Отморозок 5

Глава 10

Прапорщик Приходько оказался человеком слова. Он действительно сразу договорился с комбатом и все те, кто меня поддержал в противостоянии с «черпаками», в полном составе уже к трем часам дня покинули часть. При здравом размышлении, это на данный момент лучший выход. Такое решение не устраняет сам конфликт, но как бы откладывает его в долгий ящик, давая нам время подготовиться к предстоящим событиям. Роман Александрович сказал, что работы на объекте, на который мы должны прибыть сегодня ближе к вечеру, всего месяца на полтора, максимум на два, и это меня устраивает. За это время мне нужно будет максимально сплотить и подготовить свою команду. К моменту возвращения, обратно в часть, мы должны суметь стать силой, которая сможет противостоять и старослужащим. и землячеству Жоржа, которое полностью подмяло под себя всю часть. Меня в курс ситуации в части ввел Эдик, красочно описав, что тут творится по ночам, а то и днем в отдаленных закутках. Просто жуть какая-то, если все это правда.

У меня пока в планах нет желания делать революцию во всем отдельно взятом стройбате. Да и возможности такой нет. Скорее всего, этого нам сделать не даст командование батальона, которое сложившееся положение, несомненно, устраивает. Задача, стоящая предо мной, и парнями, которые в меня поверили, значительно проще. Нам не нужно становиться единственным центром силы подавляющим всех остальных. Это, на мой взгляд, пока вряд ли достижимо. Мы должны стать только одним из полюсов силы, с которым будут считаться остальные полюса. Если Жорж поймет, что нас проще оставить в покое и игнорировать, чем воевать, с риском проиграть, то задача минимум будет выполнена. Я надеюсь, что если мы докажем свою силу и упертость, то с Жоржем можно будет договориться по хорошему, насколько это возможно с подобным человеком. Так, как я договорился с сержантами в учебке — мы нормально несем службу по уставу, не посягаем на его власть, и внешне подчиняемся, а он взамен не лезет к нам. Кроме того, насколько я понял, Жорж и большая часть его команды уже осенью уйдут на дембель, поэтому нам главное продержаться до этого момента, а там справиться с теми кто останется, будет гораздо проще.

Если я смогу подчинить себе «стариков», которые уже находятся на объекте, и заставить их нормально работать, а я это смогу, то, в свете скорого ухода самого Жоржа и большинства из его команды на дембель, руководство части будет заинтересованно, чтобы кто-то занял его место. В этом свете успешное, завершение командировки и сдача объекта, могут стать большим и жирным плюсом. В армии выживают сильные и полезные, надо лишь доказать, что я и тот и другой одновременно, и тогда, комбат может одним своим распоряжением дать нам иммунитет, надеясь наладить сотрудничество после дембеля Жоржа. А я совсем не против такого исхода. Тогда, заняв место Жоржа и опираясь на свою команду, которую мне еще только предстоит создать и подготовить к борьбе за власть, я смогу изменить порядки в части. С умными людьми всегда можно договориться, объяснив им альтернативу войне на уничтожение, ну а тупых отморозков мы зажмем в кулак, так что они и пикнуть будут бояться.

Первое испытание на пути к выбранной цели, ждет нас прямо сегодня. По прибытию нам нужно будет быстро привести к повиновению «черпаков» и «дедушек» из нашей части, которые уже месяц находятся в длительной командировке. По словам Приходько, на строительном объекте из наших сейчас всего девятнадцать человек: одиннадцать «духов», пять «черпаков» и три «дедушки». Они выполняют в основном подсобные работы. Там же работает небольшая бригада профессиональных строителей — шабашников во главе с опытным бригадиром. Эти строители выполняют работы, требующие более высокой квалификации. Сам объект — это школа, ремонт которой нужно кровь износу закончить к началу учебного года — то есть, через полтора месяца. Нынешняя команда, в сроки явно не уложится. Как не бился с ними Приходько, работа до сих пор шла ни шатко ни валко. Именно поэтому Роман Александрович и сделал ставку на меня и прибывших со мной из учебки парней. Почти удвоив количество рабочих рук, трудящихся на ремонте школы, он все же надеется уложиться в срок. Комбат тоже был заинтересован в скорейшей сдаче объекта, поэтому и не стал возражать против отправки в поселок дополнительной партии рабочих рук.

