Перстень Мораны

Глава 44

Запустив пальцы в волосы, что противно ныли у корней, Кира тяжело вздохнула. Сформулировать мысли оказалось крайне тяжело, но это необходимо сделать. Сергей ждал ответы, точнее, самый главный из них.

— Я просто не знаю, как сказать об этом Ивану и Вике, — беспомощно развела она руками, поворачиваясь к Краснопольскому.

— Значит, у тебя, как у ребенка, есть «вымышленный» друг? — Сергей изобразил кавычки пальцами. — И это друг — жнец?

Долинская кивнула.

Около четверти часа назад она подробно рассказала Сергею все — от того момента, как впервые встретила обладателя черной мантии, до того, как он пообещал ей вернуть самого Краснопольского.

— Он — приспешник Мораны, — покачал головой Сергей, вспоминая разговор, свидетелем которого стал.

Теперь, в свете открывшихся подробностей, чувство благодарности к незнакомцу у Краснопольского поугасло. Зато появилось другое…

— Любой жнец является ее подручным, — возразила Кира.

— Ты защищаешь его? — удивился Краснопольский. — Это же жнец, Кира! Он забирает жизни. Что может быть отвратительнее?

Долинская ощутила, как сердце на мгновение замерло, а потом рухнуло куда-то вниз. То, что образовалось между ней и Сергеем, дало трещину. Он считает, что жнец — не самое положительное существо. Мнение, которое невозможно оспарить и нет ни единого шанса исправить что-то. Такой уж он был, Сергей Краснопольский, он имел очень четкое представление о том, чего хотел от жизни. Только белое, только черное — никаких оттенков.

Сказать ему то, о чем умолчал проницательный Велес — потерять навсегда. Все, что чудом появилось среди этого кошмара, все, что грело душу и заставляло смотреть в будущее с надеждой, полетит в пропасть, как только она признается. В нее же упало и бедное сердце Киры, которое продолжало мучительный полет вниз, обливаясь кровью.

Если даже он так воспринял наличие жнеца в ее жизни, чего ждать от той же Забельской? От Ивана…

— Он был рядом всю мою жизнь, — все же попыталась она отвоевать жнеца. — У меня нет оснований не доверять ему. Он вернул тебя.

— Вернул, — кивнул Сергей. — Вот только с дальним прицелом. Они хотят выменять меня на что-то. «Парня можно выменять на то, что нам нужно», — процитировал Краснопольский слова жнеца.

— Выменять у кого? — задумчиво проговорила Кира.

— Этот ваш бог… Велес, — Краснопольский покрутил пальцем в воздухе. — Он сказал, что Морана затеяла жатву, чтобы повысить в должности своего приближенного. Наверняка, она планирует осчастливить именно твоего «воображаемого» друга.

— Думаешь?

— Уверен, — жестко кивнул Сергей. — И тогда нам всем будет мало места.

— А если это не так? — все же усомнилась Долинская. — Если он на нашей стороне?

— Увидим, когда он выберет мне замену.

— Что?!

— Что слышала, — отрезал Краснопольский. — Богиня выразилась предельно ясно: приведешь замену. Если я здесь, кто-то должен быть на моем месте, Кира.

— И плевать, — спокойно сказала Долинская. — Главное, что ты теперь со мной.

— А мне — нет, — Сергей прошелся по небольшой библиотеке, где происходил разговор. — Я не готов взять на душу такой грех.

— Отдай, — протянула руку Кира. — Мне его отдай и закончим с этой дискуссией.

— Ага, сейчас, — фыркнул Краснопольский, — шнурки только поглажу. Не хватало тебе еще с этим мучиться потом. Не достаточно всего, что есть уже?

— С каких это пор ты стал думать о душе? — иронично поинтересовалась Долинская. — Не помню в тебе излишней набожности.

— Знаешь, когда встречаешь двух богов сразу за столь короткий срок, — указал Краснопольский в сторону закрытой двери, — взгляды меняются. Легко было отрицать существование безликого чувака, который качается где-то на облаках и наблюдает сверху за тем, как мы пытаемся жить эту жизнь, но сейчас… Эти боги выглядят иначе, чем я представлял.

