Отлёт с Земли

Глава 23

Было до странного неловко завтракать рядом с Фианом после того, как провела ночь с его голограммой. Я надеялась, он не станет ничего рассказывать. Для меня это слишком важно, и если Далмора и Амалия тактично промолчат, то Крат…

– Я прошу прощения, – начал гаммит, когда Ворон и остальная команда присоединились к нам за столом, – за свои ужасно неуважительные комментарии. Больше этот достойный сожаления эпизод не повторится.

– И сколько Плейдон заставлял тебя зубрить эту фразу? – спросил Фиан.

– По ощущениям – лет двадцать.

Наши с Фианом глядильники одновременно запищали, сигнализируя о входящем сообщении. За соседним столом раздался похожий сигнал, и Лолия с Лолмаком встали.

Я прочла сообщение:

– Наш клан решил сделать заявление.

Фиан повернулся к экрану на стене и переключил на новостной канал Беты. Появилось изображение огромной толпы, собравшейся на ступенях перед Пантеоном.

– Посмотрите на флаги! – Лолмак поспешил к экрану и ткнул пальцем. – Невероятно! Военный альянс и клан Августа не объединялись с… Они идут!

Оператор выхватил две одетые в тоги фигуры. Мужчины вышли из высоченных дверей и встали перед флагами.

– Это генерал Дракон Телл Драмис и Люций Август Гордиан, – сказала я.

Глава клана Август заговорил хорошо поставленным голосом публичного деятеля:

– Я не стану пересказывать вам вчерашние события, потому что вы и сами прекрасно о них знаете. Не стану объяснять, в чем заключается нанесенное нам оскорбление, – вы и сами все понимаете. Не стану спрашивать, что вы чувствуете, ибо разделяю ваш гнев. Флаги Беты осквернили чужаки! – Он выдержал паузу и продолжил уже тише: – Вспомните годы после Исхода. Вспомните, как близко стояло человечество к полному коллапсу. Fidelis, наши верность и самопожертвование спасли бетанцев и всех людей. Fidelis стали единым сердцем сектора Бета. – Его голос вновь начал набирать силу. – Мы не бросили fidelis, когда ревизионисты потребовали от нас подстроиться под прочие сектора. Мы провозгласили Вторую Римскую империю и отстаивали свои убеждения. Когда она закончилась с подписанием мирного договора Артемиды, остальные сектора поклялись уважать наши обычаи и чтить наши помолвочные и брачные контракты, но теперь они нарушили свое слово, осквернили наши флаги и бросили вызов fidelis! – Он поднял руки над головой. – Я призываю кланы вспомнить свои бетанские клятвы. Верность тем, кого мы любим.

– Fidelis! – выкрикнула толпа.

– Верность семье и клану.

– Fidelis! – ответила толпа, а вместе с ними Лолия и Лолмак.

– Верность Зевсу и сектору Бета.

– Fidelis! – подхватила и я.

– Помоги нам божество, – пробормотал где-то позади меня Ворон.

После такого эмоционального крещендо, Люций Август внезапно перешел на совершенно спокойный тон:

– Я приглашаю Сенат на срочное заседание. Чтобы продемонстрировать уважение к Пятидесяти, мы должны составить проект взаимного договора о брачных контрактах между сектором Бета и Землей, причем учитывающий не только последующие случаи, но и предшествующие.

Странный спад после столь эмоционального подвода. На экране уже появилась студия, где двое ведущих принялись тараторить что-то на совершенно непонятном бетанском наречии, открыто игнорируя общее для всех новостных каналов предписание говорить на общем языке.

Плейдон убрал звук, и Лолия с Лолмаком пересели в угол, чтобы слушать дальше по своим глядильникам.

Фиан покачал головой:

– Ну и в чем смысл? Джарре скоро исполнится восемнадцать, и она вернется в ряды военных задолго до того, как договор примут и он вступит в силу.

– Речь больше не о вашем обручении, – мрачно ответил Ворон. – Вопрос в том, объявит ли сектор Бета Третью Римскую империю.

– Что? – Я выпучила глаза. – Ты же не серьезно.

– Абсолютно серьезно. Рыцарей Адониса с колыбели учат разбираться в политике. Признание бетанских помолвочных контрактов и тройных браков было ключевым пунктом в мирном договоре Артемиды. Люций Август Гордиан подчеркнул, что вчерашнее предписание суда нарушило этот договор, и что ему стоит сказать лишь слово – и его провозгласят императором. Затем обозначил, что именно должны сделать прочие сектора, дабы этого избежать. Не только подтвердить договор Артемиды, но и поддержать бетанскую культуру и продемонстрировать уважение к Пятидесяти. Если же сектора не согласятся… – Ворон поморщился. – Тогда человечество снова расколется, что может привести к полноценной войне, подобной которой у нас не было со времен доистории, когда все жили на Земле. Объединенные военный клан и клан Августа шлют миру ужасное послание. Я принимал участие в миротворческом контингенте, разводившем две противоборствующие партии, но если начнется война между секторами… Сражаться против бетанского военного клана, моих друзей!

