Отражение: другой 2007

Глава 7

Костя объяснил, что первая двойка встретила чей-то отряд. Теперь группы стоят друг напротив друга и обмениваются сигналами. Мы опасаемся, что чужаки откроют огонь. Ровно того же ожидают и они.

— А я говорил: поехали на машине, — пробурчал в воротник спецовки.

— Ты ещё поймешь насчет машин… — вздохнул Костя.

Прошло несколько томительных минут, во время которых успел пожалеть, что нашел эти треклятые сигареты. Не было бы сигарет — не было бы прогулки на этот Винзавод и нелепой ситуации, когда в следующий миг с равной вероятностью придется то ли бежать, то ли нападать.

Спереди махнули: «Идём дальше!».

— Все, договорились, — сообщил Костя. — Они идут своей дорогой, мы своей. Тут такое часто. Мы уже на подступах к Винзаводу, а здесь всегда многолюдно.

Многолюдно… Обвёл глазами совершенно пустую центральную площадь с одиноким бронзовым вождем, который указывал дорогу к светлому будущему. По совпадению, Винзавод находился в том же направлении.

Вскоре впереди показались тяжеловесные ворота с двумя вышками по сторонам. Сверху нас буравили глазами стражи Винзавода. Эти ребята уже были похожи на коммандос: плечистые торсы, камуфляжные дутые куртки, автоматы в руках.

Фейс-контроль прошли успешно. Едва переступили границу Винзавода, ребята сбросили с себя тревожность и настороженность.

Ожидал увидеть в центре завода открытую барную стойку, несколько полок с разнообразными напитками и разговорчивого паренька, который натирает рюмашки. Но Винзавод был похож скорее на блошиный рынок. Прямо на земле (иногда — на скатертях в цветочек или коврах времен оттепели) лежало самое разнообразное оружие. Какие-то маузеры музейного вида, тяжелые револьверы лихих ковбоев, целые корзины ПМ, бесчисленные охотничьи ружья, украшенные витиеватой гравировкой, карабины и АК-47. Продавали их люди среднего возраста — все, как один, старше любого из моей красноглазой братии. К слову, глаза у них были светло-желтые и как бы мутные.

— Они все новички? — шепнул я Косте.

— О нет, далеко не новички. Это пацифисты.

— А почему тогда у них оружие, раз они пацифисты?

— Так они ведь его продают, а не используют, — с железобетонной логикой ответил Костя, и я не стал продолжать тему. Слишком многое нужно спросить, слишком многое нужно узнать.

Узкие проходы между цехами казались улочками ближневосточного города. Мы будто находились в шутере про террористов. Вот прямо сейчас, в следующую секунду, за теми ящиками обнаружится засада.

— Алёш, стрельни-ка сигаретку у того парня, — ухмыльнулся Игорь, показывая на неприметного мужичка. Тот сидел у стены на потрепанном офисном кресле. Полноватый, с усиками, похож на школьного завуча. Легкомысленно крутится на кресле влево-вправо, влево-вправо, думая о чем-то своем. Курит. Присмотрелся к нему: глаза — желтые-желтые.

— Это Бахус. Самый сильный отраженный, — прокомментировал Костя.

— По версии самого Бахуса, — с ноткой ехидства добавила Инга.

— Говорят, Бахус достиг такого уровня Кармы, что ему открылось Настоящее Зеркало, — продолжил Костя. — Но он им не воспользовался! Ему и тут хорошо. Содержит маленькую армию, контролирует на этой территории торговлю оружием… И не только оружием.

— А чем ещё? — на всякий случай уточнил я.

— Шлюхами, — обошлась без эвфемизмов Инга. — Эта жаба — главный сутенер нашего мира. Когда-то и меня вербовал в свой гарем. Ты гляди, как на Маришку смотрит!

Марина потупила взгляд и спряталась за Игорем.

