Отражение: другой 2007

Глава 26

Пули стучали по кабине бульдозера, как капли во время ливня, но не причиняли машинисту вреда. Махина уверенно шла к нашим воротам.

— По охрам, по охрам! К черту танк! — раздалось с вышки. — Игорёк — к турели!

Здоровяк ловко вскарабкался на площадку, размещенную над воротами. Одним могучим движением он сбросил вниз конструкцию, которую я принимал за разбитый прожектор. Под ней все это время прятался пулемёт Максима. «Сначала был 2007-й, а теперь — 1918-й», — подумал я.

Воздух наполнился отстрелянными гильзами. Гопники в тёмно-синих олимпийках, пузатвые выпивохи в тельняшках, работяги в комбинезонах, чиновники или коммерсанты в деловых костюмах, продавщицы в передниках, бабки в пестрых платках и, собственно, охранники — все, как один, лишённые лиц — теряли конечности, валились под ноги наступающим, чтобы те, в свою очередь, освободили пространство для следующих. Изуродованные охры пытались подняться и снова попадали под огонь.

Пока позади бульдозера росла гора шевелящихся тел, сам он достиг нашей базы. Таранить наши крепкие ворота, однако, не стал. Машинист дал влево и двинул вдоль забора.

Несмотря на плотный огонь, отдельные охры уже прорывались к ограждению и пытались его перепрыгнуть. Двое запутались в колючей проволоке, самый везучий перемахнул её, приземлился на леса и накинулся на стрелков.

Нагретый пулемёт делал паузы, но стрекотал снова и снова. Огонь из автоматов и ружей не утихал.

На нашей базе вспыхнули сразу все лампы — и уличные фонари, и приборы освещения в казармах. На вышке загорелся прожектор. Артём не растерялся и направил его прямо на орду наступающих. Как и прежде, яркий свет замедлял продвижение охранников — они закрывали несуществующие глаза руками, спотыкались, падали, давили друг друга. В одном из цехов заскрежетал станок, который не работал десятилетиями. В моём передвижном кинотеатре ожил музыкальный центр. Накануне Инга оставила в нём свою флешку, и теперь из колонок захрипел Оливер Сайкс:

I know something you don't know

Тем временем бульдозер с треском свалил одну из бетонных плит — как раз ту, у которой мы ещё не успели оставить мешки. Тяжеловес спокойно проехал прямо по ней и оказался на нашей территории. Он сделал небольшой круг и пристроился к внутренней стороне забора. Здесь начал валить леса, на которых разместились стрелки. Ни малейшего вреда самим ребятам это не наносило. Все успевали отбежать или спрыгнуть. Но линия обороны слабела на глазах.

Т-р-р! Леса в нескольких метрах от меня ухнули вниз под натиском тяжелой машины. «А это шанс», — материализовалась мысль. За доли секунды составил план действий и нырнул в скрытность. «Беги, беги», — привычно вопил в голове противный голос. «Завали, а», — ответил я, и голос, к удивлению, послушался.

Дождался, пока бульдозер дойдёт до моего участка настила, и спрыгнул прямо на его бронированный корпус. Отплёвываясь от пыли и мелких щепок, выхватил обрез. Быстро просунул оружие внутрь бойницы и спустил курок. Судя по истошному крику, выстрел достиг цели. Раненый машинист тут же начал палить в ответ. Меня не задело, но от неожиданности выронил обрез.

Бульдозер начало уводить куда-то в сторону. Аккуратно спрыгнул с корпуса — скорость была невысока — и вынырнул из скрытности. Бульдозер повалил две неукрепленные секции забора, прокатился с десяток метров и беспомощно уткнулся носом в ближайшую канаву.

— Ты танк подбил! — похлопала по плечу невесть откуда взявшаяся Инга. — Если мы выживем, придумаю тебе титул в честь этого события. Лёха Танкист! Или, там, Танкобой.

Музыкальный центр надрывался на всю базу:

I'm buried and breathing in regret, yeah

Наши с Ингой взгляды на мгновение встретились в полутьме, нарушаемой вспышками выстрелов. В голове мелькнула неуместная, ненужная, нелепая мысль: «Какая она всё-таки красивая…»

Созерцание нарушил охранник в длинной шубе, похожей на униформу сутенёра из Бронкса. После прыжка через забор он приземлился ровно между нами. Тварь заметалась на обледенелом асфальте, выбирая наиболее привлекательную жертву. Но Инга уже выхватила мачете, и «сутенёр» встретил огромное лезвие.

