Отражение: другой 2007

Глава 22

— Ну что там у вас? Карцер? — бурчал я, не оказывая сопротивления. — Утюг? Паяльник?

Парни притащили на открытую площадку у ворот.

— Раздевайся.

— А можно вас заменить на девчонок? — ухмыльнулся я. — И тогда — с удовольствием.

Ответом был удар в бок — тот самый бок, до которого я и пальцами-то не мог дотронуться. Взвыл на всю базу и окружающие её микрорайоны. Кажется, это было даже больнее, чем костин удар ножом.

— Раздевайся, — повторил парень.

— Вам настолько хочется увидеть мужское тело? Странные вы ребята, — выдавил я. — Но мне-то не жалко, смотрите.

Превозмогая боль, скинул с себя спецовку, стянул футболку. Повязка была красной.

Вокруг начали собираться зрители. Кажется, публичные казни местным нравятся так же сильно, как и мои кинопоказы. Увидел много знакомых лиц. Инга стояла в первом ряду и покусывала губы.

Из толпы (а вокруг была уже настоящая толпа) выделился Артём.

— Алексей показал пренебрежение к директивам три, двадцать семь, двадцать девять. Он не верит в будущее нашей общины и не чувствует её ежедневное приближение к Настоящему Зеркалу. Алексей искренне не понимает важность совместного развития, возможного благодаря рейдовой системе. Алексей не берёт во внимание, что лишь постоянное совершенствование и дисциплина помогают нам снова и снова встречать рассвет, — Артём сделал небольшую паузу.

Я перевёл взгляд на Ингу. Меня она как будто уже не видела, зато внимательно слушала этого фюрера.

— Алексей совершил тяжкие нарушения в первый раз. Его наказание будет несоизмеримо легче, чем следовало. Мы сознательно пошли на это, чтобы дать оступившемуся возможность осмыслить свои ошибки. Но если нарушение повторится, — Артём приблизился и посмотрел мне в глаза. — …Итог будет куда серьезней.

С трудом удержался, чтобы не плюнуть оратору в лицо. Кажется, Артём считал эту эмоцию, а потому поспешил перейти к экзекуции — встал ровно напротив меня и внезапно отвесил пощёчину. Несмотря на характер удара, он оказался довольно мощным. Едва удержался на ногах.

— Иди к Зеркалу, — произнёс Артём и двинулся в сторону.

За ним появился Игорь. Этот быстро зарядил кулаком мне в ухо.

— Шагай к Зеркалу, и всё будет нормально, — сообщил здоровяк.

Хромая, ко мне приблизился Саша.

— Таков закон. Задумайся, куда ты идешь в Отражении. Верный путь только один — к Настоящему Зеркалу… — проговорил он и замешкался.

— Быстрее! — скомандовал откуда-то Артём.

Саша лихо замахнулся — и, признаться, довольно слабо ударил.

Рядом оказалась Инга.

— Я понял механику… — сказал ей, пошатываясь. — У вас тут как на похоронах. Каждый должен кинуть горстку земли…

— Молчи. Ты должен идти к Зеркалу. Думай о Зеркале.

— Долбаные сектанты… — прошептал я, прежде чем Инга ударила меня боковой частью ладони по переносице. Осознал, почему вокруг мультипликационного кота после очередной встречи с тяжелой гирей летают звёздочки.

Почувствовал, что мои стражи ослабили хватку. Зажмурился и нырнул в скрытность, рассчитывая вырваться. Артём взмахнул рукой, и скрытность рассеялась.

— Не так быстро, — проговорил шпала.

Впереди появился паренёк, который громче всех аплодировал мне во время кинопоказа у «ГАЗели». Буркнув что-то про Зеркало, он по-мужицки приложил меня кулаком. Я упал — и не смог подняться.

В тот день проспал, четыре раза отложив будильник с мыслью «ну ещё десять минуточек». Сильно опаздывал в малярку. Клиент стоял у ворот и выкуривал уже четвёртую или пятую сигарету, периодически напоминая о себе в мессенджере всё менее приветливыми сообщениями.

Жанна поставила на стол кофе, приготовленный по моему фирменному рецепту — две ложки растворимого, три ложки сахара, ни грамма молока. Бариста в ближайшей кофейне был бы в ужасе.

Покачал головой — не успею выпить. Запихнул в рот холодный бутерброд и двинулся к выходу.

