзамен у них принимал один из наших подмастерий. Дети в этом возрасте еще не умели объединять внутренние энергии для измерения их потенциала, поэтому эта часть экзамена их не касалась. Спарринговаться их тоже не ставили. Они просто должны были продемонстрировать один боевой комплекс из базового набора приемов, после чего проводилась проверка контура. Ребенок раздевался до нижнего белья (вполне привычного мне вида шортики, кстати, хоть тут ни к чему новому привыкать не пришлось), после чего подмастерье наносил на его или ее грудь кистью широкую полосу специальной краской. После чего ребенок должен был выпрямиться, сведя ноги и подняв руки вверх. Под воздействием недавно выделяемой внутренней энергии маслянистая краска должна была занять положение вдоль энергетических контуров. В этом возрасте — одна ровная полоса от пупка до шеи. Все. У кого этой полосы не получалось, считался не прошедшим экзамен. У кого получалась, хоть бы даже и размытая, считался наработавшим внутренней энергии на десятый ранг.

На девятый ранг прием экзамена проходил примерно так же, но там считалось, что у этой полосы в центре тела уже должны были появиться ответвления в руки, хотя бы плохо оформленные.

На восьмом ранге уже предполагались «почти настоящие» спарринги — то бишь обмен ударами — с подмастерьями и старшими учениками.

Седьмой ранг — все то же самое, но спарринги уже серьезнее. Кроме того, после спарринга производился замер внутренней энергии путем объединения (прикладывание ладоней) и краска должна была образовывать на теле более четкий ветвящийся фрактальный узор.

Экзамен на шестой и пятый ранг ничем не отличался от экзамена на седьмой, поэтому всех моих ребят я туда отправил скопом, в общую очередь. Кто сдаст, тот сдаст. Нужно было только четко сказать экзаменатору, на какой ранг ты претендуешь.

Конвейер шел быстро: спарринг с освободившимся подмастерьем или даже мастером (на этом этапе принимать экзамен встали уже два мастера — Фиен и мастер Келес, с которым я мало имел дело) никогда не длился дольше минуты, а чаще занимал от силы секунд тридцать. Кончался он, конечно, всегда проигрышем младшего ученика, но старшие, как я видел, не усердствовали и не «валили», а честно старались дать молодняку возможность показать себя.

И… И все прошло отлично! Эвину, Джилю и Риде Он легко засчитали шестой ранг. Кроме них еще получилось сдать у одной нашей девочки — Кены Варг. И еще у двух мальчиков, причем был один из тех, кого я месяц назад счел перспективными, а один — внезапно добавивший буквально в последние две недели! Впрочем, в их (нашем) возрасте это типично, ребенок может иногда буквально за несколько дней заметно прибавить или скатиться в уровне после одной болезни. Вон как Герт резко добрал «очков интеллекта», начав зависать в библиотеке. Или даже, скорее «очков харизмы» — он предпочитал все-таки художественные, чем условно научные или философские книжки, из-за чего прибавил в основном в красноречии. Но кругозор у моего двоюродного брата тоже сильно расширился.

Кстати, о Герте. Он ошарашил мастера Келеса, что хочет сдавать именно на пятый ранг.

— Три ранга за полгода? — недоверчиво проговорил мастер (я стоял неподалеку и слышал их разговор). — Ты ведь в начале весны сдал на восьмой!

— Лис сейчас покажет, что он смог четыре ранга за полгода, — бестрепетно заявил Герт. — Я, может быть, и не так хорош, как он, но больше никому не уступлю!

У меня сразу возникли сложные чувства. С одной стороны — этакое тепло прокатилось по груди и животу. С другой… внезапно даже стало немного стыдно. Так-то по всем признакам Герт должен был быть круче меня! Причем не просто «Лиса», а именно меня в его теле. Мне давал преимущество неведомый буст во внутренней энергии, видимо, обеспеченный слиянием того, что осталось от моего исходного тела после сбитого квантового переноса, и тела мальчика. А также моя привычка идти до конца, не жалеть себя и убивать, не дрогнув. Но даже так я с трудом вытягивал против Герта! Он был куда талантливее и способнее.

