Осада. Часть 3

Глава 8

После поражения Турий вернулся в Лоргс, похожий на сушеную рыбу. Ни эмоций, ни желаний. Молча прошел в комнату и заперся там. Ролан, тихонько матерясь, вынужден был вместе с Ларией наводить порядок в войсках, подсчитывать потери, отправлять разведку, выясняя, идут ли сюда гарлы или нет. Ну и спасшихся перехватывать и указывать, куда двигаться. Больше всего его выводило из себя то, что приходилось привлекать Ларию, но одного его никто слушать бы не стал, ибо никакого официального положения в герцогстве не имел. А Турий был совершенно недоступен в своём самобичевании и никаких решений не принимал, словно боялся, что даже самое пустяковое приведёт к беде. Ролан согласен был и на Ларса, но солдаты его не знали, а потому и никакого влияния в армии тот не имел. Да и мелкий ещё. А Ларию, по крайней мере, знали, ибо за все припасы отвечала она. Солдаты уважают тех, кто их кормит.

Юрмия Гарстин попыталась было достучаться до Турия, но тоже безуспешно. Обозлённая таким поведением жениха, она срывалась на всех вокруг, пока не налетела на Ролана.

— От того, что ты наорёшь на слуг, легче не будет ни тебе, ни Турию, — довольно грубо оборвал он её очередную выходку. Потом увёл в отдельную комнату и, не стесняясь, высказал всё, что о ней думает. — Ты совсем не помогаешь, — подвёл он итог. — Меня тоже Турий бесит, но я занялся делом.

— А мне что делать? — выкрикнула Юрмия.

— Ларии помоги! Ей, думаешь, легче?

Как бы Юрмия с Роланом не «любили» друг друга, но тут девушка неожиданно прислушалась к совету и отправилась к Ларии, где предложила свою помощь. Лария сначала недоверчиво посмотрела на девушку.

— Уверена?

— Мне надо себя чем-то занять, — всплеснула руками Юрмия. — Иначе я точно кого-нибудь побью.

Признаться, Юрмии было ещё и завидно, видя, что Лария, даже будучи девушкой, принимает активное участие в делах герцогства, взяв на себя довольно ответственное дело по снабжению войска. При этом никто не то, что не возражал, а были очень даже за. Тот же Турий. Если бы сама Юрмия дома попробовала сделать что-то такое, её и отец, и брат мигом спровадили бы девушку к себе в комнату… вышивать. «Ибо женщины ни на что иное не годятся!» Возможно, ещё и поэтому срывалась. А тут предложение от Ролана помочь… Без всяких двойных смыслов и издёвок. То есть он реально полагает, что она тоже может справиться. Естественно, Юрмия ухватилась за предложение. И почему раньше о таком не подумала?

Наконец, спустя двое суток удалось более или менее разобраться с хаосом. Установили на дорогах дежурные пункты, усилили отряды разведчиков, устроили раненых, похоронили погибших, выживших отправили пока отдыхать. Подсчитали остатки войск. Ещё оставалась надежда, что ещё какие отряды сумеют выбраться. Судя по всему, гарлы погони не организовывали, а значит, шансы такие есть. Вот тут Ролан и предложил собрать совещание в узком кругу… Турий из комнаты так и не вышел…

Присутствовали Лария, Ларс, Ролан, Юрмия. Этакий семейный совет. Посторонних решили не звать. Ролан коротко подвёл итоги сражения.

— Вот и получается, что спаслось нас меньше половины того, что вышло… Плохо, что мы вели лучшую часть войска. По итогу… войска у нас больше нет. Подготовку нужно начинать заново. — Ролан помолчал. — И если Турий не возьмёт себя в руки… Я тогда сам к нему войду и вытащу за шкирку. Извини, Лария, но твой брат меня реально бесит. Сейчас не самое подходящее время жалеть себя.

Лария поморщилась.

— Турий никогда не умел проигрывать, — буркнула она. — Только Мелочи удавалось его выбесить достаточно, чтобы он забывал о неудачах и начинал заниматься делами.

— Жалко, что этой Мелочи тут нет, — буркнул Ролан. — Кстати, мы в Тарлос сообщили? Они ведь думают, что у нас тут армия почти готова, и надеются на нас.

— Тарлос, — ухватилась за голову Лария. — Забыла. Блин, Элайна! Отец будет в панике… Знаешь, теперь и мне захотелось запереться в комнате и не вылазить оттуда.

