Перевозчик душ

Интерлюдия 3

Она шла по красивым улицам Мельбурна. Вокруг шумел город. Яркий солнечный свет слепил глаза. Аня почти год как трудилась на ниве смертельной жатвы, из них полгода как в Австралии. Ей нравилась работа. В прерывании нитей жизни она получала даже какое-то удовольствие. Тем более, что трудиться приходилось не в холодной Сибири, а в стране, наполненной теплом, светом и улыбками пусть и нахождение в реальности ограничивалось максимум часом. За время прошедшее с её смерти и начала новой службы девушка знала, что со временем можно будет на короткий срок выходить в мир живых для отдыха. Сразу же вспоминались «Пираты Карибского моря», где Дэйви Джонсу разрешалось раз в десять лет сойти на берег. Вот и она трудилась, ожидая, когда сможет насладиться заслуженной наградой. Мечты о будущем сменились воспоминаниями о прошлом.

Рак изменил её за год. Из красивой девушки двадцати восьми лет она превратилась в высушенную палку. Когда-то шикарные чёрные волосы стали редкими и местами покрылись сединой. Блеск её карих глаз пропал, в них остались только боль и тоска. Ещё совсем недавно она радовалась жизнии строила планы, а теперь всё подходит к концу. Из всех возможных сравнений ей на ум приходило только сравнение со старым дубом из «Войны и мира». Частенько в голове пробегали аналогичные с Болконским мысли о том, что жизнь кончилась. Вот только герой Толстого сумел ожить и дуб окутало листвой, её же дерево к жизни не вернуть. Страшный диагноз пугал по началу, но потом девушка смирилась и приняла свою судьбу. Ни один из вариантов лечения не подействовал, а во время операции сердце не выдержало. Аня часто вспоминала день своей смерти, который, как это не парадоксально, изменил ей жизнь.

Она стояла над операционным столом, видела своё располосованное тело и суетящихся врачей, бегающих по операционной и совершающих непонятные действия в попытке спасти её. Рядом с собой Аня обнаружила женщину, смотрящую со снисходительной улыбкой на все их бесполезные манипуляции.

— Вот понимают же, что всё, конец, не вытащить, а всё равно отрабатывают по регламенту, — произнесла она.

Аня повернулась к ней и задала первый попавшийся вопрос, возникший в её голове:

— Кто вы?

— Смерть, просто смерть. Будем знакомы.

— Странно. Я думала, что вы ходите в балахонах, с косами.

— Ой брось, это старые людские суеверия. У нас нет какого-то рабочего дресс-кода, да и орудием труда выступать может любой режущий предмет. В последние лет сто пришла мода на серпы. Поверье о косах пошло из-за некоторых неосторожно показавшихся сотрудниц.

— Так это получается всё? Я умерла? — немного растерянно произнесла Аня.

— Ну а сама то как думаешь? Врачи вот надеются тебя спасти, но нить я уже перерезала, обратной дороги нет.

Девушка внимательно оглядела пришедшую за ней. Смерти можно было дать от силы лет тридцать пять-сорок. В очках, с густыми волосами огненно рыжего цвета, собранными в пучок. Она стояла прямо и величественно, поигрывая серпом в руках. Суматоха операционной, казалось, забавляла её. От женщины несло непонятной силой и величием.

— И что дальше? — задала Аня очередной вопрос.

— Постоим, подождём. Вдруг на эскулапов божественное озарение снизойдёт, да пришьют обратно душу к телу.

— Я не хочу, — испуганно сказала девушка.

— А чего так? Жизнь прекрасна. Тем более, когда её впереди ещё столько что…

— Не хочу! — Аня просто кричала, — Надоело! Страх, отчаяние, постоянная боль! К чёрту всё!

— Ну-ну, хватит истерик. У меня за всю практику ни одного случая не было, чтобы спасали. Не попадалось мне гениев от медицины. Так что не кричи, всё уже закончилось. А вот что будет дальше, зависит только от тебя.

Девушка рыдала. Последних слов она будто не слышала. Желания возвращаться в изуродованное болезнью тело не было никакого.

— Что со мной будет дальше? — немного успокоившись, тихо спросила Аня.