Что-то заставило замедлить шаг. В коридоре взглянул в зеркало и увидел, как Жанна смотрит мне в спину. Взгляд был довольно странным — нежным и вместе с тем — встревоженным.

— Что случилось?

— Ничего.

Ну конечно — ничего. Какого ответа я ждал? Почему общение с женщиной всегда так усложняется. Почему она не может просто взять и сказать прямо?

— Я вижу, что «чего». Рассказывай.

— Не сейчас, ладно? Ты спешишь…

— Теперь точно не уйду.

Жанна пристально посмотрела куда-то сквозь меня, но ничего не сказала.

— Жанна? — напомнил о своем существовании.

— У нас будет ребёнок. Ты станешь отцом.

Неожиданно прямо с потолка потекла вода. Тонкие струйки быстро превратились в реки, и по стенам, заливая всю прихожую, хлынули водопады. Шагнул навстречу Жанне, чтобы взять её за руку — но входная дверь распахнулась, и внутрь квартиры, сметая всё на своем пути, двинулся поток…

Открыл глаза и увидел неясный силуэт. Кто-то склонился надо мной.

— Жанна?..

Это была не Жанна.

Парень в спецовке поставил за землю пустое ведро, мгновение назад вылитое мне на голову, и объявил:

— Очухался? Продолжаем.

Его напарник помог поставить меня на ноги.

А рядом уже стояла спутница двух рейдов — лицо со шрамом, Маша.

— Иди к Зеркалу! — лаконично заявила она, и, замахнувшись, ударила прямо по окровавленной повязке. Ну зачем же бить именно туда? Огласил округу криком. Снова упал.

— Баю-баюшки-баю… — напевал нежный женский голос, который казался знакомым.

Открыл глаза и обнаружил, что лежу на каких-то скалах. Было ужасно неудобно: камни впивались под лопатку, под рёбра. Повернулся, чтобы встать — и чуть не рухнул в бездну. Рядом находился тот самый обрыв, в который мы с Ингой могли свалиться на «Матизе».

— Не ложися на краю… — продолжала девушка. Инга. Это пела Инга.

Услышал снизу странный шорох, похожий на бормотание подвыпившего мужичка. Звук быстро приближался и нарастал. Да что там за хрень?

С рёвом из обрыва выскочила огромная серая тварь. Мелькали многочисленные мохнатые ноги, похожие на конечности дачника, а венчала их голова волка. Не успел даже дёрнуться, как на моих рёбрах сомкнулись зубы. Закричал, начал отбиваться, но монстр быстро тащил меня в пропасть.

— Под ракитовый кусток… — звучал далёкий голос.

Тварь наконец выпустила меня где-то на дне пропасти. Смог привстать и оглядеться. Тьма непроглядная…

— Там птички поют…

В ту же секунду слева и справа возникли две двухметровые шеи, на концах которых болтались головы то ли индюков, то ли стервятников. Твари завопили, как пожарные сирены, и я очнулся.

Один из парней держал меня под руки, второй силился вернуть в реальность. Как только в моих глазах блеснул разум, окружающие продолжили избиение с присказками про Зеркало.

Все били по-разному. Некоторые замахивались и намеренно снижали силу удара. Другие считали своим долгом сделать максимально больно.

— Сектанты, вы сектанты, — повторял я. — Вы утрётесь со своим Зеркалом. Каждый из вас утрётся.

После десятка падений и пары-тройки новых провалов в небытие этот обряд, наконец, закончился. Не вполне понимал, жив ли я вообще.

Жив — сказало тело, когда приоткрыл глаза. Боль была такой, что я тихонько завыл.

— Тише, тише, — прозвучал мягкий голос. Чья-то нежная рука заботливо погладила меня по голове.

— Жанна?

Это опять была не Жанна. Надо мной сверкали красные глаза Марины.

— Не спеши, не поднимайся. На сегодня твою поездку отложили. Морскому передали весточку, что доставят машину не сегодня, а завтра. Он согласился. Но-прежнему настаивает, чтобы автомобиль пригнал именно ты.

— Какой ещё завтра… Через месяц не встану, — посмотрел на Марину и отстранился. — Ты тоже меня била, заботливая моя.

— Била. Все били, — спокойно сказала Марина. — Если не ударишь — тебя следующего на площадь выведут. Таковы директивы. Слышала, что Артём остался недоволен Сашей и ещё несколькими ребятами, которые, по его мнению, обошлись с тобой мягко. Зато вот Инга ударила, так ударила. С душой.