— А ты напиши Элайне, — вдруг предложил Ларс. — Уверен, она и в письме сумеет Турия достаточно пронять. Она умеет.

— Элайне я, безусловно, напишу, — вздохнула Лария, — это по-любому надо сделать. И, естественно, я ничего от неё скрывать не собираюсь.

Однако Турий утром появился на завтраке. Бледный, осунувшийся, но вышел. Лария, словно боясь спугнуть его, ничего пока говорить не стала, только слугам кивнула, чтобы те поставили тарелку перед братом. Взглядом остановила готового высказать всё, что думает, Ролана. Турий ел без аппетита, уставившись в тарелку и боясь поднять глаза.

Но после обеда Ролан, не слушая возражений Турия, ухватил того за руку и буквально утащил куда-то по коридору. Лария было дёрнулась следом, но тут же опустилась обратно на стул. Вздохнула. Так, наверное, будет лучше. Она не сумеет сказать то, что нужно. Покосилась на Юрмию, тоже застывшую на месте. Напряжение в замке нарастало.

Неизвестно, что сказал Ролан Турию, но вскоре тот появился немного более живым. Таким же вялым, но уже, по крайней мере, во взгляде появилась жизнь.

— Он теперь боится что-либо решать, — прошипел Ролан Ларии. — Это на него любая неудача так действует?

— Дело не в неудаче, — вздохнула Лария, — а в гибели многих людей, которых брат знал лично. Хайрида Рамса, в частности. Его это действительно гнетёт, и, полагаю, он винит в их смерти себя.

— Пусть винит тех, кто ему в уши надул про легкую победу над неготовыми к отражению атаки с нашей стороны гарлами. И моя вина тут тоже есть… Тоже поддался.

— Но решение принял он, — вздохнула Лария. — Хайрид… Он ведь пытался объяснить, что надо действовать осторожней и не лезть вот так дуром…

— Беда Хайрида в том, что он никогда не настаивал на своих решениях, если их не принимали… — Ролан совсем помрачнел. — Наша проблема в том, что в нужный момент у нас не нашлось опытного полководца, который мог бы, в случае необходимости, дать по башке и мне, и Турию.

— Вот и объяснение, почему Турий теперь боится что-то делать.

— И что теперь? Ложиться и помирать? Мне тоже страшно. Теперь без Хайрида, всё ведь на нас.

— Элайна, — коротко заметила Лария, словно это всё объясняло.

— Что Элайна? — не понял Ролан.

— Поражение отодвинуло снятие осады с Тарлоса, а значит, вовсе не факт, что мы успеем теперь туда. Если Элайна там погибнет… Я боюсь представить, что тогда будет с Турием. Он никогда себе этого не простит.

— Тем более ему сейчас нужно целиком сосредоточиться на решении проблем!

— Госпожа! — После стука в комнату вошел один из дежурных офицеров. — Прилетел голубь из Тарлоса… Там послание, подписанное как личное для Турия… Почерк похож на почерк юной госпожи.

Лария молча протянула руку, в которую офицер и вложил записку. Девушка перечитала мелкую надпись на свернутой в рулон записке.

— «Для Турия лично», — прочитала она. Чуть улыбнулась. — Да, почерк мелочи. — Кивнула офицеру. — Спасибо, я сама её доставлю адресату.

Тот быстро поклонился и вышел. Лария тоже поднялась.

— Пойду отнесу Турию.

Ролан покосился на записку.

— Даже не прочитаешь?

— Не мне адресовано, — буркнула она. — Не имею привычки читать чужие письма. Тем более от Элайны.

— Почему тем более? — не понял Ролан.

— Мне мой разум дорог. Если Турий не будет против, сам покажет. А так… Иногда лучше не знать, что там эта малявка понапишет.

— Знаешь, я так и не понял ваших отношений в семье. Ты за или против этой, как ты говоришь, мелочи?

— Однажды я её точно придушу ночью, — без тени сомнений отозвалась Лария. — Но только пусть попробует сделать такое, кто из посторонних. Я ему лично… Гм… Как там эта мелочь высказалась? Хорошо отец не услышал… А-а-а, точно, глаз на жопу натяну. Вот.

Ролан моргнул. Потом как начал ржать под озадаченным взглядом Ларии.

— Я просто на миг представил это, — отсмеявшись, отозвался он. — Надо будет друзьям сказать, оценят.