— Итак, что же ты предлагаешь?

— Не надо говорить о твоем тесном общении со жнецом, — покачал головой Сергей. — Вика точно не поймет. Да и что это изменит?

— Снова ложь… — со стоном проговорила Кира, хватаясь за голову. — Господи, как я устала от… — и мгновенно прикусила язык, подумав о том, что не стоит поминать того, кто может явиться на зов.

— Ну, почему сразу ложь? — подошел к ней Краснопольский. — Мы просто не скажем всего, что знаем. Ну, сама подумай. Вот — никто не в курсе твоего странного знакомства, а вот — все знают. Что станет по-другому? Морана отступится или Аленка с Вадиком воскреснут?

Отчаянно замотав головой из стороны в сторону, Кира закрыла уши ладонями. Она просто не могла слышать о тех, кого не стало в этой проклятой экспедиции. Лицо несчастной Штепиной все еще стояло у нее перед глазами — именно тот момент, когда Алена поняла, что вода уже не отпустит ее. Когда она осознала, что так и останется навсегда подо льдом чудовищной толщины.

А если им удастся выбраться живыми, что сказать их родителям? Как объяснить матери, что ее сын замерз насмерть среди лета? Как хотя бы на сотую долю умалить ту боль, что разорвет материнское сердце, когда все откроется? Столько вопросов…

— Эй! — в кабинет заглянул Витольд. — Хватит шушукаться. Идите в гостиную. Мы не закончили.

Устало закрыв глаза и растирая переносицу, Долинская кивнула. Конечно, упиваться своими проблемами иногда даже приятно, но нет у нее такого права. Все сейчас в незавидном положении и с этим нужно что-то делать. Когда Кира подняла ресницы, в дальнем углу кабинета заметила объемную тень — четкий силуэт, чью голову скрывал широкий капюшон.

— Иди, Сереж, — повернулась она к Краснопольскому. — Я успокоюсь и тоже присоединюсь к вам.

— Как ты? — участливо заглянул он ей в глаза. — Все будет нормально, слышишь? Я не оставлю тебя одну — с этим жнецом, Мораной и всем, что там еще есть.

— Я буду в порядке, — через силу улыбнулась Долинская, а на самом деле хотелось волком выть. — Иди, иди…

И лишь когда за Краснопольским закрылась дверь, она смогла дать волю слезам и эмоциям. Обещая ему прийти в себя и успокоиться, Кира уже не помнила себя от отчаяния. И самым страшным было то, что ее никто не мог понять. Даже какой-то части того, что на самом деле происходит, как сомнения и неизвестность грызут душу, как разрывается сердце при одной только мысли, что уже ничего не исправить.

Сергей считал, что в этой ситуации еще можно отыскать какие-то намеки на свет и надежду. Он так верил в это, что почти заразил этой верой и Киру. На какие-то минуты, пока велся разговор… Но именно сейчас, оставшись в одиночестве, Долинская вернулась к мысли о том, что все уже предопределено.

Сделав глубокий прерывающийся вдох, она увлажнила пересохшие губы. Взглянув туда, где пару минут назад видела давно примелькавшуюся черную мантию, встретила взгляд безумно прекрасных в своей жуткости глаз. Большие, красивого разреза, насыщенного черного цвета, почти лишенные зрачка, окруженные длинными густыми ресницами, горевшие участием и пониманием — взгляд, который следил за ней уже не первый год. Раньше этот взгляд пугал до чертиков, но сейчас все было по-другому. Не в данный момент, а последние несколько недель.

— Кто это будет? — прошептала Кира, чувствуя, как глаза наполняются жгучими слезами. — Кого ты заберешь вместо него?

— Зависит только от тебя, — склонил он голову, выступая из сероватого мрака плохо освещенной комнаты.

За окном сгущались сумерки, а свет Кира и Сергей не включали.

— И это тоже? — с болью выдохнула она. — Не много ли мне одной?

— Если ты скажешь не трогать никого из оставшихся, я не стану.

— А как же Морана?

— Плевать на Морану.