На миг я представила кошмар Ворона: как бы мы с Фианом угодили в гущу межсекторной войны. Военные офицеры и члены клана. Я не смогла бы покинуть Землю, и та наверняка осталась бы нейтральной стороной ради спасения детей-инвалидов, но Фиан…

– Ну почему мое вступление клан принесло столько неприятностей! – взвыла я.

– Дело не в нем, – возразил Ворон. – Когда Вторая Римская империя пала, предполагалось, что договор Артемиды позволит начать все сначала, однако раскол между Бетой и прочими секторами так до конца и не затянулся. Напряжение и взаимные подозрения росли столетиями. Если не клановая церемония Телл, то спусковым крючком стало бы что-нибудь другое.

Я вспомнила лекции Плейдона о начале двадцатого века. Первая Мировая война случилась не из-за убийства одного человека, а из-за напряженной политической ситуации.

– Другие сектора даже не пытаются понять бетанцев, – выплюнул Лолмак. – Когда мы спорталились на Землю со своим ребенком, персонал больницы не поверил, что мы и правда хотим оставить себе Лолетту. Как же – бетанцы, да еще и состоят в триаде. Они решили, что мы просто ищем повод попытаться их соблазнить.

– Мы не особо помогли ситуации, – призналась Лолия. – Разозлились и стали вести себя как те самые карикатурные бетанцы. И на курсе устроили то же самое, чтобы все держались от нас подальше и никогда не узнали о Лолетте.

– Мы не виноваты, – попытался защититься Лолмак. – Если бы чужаки не судили о секторе Бета только по секс-видео, нам бы не пришлось так поступать.

– Вообще-то, частично это и наша вина, – возразила Лолия. – Они судят о нас по секс-видео, которые не имеют ничего общего с настоящей бетанской культурой, но мы же сами их снимаем!

– А ты права, – нахмурился Лолмак.

– Сегодня весь день новостные каналы всех секторов обсуждают церемонию Телл, – сказал Плейдон. – Люди наконец начинают понимать клановую систему и важность Пятидесяти. Политики наверняка пойдут навстречу требованиям Беты. – Он помолчал. – Не уверен, стоит ли нам идти раскапывать доисторические руины, когда на наших глазах вершится современная история. Этот год – самый... – Звякнули еще два глядильника, и раздались протестующие вопли. Плейдон повернулся на звук: – Что еще?

Сади и Акрам вскочили на ноги и повернулись лицом друг к другу.

– Как ты могла так со мной поступить? – воскликнул Акрам.

– Прочитай все сообщение, я не разрывала контракт, это Земная Регистратура! – Сади повернулась к Плейдону. – Они заявили, мол, решение суда распространяется не только на контракты Джарры и Фиана, но и аннулирует любые помолвочные и брачные договоры тех, кто не является жителем Земли. Они все отменили!

– Такое точно должны об… – Плейдон переключил на новостной канал Земли.

– Контракты, заключенные на Земле между двумя гражданами этой планеты, остаются в силе, – произнес диктор. – Повторяем: Земная Регистратура выражает свои сожаления, что вчерашнее решение суда аннулирует все заключенные на Земле помолвочные и брачные контракты, касающиеся граждан прочих секторов.

Помимо нас с Фианом еще четыре пары в классе находились в отношениях, и все контракты были зарегистрированы именно здесь. Сзади зазвенело два глядильника – еще кому-то пришли плохие вести. Лолия и Лолмак поженились на Артемиде в секторе Бета, поэтому им ничего не угрожало.

– Простите, – сказала я.

– Ты не виновата. Это все ядернутые дельтанские юристы! – в ярости выкрикнул Акрам. – Знаю, по моральному кодексу Гаммы это слово запрещено, но сейчас…

– Я согласен, что ситуация крайне огорчительная, – ответил Плейдон. – И определенно не рискну брать людей в таком эмоциональном состоянии на раскоп. Мы…

Тут звякнул и его глядильник. Плейдон прочел сообщение, и его лицо исказилось от боли. Он переключил телевизор на новостной канал Дельты.

– …Какая ирония, что предполагаемая атака на помолвки между нормальным человеком и инвалидом в большинстве своем затронула обычные пары. Контракт, как правило, заключается между инвалидом и нормалом с земным гражданством. Здоровый ребенок родителей-инвалидов или здоровый родитель, решивший остаться на Земле вместе с ребенком-инвалидом, автоматически получают земное гражданство по плану переселения.

Картинка студии сменилась на изображение репортера, стоящего в каком-то общественном здании.