Красноглазая нагнулась над конвульсивно дёргающимся телом, чтобы привычными движениями извлечь внутренности, но огляделась — и передумала. В новой дыре ограждения маячили уже десятки наступающих. Времени на хирургические операции не было.

— Сколько батареек сегодня профукаем! — бодрясь, пробурчала она, но я услышал в голосе страх — как тогда, на крыше.

В нескольких метрах от меня приземлился еще один прыгун. Он повалил одного из ребят на землю. Под нечеловеческими ударами послышался хруст человеческих костей. Мог бы сейчас помочь, но как? Пистолет остался в палате, обрез валяется где-то у ограждения…

Скорость. Жанна говорила, что у меня есть такая фишка. Крепко сжал веки, как если бы включал скрытность, и побежал. Потом прыгнул, выставив руки вперёд, и сбросил охранника в сторону. Плана, что с ним делать дальше, у меня уже не было. На счастье, поблизости оказалась Инга со своим многоопытным мачете.

— Вставай, вставай! — я нагнулся над поверженным отражённым — и тут же отшатнулся. Охранник полностью лишил беднягу лица, проломив его внутрь черепа. Я заорал во всю глотку: — Чертовы твари! В рот вас полоскать! Твари!

И слева, и справа приземлялись новые прыгуны.

— Мы сдержим! — кричал Игорь, прерывая стрельбу из разогретого пулемёта.

На фоне громкой музыки послышался пронзительный дельфиний стрёкот. На помощь охранникам шли менты. Сквозь дыру в ограждении увидел, как двое длинноруких тварей забрались на кабину застрявшего бульдозера. Переговариваясь на своем причудливом языке, они медленно, но уверенно отгибали толстый лист металла. Внутри сверкнул короткий выстрел: машинист решил не дожидаться мучений.

Нужно вооружиться! Бросился по следам разрушений, оставленных бульдозером, чтобы отыскать свой обрез. Следом увязался какой-то охранник. Под разломанными досками сверкнула серебром знакомая рукоять… Быстрее, быстрее! Поскользнулся на льду, упал на спину. Прямо надо мной гипнотически зависло гладкое лицо охранника.

Проклятый Оливер кричал из колонок:

Repent Repent! were all going to die

Синяя электрическая вспышка осветила пространство и отбросила урода в сторону. В нескольких метрах от меня стоял Антон. Мы обменялись кивками: «Спасибо — пожалуйста».

— Антоха, давай наверх! — заорал с вышки Артём.

Поднял обрез. Стараясь унять дрожь в руках, зарядил. Уже через несколько секунд представилась возможность его использовать. Выстрел раздробил шею охраннику, который намеревался напасть на Машу, и его голова повисла на кусках ткани. Следующее нажатие курка лишило урода коленной чашечки. Охранник энергично запрыгал на одной ноге. В иной ситуации это могло выглядеть комично.

Основная масса охранников достигла ворот, и теперь она плотным потоком растекалась по забору. Твари направлялись к бреши или же пытались забраться прямо по головам друг друга. Игорь пыхтел, стараясь направить пулемёт ниже. Большинство ребят отступили от ограждения и сосредоточились на тех охрах, кто уже проник на территорию базы. Вся площадка у въезда, парковка, широкая аллея между цехами превратились в средневековое поле битвы. Тварей забивали тесаками, бейсбольными битами, какими-то самодельными палицами, расстреливали из всех калибров. Получалось это вполне успешно, но оставалась одна проблема: охранников становилось всё больше, а число защитников вагоноремонтного завода только уменьшалось.

Ко мне подбежал Пряник, с ног до головы вымазанный тёмной кровью охранника, и схватил за плечи.

— Это последний рейд! Последний рейд! — тараторил он, и в глазах его светилось безумие.

Оттолкнул Пряника. Увидел, что наша оборона, в целом, сломлена. Поток охранников протекает в проём, а затем раздваивается. Твари берут нас в клещи.