— У мелочи много разного. Порой, как скажет, хоть стой, хоть падай. Тоже, кстати, её фраза. Ладно, пойду.

У комнаты Турия она на миг замешкалась, потом решительно постучала.

— Кто там? — глухо донеслось из-за двери.

— Я. Тут тебе письмо.

— Письмо? — явно озадачился Турий. — Входи.

Лария осторожно зашла в комнату, огляделась. М-да, тут, похоже, не убирались все три дня, что Турий терзался. Девушка осторожно прошла к столу, положила записку.

— От Элайны, — пояснила она. — Я написала в Тарлос.

Турий плотно сжал губы, глянул на записку, как на ядовитую гадину. Криво усмехнулся.

— Опять будет ехидничать по поводу моих талантов размахивать мечом, а не думать? Что ж, имеет право…

— Я не знаю, что там, — оборвала стенания Турия Лария. — Не читала. Но сильно сомневаюсь. Элайна, конечно, любила высмеивать тебя за твоё, как ты выражаешься, стремление размахивать мечом, а не книги читать…

— Я помню её завещание! — оборвал Турий, посмурнев. — Что ж, благодаря мне оно вполне может реализоваться…

Тут он решительно поднялся с кресла, в котором сидел с бокалом вина, подошёл к столу, решительно схватил записку и развернул её. Прочитал. Потом удивлённо моргнул и снова перечитал. И вдруг, откинув голову, рассмеялся. Но это был не горький смех, а смех облегчения, он словно сбросил с себя весь груз, который тащил все эти дни на себе.

Лария озадаченно смотрела на брата. Шагнула было к нему, но застыла, не решаясь как-то напомнить о себе. Но брат уже сам взял себя в руки.

— Эта мелочь… Она нечто, знаешь. Только она может вот так вот одновременно опустить кого-то ниже погреба, а потом возвысить до небес. На сама прочитай. — Он протянул Ларии записку.

Та играть в скромности не стала и сразу же выхватила её из рук брата. Прочитала…

'Если ты думаешь, что я тебя сейчас начну успокаивать, гладить по голове и говорить, что ничего страшного, то сразу забудь. Ты идиот и самоуверенный дурак! Да, именно так. Сам не умеешь, так слушай других, идиот! От вас зависят жизни всех людей в Тарлосе. Если моя жизнь для тебя ничего не стоит… Ну или ты решил так мое наследство получить раньше времени, не знаю уж, что там у тебя в голове. В общем, тут все на вас надеются, а вы там херней страдаете. Я так скажу…

А теперь другое… Молодец, рада, что выжил. Не знаю, что со мной было, если бы я получила известие о твоей гибели. Как чувствовала… Когда узнала о срочной новости, чуть инфаркт не случился… И это в моем возрасте! Знаешь, сколько у меня седых волос появилось? Тебе придётся взять на себя ответственность за это! Но знай, ещё седых волос я тебе не прощу! Даже призраком буду по ночам являться, если потребуется. В общем, братик, заканчивай там страдать фигнёй и принимайся исправлять то, что натворил, с учётом совершенных ошибок. Турий, нет таких людей, кто в жизни никогда не совершал ошибок, порой очень серьезных. Есть те, кто извлекал уроки из них и двигался дальше, их называли великими и победителями. А есть те, кто запирался дома, боясь высунуть нос, боясь новых ошибок. Таких всегда называли нюнями и неудачниками. Решай сам, кто ты. Позорно не потерпеть поражение — позорно, когда твою ошибку исправишь не ты, а кто-то другой. И вообще, Турий, читал бы больше книг, знал бы, ни разу не падал тот, кто никуда не ходил. Начинай, наконец, использовать голову по назначению, а не для того, чтобы шлем на ней носить. Говорят, что шаг вперёд, иногда следствие хорошего пинка под зад. Искренне надеюсь, что это поражение для тебя будет этим самым пинком. Страшно представить, что было бы, если бы ты победил. Твоя самоуверенность взлетела бы до небес. С тобой стало бы общаться невозможно, а из-за задранного к небесам носа я бы твои ноздри изучила лучше, чем глаза… Жуть, как представлю. С любовным приветом, твоя несносная сестра Элайна Великолепная и Райгонская.

p. s. Шансы продержаться у нас есть и неплохие, если вы там, конечно, очередную фигню не спорите. Так что делайте что нужно. Будем держаться'.