— Ну что ж, — хмыкнул мастер Келес, — попробуем, юный Коннах!

Короткий спарринг: мастер начал со стандартной защиты, приглашая Герта нападать. Однако мой брат сделал вместо этого фальшивый выпад, на первый взгляд неуклюжий. Мастер попытался воспользоваться этим, чтобы заставить Герта потерять равновесие, но тот ловко шагнул Келесу за спину и — нанес ему удар в область почек! Ну, почти нанес. Я видел, что касания не было: мастер, конечно, увидел его движение внутренним зрением и успел поставить щит. Однако будь Герт чуть быстрее, у него могло бы получиться!

Кажется, мастер впечатлился тоже, и после этого «зевнул» еще один удар — то ли от удивления, то ли заманивая Герта в ловушку. Герт не поддался искушению, разорвал дистанцию, потом сблизился снова… И упал на землю, выполнив удар ногами по лодыжке мастера, чтобы тот потерял равновесие!

На сей раз мастер позволил ему нанести этот удар — ноги Герта соприкоснулись с целью. М-да, это вам не неудавшийся убийца-Ворон: Келес стоял, как влитой, Герт даже всем своим весом и всей своей внутренней энергией не смог его поколебать!

После чего Келес сделал легкое движение ногой, аккуратно поставив ее на грудь мальчику. Не оперся, нет: Герт тогда мог бы и не отделаться переломами ребер! Просто обозначил.

— Достаточно, — коротко сказал он. — Ты дерешься хорошо. Хотя на твоем уровне пытаться победить, а не просто демонстрировать приемы — наглость, — он ухмыльнулся. — Да и внутренней энергии у тебя хватает… Но все же давай проверим официально.

Прикладывание ладоней прошло, разумеется, успешно. Затем Герта отправили к столу с мисками, где старшие ученики обмазывали всех краской под присмотром Эймина Она. Ну… насколько я видел, там у него тоже все было нормально: четкий рисунок, уже немного напоминающий дерево с ветвями, которые расходятся в руки.

Однако итогового вердикта Эймина Она я уже не слышал. Мастер из Школы Последнего Заката громко сказал:

— Кто хочет сдать на четвертый ранг — становитесь ко мне и моим подмастерьям!

Ну что ж, я хотел.

Думал, мне придется ждать в очереди, однако четырнадцати- и пятнадцатилетние ученики расступились и пропустили меня. То ли из уважения, то ли из легкой издевки, то ли просто из малодушия: мол, пусть сперва наследник!

Школа Последнего Заката была оружейной школой. Но несмотря на общую жестокость этого мира, все же во время экзаменов никто не хотел рисковать гибелью учеников. Поэтому вместо копья или меча мастер Левин Фаэс был вооружен обычной полированной палкой. Даже довольно легкой — не бамбуковой, конечно (не видел здесь бамбука), но и не дубовой. Меня это не напугало: Фиен показывал мне, как правильно работать с оружными бойцами, мы даже это отрабатывали, насколько можно — при Школе, как оказалось, жило три специально нанятых перворанговых адепта-выпускника разных оружейных Школ, именно для того, чтобы заниматься со старшими учениками. Ну и я тоже с ними тренировался, воспользовавшись благосклонностью Фиена. Меньше, чем мне хотелось бы — но моя внутренняя энергия лишь недавно вышла на достаточный для этого объем.

Суть была в том, что оружейник заряжал внутренней энергией предмет у него в руках — а мне, соответственно, при касании требовалось его разрядить. Фокус в принципе нехитрый, сродни тому, что проделывали ученики Школы Ворона, блокируя внутреннюю энергию у своих врагов. Однако они каким-то образом умудрялись обучать этому фокусу низкоранговых адептов — и каким, никто не знал, так сказать, секрет фирмы. Школа Дуба так не умела, у нас энергоемкость «разрядки» превосходила возможности даже пятого ранга. А вот на четвертом должно начать получаться. Так что если мне удастся блокировать удары экзаменатора, это само по себе будет доказательством, что на ранг я прохожу. В теории.

