Перстень Мораны

Глава 51

Велес огляделся по сторонам. Вокруг раскинулась огромная поляна, где зеленовато-желтым ковром стелилась лесная трава. Местами цвели осенние цветы, что сливались по цвету с немногими опавшими листьями — были зеленовато-желтыми или оранжево-красными. Наклонившись, бог сорвал ближайший цветочек и поднес его к носу.

Терпкий аромат растения, что люди звали причудливым словом «ноготок» мгновенно принялся щекотать острое обоняние. Нежные солнечно-оранжевые листочки ласкали кожу. Пальцы стали липкими и приобрели насыщенный пронзительный запах лекарственного цветка.

Место для встречи было выбрано удивительно неподходящее. С виду обычная лесная опушка таила в себе множество удивительных вещей. Например, тот факт, что не так далеко от нее раскинулись темные берега самой однозначной реки, чьи воды имели багрово-красный цвет и несли в себе множество жизней — берега реки Смородины.

Ни за что не догадался бы, кто явится, если бы сам не призвал на помощь. Это был уже последний шанс, самый смелый и отчаянный шаг… Решение, от которого зависело все и ничего одновременно. Даже сам Велес, бог мудрости, покровитель охоты, владеющий междумирьем и обращающийся в могучего медведя, робел, ожидая ту, что пообещала прийти сюда.

— Велес…

Он вздрогнул, хотя звучание его имени было вполне ожидаемо. Обернувшись, бог увидел в нескольких шагах от себя невысокую укутанную в темно-темно бордовый плащ фигуру. Она была настолько хрупкой и маленькой, что терялась в складках мягкой плотной ткани.

«Пусть внешняя беспомощность не обманывает меня», — напомнил себе Велес мысленно, отлично осознавая, какая сокрушительная сила и мощь прячется под такой безобидной внешностью.

— Ты пришла, — появление той, кого ждал с таким трепетом, дало надежду. — Благодарю тебя.

— У меня мало времени, — тихий нежный голосок выдавал в обладательнице плаща с широким капюшоном сравнительно молодую особу. — Мне удалось ускользнуть незаметной, но нельзя, чтобы они обнаружили мое отсутствие.

— Да, — кивнул бог мудрости. — На пороге рождения новый жнец, но девушка не спешит принимать свою судьбу. Морана напирает. У меня нет власти препятствовать ей. Ты знаешь, сколько их осталось. У меня не осталось способов справляться, Мирослава.

— Девушка должна принять свой дар и использовать его, — непреклонно ответила собеседница Велеса, отняв у него остатки надежды.

— Как убедить простого человека в том, что его призвание — собирать души? Никто не согласится добровольно на такое. Мира, умоляю тебя, дай мне хоть что-то.

Широкие полы плаща пришли в движение, а спустя пару секунд, в сторону бога протянулась изящная ручка с длинными пальчиками. Широкий рукав из белого шелка, отделанный на манжете ярко-алым кружевом, что почти до половины скрывало кисть, делал Мирославу еще более тщедушной и почти прозрачной. Кожа, словно подсвеченная изнутри, почти сливалась по цвету с шелком. На ощупь была такой же — гладкой и холодной, когда Велес позволил ей коснуться себя.

Шагнув ближе, девушка на мгновение распахнула плащ цвета запекшейся крови. На ней был надет тугой черный корсет, что красиво сочетался со светлой рубашкой в русском народном стиле и длинной струящейся юбкой аналогичного оттенка. На плечах и высокой груди лежали тугие светло-русые локоны, что ниспадали почти до тонкой талии.

Из глубины капюшона на Велеса глянули черные, как сама ночь, глаза. Они изменили цвет — всего на несколько секунд стали пронзительными и ярко-голубыми, а затем снова вернули первоначальный цвет.

— Девочка не желает нести смерть в мир, где живет? — уточнила Мирослава.

Велес кивнул, сжимая холодные руки девушки.

— Ты ведь хранитель междумирья. Придумай же что-то, используй это. Кто сказал, что души должны быть свежими? Понимаешь меня?

— Ты хочешь сказать, что она может… — Велес замолчал, пораженный тем, к чему клонит Мира.

— Она должна принять свой дар, — повторила девушка. — А пока, вот, — вложила в его ладонь сделанный из тускло-сиреневого камня резной кленовый листок на витом черном шнурке. — Дай этот амулет девочке. Скажи, что я попытаюсь убедить их помочь мне договориться с Мораной об отсрочке для нее. Не могу сказать, сколько времени мы сможем выторговать и сможем ли, но я поговорю с ними.

— Мира, — Велес поднес ее руку к губам и с чувством поцеловал нежную кисть. — Мира…

— Я должна идти, — заторопилась Мирослава. — Продержись, пока я сделаю, что обещаю. Дай мне время, Велес. Защити девочку и ее друзей от Мораны. Она будет нападать.

Глядя в спину Мирославе, которая уходила все дальше, к реке Смородине, хранитель междумирья все еще боялся выдохнуть. Ему казалось, стоит поверить он в успех затеянного им мероприятия, тут же спугнет зародившуюся надежду. Если бы только у нее все получилось…

Обратиться за помощью к Мирославе — идея, которая изначально не имела даже малейшего шанса на жизнь. Не та, кто был заинтересован в том, чтобы задерживать жатву, но, учитывая характер Мирославы и ее отношение ко всему живому, был смысл надеяться. Как показало время, эта надежда оказалась не напрасной.

Радужные мысли о том, что все может закончиться благополучно, омрачали слова Миры о дальнейших действиях Мораны. Они не стали неожиданностью, потому что время действия ритуала ворожеи закончилось на днях. Именно поэтому Морана предприняла самые решительные меры. Пока воля Дарьи хоть немного сдерживала ее, богиня держалась в рамках дозволенного. Теперь, когда сила перстня начала уходить, уверенность Мораны росла в геометрической прогрессии.

Кроме этого, заканчивалось лето — вот что беспокоило Велеса даже больше возможных атак Мораны. Все нужно решить до того, как начнутся холода и ляжет первый снег. Потом ничего изменить будет нельзя.

Вопреки тому, что время поджимало, оставалось только ждать. Пока от Мирославы не будет вестей, искать выходы бесполезно — их просто больше нет. Масштабы развернувшейся жатвы сократились до размеров одной сущности, сила убеждения и родственные связи которой решат исход событий. Кира и ее друзья либо выживут, потому что у Долинской появится возможность все исправить, либо серп Мораны снова отведает крови.