Лария перечитала сообщение еще раз, глянула на бумагу. Да уж, постарались подобрать самую тонкую и легкую. Такое письмо на обычной голубь бы не отнёс. Стоит, правда, такая бумага… Да и то, всё равно получилась записка достаточно большая. Просто удивительно, что голубь долетел. Просто чудо…

Тут девушка поймала себя на том, что старательно думает о чем угодно, кроме самого текста записки. А ведь Турий прав… Даже её проняло. И ведь точно подметила: шансы у них стали меньше, но если ничего не делать, то вообще никаких не останется.

С этого дня Турий изменился. Это даже Ролан подметил. Прежде всего он собрал всех тех, кто советовал отправляться в поход, и велел объяснить причину поражения. Настолько настойчиво, что отказаться никто не рискнул. В конце этого совещания Турий довольно непрозрачно так подвел всех к выводу, что основная причина — самоуверенность и недооценка гарлов.

— Я не буду в отношении вас делать каких-либо выводов или как-то критиковать, — закончил Турий весьма мрачно, — ибо сам из вашего же числа. И сам, вопреки мнению Хайрида Рамса, был не против этого похода за легкой победой. Но отныне за каждый совет я буду спрашивать жестко. Советуешь — исполняй и неси ответственность! Я ясно выразился? У нас больше нет прав на ошибки! Главная война идёт в Тарлосе, всё остальное всего лишь отвлечение нашего внимания… С чем вас всех и поздравляю, нас самым жестоким образом… — Редко когда всегда от спокойного Турия можно услышать самую настоящую площадную брань. Причем тут он не жалел даже себя, довольно честно признав собственное самодовольство. — Всех нас обманули. Потому отныне наша цель — Тарлос. Так что готов слушать ваши предложения, как облегчить их положение, пока мы тут займемся исправлением наших ошибок… Только нужно позвать и остальных…

После устроенного разноса, когда стали переходить к обсуждению, Турий пригласил в кабинет сестру с Роланом, Ларса и даже Юрмию, после того как Лария сказала, что та помогала ей в это время с подсчетами потерь и припасов.

— Итак, — сказал Турий, когда все расселись, — готов слушать предложения.

Сначала вся компания растерянно молчала. Может, если бы Турий обвинил только их, то так бы всё и закончилось, но Турий вполне честно с себя вины не складывал и даже признавал, что его тут основная часть, ибо именно он и принял решение. Потому вскоре посыпались робкие предложения. Сам того не зная, Турий организовал первый в этом мире мозговой штурм, когда высказывались даже самые идиотские предложения.

По итогу все пришли к выводу, что наиболее эффективным способом помочь осажденному городу — организовать перехваты припасов гарлов, для чего требовалось резко увеличить численность отрядов приграничных баронов. Сразу начали решать, кого туда направить и что делать с подготовкой. Тут уже Ролан высказал предложение:

— Давайте их ко мне. Буду ходить в рейды — нам необходимо прервать сообщение между армиями гарлов, значит, стоит усиливать патрули. Вот я по очереди и буду брать с собой новичков. В деле быстро становятся ветеранами… кто выживает.

— Не слишком ли жестко? — поинтересовалась сердобольная Лария.

— А у нас нет времени на мягкие варианты. Нам сейчас нужно срочно собирать новую армию, с учетом потерь в битве и тех отрядов, что мы отправим пограничным баронам и что уйдут со мной. После одного-двух сражений я верну всех новичков и возьму следующих. А из первых уже может что-то получиться.

Турий согласно кивнул… Обсуждение затянулось до поздней ночи. Провожая Ларию до её комнаты, Ролан с недоумением поинтересовался:

— Это на твоего брата так письмо Элайны подействовало? Он словно другой человек.

— Он бы и сам пришёл в себя… Но да, сестра умеет по мозгам проехаться так, что потом и не понимаешь — тебя похвалили или поругали.

— Хм… Если твоя сестра всего одним письмом сумела превратить почти сломленного человека вот в такое… Я её начинаю бояться.