— Так, ну мальчики наши за тобой не приехали, нелегалов тоже не вижу. Можешь пешком к точке перехода отправиться, но не советую. Поглотит туман, как пить дать поглотит. Здесь оставаться тоже так себе перспективка. Рано или поздно черти найдут и выпьют. Хотя пару дней придётся побродить, — будто озвучивая мысли вслух, произнесла женщина, — Ты сама-то чего хочешь?

— Не знаю, — подумав некоторое время ответила девушка, — Раньше всегда боялась смерти, а теперь хочется узнать, что там дальше.

— Ну это всегда успеется. Только вот с тобой случай особый. Видать не хватает энергии твоей, чтобы наши таксисты тебя забрали. Поработать придётся.

— Кем и где?

— Так по моей специальности. Нити последние перерезать будешь. Подкопишь энергии да и сорвёшься дальше. Согласна?

Предложение немного шокировало девушку. Убивать людей? Ведь работу серпом ничем иным, кроме как убийством назвать нельзя. Аня отчаянно замотала головой.

— Да подожди ты отказываться. Походи тут, подумай. Пара дней у тебя есть. Я пока с начальством договорюсь. Встретимся у больницы послезавтра, там и ответ дашь.

С этими словами женщина просто исчезла.

— Время смерти двадцать три часа четырнадцать минут, — раздался приглушённый голос хирурга, будто из другого мира.

Аня бросила последний взгляд на своё тело. Медсестра уже накидывала простынь на её лицо. Делать здесь девушке больше было нечего, и она направилась на выход. В коридоре, недалеко от операционной, она увидела его. Вместе с Димой они были уже почти пять лет. Диагноз врачей больно ударил по ним обоим. Весь этот год он как мог поддерживал её и не давал впасть в полное уныние. Сейчас Дима сидел сгорбившись на неудобной больничной лавке и ждал. Аня чувствовала, что внутри он уже не верит в хороший исход, но даже сейчас парень был рядом.

К нему подошёл врач и произнёс страшную новость. Дима сразу будто обмяк. Из него словно вытащили стержень, на глазах появились слёзы. Всё-таки небольшая надежда ещё жила в сердце. Он просидел так минут сорок, практически без движения, роняя слёзы на старый больничный линолеум. Затем встал и пошёл к выходу. Аня сначала рванулась за ним, но потом остановилась. Она отпускала его. Боль от потери будет долгой, но время залечит раны.

Следующие два дня Аня ходила по больнице. Видела много людей, замечала и девушек с серпами, которые частенько появлялись здесь. Они не обращали на неё никакого внимания, хотя в том, что видели Аню, не было никакого сомнения. Часто она слышала мольбы о помощи. Кто-то не хотел умирать, другие же наоборот звали смерть. Было страшно смотреть на их муки. Перерезанная нить освобождала многих от той боли, что несло в себе человеческое тело. Аня постепенно осознавала, что девушки с серпами не убийцы, но избавительницы. Помогать другим она была согласна.

Ещё она заметила, как некоторых забирают и увозят в неизвестном направлении, иногда видела, как люди в представительных костюмах просто брали души за руки и будто втягивали их в себя. Это пугало, Аня старалась держаться от них подальше. Она не понимала что это за сущности и просто бежала куда глаза глядят.

По истечении срока, обозначенного Смертью, Аня стояла на крыльце больницы. Какого-то чётко обозначенного времени встречи не было, поэтому девушка с самого утра стояла в нетерпении. Женщина возникла будто из воздуха прямо перед ней, всё те же огненно рыжие волосы, всё таже непонятная сила.

— Как и обещала, я пришла за ответом, — сказала она вместо приветствия.

— Когда мне можно приступать?

Смерть улыбнулась и начала объяснять про бюрократические препоны, про необходимость оформить документы, пройти стажировку, испытательный срок и много чего ещё. Аня практически не слушала. Она и не заметила, как они оказались в абсолютно другом месте. Просто в моменте пропали звуки города, едкий больничный запах. Вокруг было тихо и серо, где-то вдалеке клубился густой переливающийся туман. Впереди виднелся ряд зданий. Бродили редкие люди, проезжали машины.

— Где мы? — спросила Аня.

— Добро пожаловать в междумирье, место твоей будущей работы, — разведя руки в стороны ответила Смерть.

— Вокруг так тихо и, — девушка на миг запнулась, — странно что-ли.

