Архераил Звездная Кровь Книга-5. План номер ноль

Глава 11 Голова минотавра

Всегда, когда происходит план номер ноль и надо переместиться из точки «А» в точку «Б», а после осуществить неосуществимое, всё располагают компактно и на пути преград не чинят. Храм говорящей Головы оказался совсем рядом, вот буквально в трёх дневных переходах. Первую ночь расположились около широкой реки. Длань, будучи женой настоящего рыбака, который обожал продукты, которые раньше плавали, как ловить, так и есть, составляла компанию во всём. В конкретно этом случае даже больше, чем просто гастрономия. Рыбье тело подруги предоставляло возможности намного обширней, чем просто поймать и поесть рыбы, главное одних рыб с другими не перепутать. Решили, что вначале рыбалка и еда. Женская половина, посмотрев на мои приготовления, хмыкнула уголком губы и, умея плавать несколько больше, чем другие народы единства, удалилась, погрузившись в вечернюю воду.

Я достал из своего пространственного хранилища отличное копье. Это была тонкая и острая, словно игла штука, лёгкая и длинная. Каждый раз была загадка, что я оттуда выхвачу, но пока предугадывали мои хотелки, а конкретно это, словно было создано для рыбалки. Остриё копья мгновенно примораживало мясо вокруг раны. Стоило чуть задеть край плавника, и у рыбины не было никаких шансов сбежать. Острие намертво схватывалось с тушкой куском льда, и нужно только поднатужиться и вытащить на берег очередную добычу, килограмм под десять с плюсом. Успел поймать целых шесть рыбин, как под водой увидел активное шевеление.

Вначале почувствовал возмущение, которое просто лилось в астрал. Отлично это определил, используя своё развитое восприятие с кучей знаков вопроса, а потом наёмница вынырнула и заорала:

— Чё смотрим? Жена что, нанималась? Мужик для чего в семье нужен?

Я сразу понял, что делать. Подхватил рыбину, мощную, большую, клыкастую, весом килограмм восемьдесят и выволок на берег. Выхватил из пространственного хранилища сковородку, в этот раз она была небольшой, зато с толстыми стенками и ручкой из металла. Удар, удар, удар и приглушил рыбину. Приложил локоть. Сомнений не было, просто для интереса. Симбионт растил в первую очередь скорость и реакцию, но и о системе распознавания ядов не забывал. Мясо было отличное, съедобное и совсем без запаха тины. Вообще, рыбы единства были просто великолепны, и любая могла быть деликатесом в других мирах, где я бывал. Просто отлично. Оставалось вырезать лучшие кусочки и бросить на сковородку. Если есть соль, сахар, специи, то можно добавить, если ничего нет, то и так нормально.

Добыли свежатины на неделю. Пару кусков сунули в небольшое хранилище наёмницы, а большую часть ко мне. Представления не имею, что я вытащу вместо рыбы из своего пространственного кармана-сюрприза, но чтобы что-то достать, нужно что-то положить, поэтому положил рыбу, раз мы её столько наловили. Конечно, пока разделали и засунули далеко не всё.

Когда была совсем ночь и мы, отожравшись рыбными деликатесами, хотели немного отдохнуть, к нам вышел медвегрыз. Я его давно почувствовал, и он меня. Зверь не принимал в свою стаю, но и чужаком меня не считал. Он отлично почувствовал своего собрата по теневой линии развития, глянул умным взглядом на меня, на Длань, как на самку своего товарища и члена моей стаи. Разумеется, никаких притязаний на мою женщину зверюга не имел, зато имел притязания на то, что мы жарили и коптили. Пришлось делиться.

Восходящий с простреленными ручонками вначале был в панике, а потом был в ещё большей панике, увидев, как мы мило дружим с теневым хищником весом в тонну. Зверь был звёздный, бронза, и совсем не слабая. Он примостил свой зад около самого костра и методично пожирал то, что мы ему даем. Зверюга постоянно косилась на искромсанную тушу рыбины, с которой мы срезали не больше трети мяса. Понятно, что дурим маленьких и лучшие кусочки срезали ещё по-светлому, но нам были готовы простить всё-всё, если дадим хвостики погрызть.

