Отражение: другой 2007

Глава 20

Взрыв не показался оглушительно громким. Он напомнил хлопок крепкой петарды, заброшенной малолетним маргиналом в мусорный бак. А вот последствия были апокалиптические.

Труба задрожала, как ракета, которая собралась к взлету. Воздух наполнился пылью, сверху посыпались отдельные кирпичи. Пол начал медленно, но уверенно уходить из-под ног, прежде чем замер в наклонном положении. Крепления, соединяющие элементы площадки, лопнули. Всё, кроме нашего наклоненного куска, даже не упало, а плавно спустилось на головы охранников. Мы висели над пропастью на столь крохотном островке, что едва на нем умещались.

Посмотрел наверх. Седьмая площадка накренилась почти вертикально, и уроды сыпались с нее, как мячики. Все это время труба продолжала двигаться, дрожать и дышать.

Наконец вся её верхняя часть растворилась в пыли. Когда восстановилась видимость, мы поняли, что никакой трубы над нашими головами уже нет. Наша площадка (точнее, то, что от нее осталось) стала верхней.

Порывы ветра то и дело врезались в неё и раскачивали: вверх — вниз, вверх — вниз.

— У меня начинается морская болезнь, — выдавил Садко.

Достал из кармана мобильник. Ни звонков, ни сообщений. Жанна будто говорила: давай как-нибудь сам.

Группа охранников растаскивала в сторону кирпичи, доставая из-под завалов своих соплеменников. Остальные переминались с ноги на ногу и время от времени зловеще поглядывали на нас. Изнутри трубы больше никто не вылезал — очевидно, ход завалило кирпичами.

Прошел азарт боя, прошло действие сигареты — и обнаружилось, что мы застряли на открытом пространстве ветреной осенней ночью. Холод забирался под спецовки и добирался до костей.

— Обычно в такие моменты Лёха заводит глубокомысленный разговор на отвлечённые темы, — сказала Инга, плотнее закутываясь в свою куртку. — Происхождение Отражения, рефлексия по поводу убийств… Выбирайте.

Все промолчали. Игорь шмыгнул носом и произнес:

— Мы тут толпой сидим, а ты отдельно. Прижмись ко мне поближе, быстро тебя согрею.

— Дай-ка подумать… Нет, пожалуй, я лучше замёрзну нахрен, — быстро ответила Инга, но все-таки приблизилась. Правда, не к Игорю, а ко мне. Приобнял ее, стараясь укрыть от ветра широким рукавом спецовки.

— Так нечестно, — притворно надулся Игорь и повторил мое движение, обнимая Садко. Садко выматерился и скинул с себя руку.

Охранники по-прежнему стояли у основания трубы и рассматривали нас, задрав головы. Час, второй, третий.

Ближе к утру стало особенно холодно. Мы стучали зубами так громко, что слышали все охранники в окрестных полях.

Игорь неожиданно захрапел. Инга дотянулась до него ногой и растолкала.

— Ты висишь на высоте в несколько десятков метров на какой-то железяке, которая шатается от каждого дуновения ветра. И ты при этом спишь? — уточнила девушка.

— Да, — ответил Игорь с зевотой. — Именно так. У тебя есть идеи, как потратить время лучше?

Инга не ответила. Признаюсь, мои глаза тоже начали слипаться.

И тут пришел рассвет. С высоты его приближение выглядело величаво. Первые лучи рвали облака на части и прогоняли темноту. Вместе с ней сходили с места и удалялись охранники. Через десяток минут зона у основания трубы была пуста. Лишь пятна тмной крови напоминали, что тут сегодня происходило что-то особенное.

— Буду спускаться первым, не могу больше плыть на этом корабле, — заявил Садко. Ему и правда было худо: даже в утреннем сумраке лицо виделось зеленым.

Игорь связал две веревки, закрепил один конец на поясе Садко, а второй — на креплении площадки. Мы все взялись за веревку, чтобы плавно спустить альпиниста.

Садко потоптался у края, неуклюже свесил ноги, потом забрался обратно и попытался слезть спиной. Чтобы начать спуск, требовалось упереться о трубу, а сделать это на высоте было непросто.