— Моя сестра умеет сходиться с людьми. Самое забавное, что на неё не сердятся даже те, над кем она подшучивает. Порой такие пострадавшие каким-то образом становятся самыми преданными её почитателями. Как это у неё получается — не спрашивай. Сама ей завидую. Но там, где она, всегда хаос, но зато не скучно. Всё, мы пришли… Спокойной ночи, Ролан… Надеюсь, скоро эта дурацкая война закончится…

Герцог получил известие о поражении сына достаточно быстро от пленных гарлов, что заставило его пережить не самые лучшие моменты в своей жизни. К счастью, также быстро выяснилось, что сыну и части армии удалось спастись. Гарлы же организовать преследование не могли, опасаясь его армии за спиной. Глупо было винить себя, что он не разобрался в том, что против действует не вся армия гарлов, а лишь небольшой отряд, но всё же избавиться от этого чувства он не мог. Если бы он действовал более решительно… Но кто бы ни командовал гарлами, он учел характер что отца, что сына. Знал об осторожности герцога и правильно оценивал горячность юности наследника.

Всю ситуацию он подробно разобрал с королём.

— То есть если бы мы не осторожничали…

— То гарлы бы действовали иначе. Вот вам наглядный пример, когда вражеский командир планирует свои действия исходя из характера командующих, ему противостоящих. Он потратил силы, собрав информацию обо всех нас. И если бы я мог действовать решительней, то, возможно, в засаду угодили бы именно мы… Сражения выигрываются еще до их начала, Ваше Величество… И враг нам преподал хороший урок на эту тему. И урок, что никакого врага не стоит недооценивать. Вот вам и примитивные варвары… Будет сложно.

— Герцог, скажите… А сейчас, что мы будем делать?

— Сейчас, Ваше Величество, нам самое главное — не дать себя разбить. Если мы такое допустим, то перед гарлами откроется очень много возможностей, особенно с таким умелым командиром. Мы сейчас остались единственной силой, которая привязывает гарлов к этому месту. Нужно ускорить подготовку армии в Парсе, пусть посылают подкрепления по мере готовности, а учить будем уже на месте в бою, у нас не остается времени на всякие полигоны… — Герцог вдруг жестко усмехнулся. — Этих я не отпущу отсюда… Они ещё пожалеют, что заявились сюда. Посмотрим, кто кого переиграет…

Леодрик не стал напоминать о Тарлосе, которому следовало помочь как можно быстрее. Вряд ли герцог забыл. А если не говорит… Тяжело думать об этом, зная, что ничем помочь не сможешь.

— Будем думать, Ваше Величество, — подвел итог уроку герцог.

Лат получил известие о победе Осмона на десятый день. Гонец каким-то чудом сумел пробраться по каким-то тропам в обход патрулей и постов лакийцев на дороге.

— Еще у кого-то вряд ли получится, — честно предупредил он. — Там сейчас жуть, что творится на дорогах. Лакийцы плотно всё блокируют. Слышал, что они объявили о награде за каждого пойманного гарла… Даже за награду больше не поеду.

Лат кивнул, читая послание Осмона. Вздохнул, мечтая получить это известие хотя бы на пять дней раньше, тогда бы он успел отправить отряды прошерстить лакийские патрули. Сейчас уже поздно. Нужно более сильные отряды слать, а это рискованно. По итогу лакийцы совершенно прервали всякую связь между ними. Плохо. Собственно, Осмон сделал то же самое, но, как говорится, есть нюанс. Лакийцы всё-таки на своей земле и знают эти места намного лучше гарлов, как и всякие потайные тропы. Ну и Осмон перерезал только короткие пути, остальные дороги лакийцам доступны. Да, время пути гонца увеличилось на пять дней. Неудобно, но связь есть. Он же такой роскоши лишён. Поневоле задумаешься — не слишком ли рискованно? Осмон ходит по краю. Случись что и он даже не узнает ничего. Но делать нечего.

Распорядившись выплатить гонцу награду, на самом деле заслужил, Лат вызвал Вальда и вручил ему послание. Тот восхищенно покачал головой.

— Вот оно что…

— Что «что»? — не понял Лат.

— Осмон учитывает тех людей, что ему противостоять. Я бы просто разрабатывал план, ставя на место врага себя. Как бы я действовал. А Осмон изучил тех, кто ему противостоит, и построил стратегию исходя из этого.

Лат поморщился. Стоило признать, что Осмон и на этот раз сумел выставить их всех горячими юнцами. Вождю племён это чувство категорически не нравилось…

— Надо бы отпраздновать, — буркнул Лат. — Пусть в Тарлосе видят.

— Думаешь, они еще не знают? — скептически поинтересовался Вальд.

