Перевозчик душ

Глава 4. Первый самостоятельный выезд

Я стоял в абсолютной тишине, вглядываясь на тот берег. Звуки стихли сразу же, как Петрович исчез в яркой вспышке света. Мрак сгущался вокруг. Разогнанная переходом белая пелена уже успела вернуться на свои места. Точка перехода была единственным пятном света во всём этом белом мареве, которое успело скрыть и очертания моста. Сзади раздался призывный сигнал. Обернувшись, увидел, что машина призывно моргает фарами. Больше намёков мне не потребовалось, стало понятно, что пора следовать в обратном направлении. Не теряя времени, я сел за руль. Двигатель отозвался приятным ровным звучанием на поворот ключа в замке зажигания.

— Маршрут построен, — раздалось уведомление коммуникатора.

Взглянув на предоставленную карту, я удивился. Дорога к гаражу была прямой, как стрела. Как такое могло быть, понять не мог. При поездке на точку перехода я точно помнил несколько перекрёстков и поворотов. Решив для себя, что нужно будет сравнить в будущем маршруты других пассажиров, я плавно тронулся в обратном направлении. На первый взгляд, всё было как при поездке к точке перехода, но я заметил, что туман немного изменился. Он стал менее враждебным что-ли. Даже мелькавшие тут и там тени перестали меня пугать. Неожиданно заиграл приёмник:

Слушай, там, далеко-далеко, есть земля

Там Новый Год, ты не поверишь

Там Новый Год два раза в год, вот

Там снег, там столько снего,

Что если б я там не был сам

Я б не поверил, что бывает столько снега,

Что земля не видит неба

И звёздам не видать с вершин

Как посреди огней вечерних и гудков машин

Мчится тихий огонёк моей души

Песня группы «Високосный год» из старого сериала про водителей дальнобойщиков была одной из моих любимых и как нельзя лучше соответствовала моменту. Если мы не перевезём эти огоньки душ к мосту, то их уничтожат, забрав всё тепло. Если в моих силах этого не допустить, то я буду помогать. Тем более, что где-то здесь в тумане бродит душа той, что являлась смыслом всей моей жизни.

Приемник затих. Тишину вокруг нарушал только звук мотора и шелест шин по дороге. Туман начинал потихоньку рассеиваться. Я сверился с навигатором. Оказалось, что в своих размышлениях и не заметил, как мы практически добрались до гаража. Можно уже было различить очертания различных строений. Я расслабился. Даже не заметил, что был настолько напряжён. Всё-таки Петрович сумел меня накрутить. Максимальная концентрация сохранялась до самого конца. Теперь её сменяла усталость, голод и желание выспаться.

Границу, отделявшую туман от зоны таксопарка пересекли беспрепятственно. Хотя, на мгновение, чувство страха возникло. Не хотелось бы стать Гарри Поттером из второй книги и врезаться в барьер, но, слава высшим силам, всё прошло нормально. Сбросив скорость, я неторопливо поехал к дверям стояночного ангара. При моём приближении ворота открылись. Спокойно проехав к своему месту, заглушил мотор и вышел с удовольствием потянувшись. Ко мне подбежал незнакомый парень:

— С приездом. Заправляться будем? — спросил он меня.

— Да, давай до полного.

— Сделаем. Как техника? Не барахлит?

— Ты механик что-ли? — задал я ему встречный вопрос.

— Он самый. Степан, — представился он и протянул руку, — Ну так как машинка?

— Дмитрий, — я ответил на приветствие, — Без нареканий. Работает, как швейцарские часы.

— Вот и отлично. Если что-то будет нужно, обращайся.

Поблагодарив участливого паренька, я направился к выходу. Нужно было отчитаться о поездке, узнать, где тут кормят и где можно помыться и поспать. Вот странно, вроде умер, здесь только душа, а человеческие потребности никуда не делись. Надо будет об этом разузнать.

По территории парка сновали люди, въезжали и выезжали машины. Какой-то унификации техники не было. Я заметил и старенький «Плимут», и классические «Жигули», и чей-то чёрный «Мустанг». Неизменным оставался только цвет — чёрный. Не удивлюсь, если Харон был знаком с Генри Фордом, который однажды сказал: «Цвет автомобиля может быть любым, при условии, что он чёрный». Хотя такая палитра, как нельзя лучше соответствовала политики компании.

