Отражение: другой 2007

Глава 21

Отстранённо ждал беспощадного броска, подобного тому, что считанные минуты назад погубил Садко. Параллельно нащупал в кармане пистолет и сжал его рукоять. Очевидно, что пуля не пробьёт толстую кожу твари. Но не сдаваться же без сопротивления?

Дачник медленно продвигался вдоль стекла, загораживая свет то с одной, то с другой стороны. Спустя несколько секунд понял, что он меня ещё не видит. Чувствует что-то, присматривается, прислушивается — но не видит. Мягко вернулся в скрытность. Тварь потопталась около стекла, поскребла по нему кинжалом, а потом развернулась и отправилась по своим делам.

Долго смотрел ей вслед. Найти бы на чёрном лоснящемся туловище ахиллесову пяту, потерянную драконью чешуйку, чтобы направить туда стрелу, копьё, тепловоз или «Боинг-747» — что угодно, лишь бы отомстить за Садко.

Тварь исчезла за углом, и я постарался собраться с мыслями. Итак, теперь требовалось выполнить два условия: а) отвлечь дачника от трубы, б) не погибнуть. Вариантов плана без второго пункта получалось существенно больше.

Вдумчивый ремонт комбайна исключался — любой звук призвал бы монстра, как колокольчик на стойке призывает портье. Не снимая с себя покрывало скрытности, выбрался из кабины и потихоньку вышел за ворота завода. Или уже выполз? Скрытность высасывала все силы. Казалось, что кровь медленней циркулирует по организму, легкие реже совершают вдох. В глазах мелькали тёмные точки — полопались капилляры.

Оглянулся на ребят, которые силились высмотреть мой сигнал с нижнего яруса трубы. Остро захотелось их там оставить. Уйти за километр, два или тридцать. Податься на Винзавод, например. Поискать там работу — хотя бы за кусок хлеба и постель. Ну а что, вдруг им нужен автомаляр?

Прошёл сотню метров от забора, скинул скрытность — а вместе с ней и наваждение. Эти мысли о предательстве, причем предательстве смертельном (как ни крути, у ребят нет способа обуздать тварь и уйти живыми)… Не мои они, не мои. Кто-то или что-то искусственно забрасывает их в голову. И мне пока удаётся сопротивляться. Надолго ли?

За час быстрой ходьбы по просёлочным дорогам не встретил никого, кроме пары любопытных ворон. Они пристально следили за мной с земли, выдерживая дистанцию. Потом взлетели и долго кружились над головой, точно дроны.

Мимо плыли лесополосы, старенькие электрические столбы, ржавые дорожные знаки. Наконец оказался в том самом селе, куда мы вчера пытались добраться, нашел тот самый магазин, увидел тот самый «Кайен».

«Такой же…» — говорила Инга.

Это была машина другого модельного года. Единственное, что объединяло её с автомобилем Моряка — надпись «Порше» на крышке багажника. С тем же успехом можно было подменить «десятку» на «Приору».

Ключей не нашлось ни в магазине, ни в доме, который к нему прилегал. К счастью, в гараже обнаружился неплохой набор инструментов. С его помощью грубо вскрыл машину и не менее грубо завел. Инженеры из Штутгарта явно не одобрили бы такой подход.

Спустя считанные минуты подкатился к воротам завода. Сразу развернулся, чтобы быстрей отсюда умчаться. Начал неистово сигналить.

Бип. Бип. Би-бип. Б-и-и-ип.

В зеркале заднего вида — никаких движений.

Би-бип.

Ну же, псина, где ты там?

Би-и-ип.

Тварь выскочила из-за ворот, перебирая лапами на фантастической скорости. Выжал газ. Кажется, это был самый нелепый драг-рейсинг в истории. К счастью, в этом заезде победил все-таки «Кайен». Дачник не догнал меня, какое-то время протрусил следом, а потом остановился. Я, в свою очередь, тоже затормозил.

Ребята, не мешкайте там, спускайтесь с трубы. Лучшего шанса не будет…

Дачник покачался на своих лапах, будто привстав на цыпочки, развернулся и бодро двинул обратно на завод. Как будто вспомнил, что там остались потенциальные жертвы. «Жертвы» как раз появились в воротах и, мягко говоря, удивились, увидев приближающуюся тварь. Снова начал сигналить, но существо уже не обращало на меня ни малейшего внимания.