— Давай пойду первым, — предложил я. После кошмаров этой ночи спуск с трубы воспринимался как веселое приключение.

Садко отрицательно покачал головой:

— ещё минута на этих качелях — и меня вырвет. Я первый.

Садко отпустил руки и наконец смог упереться ногами о кирпичи. Начали плавно спускать. Веревка оказалась коротковата. До платформы не хватало метра три. Садко повис в воздухе.

— Сейчас раскрою карабин и спрыгну. Попробую ничего не сломать, — прокомментировал он.

Упал плашмя с оглушительным звоном. Он поднялся с абсолютно счастливым лицом, помахал нам рукой и тут же продолжил спуск по лестнице.

— Падажжи, — закричал сверху Игорь. — Давай вместе!

Но собеседник не слушал — он был уже на четвертой площадке.

Мы подтянули верёвку и продолжили спускаться. Втроем аккуратно приземлили Игоря (аккуратность закончилась на высоте трех метров над площадкой — там снова последовало неуклюжее падение). Вдвоем с Ингой смогли удержать Костю. Наконец, в одиночку плавно спустил Ингу. Вернул себе верёвку, слез с площадки спиной и начал понемногу отпускать. Все сразу пошло не по плану: верёвка вырвалась из рук и адски обожгла ладони. Пролетев метров пять, с размаху врезался в кирпичную кладку и ещё долго раскачивался на верёвке, повисая то над пропастью, то над площадкой, то снова над пропастью.

— Прикольное ты развлечение придумал, — подбодрил Игорь. — Как-нибудь повторим вместе. Но отпускай уже карабин, пора домой.

Удалось остановить качели. Отдышался, раскрыл карабин. Звякнул всем телом о металлоконструкцию.

Садко тем временем спокойно спустился с первой площадки по приставной лестнице, оставленной охранниками.

— Земля, я скучал!

Чёрный кинжал вонзился в его тело, не оставляя шансов на жизнь. Паукообразная тварь потопталась на месте, переступая многочисленными ножками, и быстро утащила Садко за ближайшее строение. Настала мертвая тишина.

— Порвать, на куски ее порвать, порвать нахрен, — прервала молчание Инга.

— Гранатомет бы хороший, и в хлебальник ей, — кивнул Игорь.

— Сколько она может там сидеть? — уточнил я.

— А хоть неделю, — сплюнул Игорь. — Зачем дачнику искать новых жертв, если эти перед глазами?

— Спуститься не можем… — нахмурилась Инга. — Остаться до ночи — тоже.

Внимательно посмотрел на спутников и предложил:

— Спуститься — можем. Если перейду в скрытность, заведу комбайн, отвлеку эту тварь. Все спокойно уйдут.

Инга посмотрела на меня одновременно с тревогой и уважением.

— Лёша, а ты мне нравишься все больше! — восторженно заявил Игорь. — Давай помогу спуститься…

— Дело за малым: научите меня «включать» скрытность, — сообщил я.

Костя обреченно хихикнул, а Игорь с сомнением покачал головой:

— Вспоминай, как ты раньше ее запускал?

— Сама собой запускалась. В тот момент, когда мне нужно спрятаться — от прямой угрозы или даже от неловкой ситуации.

— А что ты в этот момент делал физически? — продолжал Игорь. — Ну там руки себе выламывал от страха, ногти грыз…

— Крепко зажмуривал глаза…

— Вот тебе и кнопка запуска. Представь, что к тебе идет дачник. Закрывай глаза, как в прошлых ситуациях. И нащупывай, нащупывай Карму…

Выполнил первые две рекомендации, третью оставил на потом. Судя по отсутствующей реакции ребят, ничего не произошло.

— Что ещё значит «нащупывай Карму»? — выпалил я, открывая глаза.

— Головой работай, головой. Дело не в движении твоих век, не в страхе перед угрозой. Дело… — Игорь задумался.

— В мироощущении, — нашёлся Костя. — Ты в Отражении. Ты часть этого мира.

— Ты-то откуда знаешь, — Игорь толкнул Костю локтем в бок, и тот болезненно улыбнулся. — Заработай себе такое сначала.