В офисе за стойкой администратора стояла всё та же женщина, что и при моём первом прибытии сюда. Память услужливо подкинула, что зовут её Людмила.

— Людочка, я вернулся, — с наигранной весёлостью сказал администратору.

Она подняла на меня свой взгляд и не то произнесла, не то зло прошипела:

— Для кого Людочка, а для кого и Людмила Петровна. Право обращаться ко мне уменьшительно-ласкательно ещё заслужить надо. Путёвка где?

Я был немного ошарашен таким обращением, но протянул заранее заполненную бумагу.

— Так, — изучая документ сказала Людмила, — Вроде всё правильно. Ушёл Петрович. Дай бог ему счастливого посмертия. Путёвки сдаём раз в неделю. Задержишь, начну штрафовать. Только на оплату пеней будешь души возить. Понятно?

— Понял, отчитываться буду точно в срок.

— Дальше. Труд у нас ненормированный. Это сегодня ты отвёз и свободен. Не рассчитывай, что завтра ты проснёшься и тут же на заказ поедешь. Придёт разнарядка, тебе поступит вызов на коммуникатор. Тогда уже идёшь сюда, берёшь бумаги и выезжаешь. Умирают у нас чаще ночью по тому времени, к которому привык. Дорогу в жизнь навигатор подскажет. С клиентами много не болтай. Твоя задача не развлекать их, а довезти к мосту. С чёрными не стречался?

Я отрицательно помотал головой.

— Они в последнее время наглеть начали. Даже на дороге гоп-стоп готовы устроить. Будь предельно внимателен и не вздумай остановиться! — назидательно сказала Людмила, — Завтра, после первого самостоятельного рейса, к начальнику пойдёшь. Любит он вас молодых изучать и на путь истинный наставлять. Сейчас ешь, отдыхай, набирайся сил. Свободен.

Задать вопрос о том, где я могу получить все вышеозвученные прелести жизни, у меня не вышло. К администратору с разных сторон неслись девушки с бумагами, водители за назначениями, при этом Людмила успевала ещё и что-то печатать, отвечая на вопросы обращающихся. На миг я увидел в ней не опытную женщину администратора, а высокую скорбную девушку в чёрном балахоне с серпом в руках. Поспешил протереть глаза, и виденье исчезло.

В таком состоянии меня и застал Василий, мой экскурсовод по здешним местам.

— Вернулся уже? Молодец. Как тебе работа? — задал он мне вопрос.

— В целом, ничего сложного. Крути баранку, следуй по маршруту, не останавливайся, если видишь препятствие на дороге.

— А ты быстро схватываешь. Думаю, что проблем у тебя особо не будет.

— Вась, слушай, у меня уже сил нет. Умер уставший, а потом всё сразу закрутилось, завертелось, отдохнуть некогда было — попытался пошутить я.

— А ведь и правда. Первая поездка сама по себе сильно выматывает. Ты это, давай иди отдохни, а то так и за рулём уснуть недолго. Потеряешь маршрут и поминай как звали, — Василий проникся участием к моей проблеме.

— Да я бы с радостью, вот только куда идти, не знаю.

— Так, — мой собеседник почесал в затылке, — Чего тут думать-то? Петровича увёз, его место свободно. Давай провожу к нам в комнату.

С этими словами Василий направился к выходу из офиса, я покорно побрёл за ним. Мы направились к большому зданию, которое я уже видел раньше, но особо не обращал на него внимания. Выглядело оно как типичная советская «хрущевка».

— Вот тут и живём, — сказал Вася, на первом этаже столовая, душевая, зона отдыха, выше располагаются жилые комнаты. Наша на третьем этаже за номером триста тридцать три.

При входе в здание тишина, стоявшая на улице, сменилась шумом, который могут издавать люди, если собираются в количестве более трёх человек. Царила атмосфера типичной общаги. Кто-то собирался на выезд, кто-то шёл в душевую, из дверей за которыми по запаху угадывалась столовая, раздавался стук ложек.

— Так, ты давай в столовку, перекуси чего-нибудь, я пока сбегаю соображу чистое бельё и полотенце, — Василий принимал самое деятельное участие в моей судьбе.