— Ты чего смущаешься? ещё не узнала условия, которые тебе Бахус предложит. Вдруг заинтересует. Да, дорогой? — громко спросила Инга, обращаясь уже к мужичку. Тот поприветствовал Ингу коротким взмахом руки. Марина шла в стороне и молчала. На лице ее застыла смесь злобы и странного удовлетворения, будто бы она мысленно поместила Ингу в огромную мясорубку и прямо сейчас медленно крутит ручку.

Наконец на Винзаводе нашлось место, где наливают выпивку. Ее продавали из маленького окошка в гигантской стене. Стену эту сверху донизу обклеили плакатами с зеленым брендом пива «Овип». Над окошком висело меню (в котором пива, кстати, не наблюдалось). Перед стеной стояли продолговатые столы и скамьи, почти полностью заполненные пёстрой публикой.

Неподалеку сидели красноглазые из другой общины. Если по нашим спецовкам безошибочно угадывался заводской склад, то база этих ребят, очевидно, находилась в каком-то бутике. Велюровые пальто, костюмчики, белоснежные воротники рубашек, брюки, начищенные туфли… Они как будто пришли не в бар, а в дорогой ресторан.

Через пустой стол заседала компания чернышей. Они выглядели как братки, которые вчера вышли из тюрьмы, и уже завтра в нее вернутся — у кого дутые куртки, у кого кожанки, но у всех спортштаны и кроссы. Засмотрелся на чернышей и споткнулся о собаку, которая с важным видом грызла какую-то кость. Собака осыпала меня проклятьями.

Инга обратилась к бритоголовому парню из нашей компании:

— Саш, помоги Лёхе выбрать стволы, а мы пока закажем выпивку.

Девушка протянула ему раскрытый рюкзак с сигаретами. Саша быстро напихал за пазуху множество пачек и повел меня к «прилавкам».

— Ты стрелять-то умеешь?

— В тире был раза три… — соврал я. Один раз бывал, и то случайно разбил себе бровь прикладом.

— Понятно. Потренирую тебя на базе. Пока что послушай меня. Универсального ствола, который подходит для всех задач, ты не найдешь. Ночью лучше иметь с собой ружьё или карабин, потому что пистолетные пули для охров — что комариные укусы. А днем нужно носить компактное оружие, чтобы быстро взять и покрошить каких-нибудь чернышей. Твоего клада хватит и на то, и на другое. Вот например…

Бритый приблизился к скучающему продавцу и указал на пистолет:

— Почём?

Я нагнулся над оружием. Прочитал выбитые буквы: Австрия.

— Три пачки — и он твой, Сань, — с равнодушным видом ответил продавец.

— Две недели назад брал такой же «Глок» за две пачки.

— Сам знаешь, за две недели многое может измениться, — с деланным сожалением пролепетал продавец.

— Две пачки и пять сиг, и не сижкой больше, — отрезал Саша.

— Забирай за три — но с патронами.

— По рукам.

Во взгляде продавца пробежала алчная искорка, свидетельствующая, что сделка для него прошла крайне успешно. Бритый улыбался: видимо, он насчет нас он думал то же самое.

После покупки подошли к столу, занятому нашей компанией. Что же за коктейль рекламировали ребята? Увы, напрасно я рисовал в голове нечто со льдом, мятой и апельсином. Бармен достал большую пластиковую бутылку с надписью на «Б», с важным видом выплеснул часть содержимого в бокалы и протянул нам с Саней.

Чарующая виноградная химия пилась легко, но тут же ударяла в голову. После всех пережитых неожиданностей в моем организме сбились настройки, касающиеся опьянения. Один стакан закружил голову и превратил язык в кусок ваты.

Саша снова потащил за покупками. Он принялся выбирать охотничье ружьё, а я замер у соседнего развала. Здесь лежал наполированный до блеска обрез. Гравировка на стволе изображала некое растение с острыми листами. Этот рисунок неуловимо напоминал хохлому.

— Смотри, тут оружие русской народной вендетты. Знаменитая сицилийская хохлома! — толкнул бритого локтем. Тот попытался увести меня обратно к ружьям, но продавец — коротышка в длинном восточном костюме — был уже рядом.