По директиве какой-то там должен был оставить ребят и двинуться на базу. Гибель четверых не несет больше смысла, чем гибель троих. Ну а спасение убегающих от твари — дело убегающих от твари. Однако мне изначально не нравились многие местные правила. Снова развернулся и полетел к заводу. «И опять драг-рейсинг», — мелькнула мысль.

На двухполосной прямой просто обогнал тварь, подняв с обочины тучу пыли. Она замешкалась, дёрнулась было в мою сторону, но я был уже далеко. Остановился у ворот. Выждал несколько чудо-о-овищно длинных секунд, пока ребята забирались в салон. Взял широкий круг прямо через сухое поле, обогнул приближающуюся тварь и вернулся на трассу.

Игорь потом божился, что дачник долго грозил нам вслед высоко поднятым кинжалом.

До базы доехали без происшествий. Коротко рассказав соратникам о судьбе Садко, все, как один, добрались до кроватей и мгновенно вырубились.

Открыл глаза глубокой ночью, когда совсем рядом прозвучало знакомое «Тилинь-пилинь!»

Жанна пишет: «Включи радио».

Ага, конечно. Радио. Интересно, как бы выглядело вещание в Отражении? «А сейчас послушаем композицию для тех, кто убегает от толпы охранников… Следующий трек посвящаем тем, кто пару минут назад убил человека».

Итак, Жанна намекает, что стоит присмотреться к автомагнитоле Моряка. Но вчера утром Костя пробежал все меню вдоль и поперек — и не нашел ничего, что позволяло бы причислить устройство к Осколкам.

Ну хорошо, дорогая, включим твоё радио. Поднялся, дошёл до «Кайена» Моряка. Запустил магнитолу, услышал на любимой волне Жанны равномерный белый шум. Прошла минута, две, десять. Ну и сколько ждать? Включил автопоиск. Предсказуемо не нашел ни одной активной станции. Вышел из радио, и магнитола «задумалась». Надоело наблюдать за загрузкой, стал нажимать на все подряд. Случайно запустил навигатор. Приложение нудно и тяжело прогрузилось. Уже занес палец над кнопкой закрытия — и замер.

Навигатор демонстрировал не совсем обычную карту города. На улицах обозначалась целая россыпь небольших красных точек. Точки медленно передвигались.

Хлопнул дверью, побежал в казарму к Косте. Тот спал так крепко, как медведь зимой. Мягкая кровать куда более мотивировала к качественному сну, чем шатающаяся металлическая площадка на высоте.

Растолкал Костю, под его вялые возражения «Да что за фигня?..» притащил к машине. Сон как рукой сняло. Костя с восхищением поскроллил карту, приблизил то одну красную точку, то другую, нашел большую группу этих точек в одной локации.

— Ты же понял, кого показывает эта карта? — уточнил Костя.

— Охранники?

— Почти наверняка. Если это так, то перед нами самый крутой Осколок, что я встречал. Смотри, радар работает примерно на пару километров — за этим диаметром никаких отметок нет. А мы точно знаем, что охранники и там тоже бродят. Но возможности, что есть, уже запредельны. Ты рассказал о находке Инге или Артёму?

— Конечно нет, тебя первого разбудил, — улыбнулся в ответ.

— А давай-ка сходим сюда! — Костя ткнул пальцем в карту, где маячила одинокая красная точка. — Как раз убедимся, что карта показывает именно охранников.

— Кость, идейка так себе…

— Ну ты как в первый день! Бери свой автомат, изрешетим охранника, поднимем Карму — и вернёмся, — с необычным оживлением давил Костя.

Вгляделся в красную точку. До неё всего несколько минут быстрым шагом. Вокруг и правда нет других точек — охранник выглядит беззащитным. Пока будем туда идти, далеко не убежит.

— Лёха, погнали, погнали! — настаивал Костя.

— Только туда и обратно, — сдался я. — Охранника берешь на себя ты. Я прикрываю.

Нынешняя ночь контрастировала с прочими — ни дождя, ни пронизывающего ветра. Мы расстегнули спецовки. Миновали несколько домов, потом — группу чахлых деревьев, которые на карте гордо обозначались как сквер.

— Мы ведь навигатор днем открывали. И карта была пуста. Так это логично: днм охранников-то нет, — оживлённо комментировал Костя.