Как на практике — посмотрим.

Я не стал так наглеть, как Герт, и действовал максимально осторожно, консервативно даже. Попытка нападения, сокращение дистанции — ага, не тут-то было, палка — это палка. Она длинная. То есть сблизиться настолько, чтобы добраться до человека с палкой кулаками не так-то просто, если этот человек знает, что делает. Почему в моем мире большинство школ боевых искусств оружие не отрицали (а там, где отрицали, это, как правило, имело в основе юридические запреты: не должны, мол, крестьяне владеть оружием благородных!). Однако внутренняя энергия должна была уравнять наши шансы.

И действительно: первые же удары показали, что мой мое усиление мышц и костей внутренней энергией — пока еще не полноценный энергетический щит, до него мне пока как до Луны пешком! — вполне держит удар этой палки. По идее, должен держать и удар лезвия. Я попытался поднырнуть под удар, достать экзаменатора кулаками — не тут-то было, быстрый и легконогий, он легко уходил от атаки. А если…

Блокируя удары, я заметил, что с каждым разом адепт Последнего Заката загонял в палку все больше и больше энергии — он что, пытается нанести мне серьезную травму?.. Нет, не может быть: мы слишком на разных уровнях, если бы он хотел меня убить типа «случайно», он мог это сделать в первые десять секунд боя! Да и случись такое, ему отсюда не уйти. Не тогда, когда здесь Орис и Великий мастер Олер. К тому же, энергия растет при каждом ударе, но микродозами. Скорее, он проверяет мою стойкость, и остановится, как только удары начнут оставлять реальные синяки на укрепленных мышцах и тканях… Или как только я закричу.

Не дождешься. Ни того, ни другого.

Нет, я не разозлился и не отказался от своего плана «не наглеть». Я понимал, что на четвертый ранг я все равно наработал. Просто вдруг в рисунке боя четко увидел момент: понял, что сделает мастер, понял, что должен сделать я… И принял решение — так же быстро, как привык это делать в реальных боях.

Взмах тяжелой деревянной палки, я прохожу сбоку, уклоняюсь, но не до конца — и палка скользяще задевает меня по краю головы. Да, голова — самое важное, что у меня есть, но также надо помнить, что череп — едва ли не самая прочная кость в человеческом теле! Природный шлем. А еще у Лиса довольно пышная шевелюра, которая до определенной степени смягчает удар. И кроме того, безошибочно удачный момент позволил мне контролировать угол столкновения — удар действительно был куда более легким, чем, должно быть, казался со стороны!

Нет, мастер не зевнул, испугавшись, что прибил наследника нейтрального клана во время экзамена — он был слишком хорош и отлично понимал, что удар, даже придись он именно туда, куда целился, максимум обеспечил бы мне головную боль. Но Левин Фаэс слегка расслабился. Очень мимолетно. Что позволило мне сблизиться с ним ровно на ту дистанцию, чтобы ткнуть в кисть руки, держащую палку, указательным пальцем — с выбросом внутренней энергии.

Не только медики этого мира могут находить нервные узлы, чтобы втыкать в них длиннющие стальные иглы!

Мастер охнул, пальцы его ослабили хватку, и палка выпала на землю! Я рванулся в образовавшееся окно, не веря своей удаче… правильно не поверил: мужик из Последнего Заката даже без оружия оказался не промах, и поймал меня на блок.

Обычный блок, без внутренней энергии — вот что значит, он был заточен передавать ее сразу в оружие! Однако против девятилетнего… ладно, почти десятилетнего пацана ему и не нужно было: мышечная масса и рост просто несравнимы, даже при том, что я-то внутренней энергии поддал. И скорость у высшего ранга и четвертого тоже отличалась… кратно. Я с трудом разобрал, как именно он вывернул мне руку.

— Все, хватит, — сказал мастер Последнего Заката. — Молодец, юный Коннах. Четвертый ранг по навыкам и объему внутренней энергии без всяких вопросов. Иди проверяй каналы.