— Очень качественная и совершенно уникальная вещь. Забирайте за четыре пачки.

— Дам две пачки и пять сиг, и не сижкой больше! — повторил слова Саши.

Продавец оценивающе посмотрел сначала на меня, потом на недовольного Саню, и выдал:

— Берите за три.

Бритый уже не улыбался. Он бурчал:

— Бестолковый ствол!

— Саш, я не умею стрелять. Совершенно! Совсем. А с этой штукой даже я дам охраннику отпор.

Саша покачал головой и вытащил из-за пазухи три пачки.

— Чувствую себя в фильме «Кин-дза-дза», только там спички были, а у вас сигареты.

— Если ты хоть раз выкуришь сигарету, то поймешь весь смысл такой торговли, — пожал плечами Саша.

— А давай! — вызвался я.

— Не здесь, — вздохнул Саша. — Курить без особой необходимости могут только очень обеспеченные люди. Ты видел хоть у кого-то сигарету?

— У Бахуса.

— Правильно, у Бахуса. Инга не отдала тебе твои сигареты как раз потому, что ты принялся бы ими тут светить.

Было и другое объяснение. Инга не отдала сигареты, чтобы погасить ими свои долги. Выяснилось, что в разных частях Винзавода от нее ожидали возврата порядка пятидесяти сигарет. Конечно, валюта быстро перекочевала в руки кредиторов.

Бритый тоже с моим состоянием не церемонился: нагрузил свой рюкзак патронами. «Это на общественные нужды», — пояснил Саша. В следующий раз пойду на Винзавод один…

Мы вернулись в компанию. Игорь сидел в стороне, недовольно нахохлившись — напомнил мне одного из тех толстых воробьев, которые трутся около «Вкусной заточки». Ему и ещё двум ребятам выпал жребий не выпивать, чтобы охранять нашу компанию на обратном ходу.

Марина, пропустившая уже не одну и не две рюмки, всхлипывала на плече у парня с аккуратными усами. Тот понимающе кивал и подливал в ее бокал.

Выложил на стол обрез и сообщил Инге:

— Смотри, тут у меня оружие судного дня.

— Оружие судного дня у тебя в штанах, — Инга глотнула коктейль и обратилась к Саше: — Какого хрена? Идите и купите нормальное ружьё. Он в рейд с этим не пойдет.

Раздосадованный Саня едва ли не за шкирку притащил к развалу с ружьями, схватил первое попавшееся и, не торгуясь, заявил: «Берем». Продавец приторно улыбнулся и объявил:

— Четыре пачки и десять.

Саша начал спешно отсчитывать пачки и случайно вывалил на землю все, что было за пазухой. Продавец внимательно смотрел, как мы собирали сигареты.

Через несколько минут снова были у стола.

— Другое дело! — Инга дружески стукнула Сашу по плечу и протянула нам обоим по второму стакану.

Почувствовал, что окружающие меня люди — верные друзья.

К третьему стакану готов был признаться Инге в вечной любви.

Четвертый помог перевести русло разговора на отвлеченные вещи.

— Что вы думаете об Отражении? Что это за место, почему именно вы… именно мы сюда попали? — вопрошал я.

— А сам как думаешь? — спросил Игорь.

— Гипотеза раз, — загнул палец. — Это шоу. Шоу Трумэна. Пока мы бегаем по улицам и стреляем в себе подобных, за нами следят. Может даже делают ставки, кто выживет, а кто нет.

— И последний выживший получит право покинуть шоу? Интересно, — отметил Костя. — Ты как будто описал другими словами основную нашу концепцию: самым сильным откроется Настоящее Зеркало.

— Лёх, ты видел мои способности, и испытал на себе морок Игоря, — сказала Инга. — Какое шоу? Это другой мир, открывающий невиданные возможности.

— Тогда гипотеза два, — продолжил я. — Это долбаная компьютерная игра. С офигенной графикой, но мутным сюжетом.