Подруга что-то сказала жующему медвегрызу. Он поднялся и пошёл к воде, а она ему ещё что-то добавила. Зверь остановился, рыкнул, отошёл в сторону и выудил из кустов брошенные мною обрезки рыб, которых я поймал. Со своей добычи тоже срезал спины, часть приготовил, часть в хранилище сунул, но оставались хребты, головы и брюхо. Медведище вначале сожрал мои остатки, а потом уже пошёл к большой рыбине.

— В сторону этого прямо не смотри, а то обгадится, — сообщила подруга, слегка скосив глаза на пленного восходящего.

И действительно, абориген сидел в полуживом состоянии.

— Что ты сказала, что он такой зелёный?

— Чтобы наш, «ути-пути красавчик» съел вначале обрезки, что ты для него приготовил, а потом остальное, а если вонючий с верёвками побежит, то убивать нельзя, а можно только руки откусить, они ему всё равно не нужны.

— И поэтому на их наречии говорила? Нашего рукастого напугала, а медвегрыз как понял?

— Как тигрекс. Я с Котей так же разговаривала. До утра медведь будет есть, заодно присмотрит за криворуким, — сообщила она и подруга потащила меня чуть в сторону.

Здесь было отличное место с мягкой травкой и кустами, прикрывающими от обзора с большого расстояния. Всё было хорошо, и даже хвост пришёлся в тему, но спать решили около костра, под приглядом теневого хищника. Раз дают время выспаться вдвоём, не распределяя вахты и не заботясь о охране пленника. Подруга сразу сказала, что гость собрался есть до утра, никуда не торопится, и за вонючим присмотрит.

Большинство зверей с приставкой — «теневые», обитает по окраинам круга, где почти всё время ночь, а день всего на три-пять часов, но немало тех, что селятся совсем недалеко от центрального древа. Здесь на порядок больше еды, и если есть места для днёвок, то короткой ночи для пропитания вполне хватает. Как, пример, аномальный лес, где Кусь жил. До малого древа там совсем недалеко, но добычи было столько, что теневые хищники просто отжирались.

Потом весь день шли, к вечеру подыскивали место для второй ночёвки, а потом подруга выхватила штурмовой комплекс и выстрелила. На полянке паслась небольшая стайка травоядных. Один из козлов напрягся всем телом, словно манекен, а не живое существо, упал на бок. Остальные мгновенно сбежали. Наёмница некоторое время удивлённо смотрела.

— Прямо неожиданно. До козла метров двести. Рабочая дистанция по ростовой мишени, но с укорота?

— Один выстрел, один козёл по неясно различимой цели сквозь кусты — это знак, — поддержал я, и отправился на место нашей стоянки.

Раз всё так сложилось, то и думать не надо, где заночуем. Вторая ночь прошла без проблем. Сама полянка была под огромным деревом, а вокруг разбросано несколько массивных валунов. Я жарил мясо козлоподобного зверя. Тушу разделал частично. В моём хранилище полно рыбы, поэтому сунул только ногу и пару кусков со спины. С наступлением темноты пришёл наш знакомый медвегрыз и показал всем своим видом, что готов помочь съесть козла и немного поохранять криворукого.

Два раза — это тенденция. Если пленник мог поверить в чудо и наговоры, но когда к нам снова явился наш знакомый, то это реально ужасало аборигена. В том, что зверь решил глянуть, как мы тут ночуем, и, возможно пожрать, нет ничего такого. Если присмотрены места для днёвок, то не смотря на кажущуюся неуклюжесть, я отлично знаю скорость и стремительность перемещений подобных существ. Он за час может пробежать то, что мы день будем идти. Сомнений, что это именно наш, а не другой, небыло. На шкуре имелось несколько застарелых шрамов, которые однозначно идентифицировали нашего знакомого.

