Перстень Мораны

Глава 52

Осторожно приоткрыв дверь, Кира вышла на террасу, что опоясывала особняк. На лавочке с высокой спинкой, что стояла под одним из окон, опустив голову на руки, сидел Богдан.

У его ног пристроилась Домаха, а чуть в стороне, слегка таясь за дворовым скарбом, мельтешили прочие духи. Лохматый Банник, угрюмый Дворовый, расстроенный и непривычно молчаливый Витольд, на подоконнике за спиной Домового сидела прекрасная в своей цветущей юности Зеркалица… Все хранили скорбное молчание.

— Я хотела сказать, — тихо проговорила Кира, останавливаясь в шаге от Богдана. Немного помедлив, она протянула руку и опустила ладонь на его неестественно горячее плечо, — что мы не считаем вас виноватыми, — и кивнула в сторону «лешего».

Подняв голову, Домовой какое-то время смотрел на нее лишенным всяческого смысла взглядом пустых темных глаз. Спустя пару минут, в глубине зрачка зажглось что-то похожее на красноватый огонек. Приопущенные уголки чувственных губ дрогнули. Он улыбнулся.

— Какая ты добрая, дитя, — прошептал Домовой, сжимая холодные пальцы Долинской. — Такая светлая душа не может быть запятнана деяниями жнеца. Спасибо тебе, милая. Вот только друга твоего это не вернет.

— Это все равно должно было случиться, — прошептала Кира, глотая слезы. Она предпочитала не думать даже о том, что Ивана теперь нет в живых. Сама мысль звучала дико.

— Я обещал вам защиту, — горестно сгорбился Домовой, — я обещал… — и тупо уставился перед собой, утратив интерес к разговору.

Долинская беспомощно взглянула на Домаху. Она так хотела донести до Богдана, что все это — не его вина. Если кого и нужно винить, то Морану. Только ее…

— Он будет в порядке, — сказала уверенно помощница Домового, поднимаясь на ноги. — Надо, чтобы вернулась наша хозяйка. Она излечит его от любой боли. Она найдет нужные слова, — кивнула с таким видом, что Кире стало значительно легче.

Долинская перевела дыхание. На душе по-прежнему скребли кошки. Еще никогда ей не было так муторно, так противно от происходящего. Кира не понимала, как себя вести и что делать дальше. И это чувство беспомощности пожирало, уничтожая изнутри.

В сознании то и дело всплывали слова Мораны о том, что лишь в ее власти все изменить. Нужно просто решиться и поставить на карту всю свою жизнь. Одну жизнь, чтобы спасти другие. Тот случай, когда цель оправдывает средства. Нужно ли думать?

Оглядевшись по сторонам, Долинская бессознательно надеялась отыскать взглядом Ивара. Его не было в зоне ее видимости. Уже довольно давно… Вопреки тому, что в такие тяжелые минуты он всегда находился где-то поблизости, именно сейчас его не было. Жнец словно провалился сквозь землю.

Кира вдруг поймала себя на том, что ей страшно. Страшно оставаться среди всего этого — без него. Он постоянно стоял за ее спиной молчаливой тенью, обеспечивая пусть и ложное, но чувство безопасности. Сейчас, когда Ивара не оказалось рядом, Долинская растерялась и осознала: он нужен ей. Нужен, просто потому, что так было спокойнее, привычнее… Привыкшая к нему, Кира почти на физическом уровне ощутила боль — боль от его отсутствия.

От мыслей отвлек звук приближающейся машины. Девушка обернулась, чтобы увидеть, как возле калитки затормозила иномарка. Это была машина ворожеи Дарьи.

Авто еще не остановилось до конца, а пассажирская дверца с другой стороны от водителя уже открылась.

Илона выскочила почти на ходу и со всех ног бросилась во двор. Поспешно взбежав по ведущим к входной двери ступеням, она схватила Богдана в крепкие объятия.

Чуть в стороне, за спиной Киры послышался полный невыразимого облегчения выдох.

— О, слава Велесу, — пробормотала Домаха и тут же растаяла в воздухе, как и все остальные духи.

Кира тоже бесшумно удалилась, сделав сначала несколько шагов назад, а затем свернув за угол дома. Здесь оперевшись локтями на перила, она задумчиво посмотрела вдаль. Горизонт скрывался за стройными соснами, чьи верхушки упирались в облака. Такой красивый бор — величественный, ароматный… надежный. Еще бы, с таким-то хозяином! Всем, кто жил под сенью вековых деревьев, очень повезло. Они были в безопасности. Кира белой завистью завидовала всем этим кустикам, листочкам и невидимым человеческим глазам лесавкам и прочим лесным обитателям. Хотелось бы ей спрятаться за широкую спину какого-нибудь Витольда и показать язык Моране и всем своим проблемам.