– Число тех, кто пострадал от этого решения, гораздо больше, чем вы можете себе представить. Многие историки и студенты-медики жили на Земле, и нынешняя отмена контрактов может иметь огромные последствия.

Камера повернулась и показала стоящих рядом с репортером двух женщин.

– Не могли бы вы объяснить ситуацию нашим зрителям?

– Мы обе гражданки Дельты, – заговорила первая. – Встретились, когда учились на медицинском, и первый помолвочный контракт заключили именно на Земле.

– Мы женаты двадцать три года, – подхватила вторая. – А теперь нам приходит сообщение, мол, наш первый контракт недействителен. Получается, что мы не имеем право на заключение последующих, необходимых для женитьбы по меркам Дельты, и наш брак отменен. Добралась бы я до этих юристов…

– И что вы собираетесь делать? – спросил репортер.

– Мы собираемся подать протест в представительство нашей планеты. Сектор Бета работает над тем, чтобы исправить ситуацию, Дельта тоже должна, но мы не собираемся месяцами ждать, пока политики отреагируют. В Эпсилоне разрешены мгновенные браки без предварительных контрактов помолвки, поэтому мы отправляемся туда и снова поженимся.

Пара развернулась и двинулась прочь мимо большого красного знака, извещавшего об открытии межмирового портала.

– Надеюсь, у них не возникнет проблем в Эпсилоне, – заметила Амалия. – Некоторые там с предубеждением относятся к браку между женщинами.

– Почему? – спросил Крат.

– Сам подумай, балда. На Эпсилоне мужчин гораздо больше, чем женщин. Браки между двумя мужчинами или триады между двумя мужчинами и женщиной поощряются, но…

Репортер снова взял слово:

– Эта пара может отправиться на Эпсилон и снова пожениться. Многие – нет. Вдовцы, вдовы и даже наследники почивших пар получили сегодня сообщения. Акт ненависти против смешанных отношений одной пары…

Конец фразы я пропустила, потому что выскочила в коридор, яростно вытирая слезы с щек и поспешно стуча по глядильнику. Я поступала, как и всегда, когда была ребенком: срочно звонила про-маме, дабы она исправила то, что я натворила.

– Джарра, – мягко позвал Фиан. – Ты в порядке?

Я подняла глаза и увидела, что они с Вороном вышли вслед за мной.

– Нет. Мне следовало пойти в Университет Земли, но я пришла на этот курс, чтобы выместить на нем свою ненависть к крысам. Я во всем виновата. Видел лицо Плейдона?

– Да, а что?

– Репортер сказал, что вдовы и вдовцы тоже получили сообщение. Плейдон вдовец. Они с женой работали на раскопах Земли, она погибла на Калифорнийском Разломе. Держу пари, их брак – или один из помолвочных контрактов – заключен на Земле.

– Ох ядрить! – Фиан потрясенно уставился на дверь столовой. – Это же…

– Джарра, что слу… – ответила Кэндис на мой звонок.

Я не дала ей договорить:

– Нам надо остановить Регистратуру. Не хочу, чтобы все эти невинные люди страдали из-за моей помолвки. Скоро я снова стану военной, и мы с Фианом все уладим.

Кэндис покачала головой:

– Тебе это не остановить, Джарра. Когда фанатики обрушились на ваши с Фианом отношения, то задели всех инвалидов, вроде как мы не достойны сходиться с нормалами. Работающие в Регистратуре инвалиды заявили секторам, что не поддерживают решение начальства. Что предрассудки неверны, и к инвалидам и нормалам должны относиться одинаково. Ты ведь с этим согласна, правда?

– Да, но почему они травмируют своими сообщениями непричастных людей?

– Потому что впервые в новой истории инвалиды могут выразить протест так, чтобы их услышали. Веками нас сбрасывали на Землю и забывали. Ни тебе, ни мне не остановить Земную Регистратуру, но я не стала бы, даже если б могла. У меня три здоровых ребенка, младший всего на год тебя старше. – Она впервые в открытую говорила о своей семье, и меня поразили неприкрытые эмоции в ее голосе. – Наша жизнь подчинена статистике, Джарра. Девяносто процентов детей, рождающихся у инвалидов, – нормалы. Когда они вырастают, то уезжают учиться в университеты других секторов. Эти дети так страшатся предрассудков, что скрывают, кто их родители. Выпускаются, находят работу, ведут двойную жизнь, пряча истинную даже от друзей, партнеров и начальников, но это ужасный груз. Постепенно они перестают приезжать на Землю и все реже звонят. Восемьдесят три процента полностью разрывают контакты с родителями. – Кэндис расплакалась. – Мне жаль твоих друзей-нормалов, Джарра, но мы должны воспользоваться этим шансом. И тогда, возможно, я смогу поддерживать общение со своими детьми и однажды увижу внуков.