Следующим вечером подошли к храму. Защитный барьер, знак перехода и оплавленная скала с пещерой. Абориген выглядел довольным. Как бы мы не входили, он обязательно сбежит и прекратятся его кошмары с верёвкой в плече и охранником — медвегрызом, который приходит каждую ночь. Не хотел расстраивать радостного местного, и я уверенно шагнул внутрь храма первым, но не через преграду напрямую, как бы это сделал при обычном посещении, а правильно, через знак, и со всем пиететом. Очутился в трёх шагах, но уже внутри периметра и пошёл к пещере.

На стене висел минотавр. Не тавр, а именно минотавр. Чисто бычья голова с массивными рогами, крупное мужское тело с хорошо проработанной мускулатурой и обычными ногами, такими же ходилками, как у меня, достойного потомка обезьян. Он оказался привязан к камню тончайшими цепочками очень ажурного плетения, а мелкие звенья можно рассмотреть только совсем внимательным взглядом, почти ткнувшись носом. Зато невесомые ниточки были оснащены несоразмерными грубыми крюками, кривыми, шипастыми и изогнутыми словно коготь, или даже рыболовный крюк, только с множеством засечек. Такой будет впиваться, и обратно их можно вынуть только со здоровенным куском мяса. Очень походило по форме на те крючья, что из Склизкой вытаскивал, только эти из золотого металла.

Мне по-приятельски улыбнулись, внимательно осмотрели, и очень низкий голос произнёс:

— Так вот ты какой, Архераил?

— И тебе привет! Какой такой? — удивился я, но подробностей от минотавра я уже не получил, потому что перехватил очень ехидный и знакомый взгляд.

Не знаю как, но говорящая Голова ухитрился выразить ехидство даже на бычьей морде, совсем не приспособленной для подобной мимики. Это был именно он.

— Уф! Вот это ты устроил! Не зря тавры так бояться Раджеп Мадараспа. Что-то не получается у нас последнее время поговорить. Всё время кто-то мешает.

— Я тебя рад видеть, и чего я такого натворил? — улыбнулся в ответ своему покровителю.

— Хотелось бы знать, не что, а кому ты подложил столько гадостей. Уверяю тебя, одной смертной казнью за такое точно не отделаешься. Саркофаги бесконечного сна очень редкая вещь. Их производят только золотые мастера, потом надо переправить в Единство, связать с Вечностью, организовать выходы. Их и раньше не делали массово, а если сейчас и творят пару-другую штук, то по большой необходимости и за очень дорого. Ты испортил такое количество оборудования, что при встрече с безликими я бы советовал быть крайне осторожным. Даже если им от тебя теперь ничего не надо, они обязательно попробуют наказать.

— Спасибо за предупреждение. Я взрослый мальчик, и в этом возрасте пакости делают уже осознанно.

Я получил от Головы мыслеобраз. Было безумно интересно. Хорошую гадость сделал, жаль мощности не хватило. Чёрная руна учла всего лишь одну подорванную гранату, зато усилила её трижды, повышая каждый раз на три порядка мощность взрыва. Это точно не единственное логово тощих, но саркофагов я попортил немало, хотя не все. Увы, но силы взрыва, даже усиленного на девять порядков, не хватило. Представления не имею, как Голова всё это знает и откуда получает информацию, но мы с Капюшоном смогли уничтожить верхнюю полусферу убежища тощих кел и один ярус ниже середины, а вот самые нижние уровни уцелели. Мой покровитель не знал, функционируют ли что-то там сейчас, но саркофаги сохранились. Будь это просто бункер, там ничего бы не осталось, но каждый ярус имел рунные защиты и усиления, словно прикрытый силовыми щитами. Вот интересно, кто потом туда заходил и смотрел что осталось? Не менее любознательно было узнать, как работает логика чёрной руны.

Голова с интересом наблюдал за моими мыслительными процессами и тем, как я умно лоб морщу. Словно предупреждая мой вопрос, висевший на стене минотавр расхохотался, а потом покачал головой:

— Архераил, я не знаю. Творения Великих червей сильны не своей мощью, а именно загадочностью и непредсказуемостью. Если на тебя сбросили камень весом в сто тауро с высоты в сто тауро, то тебе достаточно посчитать высоту и вес, чтобы понять сколько тебе потребуется силы чтобы от него защититься. А вот если на тебя будут лететь сто тауро, и со всех сторон, которые иногда могут превращаться в камни или прекрасных дев с серпами? Как просчитать защиту? Кто знает, сколько женщин на тебя свалится и не превратятся ли они потом опять в тауро, бросившись на тебя с клыками, которые неожиданно выросли? Сколько они будут падать? Как долго должна держаться защита?