Сейчас старший среди солдат находящихся в командировке — это «дедушка», младший сержант Абаев или Абай. По словам прапора, работник из Абаева никакой, и организатор тоже. Он предпочитает с парой дружков бухать и ханыриться где-то по кабинетам, свалив все работы на «духов» и надзирающих за ними «черпаков». А те, в свою очередь, тоже особо не рвутся потрудиться на благо Отечества. Мне предстоит сместить Абаева и взять руководство всеми солдатами на себя. Приходько отдаст на месте соответствующий приказ, но на деле, ни Абаев, ни остальные старослужащие, так просто не отдадут власть, и, в лучшем случае, станут саботировать все мои команды, а в худшем, попытаются поломать прибывшее пополнение и снова взять власть в свои руки. Вот тут-то мне и нужно подавить сопротивление в самом зародыше и заставить всех нормально работать, и выполнять мои распоряжения. Работать будут абсолютно все: «духи», «черпаки», «дедушки». Я с моей командой, тоже будем вкалывать не за страх, а за совесть. Местных «стариков» надо будет поставить на работу отдельно, чтобы они не смогли припахивать вместо себя «духов», дать задание и контролировать исполнение, и никуда они не денутся, будут пахать как трактора в поле. Мы с Приходько заключили джентльменское соглашение, а я привык держать свое слово, тем более, что это полностью отвечает интересам нашей группы.

Миндальничать я ни с кем не собираюсь, не то сейчас положение, чтобы кого-то уговаривать или упрашивать. Буду действовать жестко. Вокруг меня уже сейчас сформировался своеобразный костяк группы. Это мои приятели еще с учебки: Рамазан Баиров и Рома Бергман, Сергей Карасев — который когда-то хотел подтянуть меня в свою команду, а ныне, признав силу, сам готов подчиниться и Эдик Ханикаев — крепкий уже взрослый парень из местных, сразу поддержавший наш бунт, с ним мы быстро сошлись в мнениях и целях.

Со своим ближним кругом, который образовали эти ребята, я уже все обсудил по дороге. У них сейчас появилась надежда нормально устроиться в этом бардаке и не лечь ни под дедушек, ни под Жоржа и его земляков. Занять достойное положение мы сможем только вместе, прикрывая спину друг другу и показывая пример остальным членам нашей группы. Власть будем брать сразу, жестко подавляя любую попытку к сопротивлению.

Через сорок-пятьдесят минут тряской и пыльной дороги, наш военный грузовичок прибыл в затерянный в степи рабочий поселок городского типа. Дома здесь в основном барачного типа одно и двух этажные. Около домов разбиты палисадники, высажены цветы и деревья, под которыми можно укрыться от изнуряющей жары. Рабочий поселок вырос около большого консервного завода, который производит овощные консервы из местной продукции. В основном здесь заводе делают знаменитую кабачковую икру, без которой в советское время было трудно представить полки продовольственных магазинов. Кроме того, здесь производится икра «заморская баклажанная», лечо, консервированные помидоры и прочая овощная консервация. В поселке большей частью проживают рабочие с завода со своими семьями.

В этом году руководство завода изыскало деньги на капитальный ремонт местной школы. Директор завода, является рачительным хозяином. Он заботится и о развитии самого завода и о прилегающем к нему поселке, создавая условия чтобы привлечь сюда квалифицированные кадры. Директор имеет давние плодотворные деловые отношения с майором Кабоевым из расположенного неподалеку стройбата. В самый горячий сезон, в конце лета — начале осени, когда на производстве очень нужны дополнительные рабочие руки, Кабоев, за немалую мзду, может отправить на консервный завод до пары сотен военнослужащих, сняв их с других объектов.

Должность директора завода, заставляет идти на некоторые компромиссы с законом. Почти у любого крупного советского хозяйственника, болеющего за свое дело, помимо официальной кассы имеется и теневая. В обществе тотального дефицита, если ты хочешь чтобы твое оборудование обслуживалось нормально, запчасти приходили вовремя, сырье было соответствующего качества, а специалисты хорошей квалификации, ты должен уметь всех заинтересовать. Кого-то продукцией, кого-то квартирой в поселковом доме, а кого то и «черным налом». И да, «наверх» тоже нужно отсылать немалую мзду за возможность работать спокойно и не бояться внезапных проверок. Взятки «наверх», полностью тебя не застрахуют от неприятностей, но некоторую защищенность они все же дают. Тотальная коррупция уже пропитала советское общество сверху донизу. Но в любом случае, после развала Союза, эта «ужасная» советская коррупция покажется невинной детской шалостью по сравнению с тем, что будет твориться на просторах всех без исключения осколков великой империи.

