Отлёт с Земли

Глава 15

Мы вышли к гражданскому порталу на пустынном берегу. Набрав код пункта назначения, я дождалась активации и настроила групповой переход.

– Береги себя, – напутствовал Фиан. – Если убьешься, я тебя придушу!

Я засмеялась. Хотела сказать что-нибудь безнадежно сентиментальное, но прекрасно сознавала, что рядом стоят Драго и Ворон, и их оружие готово к атаке.

– Ты тоже будь осторожен.

Я прошла через портал и обернулась. Тридцать секунд он мерцал, затем внезапно замигал и выключился. Драго и Ворон превратили передающий портал в расплавленный металл. Теперь я сама по себе.

Слева находился огромный купол с выцветшей вывеской, вызвавшей лавину воспоминаний. «Дом Е161/8822». Я жила здесь в детстве с Иссетт, Кеоном, Мэт, Россом и другими. Дальше виднелись купола домов Е161/8823 и Е161/8824 – наших, по обычаю, друзей и соперников.

Согласно жесткому расписанию дома, все сейчас должны быть в танцевальном классе, но рисковать, оставаясь на открытой местности, все равно не стоило. Я побежала к кустам, растущим у стены купола, нашла до сих пор сохранившийся тоннель и, опустившись на четвереньки, поползла. Со времен жизни в интернате я весьма подросла, так что было трудно, ветки цеплялись за волосы.

Шпион на базе «Зулу» скоро обнаружит, что я пропала, и враги начнут охоту. В общественном архиве есть записи о моих яслях, доме и следующем шаге, так что нужно поторопиться. Снова воспользоваться порталом не получится, но ведь есть старые способы путешествий.

Достигнув просвета в гуще рододендронов, я нашла, что искала. В каждом доме имелись мятежники, скрывавшиеся в подобных местах, лишь бы избежать некоторых мероприятий. Из тени на меня вытаращилось двое восьмилеток – сначала враждебно, как и положено при виде взрослого лазутчика, а затем потрясенно.

– Джара Телл Моррат! – выдохнули дети в унисон.

Мальчик и девочка были одеты в знакомые темно-коричневые кофты и штаны, почти как те, что я сама носила несколько лет назад. Я терпеть не могла нашу одинаковость, а бедняжка Иссетт тосковала по цветастым и легкомысленным нарядам, что красовались на ребятишках в телике, и считала дни, когда перейдет в следующий шаг и сможет на пособие покупать себе собственные вещи.

Справившись с ностальгией, я сосредоточилась на настоящем.

– Мне нужна ваша помощь. Вы же знаете, что кое-кто хочет причинить мне вред?

– Видели в Текущих новостях Земли, – пылко ответила девочка. – Вонючие крысы хотят помешать тебе присоединиться к клану. Они плеснули в тебя скунсоком. А теперь арестовали Фиана!

Я кивнула:

– Я скрываюсь, пока Фиан не вернется. И до тех пор вы не должны никому рассказывать, что видели меня, даже другим детям.

– Можешь нам доверять, – сказал мальчик. – Все знают, что ты двадцать вторая. Приходили журналисты и снимали о нас видео, не только ТНЗ, но и «Ежедневник Беты»! Двадцать третий и двадцать четвертый дома чуть не лопнули от зависти.

Я удивленно хихикнула, представив, как двадцать вторые выпендриваются перед видео-жуками. Это войдет в историю дома Е161/8822, всем вновь прибывшим будут рассказывать, что здесь жила Джарра Телл Моррат и снимали передачу журналисты.

Девочка яростно закивала:

– Мы тебя ни за что не выдадим. Мы ведь не просто двадцать вторые, а еще и бетанцы.

Страсть и тоска в ее голосе поведали мне о многом. Инвалиды в интернатах постоянно фантазируют о своих неизвестных родителях, заявляя, что они из того или другого сектора. В мое время никто не назывался бетанцем, но эта девочка видела репортажи обо мне по телику. Когда меня представят клану, сколько детей-землян будет сидеть перед экраном и мечтать, чтобы и с ними произошло нечто подобное? По крайней мере, для некоторых из них мечты однажды могут воплотиться в реальность.

– Верны двадцать второму, – ритуальным хором произнесли ребята.

– Верна двадцать второму, – с волнением повторила я детскую клятву.

Обещание, что я не подведу. Что никто не помешает мне попасть на церемонию и изменить их будущее к лучшему.

Но чтобы сдержать слово, сейчас нужно действовать по плану.

– Как вас зовут?

– Кеон, – представился мальчик.

– Садия, – сказала девочка.

Еще один Кеон. Имя, выбранное из одобренного списка Земной Больницы.

– Кеон, Садия, у сорок шестого маяка все еще есть проход?

Садия покачала головой:

– Какие-то идиоты забыли закрыть сетку, и к нам пробрались кролики. Мы теперь используем сорок восьмой.

– Замечательно. Мне нужно незаметно пробраться к сорок восьмому. Глядильник тоже пригодится. На складе еще есть груда старья?

– Да. Мы проводим.

Я поползла за ними через кусты, вновь чувствуя себя восьмилетней.

– Жди здесь! – велела Садия, когда мы добрались до края зарослей. – Кеон проверит, чисто ли на маяке, а я украду глядильник.

Я послушно осталась ждать. Казалось, прошло минут пятнадцать – а может, всего пять, – прежде чем эти двое вернулись. Садия протянула мне потрепанный глядильник:

– Я проверила, он работает.