Долинская вдруг заметила, как немного в стороне начинает обозначаться что-то похожее на человеческий силуэт. Образ дрожал и размывался, но становился все плотнее, все отчетливее. В какой-то момент Кира очень явно различила темно-серую рубашку и черные брюки — все то, во что был одет Иван. Вцепившись в перила, девушка даже подалась вперед. Бессознательно она стремилась удержать это хрупкое видение, а оно и не думало исчезать.

— Иван… — прошептала Долинская одними губами.

Силуэт окончательно сформировался. Он находился почти у калитки, что вела за пределы двора, к лесу. Встрепанные волосы, бледное лицо, бескровные губы, лишенные цвета глаза, что сохранили только зрачок…

Оттолкнувшись от перил, Кира бросилась к калитке.

— Иван!

— Уж мне-то ты могла сказать, — проговорил тот, что выглядел, как ее друг и однокурсник Иван Лист. — Про жнеца, — пояснил в ответ на ее полный непонимания взгляд.

— Я сама вместе с вами узнала, кто он.

— Доверься, — проговорил Иван. — Ты не должна отказываться.

— Что? — не сразу поняла Кира. — О чем ты, Ванечка?

— Ты должна нас спасти, — ответил он, и рубашка на нем начала пропитываться кровью.

Кира попятилась. Она на короткое время зажмурилась, отказываясь верить в услышанное. Иван бы ей никогда такого не сказал. Кто угодно, но только не Иван. Отчаянно мотая головой, Долинская зажала уши. Продолжая отступать, она сделала несколько шагов, прежде чем наткнуться на что-то под ногами. Не удержав равновесие, упала, больно ударившись копчиком. Эта боль отрезвила девушку, вынуждая открыть глаза.

Бледный и невероятно недовольный Иван подался к ней. Он подходил все ближе и ближе.

— Ты не имеешь права отказать мне… нам… — и указал куда-то себе за спину, где уже маячило еще несколько силуэтов.

Чувствуя, как по спине ползет холодный озноб, Кира отчаянно пыталась взять себя в руки. Она почти чувствовала: что-то здесь не так, но справиться с собой не могла. Страшно… так страшно было смотреть в пустые глаза своего погибшего друга.

— Мы тоже хотим жить! — возмущенный возглас, словно разделился на несколько голосов и ударил по воспаленным нервам. В тоне, интонациях и тембре — обвинение и… Алена с Вадимом.

Кира машинально отползла на пару шагов назад, чтобы увеличить расстояние между собой и то ли Иваном, то ли его злобным фантомом. В это же мгновение в голову пришла четкая осознанная жизнь, что она почему-то ведет себя точно, как те глупые героини фильма ужасов. Эти девочки, которые падали по каким-то причинам, а потом принимались ползти, словно у них отнялись ноги — они так бесили ее всегда своим поведением. И — вот — сама поступает аналогично!

Долинская уже мысленно подготовилась, чтобы встать, когда кто-то подхватил ее сзади. Холодные руки с длинными музыкальными пальцами легко поставили на ноги хрупкую девушку.

— Давай! — Ивар мягко взял ее за локоть и подтолкнул к особняку. — Давай, в дом! Быстро! А ты, — обратился к фантому, который мгновенно шарахнулся в сторону, теряя внешность Ивана, — прочь!

Скалясь и что-то злобно ворча свистящим шепотом, тварь отпрянула. Теперь серая рубашка превратилась в какие-то грязные лохмотья, что длинными языками ткани волочились по земле. Струящиеся патлы развевались на ветру. Близко посаженные темные глаза горели.

— Господи, — выдохнула Кира, потрясенно глядя на странное существо. — Что это? — она сразу же дала этой сущности определение «что», потому что другого даже в голову не приходило.

— Убирайся! — повысил голос жнец, делая шаг к твари, а затем доставая из-под мантии небольшой, но достаточно длинный кинжал черненого серебра.

Увидев оружие, что поблескивало в лучах солнца, сущность зашипела и мгновенно ретировалась.

— Прислужники Мораны, — обернулся Ивар к Кире. — принимают облик тех, кто человеку дорог, чтобы вызывать нужные им чувства.