Перстень Мораны

Глава 13

Не открывая глаз, Алена сладко потянулась. Она любила понежиться в постели после того, как просыпалась. Вот только сегодня это было занятие не из приятных. Едва толстый плед, которым была укрыта девушка, слегка сместился в сторону, как тела коснулись ледяные щупальца холода. Поежившись, Алена по привычке пошарила рукой рядом, хотя знала, что Вадим нес вахту у костра.

Вопреки ее ожиданиям того, что рядом пусто, девушка нащупала своего молодого человека. Вот только… Резко сев в постели, Алена посмотрела на раскрытую ладонь. На кончиках пальцев постепенно таял снег. Обернувшись к Вадиму, она тут же отпрянула назад от неожиданности.

Краснов лежал на боку лицом к ней. Как всегда, подложив одну руку под голову, согнув ноги в коленях — казалось бы, мирно спящий. Вот только лицо Вадима было неестественно бледным, почти синеватым. Губы потемнели, приобретая насыщенный синеватый оттенок — такой же, как круги под закрытыми глазами. По кромке роста волос серебрилась изморозь. Пушистый иней лег на густые брови, ресницы и обозначил пробивающуюся темную щетину на заострившихся скулах.

Крик застрял ледяным комом в горле, когда Алена едва не поперхнулась ужасом.

За спиной ее парня, опираясь на локоть, лежала очень красивая брюнетка с длинными распущенными волосами. Пряди казались мокрыми — настолько блестели и переливались. Огромные насыщенно-синие глаза мерцали неестественным ярко-голубым огнем, когда их взгляды встретились.

— Ты еще кто, мать твою, такая? — выдохнула Алена.

Красновато-синие губы незнакомки изогнулись в улыбке, когда он взглянула на Вадима. Проведя рукой вдоль его лица, она оставила за своими пальцами след из едва заметной… поземки?!

Алена зажмурилась и тряхнула головой. Это просто не может быть правдой! Однозначно, ей снится какой-то наркоманский сон, в котором чужая странная баба лапает ее парня. Открыв глаза, Штепина убедилась, что ошибается.

— Один из них, — голос то ли мокрой, то ли еще черт знает, какой (!) брюнетки был тихим и спокойным, — принадлежит мне.

— Пошла ты на хрен! — сама себя не узнавая, Алена бросилась вперед и принялась вырывать неподвижное тело Вадима из рук незнакомки. — Может, кто и принадлежит, но точно не он, — пропыхтела она, пытаясь оттолкнуть ее от Вадима.

— Как ты смеешь, — холодные пальцы странной женщины ухватили Алену за скулы, — перечить мне?! За это я накажу тебя, хотя не планировала.

Чувствуя, как кожу начинает нещадно саднить в тех местах, где ее касались руки брюнетки, Алена закрыла глаза. Ей вдруг стало трудно дышать. Она силилась сделать вдох, но не могла. Легкие словно наполнились холодной водой, которая начала превращаться в лед.

Когда Алена снова нашла в себе силы открыть глаза, брюнетка в кружевном белом платье склонилась над Вадимом. Длинный широкий подол ее одеяния, казалось, был соткан из крупных снежинок, чьи грани мерцали и переливались. Бросив короткий полный холодного презрения взгляд на девушку, незваная гостья подалась вперед и… запечатлела на губах Краснова долгий поцелуй. Словно во сне Алена наблюдала, как брюнетка поднимается на ноги, выпрямляясь во весь рост в их маленькой палатке. Ограниченное плотной ветронепроницаемой тканью помещение легко позволило сделать ей это, даже не коснувшись макушки. И Алена вдруг осознала, что это даже не их с Вадимом палатка, а что-то вроде холодного белого чертога.

Тем временем, незнакомка протянула руку и, приложив ее к груди Краснова. Вместе с тем, как она отнимала пальцы, за ними тянулось что-то похожее на очертание человеческого силуэта.

…не помня себя от ужаса и панического непонимания того, что происходит, Алена пронзительно закричала.