— Это не живой мир. Кто-то называет его иллюзией, но для нас он стал домом. Не вздумай выходить за границы жилой зоны, туман коварен. Окажешься в нём, дороги назад не найдёшь, — заметив как внимательно девушка смотрит на белое марево, сказала Людмила.

С этого момента началось освоение новой специальности. Её приставили к опытной приносящей покой, как они сами себя именовали, научили пользоваться книгой судеб, выдали серп. Свою первую нить Аня обрезала под присмотром. Никакой истерики не случилось. Старушка даже поблагодарила её и пожалела, сказав, что таким молодым ещё жить да жить. За ней приехал парень, которого Аня мельком видела в офисе и увёз в непонятном направлении. На её вопрос о том куда направляются души после смерти, наставница ответила, что по дороге Отсюда к точке перехода. Большего вытянуть девушка не смогла.

Дальше пошла рутина. Ежедневные задания, обрезания нитей, работа с документами. К порядку в бумагах Людмила, она же главная Смерть, относилась очень строго, не доверяя учёт технике.

Аня редко оставалась надолго в реальности. Отделив душу от тела, она спешила вернуться в междумирье для документальной работы. Так поступали все её коллеги. Дальнейшая судьба умерших волновала только в начале, но потом профессиональная деформация взяла своё.

Постепенно девушка начала замечать, что при перерезании нити чувствует что-то навроде удовольствия. Она спросила у Людмила, что это такое. Ответ не удивил:

— Заработок ты свой так получаешь. Часть энергии души тебе достаётся. Контролируй это, а то сорвёшься, бывали у нас случаи. Девчатам в тумане не шибко хорошо.

Аню удивляла манера общения начальницы. В её речи часто проскакивали какие-то старые слов, хоть на вид больше сорока лет Людмиле дать было тяжело. На её неосторожный вопрос коллеги только рассмеялись и объяснили, что начальница здесь чуть ли не с сотворения мира, и слава богам, что не на старославянском изъясняется.

Людмилино предупреждение о контроле чувств, девушка приняла всерьёз. При выходе в реальность просто отсекала других людей, кроме цели. Часто она видела души, пришитые к телу только парой нитей. Бывало, что рука дёргалась, но Аня тут же одёргивала себя и забирала только тех, кто значился в бумагах.

Так прошёл год. За это время девушка свыклась с новой ролью. Старушки. Достававшиеся ей в начале, сменились людьми самых разных возрастов. Пару раз приходилось забирать детей. Аня свыклась и с этим. Однажды ей досталась очередная разнарядка в которой значилось почти забытое за прошедшее время имя. Аня пошла к Людмиле:

— Я не могу его забрать, — резко сказала она.

— Почему это? — подняв глаза поверх очков спросила начальница.

— Это один из самых дорогих людей, что остались у меня там. Любого другого, но только не Диму.

— Девонька моя, не тебе решать. Разнарядка есть? Есть. Будь добра исполнить.

— Пусть Света сделает, — не унималась девушка.

— Я сказала, что это твоя работа! — вышла из себя Людмила, — Считай, что экзамен. После него назначение получишь.

Аня хотела поспорить, но её словно лишили дара речи.

— Ступай и сделай, что велено! Иначе вышвырну в туман!

Офис пропал. Последние слова начальницы Аня слышала. Уже находясь в реальном мире на центральной улице родного города. Была глубокая ночь. Редкие люди попадались навстречу. Из дверей одного из баров вышел он. Еле держащийся на ногах. Неряшливо одетый. За прошедшее время горе не отпустило Дмитрия, а только усилилось в нём. Вот он подошёл к одной группе странного вида парней, что-то им сказал, завязалась вялая перепалка. Аня знала, что у одного из парней есть нож, но рука не поднялась, перерезать последнюю нить.

Дмитрий пошёл дальше. В какой-то момент он поднял голову к небу и закричал:

— ААААААААААААА……

— Харе орать, придурок, — ответил ему один из парней, прошедших рядом.

— Ты что-то против имеешь? У нас свободная страна, хочу и ору, — заплетающимся языком ответил он вслед говорившему, — Или ты что-то против имеешь?

Упрекнувший его парень остановился. С вызовом посмотрел на Диму и подошел вплотную:

— Слушай, напился, веди себя нормально, не ровен час огребёшь проблем на ровном месте.

— Смотри как бы самому плохо не стало.