Видя мою задумчивость, он опять нагло заржал и продолжил:

— Руны червей совершенно не поддаются нашей логике. Она есть, но иная, и никто так и не смог понять, а может, её просто совсем нет, но каждая из чёрных рун живёт своей жизнью сама по себе и решает, что делать, самостоятельно.

— Не понял? Это как? — искренне удивился словам минотавра.

— Этого никто не понял. Просто надо найти свой способ как этим пользоваться. Если ты сможешь с ней подружиться, а я смотрю, вы в очень неплохих отношениях, тогда тебе будут помогать и предугадывать твои желания, иногда даже превосходя ожидания, зачастую делая больше, чем ты в состоянии представить.

Минотавр приподнял удивленно брови, глядя на мою реакцию.

— Архераил, а что ты хочешь? Руны высших рангов, вроде золота, не говоря уже о небесных, очень часто обладают своим разумом. У меня нет точной информации, но тому много косвенных подтверждений. Во-первых, они сообщают своим хозяевам, где они находятся, хотят вырваться из чужих рук и, пройдя по бесконечному кругу перерождений, вернуться к своему истинному хозяину. Подобных творений очень много, но технология пошла от червей. Её разработали не те, кто научился пользоваться звездной кровью, а те, кто и есть звёздная кровь. Никто не знает сколько времени оттачивали свои умения Великие черви, пришедшие в Единство, но некоторые из них могут оказаться намного древнее нашего мира. Чёрные и мерзкие руны с иной стороны восхождения всегда превосходят обычные, созданные в Единстве. Другой вопрос, что нужно чтобы их использовать, и какова цена? Если сравнивать просто мощь, создания червей почти всегда лучше.

— Именно это вы хотели использовать, когда пошли против наблюдателя?

— И это тоже, — кивнул Голова.

Немного помолчали и я решил перевести тему разговора на насущную.

— Хотелось бы твоё мнение, — и скинул объёмный мыслеобраз с тем, что случилось с молодым риксом, как мы его гоняли, и про великие армии, что гнали степняков. — У меня мнения нет, и чем быстрее появится, тем быстрее ты увидишь космос.

Я своему тайному покровителю верил и гадостей не ждал, единственно, что утаил, это про Альто и Златоглазку. Вот хотят говорящей Голове рассказать, так пусть сами это и сделают.

Голова рассмеялся, сделав это с максимальным ехидством:

— Вот подумай. Если есть выходы, значит, и должны быть и входы. Ему не нужны земли. Ему не нужны ресурсы. Ему ничего не нужно.

— А что ему тогда нужно?

Вместо ответа я получил карту, на которой изображено наше убежище с гробами и несколько больших крупных пятен, где возможно располагались ещё несколько подобных мест. Теперь и я понял. До меня дошло. Ему нужны люди! Он убивал детей и стариков. Целые племена, кто не хотел погибать, присоединялись к армии, и в то же время огромное количество людей, практически четверть круга, уходила и выдавливалась через горные хребты к теневым землям. Армия шла несокрушимой волной, но это не были молниеносные удары, которые рассекают, разрезают на куски и уничтожают. Так не воюют, когда хотят нанести поражение. Степняков и горные народы, которые жили рядом с народом Степи, гнали в нужное место и туда же шло ещё большее количество людей, которых выгребли с другой стороны круга. Практически все разумное население огромной части светового пятна двигалось к краю света игг-древа, туда, где наблюдатель теряет свои возможности.

— Маленькая подсказка. У тебя всё есть чтобы догадаться, кроме традиционного нежелания думать, — ехидничал Голова.