Стройбаты в советское время были хозрасчетными организациями и работали по официальным договорам. Часть работ по ремонту выполнялась официально, а другая часть выполнялась мимо кассы и оплачивалась «черным налом». От такой схемы работы выигрывали все. Директор мог короткие сроки сделать более качественный ремонт для курируемой им школы. Кабоев — положить себе в карман крупную сумму денег, а солдаты вырваться из душной атмосферы воинской части и почувствовать относительную свободу.

Присланные на работу «духи» вместе с «черпаками» ночевали одном из освобожденных от парт классов школы, превращенном в некое подобие казармы. Трое «дедушек» расположились отдельно, с гораздо большими удобствами, в соседнем кабинете, выбрав себе самые лучшие из представленных на складе коек и забрав себе оттуда по два-три матраса. Кормили солдат и строителей тут же в школьной столовой. Местные повара, по сравнению с армейскими, готовили гораздо лучше, да и продукты здесь были качественней, потому что овощи доставлялись прямо с местных полей, а мясо с заводской фермы. «Черпаки» и «дедушки» и здесь старались урвать себе лучшие куски, но даже в этом случае, остальные солдаты питались весьма неплохо.

Трехэтажное здание школы, обнесенное забором из красного кирпича, располагалось в центре поселка неподалеку от центральной площади. Мы выгрузились из машины, с интересом оглядывая большой двор школы, заваленный стройматериалами и грудами строительного мусора. Судя по виду здания, до окончания работ было еще далеко, поэтому понятно, чего так волновался Приходько. Не знаю, то ли изначально были поставлены нереальные сроки завершения ремонта, то ли рабочие затянули, но, чтобы сдать объект вовремя, здесь нужно будет ударно потрудиться.

К моменту нашего прибытия рабочий день еще не закончился. Сквозь распахнутые настежь окна первого этажа, откуда-то из глубины школы, раздавался пронзительный визг циркулярки. Около открытых дверей стояла бетономешалка, рядом с ней поддон с мешками цемента, большой металлический бак с водой и второй бак поменьше с готовым раствором, откуда голый по пояс смуглый солдатик, одетый в грязные армейские штаны и пыльные кирзовые сапоги, накладывал совковой лопатой раствор в лежащие на земле носилки. Второй точно такой же голый по пояс смуглый солдат, в это время курил, с интересом рассматривая выгружающееся из тентованного грузовичка пополнение. Чуть дальше, на поддонах застеленных матрасами, а поверх одеялами, на подушках восседали трое таких же голых по пояс солдат постарше, которые подогнув под себя ноги по-турецки, с непередаваемым восточным достоинством пили чай. Они словно аксакалы невозмутимо смотрели на нас не делая никаких попыток подняться, или хоть как то отреагировать на наше появление.

— Абаев, блядь, ты опять чаи гоняешь⁈ — Приходько, выскочив из кабины грузовичка, быстрым шагом направился к поддонам. — Работать, когда начнешь? Ты мне, сука, что решил окончательно все сроки завалить?

Пившие чай солдаты отставили пиалы в сторону, не спеша поднялись на ноги, и, сунув ноги в стоявшие рядом сланцы, спокойно уставились на прибывшего с инспекцией командира.

— Здравия желаю, товарищ прапорщик. — С небольшим акцентом лениво ответил коренастый смуглый крепыш с круглым лицом и раскосыми глазами — Да мы вот только присели чай попить. Весь день работали не покладая рук, как каторжные, надо же немного отдышаться.

Крепыш нагло смотрел на прапорщика. Все вокруг понимали, что ни он, ни его два точно таких же смуглых и раскосых приятеля чуть повыше ростом, не работали сегодня вообще, а вот так же гоняли чаи и грелись на солнышке. Что и подтвердил мужик, в спецовке подошедший к Приходько со стороны школы.

— Здорово Александрыч, — поздоровался он за руку с прапорщиком, — ну и удружил ты мне на этот раз с работничками. Сплошь сачки и бездельники, а эти трое самые главные. Я ни разу не видел, чтобы они хоть палец о палец ударили, только чаи гоняют, а то что-нибудь и покрепче и других своих парней пинками гоняют.