— Ты так радуешься, как будто мы идём не к мутанту, а к двери с табличкой «Выход из Отражения». Зеленой такой, как на вокзале.

— В некоторой степени так и есть. Чем больше мутантов уберём — тем быстрее выберемся, — задумчиво ответил Костя. — А мне очень, очень нужно выбраться. После того, что случилось с моим братишкой, мама совсем сдала… В реальном мире уже столько лет прошло после моего исчезновения. Она осталась совсем одна. Что с ней, как она? Жива ли она вообще? Я не нахожу себе места, понимая, что сам в этом всём виновен. И на многое готов, чтобы выбраться…

Костя обернулся и пристально посмотрел мне в глаза.

— Что такое? — нахмурившись, отозвался я.

В руке Кости что-то блеснуло, и я закричал от адской, чудовищной боли в ниже рёбер. Отшатнулся, сделал несколько быстрых шагов назад. Костя уверенно шёл на меня, держа в руке нож. Стекла его очков зловеще поблескивали в свете луны.

— Какого! Какого! — вопил я, стараясь отступить.

Костя не отвечал и, кажется, выверял траекторию для финального удара.

Мне бы одно мгновение, только мгновение, чтобы выхватить «Глок» и поменять расклад…

— Эй, девчонки! — прозвучало за спиной Кости.

— Что?.. — тот обернулся от неожиданности.

Грохнул выстрел. Костя завалился на землю. Выпавший из руки нож печально звякнул по асфальту.

— Всё в порядке, принцесса, — из темноты послышался голос Игоря. — С тебя блок сигарет.

То ли во сне, то ли в реальности надо мной суетились какие-то люди, заставляли подниматься и снова ложиться, бинтовали рану, делали уколы, пихали таблетки. Не помнил, когда дворик у сквера сменился на больничную палату, и как именно Игорь меня сюда притащил — на руках, как невесту, или же по земле, как мешок с мусором.

— Ну я сразу понял, что тут нечисто… — звучал голос моего спасителя. — Голубки поворковали в машине и вдруг побежали за ворота. Ну какого хрена? Решил прогуляться за ними, воздухом подышать.

— Лёха, к сожалению, дофига доверчив, — а это был голос Инги.

— Не доверчив… — с трудом попытался произнести я. — Просто это же Костя… Он один… Ко мне… По-доброму…

— А ты вообще лежи и помалкивай, — отрезала Инга. — Костя твой имел свои планы на наш Осколок.

— Очкарика жалко, конечно. Нормальный парень был, хоть и душный малость, — со стороны Игоря прозвучала лаконичная эпитафия.

Снова провалился в сон. Когда очнулся, было уже утро. Попытался встать, но скривился от боли. Поднял футболку и потрогал повязку. Пожалуй, мне стоит отдохнуть, пока Отражение даёт такую возможность.

Моя палата располагалась через стенку от столовой, и я слышал, как на кухне гремят кастрюли, что-то льётся, что-то падает, со свистом кипит чайник.

В дверях показалась Марина. В руках она держала поднос с ароматным супом, пюре с котлетками, чайком.

— Привет всем страдающим! Как рана?

Попытался сформулировать ответ, не содержащий матерных слов. Не получилось. Рана болела слишком сильно.

Пока спал, успел как следует проголодаться. Набросился на суп и консервы. Заметил, что Марина наблюдает за уничтожением еды с улыбкой, и немного снизил скорость.

— Вот знаешь, я сразу чувствовала, что он какой-то не такой, — осторожно начала Марина. — Весь такой открытый, приветливый, доброжелательный. Но чёрные мысли — они всегда чувствуются…

Прожевал очередной кусок и спросил:

— Куда бы он повёз машину, если бы убил меня? К Моряку?

— Очень вряд ли, — покачала головой Марина. — Скорее, он поехал бы к тому, у кого больше ресурсов и власти. К Бахусу. С Бахусом всегда можно договориться.

— Предположим, продал бы Осколок, получил бы огромный ящик сигарет и не менее огромный ящик оружия. А дальше что? Основал бы свою общину?

— У Бахуса можно купить не оружие, а безопасность.

— Что ты имеешь в виду?

— Внутри Винзавода есть небольшая огражденная территория. Ничего особенного — две хрущевки, дворик, несколько деревьев. Личные комнаты, большая библиотека, еда. Это закрытое место, куда не зайдут посторонние. Место, где люди с разным цветом глаз не стреляют друг в друга, — Марина пристально посмотрела на меня и убедилась, что я внимательно слушаю.