Этот крик полетел над мирно спящим лагерем молодых археологов, над лесополосами, над извилистыми, озерными, береговыми линиями. Он какое-то время метался под восходящим солнцем, ударяясь о деревья и камни, а затем захлебнулся матовыми водами озера.

Когда первая волна паники отступила, Алена смогла различить грязно-зеленые стены палатки. Все стало по-прежнему — исчез холод, лед из груди, незнакомка в белом платье. Трясущимися руками Алена стянула одеяло со своего парня.

Краснов по-прежнему оставался неподвижным. Он лежал в той же позе, что и прежде. Такой же холодный и местами покрытый изморозью…

— Вадим… — Алена коснулась его лица, обводя дрожащими пальцами контур подбородка и губ. — Вадик…

Дыхание девушки прерывалось и то и дело сбивалось, вырываясь беспорядочными выдохами. Алена даже не ощущала того, насколько ей было холодно, когда она трогала бездыханное тело. Она только понимала, что ее любимый мужчина не просыпался, не шевелился, не дышал.

— Вадим, — принялась трясти его, заходясь в рыданиях. — Боже… Вадим!!!

Понимая, что сама не сможет помочь Краснову, Алена бросилась к выходу из палатки. Путаясь в шерстяном одеяле, кое-как добралась до застегнутого на молнию клапана, что представлял собой импровизированную дверь. Закоченевшие от холода пальцы никак не желали слушаться, поэтому для того, чтобы взяться за «собачку», понадобилось какое-то время. Панически дергая ее вниз, Алена не сразу поняла, почему молния не расстегивается. Когда пришло осознание, девушка обнаружила, что палатка вся жесткая и хрустящая — словно на улице стоял трескучий мороз. Или так оно и было?

— Эй! — позвала Алена. — Ребят?! Кто-нибудь… — размазывая по щекам слезы беспомощности, она оглянулась на неподвижного Вадима.

По спине пополз пронзительный озноб. Девушка с удвоенной силой принялась дергать вниз замок, стремясь выбраться наружу.

За пределами палатки послышался звук торопливых шагов, переходящих в бег. Спустя мучительно долгие минуты, послышался взволнованный голос Вики Забельской:

— Вань, ты же тоже видишь это? У меня не поехала крыша?

— Нет, не поехала, — ответил ей Лист. — Какого хрена вообще?! Все в инее… Алена, что случилось у вас там? — обратился к Штепиной.

Не чувствуя себя от страха, ужаса и холода, Алена попыталась внятно объяснить ситуацию. Почти сразу ее начали душить рыдания, и она замолчала.

— Ладно, сейчас разберемся, — пообещал Иван. — Сейчас, Ален…

— Что такое? — это уже был Краснопольский.

Алена, трясясь в истерике, почувствовала надежду на… черт знает, на что. Учитывая, что у нее за спиной лежал смертельно холодный и побледневший Вадим, Штепина не знала, на что ей надеяться. Просто она знала, что Сергей обязательно что-то придумает.

— Хрень какая-то, — ответила Краснопольскому Вика. — Смотри, вся палатка в снегу. Аленка орет, как не в себя.

— Алена? — позвал Штепину Сергей. — Ты чего там?

— Сережа, помоги, — попросила Алена сквозь слезы, что заливали ее уже порядком опухшее от плача лицо. — Не открывается замок. Я не могу… не могу… Боже…

— Вадик где? — спросил Краснопольский, вызвав новый приступ рыданий у Алены.

На какое-то время повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь возней у входа в палатку. Когда старания не дали никакого результата, а сама Алена была уже готова поверить в то, что умерла и попала в ад, послышался дико пронзительный треск.

Плотное полотно палатки, которое образовывало одну из боковых стен, прорвало кривое лезвие охотничьего ножа. Звук был такой, словно что-то железное протащили по стеклу — от него продирало до самых костей.

Отбросив нож в сторону, Кира взялась за края ткани и с силой рванула в разные стороны. Скованная морозом хрупкая ткань легко поддалась.

— Давай, — протянула Долинская Алене руку, чтобы помочь выбраться. — Иди сюда.