— Наговариваете вы на нас Федор Иванович, — укоризненно покачал головой коренастый крепыш. — Вы просто не видите, как мы работаем, а только присядем отдохнуть на минуточку, вы сразу замечаете.

— Да потому, что вы и не работаете вовсе — вызверился на него мужик в спецовке, — Вот сегодня, я специально смотрел, вы трое как после обеда сюда вышли загорать на солнышке, так и не вставали. «Духи» вам только чай и печенье таскают, а вы как восточные ханы на подушках восседаете, танцующих наложниц только не хватает.

Крепыш попытался, что-то еще вставить, но Приходько не дал ему такой возможности.

— Так, сержант Абаев, отставить разговоры и слушать мою команду. Даю пять минут привести себя в порядок и построить все вверенное вашему командованию подразделение на этой площадке. — Официально обратился он к крепышу, и демонстративно посмотрев на свои «командирские» часы, добавил. — Время пошло.

— Есть привести себя в порядок. — Нехотя ответил сержант и вместе со своими приятелями неторопливо поплелся в сторону входа в школу, всем видом демонстрируя свою независимость.

Проходя мимо солдат около бетономешалки, он что-то тихо им сказал, и те опрометью бросились один в одну, а другой в другую сторону.

Прапорщик обратился к мужику в спецовке.

— Иваныч, можешь больше ничего мне не говорить. Все понимаю. Сам вижу. Обещаю, с завтрашнего дня, здесь все будет по-другому. Я тебе привез новое пополнение, эти работать будут сами и других заставят. — Сказал Приходько и кивнул на меня, — Вот новый командир командированных, младший сержант Костылев, в мое отсутствие решать все вопросы будешь с ним. Надеюсь, вы сработаетесь.

Мужик внимательно посмотрел на меня и протянул руку.

— Федор Иванович, бригадир строителей.

— Юра, — я пожал крепкую мозолистую руку строителя.

— Ну, вот и познакомились, — расплылся в широкой улыбке Приходько. — Надеюсь, такой командой мы успеем закончить все в срок.

— Ой Александрыч, не загадывай. Ладно, пойду я, решайте здесь свои вопросы, а то у меня работа стоит. — Махнул рукой Федор Иванович, и уже обращаясь ко мне добавил — Сегодня обустраивайтесь, обживайтесь, завтра после завтрака ровно в восемь, выводишь всю свою команду сюда на площадку, я раздам задания на день.

Строй давно командированных на строительную площадку солдат переминаясь с ноги на ногу смотрит на Приходько. Тот медленно обводит взглядом запыленные смуглые лица. Здесь в основном парни из Средней Азии. В самом конце строя стоят два тощих парнишки европейской наружности. По их забитому и безрадостному виду, понятно, что среди такого контингента им приходится несладко. Скорее всего, здесь процветает махровое землячество, а на них просто ездят свесив ноги. Хотя, на этих двух пацанах много все равно не вывезешь и поэтому, хочешь не хочешь, Абаев должен припахивать и своих земляков из младших призывов.

— Товарищ прапорщик, командированные на объект по вашему приказанию построены. — Докладывает Абаев успевший к назначенному сроку собрать своих подчиненных и переодеться в чистую выглаженную форму.

Прибывшее на объект пополнение, построившись, стоит чуть в стороне. Лица большинства наших пацанов напряжены, они понимают, что скоро начнется смена власти и понимают, что после этого последует. Я стою расслаблено, изучая контингент с которым мне придется работать. Ничего особенного, обычные пацаны от восемнадцати до двадцати лет. Лица большинства из них абсолютно безразличны и ничего не выражают. Прапор ведь как приехал так и уедет, а сержант Абаев и другие деды останутся.

— Всем слушать меня. — Командует Приходько и начинает процедуру смены власти. — К вам на усиление прибыло пополнение. С этого момента командование командированными на строительный объект военнослужащими в мое отсутствие будет осуществлять младший сержант Костылев. Младший сержант Абаев назначается заместителем Костылева. И уясните себе, что с этого момента ваша расслабуха закончена. Никто на объекте шланговать больше не будет. Работать будут все, не смотря на звания и срок службы. Это касается так же и младших сержантов Костылева и Абаева. Теперь всем разойтись.