— Спасибо тебе, — с благодарностью сказал я.

— Да брось. У самого так же было, меня тогда Петрович чуть-ли не за ручку везде провёл. Вот и возвращаю долги. Ты давай, иди поешь. Потом душ и спать.

Решив, что такой план меня вполне устраивает, я пошёл в столовую. Там взя типичный заводской набор: борщ, котлетка с пюрешкой и компот. Плотно пообедав, пошёл в душевую, где у одной из кабинок обнаружил чистое бельё и полотенце. Умывался уже в полудреме. С трудом поднялся на третий этаж, нашёл нужную комнату. На остатках сил добрался до койки и уснул.

Разбудил меня звонок коммуникатора. Еле продрав глаза, нажал на кнопку приёма вызова. Динамик разразился голосом администратора Людмилы:

— У тебя пятнадцать минут на сборы. Потом ко мне, получаешь путевку и вперёд к трудовым подвигам.

Я хотел ответить, но из трубки доносились только гудки. Решил, что не стоит испытывать судьбу. Свою одежду обнаружил на табуретке у кровати. Соседи по комнате спали, оделся, стараясь не шуметь.

В офис просто забежал. Обстановка там ничуть не изменилась. Всё те же девушки с бумагами, входящие и выходящие водители и неизменная Людмила за стойкой администратора.

— Итак, — сразу перешла она к делу, — сегодня задача у тебя простенькая. Старушка, у которой пришёл срок. Все данные получишь на коммуникатор при выезде. Как сам? Готов?

— Всегда готов! — ответил я пионерским приветствием, взяв под козырёк.

— Тогда почему ты ещё здесь?

Развернувшись направился на выход. Добрался до гаража, никого не встретив по пути. Вот тоже странность, вроде перевозчиков полно, а знаком я только с Василием. Ещё с механиком своим. Он и встретил меня на входе в гараж:

— Машина заправлена и готова к выезду, — отчитался Степан.

— Спасибо, — поблагодарил его и направился к своей ласточке.

Поворот ключа в замке зажигания, ровный гул мотора, плавный выезд за ворота. Стоило мне въехать в туман, как ожил коммуникатор:

Пассажир: Анна Ивановна Стрельцова;

Возраст: 87 лет;

Причина смерти: конец жизненного срока (старость).

Адрес: г. Красноярск, проспект Металлургов, 30, подъезд 2

Вас уже ожидают.

Маршрут на выезд построился сразу же. Я почувствовал небольшое волнение. Впервые возвращался в мир живых после своей смерти. Если честно, момент выхода из туманной пелены в мир живых просто не заметил. Вот только что я вёл машину по белому мареву, и вот уже качусь по улицам родного города, вклинившись в общий поток автомобилей.

Старушку заметил сразу же, как только подъехал к указанному адресу. Она стояла у входа в подъезд в простеньком платье и тёплой шали, накинутой на плечи. В руках у неё была старая сумка. Я остановился около неё и спросил:

— Анна Ивановна?

— Вы правы, молодой человек, — ответила она довольно спокойно и уверенно.

— Не думал, что у меня будут пассажиры с багажом, — открыл для неё дверь, приглашая сесть.

— Девушка, которая была до вас, ничего не сказала по этому поводу.

— Значит и я не буду. Присаживайтесь. Нам пора.

— Эх, каждый день бы помирала, если бы знала, что такие красавцы перевозкой занимаются, — с улыбкой сказала он, усаживаясь.

— Там не все такие, вам достался самый лучший, — пошутил ей в ответ.

Обменявшись любезностями, я тронулся с места. За окном машины начали проноситься дома, люди, автомобили. Коммуникатор молчал минут пятнадцать. Не зная, куда ехать, просто катался по городским улицам.

— Маршрут построен, — раздался голос из динамиков, и я обнаружил, что мы двигаемся уже в тумане междумирья.

Некоторое время мы ехали молча. Старушка осматривалась вокруг. Складывалось ощущение, что она не понимает, где находится.

— Никогда бы не подумала, что «тот свет» такое унылое место, — подала голос Анна Ивановна.

— Мы ещё не на месте, — поспешил обрадовать её.

— В самом деле? И куда же мы направляемся?