И ни слова насчет того, что пытаться победить с моими навыками — наглость или чего-то аналогичного. Либо не захотел повторяться за коллегой из нашей Школы, либо не чувствовал себя свободно с наследником, либо… либо понял, что я с самого начала не думал о победе? Не вижу, как. Хотя реши он так, был бы прав. Если бы я хотел победить этого голубчика, я бы сразу поставил себе целью его убить — это, в отличие от «честного» боя, я умею. Но покушение лучше предпринимать не в рамках экзаменационного боя, а за его пределами.

Я рысью направился к столу, приготовившись ждать в очереди… и все снова расступились. Я с улыбкой кивнул старшим ученикам (в основном там стоял как раз свежесдавший пятый и четвертый ранг):

— Спасибо, ребята!

После чего вытерпел обмазывание холодной кисточкой. Кстати, на удивление неприятно: животный жир в краске явственно вступал в контакт с внутренней энергией, охлаждая кожу. Вскинул руки, послушно выплескивая внутреннюю энергию, как учил Фиен. Мы с ним эту процедуру уже проделывали не раз.

— Хорошо, — кивнул подмастерье, который наблюдал за этим делом. — Нормально для четвертого ранга. Так ведь, мастер-наставник?

Ого, Орис сюда подошел? Не выдержал невозмутимость до конца?

— Хорошо, — согласился отец. — Четкий рисунок. Молодец, Лис!

И столько эмоций звучало в его голосе, что мне совершенно не пришлось наигрывать, чтобы ответить так же взволнованно:

— Спасибо за похвалу, мастер-наставник!

Я уже говорил, что только социопат не отвечает на искренние чувства в свой адрес? В конце концов, мы с Лисом слились — так что на значительный процент Орис и Тильда действительно теперь мои родители. Более того, как-то незаметно я начал корректировать свои цели в этом мире еще и с учетом их интересов — и не только потому, что это логично.

Будем надеяться, наши цели и дальше не будут входить в конфликт. Конечно, если все получится, я планирую улететь или иным образом переместиться отсюда… Но случится это явно не скоро, и я отнюдь не планирую оставлять за собой пепелище!

Так что я улыбнулся и пошел принимать поздравления своих друзей — и самому поздравлять ребят и Герта.

Экзамен был почти закончен — на старшие ранги претендовало не так уж много учеников. Однако оставался еще гвоздь программы: экзамен Лелы Он, претендовавшей на первый ранг.

В этом сезоне она была одна такая: никто из второранговых еще не чувствовал себя готовым, из подмастерьев тоже никто не планировал сдавать на высший ранг. И экзамен у нее должен был принимать лично Орис, а не кто-то из приглашенных мастеров. То ли дело было в политике — но я пока еще недостаточно разобрался во всех нюансах отношений местных школ, чтобы точно понимать, что к чему. То ли в чем-то еще.

Лелу Он я на сегодняшнем экзамене видел впервые. Она появилась, одетая в желтую форму второго ранга. Высокая, широкоплечая — если бы не вполне оформленная грудь, можно было бы принять за красивого юношу. Хотя вблизи видно, что лицо уже не такое молодое: ей, как и Орису с Тильдой, было что-то около тридцати. А здесь тридцать — это всего равно что тридцать в моем родном мире во времена моего детства, до развития современной медицины и косметологии.

А еще Лела Он, со своей короткой стрижкой, четкими бровями и решительным ртом до смешного казалась похожей на Ориса. Больше даже, чем Герт, и тем более больше, чем я!

Вообще если их — Ориса, Лелу и Герта — поставить рядом, они без всяких сомнений выглядели семьей. Чисто внешне мы с Ридой имели меньше оснований претендовать на родство с ними!

На их с Орисом бой явились посмотреть буквально все, и, как выяснилось, не зря. Хотя бой выглядел и не совсем так, как я ожидал.

Нет, я был почти уверен, что Орис разберет Лелу по косточкам: уровень внутренней энергии у нее был куда ниже — как раз примерно на уровне перворангового подмастерья. Да и физически она не казалась ему ровней. Женщины обычно слабее мужчин даже при том же самом росте и массе, а она была и ниже, и легче.

Однако я не ожидал, что Орис победит так, как он это сделал.