Во время короткой речи Приходько Абаев и двое других дедушек бесстрастно смотрели перед собой. Только тогда, когда Приходько упомянул о том, что я заменил на посту командира Абаева, а тот назначен моим заместителем, черные глаза младшего сержанта с угрозой уставились на меня. «Смотри, смотри басмач» — внутри себя усмехнулся я, — «Тебе сегодня предстоит замечательный вечерок.»

— Абаев, Костылев ко мне. — Роман Александрович подозвал нас к себе и обратился к Абаеву. — Ты на правах старожила покажи вновь прибывшим где им здесь разместиться. Возьмите со склада койки, матрасы и постельные принадлежности. Ну те, что мы завозили из части, их там должно хватить. Потом покажите столовую, пусть ребят тоже накормят. В общем введи Костылева в курс дела и помоги ему и остальным влиться в рабочий процесс.

— Конечно помогу, Роман Александрович. — Снова кольнул меня глазами Абаев, и стал разливаться соловьем перед прапорщиком. — Не переживайте товарищ прапорщик, устроим их тут как на курорте и с работой все будет хорошо. Теперь, с новым пополнением, мы тут просто горы свернем.

Приходько бегло осмотрев, то что успели сделать в его отсутствие вскоре отбыл на грузовике обратно в часть. По нашей с ним договоренности, он должен был вернуться через неделю-полторы, чтобы посмотреть, что изменится в результате задуманной им рокировочки. Так что, срок для меня уже пошел.

Абаев дождался отъезда прапора и когда машина скрылась из вида, достав из кармана пачку болгарских сигарет «Родопи», он ловко выбил одну, вставил фильтр в зубы, прикурил от заботливо поднесенной зажигалки и подошел ко мне сопровождаемый несколькими своими земляками. Из раскрытых окон школы вовсю гремела песня «Островок» Виктора Салтыкова, который к этому времени, еще пока не обзавелся супругой и будущей певицей Ириной, от которой потом не будет знать как избавиться. Младший сержант смерил меня взглядом с головы до ног глубоко затянулся, и выпустил дым мне прямо в лицо.

— Слышь «душара», что там сказал прапор, меня вообще ни с какой стороны не колышет. Это мой объект и я здесь командир. Ты, и все кто прибыли сегодня с тобой, будете делать все, что я скажу. Ты понял меня салабон?

Я, не говоря ни слова, жестко ударил Абаева апперкотом по печени, а когда того согнуло от боли не дал упасть, а придержав голову, резко хлопнул ему раскрытыми ладонями по ушам. Не очень сильно, чтобы не порвать барабанные перепонки, но ощутимо, так что он выпучил глаза и схватившись обеими руками за голову упал на землю. Я сразу схватил его за шиворот и волоком буквально потащил к бетономешалке. Мои пацаны следуя заранее разработанному плану уже налетели на земляков Абая и вовсю месили их руками и ногами. На этот раз численное превосходство было на нашей стороне. Большинство из местных тупо осталось в стороне. За Абаем было всего семеро сторонников, а нас пятнадцать. Двукратное преимущество — это вам не кот начхал. Хотя, даже при обратном соотношении, мы их бы все равно «размотали». Не бойцы они, а просто наглые мудаки, выехавшие только на старшинстве призыва.

Пока мои пацаны приводили команду Абая к покорности, я подтащил его к большому баку с водой, стоявшему рядом бетономешалкой. Пнув еще раз коленом в живот, положил прямо рядом с баком и стал ждать. Пацаны так же волоком и пинками стали таскать к бетономешалке остальных местных поддержавших Абаева. Те избитые и ошеломленные внезапной атакой уже и не думали сопротивляться.

— Это все кто с ним был — сказал мне Эдик, кивнув на валяющихся под нашими ногами старослужащих. Остальные наши угрожающе обступили их плотным кругом.

«Духи» так и не подписались за своего земляка, видно их он тоже достал, а может боевого задора у них было не много. Во время драки они стояли в сторонке и боязливо смотрели на разворачивающиеся перед их глазами события. Рабочие трудившиеся в школе, оставили все дела, прильнули к окнам и с интересам смотрели на нас. Ну да, не каждый день на твоих глазах происходит захват власти, прямо «Игра престолов» в миниатюре.

— Всем сесть на корточки руки за голову, — громко сказал я и пнул ногой в бедро, валяющегося у меня под ногами незнакомого парня.

— Ай, ай, не бэй, я и так понял, да. — Пролопотал он и покорно сел на корточки заложив руки за голову.

— Все слышали? — Повысил я голос.