И тут с вышки засверкали молнии. Одна, вторая, третья — синие разряды поражали охранников в самых разных частях базы. Твари вспыхивали, как спички, обгорали дочерна и падали, содрогаясь в конвульсиях. Антон стоял на краю вышки, вытянув руки вперед. За плечо его держал Артём. Догадался, что это не просто жест поддержки. Очевидно, шпала выступал в роли пауэрбанка.

Молний становилось все больше. Они начали поражать толпу противников, собравшуюся у ворот.

— Они заканчиваются! — восторженно закричал Игорь. — Но все батарейки под забором — мои! Только троньте!

Волосы вставали дыбом — воздух пропитался электричеством. А еще нестерпимо пахло обгорелой плотью.

Спустя несколько минут вспышки прекратились. Плавно погасли и уличные фонари. Музыкальный центр снизил громкость и замолк совсем.

Пролом перестал выбрасывать к нам новых тварей, да и сверху никто не прыгал. Ребята методично окружали и расстреливали обгорелых охранников. Я посмотрел наверх. Антон в бессилии прижался к столбу. Артём выглядел куда бодрее — он шустро спускался по лестнице.

— Алексей! — крикнул он. — Посмотри через Осколок, сколько их осталось вокруг.

Кивнул и направился к «Кайену». Но прямо перед моим носом зажглись его задние фонари. Свистнув шинами на скользком покрытии, «Порше» рванул вперед. Автомобиль прокатился по центральной аллее мимо всех цехов и остановился у второго выезда. От стены отделился человек, потянул за собой створки ворот. Путь оказался открыт. Человек прыгнул на пассажирское, и «Кайен» выехал в город.

— Морские? — тихо спросил кто-то позади.

— Свои… — был ответ.

Сразу догадался, кто именно угнал «Порше», но лелеял надежду, что догадка окажется неверна.

— Похоже, любовник из тебя так себе, — Инга с ехидной ухмылкой постучала меня кулаком по плечу. — Вы тут хвастались своими прелюбодействами. А теперь Маришка уехала с другим.

Неприятное тягучее ощущение заполнило сознание. Мы с Мариной не клялись друг другу в высоких чувствах. Честно признавались, что готовы на всё, лишь бы покинуть Отражение. Однако мне казалось, что знаю этого человека. А я не знал.

Но переживания пришлось отложить.

— Ворота, ворота! — захрипел с вышки Антон. — Лезут через вторые ворота! Закрывайте!

Вместе с Ингой и ещё несколькими ребятами бросились ко второму выезду, но остановились и тут же развернулись. Закрывать створки было поздно. Охранников привлёк то ли звук двигателя «Порше», то ли салют, что мы устроили пятью минутами ранее. Так или иначе, число тварей росло со скоростью вируса, заражающего клетки. Десятки и сотни плосколицых уродов заходили на базу и рвались в нашу сторону, некоторые становились на четвереньки и сокращали расстояние прыжками. Фоном звучали щелчки дельфинов — в толпе были менты.

— Сотая, — отчетливо произнесла Инга.

Игорь безуспешно пытался развернуть пулемёт в противоположную сторону и матерился. Антон шустро спускался по лестнице, часовой на вышке пока мешкал и стрелял в сторону наступающих, никак не убавляя скорость их приближения.

— Сотая! — закричала Инга во весь голос. — Сотая директива! К чёрту батарейки. Все в убежище.

Вход в убежище представлял собой неприметную дверь на торце заводской поликлиники. Некоторые послушно потянулись туда. Другие, напротив, принялись спешно вскрывать обгорелых вяло шевелящихся охранников.

— Вы глухие что ли? Все в бомбарь, в рот вас полоскать! — надрывался Артём.

В кармане запиликал Nokia Tune. Жанна, только не сейчас.

Один из ребят тащил на себя истекающего кровью товарища. Помог им дойти до дверей. Хотел было вернуться за другими ранеными, но толпа затолкала внутрь.

Раздался новый звонок. Жанна, я и так знаю, что тут опасно, о чем ты там собираешься меня предупредить?

Оглянулся. Наверху толпа охранников налетела на парня, который вытаскивал батарейку из их соплеменника. Увидел, что сразу несколько тварей карабкались на вышку. Часовой метался по площадке — он так и не успел спуститься.

— Быстрее, быстрее! — разгоняла всех Инга.

