Перстень Мораны

Глава 58

— …я еще хотела попросить, — подошла Кира к Мирославе.

— Да, я слушаю, — кивнула страж, поворачиваясь к девушке.

— Можно сделать что-то, чтобы они, — указала на своих друзей, что сидели в гостиной Илоны и Богдана, — как-то все это оставили за пределами своей жизни? Забыли, например…

Кира понимала, что поступает очень своенравно. Однако, она понимала и то, что никто из ребят не сможет жить нормально, если все останется так, как есть. Никто не знал лучше, что это такое — знать, что есть еще какой-то мир, отличный от привычного. Эта истина искалечила ей жизнь, перевернула все с ног на голову. Долинская не хотела такой судьбы своим друзьям.

Как Алене смириться с тем, что она видела своего любимого мертвым? Как потом объяснить Вадиму, что с ним случилось? Как Вика Забельская сможет забыть, что Иван подставился под смертоносный серп богини смерти, чтобы защитить ее? Как…

Сотни всех этих «как», на которые ответов не найти. Нет нормального объяснения, от которого не сорвет крышу. Кому нужна эта правда?!

— Ты хочешь удалить из их жизни последние недели? — уточнила Мирослава.

— Я хочу, чтобы для них эта поездка была просто экспедицией, в которой мы нашли старинный перстень.

— Ты понимаешь, насколько сильно это изменит твою жизнь? — спросила страж Калинова моста. — Ты снова останешься один на один с тем, что тебе известно.

— Я никогда не была одна, — взглянула Кира на жнеца, который сидел на полу перед камином. Под ним была расстелена мантия, которую Ивар снял впервые за все время, что Кира знала его. — Справлялась раньше ведь. Что изменится теперь?

— Если ты так решила, — кивнула Мирослава, — то пусть. Это можно устроить. Приходи сегодня к полуночи на берег Смородины, я вынесу тебе нити судьбы твоих друзей — сама все сделаешь.

— На берег…?

— Он укажет путь, — кивнула страж в сторону жнеца, который продолжал бездумно смотреть в пустой камин. — Завтра утром все вернется на свои места. Вы сможете вернуться в город.

Кира облегченно выдохнула. Это было все, что нужно. Долинская не хотела для себя ничего — только уверенность в том, что весь этот кошмар закончился. Пусть все будет так, как и должно быть — для ребят, а она… Она как-то разберется со всем, когда придет время.

Мысль о том, что впереди три года, грела и утешала душу. Не так уж мало, чтобы попробовать стать такой, как все. Никаких жнецов, никакой Мораны, никакой зимы посреди лета, а главное — живые и здоровые друзья.

Проводив Мирославу до калитки, Долинская осталась во дворе. Вокруг царила такая обыденная обстановка, что становилось не по себе. В сосновом бору, что раскинулся на берегу озера, пели птички. В воздухе висел приятный терпкий аромат хвои и листьев, что уже начали понемногу окрашиваться в желтоватые оттенки. Конец августа давал о себе знать…

Ощущая, как по спине ползет холодок, Кира повела хрупкими плечами. Сколько же груза лежало на этих плечах! События, что происходили последний месяц с хвостиком, выжали Долинскую, как физически, так и морально. Она устала… смертельно устала. Привыкшая к странностям, Кира оказалась готовой больше всех ко всему, что случилось. Именно поэтому приняла на себя самый мощный удар, чтобы оградить остальных. А что оставалось? Как еще удержать хрупкое сознание на плаву, когда все адекватное и нормальное тонет в пучине безумия?

— И что? — раздался за спиной голос Сергея. — Что теперь будет дальше? Что будем делать?

Долинская обернулась. Хотелось бы ей сказать, что теперь все будет хорошо. Такая банальная и бесящая фраза! А именно такой банальщины и не хватало сейчас.

— Жить, — просто ответила девушка, — будем просто жить дальше…

«…когда ты завтра все забудешь», — добавила мысленно.

Сделав еще несколько шагов к ней, Краснопольский оказался совсем близко. Проведя тыльной стороной ладони по лицу Киры, он тронул ее за подбородок.

— Мы всегда будем знать, что ты сделала для нас, — тихо проговорил Сергей, после чего наклонился и оставил несколько коротких поцелуев на дрогнувших губах Долиснкой. — Я всегда буду осуждать тебя за это, но… спасибо, что выбрала нас, а не себя.

Позволив ему обнять себя, Кира с трудом совладала с собой, чтобы не расплакаться. Конечно, все верно. Она приняла правильное решение. Слова Краснопольского лишний раз убедили ее в этом. Он никогда не примет ее решения, чтобы не говорил, как бы не старался показать, что смирился. Именно поэтому она должна пойти сегодня ночью к Мире — чтобы навсегда стереть из его сознания малейшие сомнения.

— Я никогда тебя не брошу, — прошептал Краснопольский, еще не подозревая, что понадобиться какое-то время, чтобы он мог нарушить свое обещание.

Нет, не потому, что Сергей был плохим, а потому что его нить судьбы будет нарушена.

«Бросишь, — подумала Кира, закрывая наполнившиеся слезами глаза, — просто ты еще не знаешь об этом».

***

…такая непривычно светлая ночь. Звезды в высоком небе мерцали пронзительно-яркими светильниками, что были разбросаны по млечному пути. Неестественно острая луна, что только начала набирать силу, нарождаясь, прошивала холодной желтизной плотную черноту.

Следуя за Иваром, что уверенно вел ее все дальше, в глубину леса, Кира вдруг поняла, что совершенно не боится. Ей не страшно, что ее путь лежит к сказочной реке Смородине, в которой вместо воды бурлит самая настоящая кровь; не страшно, что ее ждет там страж Калинова моста, по которому можно пройти и попасть в мир мертвых; не страшно, что ее жизнь превратилась в какую-то темную сказку, которую написал страдающий шизофренией писатель.

Когда впереди показались первые колючие низкие кусты терновника, Кира увидела, что ягоды на них не белесо-синие, а бордово-черные. Чем дальше они шли, тем непролазнее становились заросли. Ветви цеплялись за одежду, словно живые, царапали кожу. Почти не замечая боли, что причиняли колючки, Долинская упрямо шла за жнецом. Плевать… На все плевать, если это даст шанс исправить случившееся.

— Давай руку, — проговорил Ивар.

Стоило ее пальцам оказаться в прохладном тепле его ладони, как злые колючки отпрянули в стороны. Больше терновник не стремился сделать больно или задержать. На смену зловредным веткам пришел плотный красновато-черный туман, что стелился под ноги жидким полотном. В ноздри заполз едва различимый запах гнили и сырой земли.

Вокруг начали толпиться полупрозрачные человеческие силуэты. Они волновались, местами теряя очертания и шептались, шептались, шептались… или это так звучали воды в реке Смородине?

— Мы перешли грань, — указал жнец на возникшие впереди крутые берега Смородины. — Вон мост.

Кира проследила взглядом в указанном направлении, чтобы увидеть легендарный Калинов мост. Вопреки ее ожиданиям, это не было что-то грандиозное — с массивными перилами или мощными колоннами, что поддерживали бы сооружение. Нет, простой мост из деревянных досок, которые местами рассыпались в труху. Перила были сплетены из каких-то тонких веток, как и опорные части моста. Все какое-то серое, безликое и до зубовного скрежета унылое.

— Надо же, — проворчала Долинская. — А я ждала адское пламя в факелах и человеческие кости повсюду.