– Спасибо, он замечательный.

– У сорок восьмого никого, – отчитался Кеон, – и у ручья тоже, но если кто и появится, не бурли. Даже двадцать третьи и двадцать четвертые тебя не выдадут.

«Бурлить» – что-то новенькое. Но интернатские всегда молниеносно подхватывают сленг из внеземных фильмов.

– Садия, Кеон, еще раз спасибо. Когда все закончится, я расскажу журналистам, как вы мне помогли.

Выбравшись на лужайку, я бегом пересекла открытую местность и рухнула на колени возле маяка. Гладкий металлический столб возвышался над землей, а в обе стороны от него расходился мерцающий силовой барьер. Поселение было небольшое: всего несколько сотен зданий, торговая площадь, ясли и купола домов, глупо расположенных прямо рядом с оградой. Немудрено, что дети быстренько вставили в нее обыкновенную проволоку, соорудив себе проход на природу.

Я подняла лист проволочной сетки, перебралась на ту сторону и тщательно приладила сетку на место, прежде чем углубиться в лес.

Некоторые участки Земли, вроде джунглей Эдема, смертельно опасны, но большинство поселений располагаются в особых зонах, защищенных от таких существ, как волки и саблезубые коты. Сейчас я находилась в безопасной зоне Земли-Европы.

По тропинке, вытоптанной множеством маленьких ножек, я медленно шла туда, где по гладким камням бежал ручей. Мы часто здесь веселились. Иссетт визжала, что вода холодная. Кейтан дулся, когда мы притворялись, будто затеваем прятки, а сами убегали, не став его искать. А Мэт и Росс играли в семью в дупле древнего мертвого дерева.

Мы с радостью делили ручей с кроликами, лисами и оленями, приходившими на водопой, но нервно отступали, готовые дать деру, когда из-за деревьев с сопением выступал дикий кабан. Всех новичков предупреждали, что нужно вести себя особенно осторожно, если рядом с животным есть детеныши.

А еще предупреждали никогда не углубляться в чащу за ручьем. За год до моего перевода из яслей один из младших мальчиков потерялся в лесу. Дети из всех трех домов отчаянно искали его часами и нашли только на закате. А когда вернулись, опоздав на вечернюю перекличку, взбешенные про-родители уже обыскивали поселение.

После этого никто не нарушал установленных границ. Никто, кроме меня. Я сделала то, до чего другие, кажется, не додумались – изучила карты, чтобы не заблудиться. Конечно, карты древние – какая нужда в новых, когда от поселения до поселения всего один шаг через портал, – но я смогла найти кое-какие ориентиры. Ручей все еще бежал по тому же маршруту, дорога заросла травой, а деревня превратилась в груду камней. Среди них я когда-то нашла потускневшие монеты, разбитую фарфоровую кошку и серебряный браслет, который потом подарила Иссетт на Начало Года. Эти детские раскопки показали мне живущее вокруг нас прошлое, и с них началась моя любовь к истории.

Я пересекла ручей по камням-ступенькам, тщательно выложенным совместными усилиями детей, и вышла к старой дороге. Которая, в свою очередь, вывела меня на другую, ошеломляюще широкую, с металлическими и бетонными столбиками по краям. Я много часов шагала по грандиозной древней магистрали, обходя участки, когда-то поддерживаемые столпами, но теперь сломанные и проваленные.

До реки я добралась только к сумеркам. С моей последней прогулки здесь брешь в центре моста значительно расширилась, но перебираться на другую сторону мне и не нужно было. Я свернула направо и шла вдоль берега, пока не увидела впереди огни поселения. А чуть ближе – яркий свет четырех очень необычных домов, построенных задолго до века Исхода и кропотливо восстановленных энтузиастами, которые ради этого изучали старые методы работы с камнем и деревом.

Я сама им помогала и все гадала, как люди сооружали крыши до изобретения подъемных лучей и левитационных ремней. Полагаю, раньше эту работу выполняли настоящее специалисты, а не подобные нам неуклюжие любители, нуждающиеся во всех возможных современных приспособлениях.

Это были настоящие дома, не музейные экспонаты. Живущие в них люди подобрали здания поближе к поселению, так что с канализацией и отоплением проблем не возникло. Также у них имелись портал и пара саней для чрезвычайных ситуаций.

Дома окружал силовой барьер, защищая сад от оленей и кроликов. Я подошла к панели управления и ввела код безопасности – день, когда рухнула информационная сеть Земли. Мерцание участка ограды передо мной резко прекратилось. Я шагнула внутрь, снова активировала барьер и постучалась в ближайший дом. Металлический молоточек в форме льва был подлинной реликвией со времен доистории.

Через минуту дверь открылась, и на пороге возник мужчина чуть старше сорока. Он был одет в костюм девятнадцатого века, значит, только вернулся с реконструкции какого-то исторического события.

Он пораженно уставился на меня:

– Джарра! Что ты тут делаешь?

Я улыбнулась. Этот человек был не просто учителем истории. Он вечно жертвовал выходными и праздниками, чтобы взять школьный исторический клуб на Периферийные раскопы разрушенных городов. Он научил меня надевать бронекостюм, управлять санями и ставить мекти. Помог мне стать той, кто я сегодня. После окончания школы я пыталась высказать, как сильно все это ценю, но с проявлением эмоций у меня туго, потому вряд ли он что-то понял.

– Я надеялась позаимствовать кое-какое походное снаряжение, сэр.