Она отключилась, а я так и осталась стоять, потрясенно пялясь на глядильник.

– Кэндис права, я ее понимаю, но так поступить с Плейдоном, с остальными… Не знаю, на чьей я теперь стороне.

Ворон шагнул вперед:

– Твоя про-мама абсолютно права. Если когда-то что-то и изменится, то именно сейчас. Когда люди увидели тебя в новостях… – Он виновато глянул на меня. – Пожалуйста, прости меня, но я всегда думал, что инвалиды отличаются от нормалов. В школах нам говорят, что различие лишь в иммунной системе, но все эти шуточки про запах, глупость, уродство… В общем, это производит большее впечатление, чем один урок по биологии. – Ворон помолчал. – Когда прошла весть, что рядом с Землей появился зонд пришельцев, я был на базе в Гамма-секторе. Триста человек набилось в зал посмотреть запись. Мы видели тебя, слишком юную для такого поручения, по имени понимали, что ты потомок Теллона Блейза, а потом… – Он покачал головой. – Потом какой-то гражданский фанатик обозвал тебя обезьяной, и до нас дошло, что ты инвалид. Думаю, это ошеломило нас не меньше, чем весть о зонде. В тот момент мое представление об инвалидах как о слабоумных недочеловеках изменилось на образ сияющей девушки. Это испытали все люди во всех секторах. Теперь, говоря об инвалидах, они вспоминают тебя и…

Он не договорил, потому что в коридор ворвался Роно и побежал в нашу сторону. Я затаила дыхание: на его темном лице выделялась тонкая белая полоска восстанавливающейся кожи. Обменявшись с Фианом встревоженными взглядами, мы поспешили за ним в столовую.

– Все контракты «Кассандры-2» отменили, включая наш брак с Кереном, – начал Роно. – Мы отправляемся на Эпсилон, чтобы заново пожениться. Учитывая, в каком состоянии сейчас мои люди, я увожу всех с собой. Боюсь, согласно протоколам о безопасности, вы не сможете работать на раскопе в наше отсутствие.

– Неважно, – отмахнулся Плейдон. – Мне только что пришло сообщение от Федерации. Столько людей ринулись в другие миры разбираться, что все работы прекращены на два дня. – Он чуть помедлил. – А что у тебя с головой? Несчастный случай?

– Нет, просто избавился от того старого шрама. Не хочу, чтобы Керен еще больше расстраивался.

– Понимаю, – кивнул Плейдон. – Несколько моих студентов тоже пострадали. Им надо попасть в сектор Альфа, чтобы перерегистрировать помолвки, но в новостях сказали, что у всех порталов полный хаос. Можешь провести их через Американский вместе со своей командой?

Роно кивнул:

– У них ровно три минуты на сборы. Мои в полном раздрае. Им нужно чем-то заняться, даже если это стояние в очереди.

Шестеро ребят ринулись к дверям. Они уже хорошо знали Роно. Если он сказал «три минуты» – значит ровно столько у них времени и есть.

Вдруг Крат подал голос:

– Амалия, пойдем с ними? Теперь мы не сможем зарегистрировать контракт на Земле, так что…

– Если еще кто-то хочет присоединиться, то у него уже только две минуты, – напомнил Роно.

– Нам не нужны вещи, – сказала Амалия. – Только мы сами.

Я потрясенно уставилась на нее:

– Ты правда хочешь заключить контракт с Кратом? Уверена, в Эпсилоне полно мужчин, которые лучше… по всем параметрам.

Амалия рассмеялась:

– Думаешь, мне нужен кто-то умный, чувствительный и зрелый? – Я кивнула, и она покачала головой: – Но это же все равно, что жить в Альфа-секторе, где уже все обустроено. Крат – живое воплощение новой планеты.

Тот нахмурился:

– Что? Почему?

Амалия привычно отвесила ему подзатыльник:

– Потому что зачатки есть, но придется много потрудиться, чтобы сделать из них что-то приличное. Не могу устоять перед таким вызовом.

Я все не могла успокоиться:

– То есть Крат тебе нравится, потому что с ним все не так?

– Именно, – ухмыльнулась Амалия.

Роно повернулся к Плейдону:

– Дэннел, мне так жаль, что ты не сможешь…

– Ни один закон не отменит того, что Кэди была моей женой. Брак гораздо выше юридических кляуз.

Шестеро запыхавшихся ребят вернулись в столовую и выжидающе посмотрели на Роно. Тот глянул на их парящие рядом сумки:

– Мы вернемся в мой купол, захватим команду и спорталимся через Америку. Там наверняка хаос, так что лучше несите вещи в руках.

Роно хлопнул Плейдона по плечу и вышел. Восемь человек поспешили следом, и в комнате вдруг стало очень тихо.