Лела напала первой: ожидаемо. Удары у нее были четкие, выверенные. На мой все еще не слишком опытный взгляд — практически идеальные или около того. Ей не хватало той степени контроля, которую демонстрировал Фиен, однако она восполняла это энергичностью… и, я бы сказал, вдохновением, что ли? Лела очень грамотно и умно исследовала защиту Ориса, ища слабые места. Вот только слабых мест у отца не было — во всяком случае для нее!

Я отлично видел, что била она с немалой силой и выплесками внутренней энергии: для моего внутреннего восприятия искры так и летели. Однако Орис стоял как скала. Нет, как вековой дуб. Но с дуба хоть листья сыпятся, а с него даже волосок не упал. И он не отвечал — вообще. Просто позволял ей наносить удар за ударом, и так минуты две.

А потом, когда Лела уже видимо начала выдыхаться, вдруг перешел в наступление. Но как! Ни одного удара кулаком — только толчки раскрытой ладонью! И даже так Лелу, несмотря на идеальную «дубовую» стойку, все равно буквально сносило! Она совершенно правильно ставила блоки и загораживалась энергетическими щитами, но эффект был — как у преграды из рыхлого снега перед снегоуборочным комбайном.

А потом Орис что-то сделал — я даже не увидел, что. Движение оказалось очень быстрым, слишком быстрым для моего взгляда! Но Лелу практически отбросило. Женщину протащило по грунтовой тренировочной площадке, что оставило в пыли длинную полосу. Она ловко перекувырнулась и вскочила на ноги, взъерошенная, пыльная, но все еще готовая драться — однако Орис уже выполнял перед ней формальный поклон.

— Достаточно, Лела, — сказал он гулко. — Подмастерье Он, поздравляю вас с первым рангом.

Лела покраснела. Мне почему-то показалось, что она разозлится на Ориса за это издевательство и наорет на него — но она, к моему удивлению, встала на одно колено и протянула руки вперед. Орис подал ей широкую ладонь в ответ, Лела прижала ее к своему лбу обеими руками: тот же жест, которым удивил меня Фейтл. Я уже знал, что это формальное признание служения. Не полный аналог вассальной присяги, но близко.

— Благодарю, глава, — сказала она глухо. — Обещаю верно служить вам!

Позади себя я слышал шепотки — старшие ученики одобрительно гудели. Громкий голос Риды сказал:

— Видали, как моя мама крута⁈ Она три раза почти-почти перегрузила щит мастера-наставника! У него ноги чуть вздрагивали! Я видела!

— Она десять его ударов выдержала! — вторил кто-то из старших учеников. — Да уж, вот это уровень! Не ожидал от тетки!

— Когда мама станет Великим мастером, — опасным тоном возразила Рида, — будет все равно, тетка она или дядька!

— Да я что, спорю? — миролюбиво сказал тот же ученик. — Поздравляю, Рида! Отличная у тебя мамаша!

— Не дело женщине сражаться! — сказал кто-то другой.

— Скажи это маме, если осмелишься!

Парень тут же стушевался.

Я же обратил внимание: Рида к матери не подошла, предпочитая восхищаться ею издали. Да и Лела Он не сделала попытки подойти к дочери или к (бывшему?) мужу — Эймину Ону. Ни после экзамена, ни во время торжественного пира, который вскоре последовал. Очень недолго она разговаривала с Орисом, Феином и другими мастерами, потом куда-то исчезла — видимо, вернулась в женскую обитель.

А вот меня тискали, обнимали, поздравляли и даже носили на руках — мои ребята. Приятно, что ни говори!

Хотя все это омрачало следующее соображение: Лела Он никак не отреагировала на мою вышивку. А я ведь украсил ею и тренировочную форму тоже.

Интерлюдия. Великий мастер Олер и Орис Коннах

— … У него глаза убийцы. У твоего сына.

— Простите, учитель?

— Такие глаза бывают у высокоранговых Воронов. У старших женщин Цапель. Ни тени эмоций, когда дерется, ни страсти, ни ярости, ни азарта, холодный расчет. Где он этому научился? У кого?