— Хороший тамада, и конкурсы интересные, — выдавил улыбку.

Не было ни малейшего смысла ныть и вопрошать «за что вы так со мной?». Всё с этим братством кольца стало понятно. Нам действительно не по пути.

Утром меня буквально занесли в салон «Кайена». Сам идти почти не мог — каждый шаг отдавался болью. Саша и Женя с хмурым видом грузили в багажник ящики со взрывчаткой.

План «Троянский конь» был неимоверно прост. Мне следовало оставить машину на оговорённой точке, приветливо помахать рукой снайперам, и пересесть (точнее, переползти) в наш автомобиль, который шёл следом. Если морские сразу откроют багажник — будет взрыв. Если не додумаются открыть и оттащат автомобиль на базу — взрывное устройство сработает по таймеру.

Кажется, Игорь всерьёз заинтересовался автомобилями. В качестве машины прикрытия он выбрал «пятерку» БМВ в ярко-розовом цвете с «раздутыми» бамперами и спойлером-скамейкой.

— Где ты её вообще нашел? — вопрошала Инга, разглядывая результат несогласованной работы немецких инженеров и отечественных тюнеров.

— Стояла у частного дома неподалёку. Давно её приметил, а случая покататься всё не было.

— Ты уверен, что она подходит под нашу задачу? — почесала затылок Инга.

— Ещё как подходит, ведь она перетянет на себя всё внимание! Там все охренеют от её вида.

Саша и Женя пожали мне руку (оказалось, что в данный момент это больно) и похлопали по плечу (а это ещё больнее). Условились, что парни поедут сзади вместе с Игорем и прикроют, когда мне нужно будет покинуть взрывоопасный «Кайен».

Игорь на старте спортивно взвизгнул колёсами, спугнув сидевшую у обочины кошку. Я же тронулся спокойно. В дороге рассмотрел раскуроченный салон «Кайена». На месте сверхценной магнитолы стояла какая-то другая. И демонтаж старого устройства, и установка нового происходили максимально похабно — с царапинами, заусенцами прямо на лицевой поверхности. Евгеньич за такое отправил бы меня в вечный неоплачиваемый отпуск.

Увидел в зеркало, что Игорь опустил боковое стекло и вытащил локоть. Кажется, он ещё и музыку включил. Это что, Candy shop? Вспомнил слова Инги про отставание от сверстников.

Миновали замусоренный перелесок, целый трехэтажный городок, построенный в сороковых военнопленными, рынок, состоявший из киосков-прицепов (американцы, наверное, приняли бы его за кемпинг). Сбоку появилось старое трамвайное депо. Удивился обилию чешской (точнее, ещё чехословацкой) техники, стоящей у ворот. В мое время в городе уже не было ни трамваев, ни депо. Всё, что можно распилить и сдать на металл — распилили и сдали, а территорию застроили.

Пока размышлял о печальной судьбе электротранспорта, впереди на дорогу плавно выкатился трамвай — точнее, платформа с небольшой кабиной. Это была грузовая техничка, очевидно, оснащенная двигателем внутреннего сгорания. Махина полностью перекрыла дорогу. Из кузова плавно поднялись несколько парней с оружием.

Прежде чем мозг сообразил, что происходит, руки уже повернули руль в сторону, а нога утопила педаль. «Кайен» со свистом юркнул в проезд между двумя хрущевками, а вот розовый «бумер» остался на открытом пространстве. Вопреки ожиданиям Игоря, никто не стал на него засматриваться. Стрелки сразу открыли огонь, пули застучали по металлу. Увидел в зеркало, что БМВ остановился.

Мой автомобиль уткнулся в тупик. Чтобы закрыть сквозной проезд через двор, местные жители заботливо поставили на асфальте бетонный блок. Под звуки выстрелов (стреляли все ещё не по мне) сдал назад. Поколесил по двору, попробовал выбраться через другую дорогу — но встретил там тяжелый шлагбаум, закрытый на ржавый замок тысячелетие назад. Выхода не было.

Оставил машину заведённой и незапертой — в точности такой, какой впервые её встретил. Доковылял до ближайшей хрущевки. Прижался к стене, погрузился в скрытность. Как оказалось, сделал это вовремя: двор заполнили «трамвайные» стрелки.