Остальные последовали примеру первого сдавшегося. Только трое: Абай и два его приятеля, которые гоняли с ним чаи, когда мы только сюда приехали, все так же сидели на своих жопах на земле, мрачно смотря вниз. Явно не перечат, но и выполнить мой приказ не торопятся. Ну что же, это сейчас мне только на руку. У остальных должен быть пример, что бывает с теми, кто пытается саботировать мои приказы.

Не говоря ни слова, я схватил Абая за шиворот, и подтащив к баку, пинками заставил подняться на ноги, и тут же ударив кулаком в живот, сунул его головой в бак. Тот пытался отчаянно сопротивляться, вцепившись обеими руками в край и стараясь вытащить голову из воды, но я крепко держал его за шиворот, не давая вынырнуть. Вскоре из под воды пошли пузыри. Я, почувствовав как сопротивление ослабевает, вытащил голову Абаева из воды, дав ему глотнуть немного воздуха. Тот отчаянно кашлял, видать наглотался грязной воды. А я снова засунул его в воду и немного там подержал. Когда достал его оттуда во второй раз, в глазах, которыми он смотрел на меня, уже не было ослиной упертости, там застыл просто животный ужас. Я отпустил его и он без сил свалился мне под ноги.

— Сел на корточки и руки за голову, — снова предлогаю ему.

Абай, помогая себе руками и продолжая откашливаться, выполнил мою команду. Обращаю внимание на остальных двух ослушников.

— Вам, что, нужно отдельное предложение?

Те, уловив намек, быстро последовали примеру своего лидера. Теперь все старослужащие сидели в униженной позе. Кто то кряхтел, Абай продолжал кашлять и отплевываться. Но никто уже и не пытался протестовать. В глазах пацанов приехавших сегодня со мной пополам смешались восхищение и какая-то опаска. Ужасные «черпаки» и «дедушки», на самом деле оказались не так страшны как представлялось.

По сути дедовщина в армии держится на разобщенности и на страхе. Несколько ублюдков могут кошмарить десятки человек, которые боятся оказать им сопротивление, хотя накинься они все вместе на своих мучителей, то они их чисто массой затопчут. Но нет, солдатики как овцы в загоне перед пробравшимся туда волком сбиваются в кучу, тупо блеют и боятся лишний раз поднять взгляд. Мучители — такие же двуногие прямоходящие как и те кого они истязают, у них есть морда которую можно набить, и яйца которые можно отбить. В эту игру можно играть в разные стороны. Сегодня мы вместе сыграли против сложившегося порядка и у нас получилось. Это еще не выигранная война, а так маленькая стычка, но все пацаны, переглядываясь, понимают, что это сделали и они тоже, и, что все вместе мы сила. Надо раздуть эту маленькую искорку в их груди, покрепче сплотить и дать им уверенность в своих силах. Слава богу, время на это у меня есть.

Я кивнул Рамазану и Бергману

— Остальных сюда быстро.

Те кинулись к жавшимся в сторонке местным «духам». Через непродолжительное время предо мной стоял строй из моих и чужих пацанов. Избитые нами старослужащие тоже стояли в общем строю. Я медленно прошелся вдоль строя стараясь окинуть взглядом каждого. Мои смотрели весело и уверенно. Из чужих кто-то опускал глаза, кто-то был по восточному безразличен, но кое-кто смотрел с затаенной злобой. Ничего, с ними еще разберемся. Я остановился и смотря рассеянным взглядом на солдат громко и отчетливо сказал.

— Товарищ прапорщик вам все внятно объяснил, но кое-кто его видно не понял. Еще раз повторяю для непонятливых. С этого момента старший здесь я. Мои приказания исполняются всеми беспрекословно. Мне абсолютно наплевать. кто здесь какой национальности, кто когда и откуда призывался и у кого какое звание. Работать теперь будут все, не взирая на призыв и звание. Не делать вид, а именно работать. Все отношения в подразделении с этого момента чисто по уставу. Здесь не будет ни «духов», ни «черпаков», ни «дедушек». Будут только советские военнослужащие. Все военнослужащие в нашем подразделении равны между собой за исключением командиров бригад, которых назначу я лично по результатам завтрашнего дня. Должность командира бригады не дает никаких преимуществ в обычной бытовой жизни во вне рабочее время. Военнослужащие выполняют приказания командира бригады касающиеся только работы и только в рабочее время. Все спорные случаи буду разбирать лично. За неподчинение приказу и попытку устроить бунт, младший сержант Абаев снимается с должности моего заместителя. Теперь мои заместителем назначается ефрейтор Баиров Рамазан. Случаи саботажа и отказа от работы, буду карать жестко и немедленно. Всем все понятно?