Я получил мыслеобраз с красивой такой штукой. Это было изображение руны. Я её прекрасно узнал, и даже совсем не надо получать подсказку от симбионта, который мне всё-таки подсказал. Да, это огромная, витиеватая, из тысяч закорючек, та самая небесная руна, следы которой собирали Созидатели. В ней по-прежнему не хватало частей, но появился и новый кусок, который оказался как раз в этом круге, и располагался в виде зоны, закрытой от наблюдателя, на границе света. И менно туда гнали степняков и шли армии победоносного. Огромное ломанное пространство оказалось скрыто от взора управляющего Единством искина, куда и направляли народ, как преследуемых, так и радостных воинов армии великого рикса.

Ему не нужны были земли, ему не нужна была слава, ему нужны люди. При этом молодой рикс собирался проделать всё это как с племенами народа Степи, так и со своими людьми. А ещё за кругом находились огромные районы, где, как предполагал Голова, находятся десятки, а может и сотни подобных сооружений со склепами. Моё заполнено, но, возможно, там есть и пустые. Эти люди ему для чего-то нужны. Когда то давно, может сотни или тысячи лет, с этого круга уже сгоняли людей. Наши тела всегда были похожи на местных, имели татуировки, которые носят местные жители, они их отлично понимали, воспринимали нормально и подобные знаки на коже являлись массовыми и не вызвали никаких вопросов или отторжения. Моё тело наверняка вырастили на этих землях, просто оно было из более старой партии изготовления.

— В прошлый раз народ сгоняли, выбрали лучших, молодых и сильных, сложили в гробы, но для чего? — произнес я, осознавая задумку и размер происходящего и скинул говорящей Голове мыслеобраз.

Прикованный к стене менотавр немного подумал, выдержав значительную паузу и заговорил:

— У меня нет ответов. Наверное, есть те, кто об этом знает и может объяснить, но моему разуму недоступен никто из тех, кто сможет открыть эту тайну. Эти саркофаги созданы очень давно. В Единстве много древних вещей, и многие были изготовлены ещё до древних войн, нашествия червей и создания Вечности. Сохранившиеся древние творения имеют возможности, но это не значит, что они выполняют только одну задачу. Во времена старых войн многие вещи меняли хозяев и свой смысл, и уже никто не вспомнит, какую суть в них заложили создатели. Есть древние артефакты, которые раньше служили для развлечений. Целые города могли видеть один и тот же сон, вырастить мясное животное, размером с гору, чтобы каждый житель многомиллионного города мог съесть свой кусочек мяса, такой же точно, как и все остальные. Именно не так же приготовленный, а конкретно из этого животного. Это бессмысленно с пищевой точки зрения, но здесь есть традиции и развлечение. А потом эта же руна могла вырастить страшное чудовище, размером с гору, вместо съедобного животного, которым можно весь город накормить. Те кто управлял снами, мог вместо радостного и весёлого, отправить кошмар, чтобы покалечить или вовсе убить разумы миллионов существ на огромных территориях, сравнимых с размером круга. Любой нож имеет две стороны. Одна режет, за другую держат.

Я задумался. И кто мне тогда может ответить, если даже говорящая Голова не знает никого, кто бы приподнял завесу тайны? Об этом могла знать мать Арандеса, но она была далеко, и как с ней связаться, неясно. Можно спросить у Капюшона, придётся платить, но пока он тоже не появлялся. И тут я вспомнил, кто мне может помочь. Точно. Вот кто будет доступен из любого места единства, если, конечно, он захочет со мной говорить, но я кажется, знал один способ.

— Слышь, Голова, ты можешь тело пару месяцев живым сохранить и никуда не отпускать?

Если мой покровитель откажет, то у меня ничего не получиться. Нужно обязательно сохранить тело живым, но не имея медицины или рун, которые смогут поддерживать жизнь в покалеченном теле, мой план мог и не получиться.

— Живым? — искренне удивились в ответ.

— И чтобы под присмотром.

— Это совсем не сложно, но зачем?

— Секрет. Жди пять минут, кое-что кое-куда сунем и смотрим космос.

Под удивлённую бычью морду я вышел из пещеры, прошел сквозь защитную плёнку и подошёл к наёмнице.

— Подержишь? — показал я на связанного пленника.