— К точке перехода.

— Перехода куда?

— Не знаю, я там не был, а вот у вас есть шанс.

Мы ехали молча несколько минут. Я поражался тому, что женщина не проявляет никаких признаков страха. Она смотрела в окно, словно вспоминая что-то.

— Вы знаете, — начала она, прерывая тишину, — я прожила долгую жизнь. Очень долгую. И знаете, что стало понятно?

— Что? — спросил я, заинтересованный.

— Жизнь — это дорога. Иногда она прямая, как стрела. Ты чётко знаешь, что ждёт тебя впереди. Она не подкидывает никаких испытаний, но как то скучно так жить.

— А как нужно? — спросил я.

— Да кто ж его знает? Вот только повороты, подъёмы и спуски делают мирское существование не таким пресным. Не находите?

Я задумался над её словами. В зеркале заднего вида я видел её спокойное лицо, морщины на котором казались следами прожитых лет и пережитых историй.

— А вы… вы не боитесь? — спросил я, не удержавшись.

— Чего бояться? — улыбнулась она. — Смерть — это просто ещё один поворот на дороге. Я прожила свою жизнь так, как хотела. Любила, страдала, радовалась, плакала. И теперь… теперь я готова к новому пути.

Её слова задели меня за живое. Я вспомнил сою Аню, свою потерянную любовь, и почувствовал, как в груди сжалось.

— А если… если кто-то не успел? — спросил я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Не успел что? — спросила она.

— Не успел сказать что-то важное. Не успел сделать то, что хотел.

Анна Ивановна задумалась на мгновение, а потом мягко улыбнулась и сказала:

— Знаете, молодой человек, жизнь — это не только то, что мы успели или не успели.

Это ещё и то, что мы оставили после себя. Любовь, доброта, воспоминания… Всё это остаётся. И если кто-то не успел сказать что-то важное, это не значит, что это потеряно навсегда.

Дальше мы ехали молча. Каждый думал о своём. Я жалел о том, что моё счастье в жизни длилось очень недолго. Не знал кого в этом винить. Старушка же мило улыбалась, глядя в окно. Наверное, она вспоминала все хорошие моменты в своей жизни, а, быть может, и печальные. Говорят, что перед смертью у человека проносится вся жизнь перед глазами. Не удивлюсь, что именно это сейчас и происходило у моего сегодняшнего пассажира.

— До конца маршрута осталось триста метров, — раздалось из динамиков.

Мост выплыл внезапно, такой же величественный, как и вчера. Зов, исходящий от него уже не влиял на меня так сильно, а вот старушка впала в какой то транс. Точку перехода было видно издалека, я уверенно направил машину в пятно света.

— Прибыли, — обратился я к старушке. Каково же было моё удивление, когда в зеркале заднего вида я увидел довольно красивую молодую девушку.

— Решила, что туда лучше войти в таком виде, вы как считает?

— Молодость вам к лицу.

— Она всем к лицу, молодой человек, — он ненадолго помолчала и добавила, — У вас всё впереди. Сочувствую вам, находиться в этом месте довольно тяжело, но видимо у вас были причины пойти на этот шаг. Пусть удача будет вашей верной спутницей.

Анна вышла из машины и направилась в сторону моста. Музыка, идущая с той стороны становилась всё сильнее, но сегодня мне не хотелось бежать на этот зов. В последний момент она обернулась, улыбнулась и исчезла в яркой вспышке, едва ступив на мост.

— Надо запомнить, что не стоит смотреть на момент перехода, а то так и ослепнуть можно, — сказал я, протирая слезящиеся глаза.

В этот раз я не стал дожидаться, когда машина позовёт меня. Сел за руль и направился в обратный путь. Маршрут к гаражу снова удивлял своей прямотой. Осталось только доехать и оставить этот день позади. На меня накатила какая-то апатия. Мне нужен был план по поиску Ани. Решил, что по возращению займусь его составлением и нажал на газ. Машина, почувствовав изменения моего настроения, будто сама взяла нужный курс и повезла меня в сторону гаража. Из колонок донеслось:

Не надо печалиться,

Вся жизнь впереди,

Вся жизнь впереди,

Надейся и жди…

Я не буду ждать, Я буду действовать!