Парни в строю вразнобой загомонили

— Понятно.

— Что за курятник? — Повысил голос я. — Отвечать всем по уставу. Еще раз. Всем все понятно?

— Так точно, товарищ младший сержант!

На этот раз вышло гораздо лучше.

Мои парни уже устраиваются в школьном кабинете, который превратился в спальню. Абаю и другим «дедушкам» пришлось переехать в комнату к «духам» и «черпакам», а их кабинет заняли мы, вновь прибывшие. Конечно, я прекрасно понимаю, что Абай несмотря на внешнюю покорность, отнюдь не смирился и в любой момент может выкинуть мне какую-нибудь гадость. Придется понаблюдать за ним самому и попросить приглядеть за дедушками Ромку, Рамазана и Эдика. Пока парни налаживают быт на новом месте, я стою в коридоре второго этажа и задумчиво смотрю во двор заваленный строительным мусором.

— Неплохо, молодой человек, весьма неплохо, — услышал я голос сзади.

Оглянувшись, я увидел как подошедшего бригадира строителей. Он все также был одет в спецовку, но на голове у него теперь была серая кепка, ну прям Лужков на минималках.

— Вы сегодня во дворе действовали весьма эффектно. Этот младший сержант давно напрашивался на хорошую трепку. Наконец то нашелся тот, кто смог проучить этого наглого шакала. Терпеть его не могу. Ленивый, подлый и к тому же, он вместе со своими приятелями очень плохо обращался с остальными солдатами. И ваша речь во дворе тоже произвела на меня впечатление. Хотите устроить революцию в маленьком отдельно взятом армейском коллективе? — Кивнул мне он,

— Ну, не то чтобы революцию, — пожал плечами я, — Не хочу чтобы наши советские пацаны грызли друг друга по национальному, или любому другому вопросу. Хочу чтобы в моем подразделении было все по справедливости.

— Справедливость многие понимают по своему — покачал головой бригадир — Сержант, который командовал тут до вас тоже считал, что он все делает «по справедливости», хотя от такой «справедливости» с души воротит.

— Как вы уже заметили, у нас с ним разные понятия, о том как должна быть поставлена военная служба. — Улыбнулся в ответ я.

— Поживем, увидим. Если вы будете так же работать также как и драться, то я думаю, что мы с вами сработаемся. — Немного подумав ответил бригадир

— Обязательно сработаемся, Федор Иванович, — улыбнулся ему я. — Дайте мне немного времени войти в курс, и мы с вами вместе тут поднимем все с колен.

— Поживем увидим, — повторил бригадир, и пошел по своим делам.

Я собрался было вернуться в занятый нами под спальню кабинет физики, но меня на полпути перехватил Эдик. Со всеми заботами, у нас после расправы над Абаем и его приятелями, еще не было возможности нормально переговорить.

— Поговорим? — Спросил меня он кивая на открытое окно перед которым я только что стоял.

— Давай, — согласился.

Мы оба облокотились на подоконник смотря во двор на уходящих по домам строителей.

— Не ожидал я, что ты сразу так круто возьмешься за дело, — после некоторой паузы сказал Эдик.

— С такими как Абай, по другому нельзя, — пожал плечами я. — Если бы я его не поломал сразу, то ошеломление от нашего первого наскока могло бы быстро пройти и они снова могли попробовать подмять нас, подписав за себя еще и своих «духов». Мы бы их все равно прогнули, но любую заразу лучше сразу душить в зародыше. Как говорят водители влетевшие под поезд — паровозы нужно давить еще чайниками.

— Думаешь, что уже подавил?— Скептически усмехнулся Эдик испытывающе глядя на меня.

— Жизнь покажет. Но приглядывать за этими типами по любому нужно. Надо перед сном распределить среди самых надежных пацанов дежурство по спальне. Будем парами по полтора — два часа дежурить ночью, чтобы никто не застал нас врасплох. От Абая я особо не жду открытого сопротивления, а вот в тихую он может сделать подлянку, так что надо смотреть в оба. Побеседую с ним еще раз, и поставлю на работы чтобы был постоянно на глазах. — Ответил я. — И в работе перемешаем бригады своих и чужих, чтобы наши приглядывали за местными. Там кстати у них пара забитых пацанов по виду как белые вороны, и у них явно не все хорошо в этом коллективе. Надо их тоже подтянуть на нашу сторону.