Снова зажмурился и вспомнил последние прикосновения Кармы, те ощущения от последней сигареты, когда на кончиках пальцев звенела неведомая энергия.

— Работает! Лёха, работает! — вдруг завопила Инга.

— Вот ведь пройдоха! Может подглядывать в душе за девчонками, — с нескрываемой завистью добавил Игорь.

Открыл глаза и усилием вытолкал себя в реальность. Возникло ощущение, как будто я давно не спал. А эта штука неплохо высасывает силы…

— Вернулся! — радостно сообщил Игорь. — Ну всё, теперь можно и в путь…

Инга похлопала рукой по бортику и обратилась:

— Уверен, что на дачников действует твоя скрытность? Быть может, они ориентируются в основном по звукам. Или по запахам.

Пожал плечами.

— Механизм твоей способности не в том, что молекулы резко становятся прозрачными… — добавил Костя.

— Это у тебя разновидность морока — вроде моей способности доводить людей до ручки, — пояснил Игорь. — Ты просто внушаешь всем окружающим, что тебя нахрен нет. И они послушно уводят взгляд.

— На охранников действовало, и тут сработает, — выдохнул я.

— Как долго ты можешь удерживать невидимость? — продолжала уточнять Инга.

— Как раз проверим.

— И все же — ты уверен?.. — начала Инга.

Вместо ответа крепко зажмурил глаза и провалился в скрытность. Постарался беззвучно спуститься по лестнице. К сожалению, расстояние между нижней ступенькой и землей было слишком большим. Нога предательски прошуршала по неровному асфальту.

Тварь тут же выскочила из-за строения и бросилась в мою сторону. Наблюдая её приближение, не мог двинуться с места. Мерзкое существо оказалось совсем близко. Видел покрытое мелкими волосками тело, многочисленные глаза, жвала, с которых стекала то ли густая слюна, то ли кровь нашего товарища.

Тварь нетерпеливо перебирала лапами. В какой-то момент казалось, что она смотрит прямо на меня, в другой — что совершенно меня не видит.

— Эй, ты, мохнатка! — закричал сверху Игорь. — Пошла отсюда!

Тварь не стала отвлекаться на голос и внезапно рубанула воздух кинжалом. Острая лапа вошла в асфальт в паре метров от меня. Ребята наверняка бы ахнули, если бы меня видели. Потом ударила ещё раз — на полметра в сторону, и ещё. Прощупывала пространство. Не верила, что тут — никого.

Начал тихонько отходить назад. Она била снова и снова. Кинжалы поднимали вверх асфальтовую крошку. Пятиться было уже некуда — прижался спиной к основанию трубы.

Если бы тварь и дальше продолжила свои поиски, то наверняка бы кое-кого нашла. Но сверху затрещали выстрелы — ребята старались отвлечь внимание. Тварь недовольно заворчала и подняла лапы-кинжалы, будто отмахиваясь от назойливой мошкары. Наконец, она поплелась прочь — туда, куда чуть раньше отнесла тело несчастного Садко.

Буквально на цыпочках пошел в сторону комбайна. Под ноги предательски бросались то трескучая ветка, то шуршащий лист.

Каждый шаг в скрытности давался все сложнее. Когда наконец увидел комбайн, уже чуть не падал от бессилия. Громадная машина спокойно ожидала на прежнем месте. Интересно, почему охранники не увезли её обратно в ангар во время утренней уборки?

Залез на ступеньку, м-е-едленно просочился за приоткрытую дверь. Вышел из скрытности, выдохнул. Как же тяжело было идти…

«Эта чудесная способность будто высасывает душу, — рассказывал Марине, когда она спрашивала про ощущения от скрытности. — После её использования не чувствуешь физической усталости, а вот внутри — как будто уже немного умер».

Попытался запустить двигатель комбайна. Машина не отзывалась. Вот теперь понятно, почему охранники её не увезли.

Пока прикидывал, в чём может быть причина неисправности, на приборную панель плавно легла тень. Прямо за стеклом, обильно забрызганном кровью, стояла хорошо знакомая тварь. «Ну привет, родной», — сообщала её поза.

Ну привет.