В кармане пиликнула смска. Посмотреть не успел. Там наверняка «ВОЗЬМИ ТРУБКУ» большими буквами.

После спуска по лестнице, вызывающей ассоциации с обычным подъездом, мы оказались в продолговатом ангаре с высокими потолками. Помещение, лишённое какой бы то ни было обстановки, освещалось тусклыми лампами на стенах — то ли работал генератор, то ли помогала близость охранников. За спиной с лязгом закрылась гермодверь. Игорь повернул тяжелую круглую задвижку.

Наступила тишина, в которой слышалось дыхание всех присутствующих.

Ш-ш-швёрк! Бах, бах! Снаружи посыпались удары охранников.

— Сколько нас осталось? — спрашивала Маша, перебегая от человека к человеку. — Сколько погибших? Что это вообще за нахрен был?

В зеленоватом свете настенных ламп её шрам выглядел как свежая рана.

— То ли Морячок устроил обещанный геноцид… То ли этот бульдозер — привет из Винзавода, — сказала Инга, прислоняясь спиной к стене.

— Женя и его мадам не случайно забрали самый сильный Осколок во всем Отражении. Это не импровизация… — добавил Артём.

— Прошлой ночью видел, как они о чём-то спорили, — вспомнил я.

— Спорили-спорили, и в итоге пришли к соглашению, — злобно улыбнулась Инга.

За дверью раздался «дельфиний» треск. Все замерли. Но звук быстро пропал: менты потоптались и ушли. По-ослиному упорные охранники продолжили стучать. Бах, бах, бах!

Под эти успокаивающие звуки Маша сосчитала выживших.

— Тридцать восемь человек, четверо — с серьезными ранами. Мы потеряли больше половины.

— Это сложное испытание на пути к Зеркалу. Но мы не сдадимся, — громко отчеканил Артём.

— Хватит говорить с трибуны. Тут нет трибуны, — процедил я. После того, как увидел смерть многих и многих ребят, эти рассуждения показались не просто неуместными — кощунственными. По ангару прошел ропот.

— Всё это время ты не веришь в существование Настоящего Зеркала, — ответил Артём, не повышая голоса.

— Потому что его не существует, — сухо проговорил я. Все вокруг затихли, ожидая ответа шпалы.

— В другой ситуации я бы просто выставил тебя за дверь с одним ножом. Предоставил бы возможность самому искать векторы движения. Но сейчас важен каждый, и поэтому я покажу.

— Покажи, — безразлично вздохнул я. Вообще плевать, что он там показывать собрался.

Ребята были другого мнения. Все столпились вокруг нас и с почтением уставились на шпалу. Артём взмахнул ладонью, как один из экстрасенсов в самой неправдоподобной телепередаче на Земле. Перед ним возникла маленькая светящаяся точка.

— Смотри.

— Ну, огонёк светится. Что это? — зевнул я. — В меня недавно «Хаммером» кидали. Ты меня своей магией не впечатлил.

— Смотри туда, внутрь. У тебя дома был дверной глазок?

Приблизился и заглянул прямо в отверстие. Перед взором предстала знакомая улица в зимний предрассветный час. Горели несколько окон в разных частях дома, в одном переливалась занавес-гирлянда. Там что, охранники к Новому году готовятся? Салатики нарезают… Мимо, оживленно болтая, прошли два паренька. У одного на поводке была собака. Это обычный мир. Наш мир, настоящий.

— Дай посмотреть! Хоть минутку! — Маша попыталась оттолкнуть меня, но Артём коротким жестом свернул глазок.

— Сейчас моих сил хватает только на такое окно. Когда мы объединим усилия, то откроем Зеркало достаточного размера, чтобы пройти.

— У него дар, Алексей, — зачем-то вставила Инга.

Неужели это всё не бред? Отсюда всё-таки возможно выбраться. Билет в Отражение — не в один конец! Молча отошёл от Артёма, присел на холодный пол у стены. Сунул подмерзшие руки в карманы и наткнулся на мобильник. СМСка от Жанны! Совсем забыл!

«Вентиляция», — гласило сообщение.

— Ребята, вы слышите? — спросил Антон. Все затихли и прислушались.

— Ничего не слышу, — нахмурилась Маша.

— Вот именно. Охры перестали ломиться в дверь.

— Вентиляция! — заорал я. — Где тут венти…