— Дельно, — кивнул головой Эдик и добавил. — Тогда хорошо бы собрать своих на беседу и проговорить все подробно.

— Да я и сам хотел сегодня вечером после ужина поговорить обо всем с парнями, чтобы сразу расставить все точки над ё. — Ответил я и перевел тему — Кстати, а что у тебя с левым боком?

— Да утром по ребрам прилетело от какого то козла, — поморщился Эдик.

— Сильно болит? — участливо спросил его я.

— Терпимо, — махнул рукой Эдик и снова поморщился.

— Давай, я позже вечером посмотрю что там у тебя.

— А ты что, в этом что-то понимаешь? — Удивленно поднял брови Ханикаев.

— По минимуму, — ответил я, — но другого лекаря то у нас нет.

— Это точно, — рассмеялся Эдик.

Уже поздно вечером, когда все угомонились, я подсел на койку к Ханикаеву.

— Ну давай показывай свой бок.

Тот молча задрал майку. На левом боку была большая гематома от удара ногой и припухлость. Я осторожно потрогал опухшее место пальцами и Эдик даже зашипел от боли.

— Все, все. Больше не буду трогать — успокоил его я. — Сиди так с задранной майкой, я немного тебя полечу.

— А чего это вы тут делаете? — подсели к нам Рамазан и Бергман.

— Юра меня лечить собрался — подмигнул им Эдик.

— Да ладно, — не поверил Ромка — Прикалываешься?

— Нет, он на полном серьезе — подтвердил я и добавил, — а теперь не мешайте и не отвлекайте меня. Мне нужно сосредоточиться.

Пацаны заинтересованно затихли, а я закрыв глаза сосредоточился на дыхании. Успокоив свой ум, погнал ци в нижний даньтянь собирая там тугой и теплый комок. Почувствовав что достаточно, погнал оттуда поток ци в кисти рук, ощущая как они нагреваются и начинают пульсировать. Открыл глаза и стал циклически сводить и разводить ладони между собой, ощущая упругий шар между ними. Когда ощущение теплого шара между ладонями стало буквально физически ощутимым, я разорвал шар и стал совершать пассы руками около травмированного бока Эдика. То приближая, от отдаляя ладони, я усиленно гнал энергию через руки, представляя как травмированное место на его боку нагревается и туда изливается золотой поток моей ци. Через какое то время глаза Эдика расширились.

— Блин, пацаны я реально чувствую что у меня бок становиться горячим и болит меньше, как будто обезбол вкололи —удивленно сказал он.

— Не болтай, и сиди молча, — Покачал головой я. — Ты сбиваешь меня.

Эдик замолчал. Остальные пацаны только сопели рядом, не произнося ни слова. Я поколдовал так еще минут пятнадцать, добиваясь чтобы краснота, которую видел рассеянным внутренним взором над опухшим местом на ребрах Эдика, стала более тусклой, частично заместившись ровным желтым цветом.

— Все, — сказал я поднимаясь и отряхивая руки. Потом спросил у Эдика — Ну как ты?

— Вроде лучше, — неуверенно сказал тот — Когда ты руками там водил, я вообще офигенно себя чувствовал. Как будто что-то теплое и мягкое касалось меня там где ты проводил. И боль вроде ушла.

— Юр, как ты это делал? — Сразу пристал ко мне Бергман. — у меня родители оба медики, я о таком даже и не слышал.

— Да ничего еще я не сделал. — покачал я головой — Только запустил кое какие процессы восстановления у Эдика в организме, чтобы восстановление шло лучше. Тут еще несколько дней надо поработать, чтобы быстрее зажило.

— У меня бабушка в горах так же односельчан руками лечила, —задумчиво сказал Рамазан почесывая двумя пальцами свой уже покрывшийся жесткой щетиной подбородок, — Только она еще что-то неразборчиво шептала при этом. В нашем селе ее колдуньей считали.

— Я пацаны точно не колдун, если что, так что жечь меня не надо. — Качаю головой, поочередно оглядывая вопросительно уставившихся на меня пацанов. — Ладно, пошутили и будет. Все, я спать. Разбудите, когда моя очередь дежурить будет.