Поразился, что совсем недавно представлял себе такое место, не подозревая о его существовании. Вслух этого, впрочем, не сказал.

— Понимаешь, там можно просто жить, — продолжила Марина. — Без рейдов, поножовщины, перестрелок.

— Судя по твоему описанию, это похоже на тюрьму…

— Я бы употребила слово «санаторий». А вот тюрьма — это как раз все остальное Отражение.

— И ты согласилась бы жить в таком… «санатории»? — наступила моя очередь внимательно посмотреть на Марину.

— Не знаю. Не думала. Возможно, — торопливо ответила она, не уводя глаза.

— Не верю, что Костя пошёл бы в добровольное заключение, — пожал плечами в ответ.

— Уверен, что хорошо его знал? — спросила Марина, мягко касаясь моей повязки.

Дверь распахнулась, и в палату залетела Инга.

— О чём шепчетесь?

Марина с каменным лицом поднялась и вышла.

— Она всегда на своей волне, — весело пояснила Инга, приближаясь к моей кровати. — Ты как, встать сможешь?

— С трудом, — ответил честно.

— Плохо. Ну вставать сегодня и не придется. Будешь сидеть. Как ты любишь — за рулем.

Сначала подумал, что Инга шутит, и даже улыбнулся. Но девушка посмотрела с самым серьёзным видом:

— Пошли прогуляемся.

Попытался встать, и едва смог удержаться на ногах. Кое-как добрались до парковки. Инга оживлённо рассказывала подробности планируемой операции, многократно упоминая троянского коня. Помалкивал.

Между двумя чёрными «Кайенами» с довольной лыбой тёрся Игорь:

— Угадаешь, где твой?

— У них разный модельный год, — грустно вздохнул я.

— Ну, год разный. А машины одинаковые, — с искренним непониманием откликнулся Игорь.

— У Моряка — первое поколение, индекс 955. А вчера мы пригнали рестайлинг, 957. Фары разные по форме. Бампер передний, смотри, — указал рукой на отверстия и противотуманки, — ну совсем другой. Сзади тоже не спутаешь. У 957 форма фонарей — с небольшим изгибом. И так далее…

— Думаешь, Моряк в этом разбирается? — прищурив глаза, спросил Артём. Не заметил, в какой момент он оказался рядом.

— К сожалению, да. Ребята, это просто другая машина. Вариант у нас всё-таки есть. Если сила Осколка заключена только в магнитоле, можем снять её с машины Моряка и запитать в новом «Кайене». А Моряку вернуть пустышку.

— Принимается, — бросил Артём и развернулся, чтобы уйти.

Посмотрел ему в спину и спокойно сказал:

— Помогу переставить магнитолу. Но не поеду.

Артём остановился и медленно обернулся. «Он мог бы стать первым в рейтинге актёров провинциального ТЮЗа. Первым с конца», — мелькнула мысль.

— Лёх, мы всё понимаем, рана серьёзная. Ты выполнишь эту миссию — и дадим тебе большой отпуск, будем чай с печеньями в палату таскать… — начала увещевать Инга.

— Ребята, у меня дырка в боку.

— Дырку тебе заштопали, — прокомментировал Артём. — Если бы не заштопали — этого разговора сейчас бы не случилось.

— Меня хотел убить человек, которому все тут доверяли. Член так называемой общины. Или как это называется? Ложа? Братство?

— Лёш, ты нарушаешь директивы… — Инга умоляюще смотрела на меня и тут же косилась на Артёма.

— В рот полоскать ваши директивы. Благодаря тому, что я их нарушал, вчера всех вытащил и привез сюда. У меня дырка в боку. Я не поеду.

Артём наконец подал голос:

— Алексей, твоя рана не опасна для жизни. Сейчас ты получаешь приказ. Ты садишься в этот автомобиль и отгоняешь его Моряку.

— Я же сказал. Я не поеду, — устало повторил я.

По сторонам появились два незнакомых парня в спецовках. Они подхватили меня под руки и куда-то потащили.

— Зафиксировано нарушение директивы три. Неповиновение, — металлическим голосом произносил Артём, пока меня уводили в неизвестном направлении. — Наказание надлежит исполнить немедленно.