— Ага, а где тут кнопка «Выйти»? — проскрипел Саша.

— Выйти из игры — это умереть, — покачала головой Инга. Собака, с которой я уже имел счастье познакомиться, подошла к ней и приветливо положила голову на колени.

— Все с тобой понятно, Лёша, — подала голос Марина. — Ты ещё не веришь, что твоя, лично твоя жизнь изменилась. Ты считаешь окружающих персонажами игры, фильма или бредового рассказа…

Костя улыбнулся:

— Когда-то читал крипипасту про бесконечный магазин «Идея», населенный потусторонними продавцами-консультантами. Там они нападали на заблудившихся покупателей. Создатель нашего Отражения явно этим вдохновился.

Градус алкоголя в крови все поднимался.

— Если это рассказ, то кто тут главный герой? — спросил Игорь.

— Артём? — робко предложила Марина.

— Ну нет, наш Лёха именно себя видит главным героем, — вставила Инга. — Сюжет простой: путь из андердога в чемпионы. Артём будет главным оппонентом…

— Тогда я — малозначительный персонаж, который скоро погибнет, — попытался пошутить Саша.

— Вы так и не сказали, что сами думаете об Отражении, — напомнил я.

— Творцы, — подала голос Марина. — Мы все творцы. Отражение притягивает творцов. Жека, — усатый спутник девушки поднял бокал вверх, — был отличным танцором. Игорь пишет прекрасные стихи, без шуток!

— Это рэп! — хмуро отозвался Игорь.

Марина продолжила:

— Я училась в художке. А ты, Лёх, чем занимался в обычном мире?

— Я автомаляр, — пожал плечами.

— Почти художник! — Инга хлопнула меня по плечу.

— Верю, что творческим людям открываются некие тайные ресурсы мозга, — продолжила Марина. — Эти ресурсы позволили нам перейти в потусторонний мир. Проблема в том, что мы не научились ими управлять. Мы все, кроме Артёма.

— Или другой вариант, — перехватил беседу Костя. — Отражение — место страдания. Это наказание, которое мы несем за грехи, совершенные в обычном мире. У каждого из нас — не спо-о-орьте, — подчеркнул Костя, увидев демонстративный зевок Игоря, — у каждого есть своя страшная боль. Какая-то история, о которой не хочется вспоминать — но не получается.

Марина сделала глоток коктейля и спросила:

— Например? Если это, конечно, не слишком личное.

Костя немного помолчал и начал:

— Это было год назад. А может, прошло уже пять… Мы с друзьями сняли беседку у реки. Собирались пожарить шашлыки под репертуар радио «Дача». В тот вечер взял с собой младшего брата. Мы ехали по мосту над рекой, когда я отвлекся на телефон. И тут «четырка» на встречной. Водила — мертвецки пьян. И ведь не пострадал совсем, падла… Само столкновение не помню. Но помню, как вода быстро наполнила салон. Отстегнул ремень и каким-то чудом выбрался из машины. У меня был шанс достать и брата, но страх за свою жизнь полностью подчинил меня. Сразу поплыл прочь.

Марина закрыла глаза рукой. Игорь сдержанно кашлянул.

— Много лет говорил себе, что виной всему — шок, неожиданность, — продолжил Костя. — Но здесь, в Отражении, когда я каждый день встречаю неожиданности, в полной мере осознаю — это была просто трусость. В глазах брата в последний миг был не страх, а укор…

— А я убила отчима, — беззаботно заявила Инга и выдержала паузу, наслаждаясь моим замешательством. — Ну, как убила… Он подавился фисташкой, а я сидела напротив и внимательно смотрела, как эта гнида кашляет и указывает рукой на спину — постучи, мол, постучи. Конечно же, я не постучала! Да я бы сама убила его со дня на день, если бы не подвернулась фисташка.

— Какой же у тебя страшный секрет, Лёш? — спросила Марина.

— Нет у меня страшных секретов… — пожал плечами и осушил рюмку.

Конечно же, я соврал.