Запахло дракой. Но парень оказался благоразумным:

— Успокойся, и топай домой, а то замерзнешь ещё

— Сам не околей, — сказал Дима и нанёс, размашистый удар.

Парень легко уклонился. Инерция выкинула ударявшего на проезжую часть. Аня видела, что там несётся автомобиль, бросилась в попытке отдёрнуть любимого, но споткнулась непонятно обо что, рука с серпом вылетела вперёд и перерезала последнюю из нитей, связывавших душу с телом.

Девушку сковал ступор. Звуки рыдания застряли в её горле. Вокруг тела быстро собралась толпа людей. Была вызвана скорая, приехавшая на удивление быстро.

— Шла бы ты девонька назад, — раздался голос позади неё, — Его я сам увезу.

Она обернулась и увидела Петровича, одного из старейших перевозчиков.

— Почему его душа…

— Не отделилась от тела? Под алкоголем так бывает. Спит он.

Петрович подошёл к лежащему на дороге Дмитрию. Суетящиеся вокруг люди не замечали его. Он просто проходил сквозь них. Перевозчик засунул руку в тело и вытащил действительно спящую душу Дмитрия.

— Так. С ним я разберусь, а ты давай, иди назад. Тебя там ждут. Ну-ну девочка, прекращай рыдать. Такова судьба, ты ничего не в силах изменить.

Погрузив душу Дмитрия в машину, водитель поехал. Аня стояла и смотрела им вслед. Она не знала сколько времени прошло. Уехала скорая, полиция, рассосалась возникшая на месте аварии толпа. Слёзы давно высохли на щеках девушка, он развернулась и тут же оказалась нос перед носом с Людмилой.

— Молодец, справилась. Правда помочь тебе пришлось немного.

— Зачем? Почему я?

— А ты думаешь мне не приходилось родных на тот свет отправлять? Ещё как. Дочь родную сама забирала. Это только в первый раз тяжело, а потом понимаешь, что ты им покой несёшь, освобождаешь. Дальше легче будет. Ты давай вот что, прекращай рыдать, документы сдавай и в путь.

— Я же только что оттуда. Всегда по одной душе забирали, — не понимая куда её отправляют, спросила Аня.

— Так тебя никто работать и не гонит. На новый участок переводим. Собирайся, скоро путь появится, пешочком до Австралии прогуляешься. Я тебя там встречу. Ну чего застыла? Давай бегом.

С документами Аня разобралась быстро. Из всех вещей у неё имелись только платье и серп. Через полчаса она направилась по дороге, пролегавшей сквозь туман.

— Ты не думай, что до Австралии далековато пешком идти. Здесь время и расстояния не такие, как в жизни. Просто иначе тебе туда не попасть, а у нас на зелёном континенте нехватка персонала, — напутствовала её перед отправкой Людмила.

По тропинке сквозь туман Аня шла как в бреду. Всё- таки окружающая пелена высасывала те крохи жизни, что в ней были, поставленной защиты не хватало. Впереди из ниоткуда возник светофор, горевший красным светом для пешеходов. Ждать пришлось около минуты. Загорелся зелёный и девушка пошла на другую сторону. Остановившуюся машину Аня не видела, как и не слышала крики, раздававшиеся оттуда. Закончив переход, девушка оказалась в таком же офисе, что и на прежнем месте, за стойкой администратора стояла вездесущая Людмила.

— Ну наконец-то, добралась. Я уже было испугалась, что туман забрал тебя. Сейчас давай отдыхай, а завтра приступай к работе на новом месте.

— А как вы… Как вы здесь оказались?

— Милочка, я везде, в каждом офисе, кроме меня за вами следить некому.

Аня понятливо кивнула и направилась в свою комнату. Почему-то она знала, что здесь обитает точно в том же номере, что и в России.

Девушка выплыла из пучины воспоминаний. Перед ней была сегодняшняя цель, молодой парень, неосторожно выбежавший на проезжую часть. Легко оборвав нить его жизни, Аня испытала ни с чем несравнимое удовольствие. Воспоминания о прошлом беспокоили её всё реже. Впереди ждала долгая жизнь с работой, которая пришлась ей по вкусу. Её перестали беспокоить толпы людей, собирающиеся вокруг умерших, рыдания близких. Она просто выполняла возложенные на неё обязанности и ей это начинало нравится.