— О чем вы говорите, учитель? Лис умный мальчик, всегда таким был. А уж последнее время растет и вовсе быстро. Но глаза убийцы?

— Мой мальчик. Я знаю только о Ларисе Бергине на балу у Флитлина и краем уха слышал что-то о десятке крестьянских подростков…

— Их было всего семеро, а убил он только пятерых.

— Только пятерых. Напомни мне, сколько еще раз твоему наследнику приходилось убивать? Те пять были его первыми?

— Хм. Нет, сначала он уничтожил пятерых семиранговых Воронов…

— Снова пятеро? Кто-то очень любит эту цифру… Да еще Воронов. Как это вышло?

— Глупейшая история. Фиен ее только недавно до конца распутал. И ему немалого стоило получить информацию из Школы Ворона! Эти грязные недоучки сдавали экзамен — должны были просто проникнуть на территорию нашей школы и принести что-то в качестве доказательства. У одного из них, придурка во главе отряда, взыграла гордость, и он решил принести голову наследника Коннахов. А ученик-наставник, который охранял детей, почему-то не смог с ними справиться…

— Какой у него был ранг, у того ученика?

— Пятый.

— Пятый из твоей школы против семиранговых из Ворона? Орис. Сколько раз я тебе говорил, что слабость вашей школы — уязвимость нижних рангов перед нападениями оружейников⁈ А твой отец⁈ Разве мало он тебя учил тому же⁈

— Да, мастер. Но седьмой и пятый ранг… он их должен был на тряпки порвать!

— Ранг — это еще не все. Сколько ему было, двенадцать? Голос, небось, еще даже не сломался. Невысокий, мышцы незрелые… А тем — минимум шестнадцать, Вороны поздно берут учеников. Тебе бережнее стоит относиться к младшим ученикам своей школы! Они — главная ценность твоих наследников! Если у твоего сына и племянника не будет верных соратников среди сверстников, на кого им опираться потом, когда твои собственные соратники состарятся или погибнут?

— … Да, учитель.

— Итак, юный Лис каким-то образом прикончил пятерых, с кем не справился пятиранговый старший ученик. Как?

— У него был в руках плюшевый мишка….

— Что?

Орис рассказал подробнее. Давно он не видел, чтобы Великий мастер Олер так хохотал!

Особенно, когда Орис добавил об объяснении сына: мол, плюшевый мишка явился ему во сне и многому научил.

— О бог-покровитель! — произнес Великий мастер, вытирая слезы. — Никогда не думал, что меня еще способно что-то так удивить!

— Вы не кажетесь удивленным, учитель.

— Меня удивляет твой сын, Орис. Лет двадцать назад, увидев такое в ребенке, я попытался бы устранить его, даже если это стоило бы мне жизни и хороших отношений между нашими семьями. Сейчас… сейчас я с изумлением замечаю, что при всем его умении убивать, твой наследник в детском теле не кажется мне опасным монстром. Пожалуй, он даже слишком хорошо контролирует себя!

— Учитель! Вы что, думаете, будто в него вселилось чудовище из Царства Теней⁈

— Чудовище? — мастер Олер усмехнулся. — Да, двадцать лет назад у меня не хватило бы воображения на большее. Нет, теперь я так не думаю.

— При всем уважении…. Лис хороший мальчик! Он ласков с матерью, вежлив со мной, помогает брату и другим ученикам — даже, пожалуй, слишком мягкотелый! Помиловал одного из тех немытых крестьян, кто нападал на него, даже дал ему место. Помирился с дурным учеником, который его оскорбил, как-то сделал его своим ближайшим наперсником… Я не ставлю под сомнения ваши слова, учитель, но, быть может, у моего сына всего лишь редкий врожденный талант? Все бойцы думают по-разному.

— Редкий врожденный талант? Всего лишь? — мастер Олер грустно усмехнулся. — Не спорю, не спорю. Это, конечно, замечательное объяснение… кроме того, что оно ничего не объясняет. Очень жаль, что не удастся поглядеть на то, что твой мальчишка выкинет дальше! По-моему, вам всем должно быть очень интересно.