Не шевелясь и почти не дыша, наконец рассмотрел этих людей. На них были длинные чёрные халаты на арабский манер. В руках они держали ружья с вычурной гравировкой на стволах и узорами на прикладах. Уже встречал таких понторезов на Винзаводе — в охране Хока.

«Арабы» покружили вокруг автомобиля, издалека заглянули в салон. Один подошел к багажнику и начал искать кнопку открытия где-то над номером.

Я зажмурил глаза. Сейчас как жахнет…

«Араб» замешкался, что-то спросил у второго. Тот нетерпеливо махнул рукой, приглашая садиться в салон. Оба разместились внутри. «Кайен» развернулся через бордюр и, коротко мигнув на прощанье стоп-сигналами, укатился прочь. Пешие стрелки бегло осмотрели дворик и тоже удалились.

Стоял один в фантастической дистиллированной тишине, когда из кармана заголосил Nokia Tune. Вероятно, не стоит больше отключать виброрежим.

— Привет, ты как? — спросила Жанна. «Жанна»…

— Зачем этот вопрос? — сорвался я. — Ты же прекрасно знаешь. Ты всё знаешь о моих передвижениях.

— И правда знаю. Из вежливости спросила, — легко сдалась собеседница.

— Почему ты меня не предупредила? Вот сейчас. И с сектантами. И с Костей. И два дня назад с дачником… Ведь я снова и снова мог погибнуть.

— Эй, я не Ванга тебе, — с притворным возмущением затараторила Жанна. — Не знаю я будущего — никто не знает. Оно зависит от огромного числа факторов.

— Ты советовала взять с собой острый предмет, и благодаря ему получилось быстро вскрыть машину.

— А ещё я советовала тебе не выпендриваться и одеть шапку, когда начались заморозки. Но ты не послушал, заболел, а потом меня заразил.

Эта фраза будто телепортировала в другой мир. Там мы были вместе с утра до ночи (впрочем, и ночью — тоже). Горячий чай наливался из стеклянного чайника с пробковой крышкой, и кот Трикотаж довольно мурчал у ног. Зажмурился — и прогнал наваждение.

— Перестань. Перестань убеждать меня, что ты Жанна.

— Я и не убеждаю. Но на той прогулке, когда мы без всякой цели насобирали целый пакет каштанов…

— Перестань! — снова повторил я. — Ты не Жанна.

— Но кто тогда? — с искренней обидой спросил голос Жанны.

— Ты просто Осколок. Я сам тебя нашел. Ты здесь, чтобы мне помогать, — на этих словах задумался. И продолжил: — Расскажи, какими навыками я обладаю?

— Ты довольно харизматичен, но порой бываешь насто-о-олько занудным…

— Жанна! — прикрикнул я.

— Ты же сам сказал, что я не Жанна, — послышалось в трубке. — Какой вопрос — такой и ответ.

— Хорошо, — сделал усилие, чтобы не выругаться. — Какая у меня сейчас Карма? Какие способности дало мне Отражение?

— Открыта способность «Скрытность», и ее уровень — сильно выше среднего, — послушно начала Жанна. — А ещё, вижу, повышена скорость движения. Признавайся, курил перед этим разговором?

— Не курил, — ответил, как школьник, которого попытались уличить в преступлении. — Как минимум два дня не курил.

— Это хорошо. Значит, именно Карма дала тебе возможность бегать чуточку быстрее.

— И как же активировать эту скорость?

— А никак. Понадобится убегать — убегай.

— Хм. Звучит уж очень буднично. Никакой, понимаешь ли, магии, файерболов, телекинеза, — расстроился я. — А быстрого заживления ран у меня случайно нет?

— Тут уж как-нибудь сам. Мази, компрессы, повязки…

— К слову, а зачем ты вообще позвонила? — прервал я.

— Чтобы рассказать о твоих способностях, — сообщила Жанна, и тут же повесила трубку. Такая же вредная, как настоящая!

Осторожно выглянул из арки. Улицу накрывала тишина, разбавляемая далёким вороньим граем. Справа по-прежнему стоял грузовой трамвай, слева дымилась изрешеченная БМВ. Подошел поближе. На пассажирском сиденье под покрывалом осколков полулежал Саша. Голова откинута назад, глаза открыты — и не моргают. Опустил ему веки. Спи спокойно.

Братик. Садко. Саша… ещё и Костя — но не хотелось вспоминать его в этом ряду. Кто следующий?

Это буду не я. Сделаю всё, чтобы не попасть в этот список.