— Ты чего? — удивилась наёмница, когда я начал распутывать часть верёвок, освобождая руку с торчащим гвоздём.

— Просто помогай.

Мне хмыкнули, но что надо делать поняли. Я решил отрезать руку вне стен храма. Здесь просто обычное место Единства и почти наверняка я получу привычное задание про живой гвоздь, а вот если я начну резать внутри логова говорящей Головы, то могут возникнуть нюансы.

Всё прошло штатно. Руку перетянули, я достал из руны хранилища свой нож из белого металла, который с рунами, и в одно движение отсёк запястье со стигматом. Не веривший в происходящее Восходящий даже не сразу замычал от боли, с огромным интересом, недоумением и ужасом увидев отрезанную конечность. Похоже, он до последнего не верил в происходящее. Вот зря, я так уже и раньше делал. Не зря Шторм говорил, что если этот способ пойдёт в народ, то Единство содрогнётся от безруких. Согласен, и теперь понимаю, почему Наблюдатель столь строго хранит эту информацию.

Вами получен предмет — Живой Гвоздь, а Наблюдатель выдал задание. Теперь этот стигмат следовало вернуть в Вечность и получить награду в виде половины рун и звёздной крови, которая попала в гвоздь. Или вернуть хозяину в храме Вечности, получив за это особую награду. Для всех существ в Единстве это обычный гвоздь, и только для меня и очередного однорукого он являлся особенным. Задание было секретным, и никому никогда о нём нельзя рассказывать, кроме нас, под страхом Позора. Показал наёмнице, чтобы она отошла от меня на пару метров и не слушала. Я всё объяснил, покалеченному, дал тычка, чтобы мне кивнули, что всё поняли. И мне начислили целую звёздную монету, что я всё рассказал новому дикому восходящему и теперь информация принадлежит всем заинтересованным лицам.

— Вот только ничего и не спрашивай, — сказал в ответ на удивленное лицо подруги и поволок связанное тело с отрубленной рукой в храм.

Что сказать, и тут я всех удивил.

— Сегодня я никому ничего не рассказываю, — раскрыл я ладонь, подтверждая жестом, что эта информация конфиденциальна, и спросил Голову. — Куда девать?

Минотавр хмыкнул:

— Все секретно страшно? Светоч за вырванные с мясом гвозди платит щедрее, чем за те, которые вы из трупов вытаскиваете?

— Не надо провоцировать, — беззлобно отшутился в ответ.

Немного правее от меня, около стены открылась дырка транслокационного перехода. Я почувствовал, что в глубине камня, на пределе чувствительности, находится сундук, крышка которого сейчас активировалась.

— Туда суй, — приказали на овал портала.

— Но мне надо, чтобы он жив был.

— Будет. Все с ним будет хорошо. Жив точно останется, — произнес улыбающийся минотавр, а потом ехидно добавил, — Если здесь можно употреблять подобное выражение.

Трясущийся от страха однорукий находился в ужасе. Он посещал храм до этого и даже получал подарки от каменного изваяния, но сейчас говорящая Голова предстал в полной красе, и то, что с ним собирались сделать что-то непонятное, пугало сильнее смерти. Нервные у него последние несколько дней выдались.

Перед тем, как я запихнул тело, которое исчезло в дырке перехода, запустил руну регенерации. Не такие большие траты, но если отрезанная рука заново отрастёт, будет интересно посмотреть. Не знаю, где будет хранить и как будет поддерживать мой покровитель жизнь в этой тушке, и что дальше станет с этим восходящим, но мне на него совершенно плевать. Это просто научный эксперимент и проверка собственных возможностей. Я заполучил живой гвоздь и теперь вынужден, согласно воле Наблюдателя, идти к центральному дереву и получать свою награду, сдав ценное имущество. Возможно, но не точно, мою награду будет выдавать опять тот восходящий небесного уровня, у которого есть тайная комната для переговоров. Конечно, мои вопросы для него не будут представлять интереса, а вот космос посмотреть он наверняка захочет и подсуетится. Ничего иного в голову не приходило. По крайней мере, надежный план номер ноль уже был, а дальше посмотрим, станет ли он обрастать дополнительными цифрами.