Как ни странно, но в Тарлос это известие опередило гонца меньше, чем на сутки. Лат не мог знать о депрессии Турия и что все остальные были заняты наведением порядка в вернувшемся войске. Об отправке сообщения в Тарлос подумали только спустя трое суток… Сказывалось отсутствие опытного вояки в Лоргсе, такого, как Хайрид. Того, кто не потерял бы голову после поражения, хватаясь за всё и сразу.

— Вот и посмотрим. — Лат решительно поднялся и направился к выходу. Ему сразу подвели коня, и в сопровождении Вальда и охраны он сразу отправился к одной из возведенных земляных крепостей.

Вальд такого риска не одобрял, но и не возражал. Вот и сейчас Лата заметили и явно узнали. Лучники со стен сделали несколько залпов. Но стрелы либо не долетели, либо застряли в щитах охраны, либо бессильно ткнулись в доспехи. С такого расстояния они не могли пробить даже кольчугу.

— Как бы из стреломёта не стрельнули, — озаботился один из охраны.

— Мы увидим подготовку, — буркнул Лат, внимательно осматривая стену. — Их же не держат заряженными… А суету заметим.

Суета, кстати, поднялась, но по другой причине. На стене появился кто-то важный, судя по поднявшейся суматохе. Лат присмотрелся.

— Никак не пойму, — пробормотал он, напрягая аурное зрение, — кого там принесло… Капитана Дайрса, что ли?

— Если только Дайрс ростом метр в шлеме… Кажется, принесло саму маркизу Райгонскую, — усмехнулся Вальд, всматриваясь. Аурным зрением он владел лучше Лата, всё-таки имперскую академию заканчивал, где с аурой учили работать. — Кажется, ей захотелось на тебя посмотреть.

— Пусть смотрит, — буркнул Лат. Высказывать какие-либо эмоции он считал ниже своего достоинства, а очень хотелось… Причем так, чтобы эта соплячка непременно услышала.

— Ого… — Вальд чуть ли не на цыпочки встал, пытаясь разглядеть, что происходит на стенах. — Кажется, кто-то стрелять собирается…

Вальд закончить фразу не успел, со стены и в самом деле вылетела стрела, одна и точно к ним. Не в них — это Вальд отметил. Стрела быстро преодолела путь и воткнулась в землю где-то шагах в шестидесяти от них. Вальд присмотрелся.

— Хм… А к стреле, похоже, письмо привязано.

— Значит, маркизе захотелось пообщаться? — усмехнулся Лат. — Вальд, как думаешь, что там?

— Вряд ли согласие на капитуляцию. — Он и сам был озадачен. Потому даже посылать никого не стал, отправился сам. Причём прочитать сообщение маркизы ему хотелось настолько сильно, что к стреле он почти подбежал. Вытащил её из земли, стащил письмо и стрелу отбросил. Развернул. Прочитал. Посмотрел. Сначала не понял, а потом дошло…

Вальд сложился пополам от хохота и чуть ли не рухнул на землю. Отчаянно пытался взять себя в руки, но безуспешно. Из глаз брызнули слезы. Он отчаянно махал руками, но что-либо сказать не мог, смех душил его. Подошедший охранник Лата забрал письмо, развернул… Вальд попытался его перехватить, но просто не смог, смех всё ещё душил его. Телохранитель же счёл своим долгом тоже заглянуть в письмо: вдруг там какая опасность для вождя? Глянул. Осознал. Хрюкнул. Заткнул себе рот, чтобы сдержать смех. Потом быстро отправился обратно, но не дошел, тоже рассмеялся.

Вальд более или менее очнулся и под злобным взглядом Лата догнал охранника, вытащил у него письмо и медленно и торжественно подошел к Лату, опустился на колено и двумя руками протянул свиток.

— Тут ответ маркизы на ваше предложение женитьбы… Кажется, слухи об этом дошли до неё… — Тут Вальд снова не выдержал и тихонько хмыкнул, правда, быстро взял себя в руки. — Знаешь, Лат, не дай бог, кому такую жену… Ни за что! Я лучше всю жизнь холостым буду.

Лат выхватил письмо и развернул, не заметив, как остальные охранники, не сумев побороть любопытства, заняли стратегическое положение так, чтобы видеть содержание, настроили аурное зрение, всё-таки совсем близко приближаться они не осмелились. Развернул. Прочитал. Румянец сначала схлынул с его лица, потом вернулся, цвет кожи приобрел свекольный оттенок. Лат беззвучно разевал рот, силясь что-то сказать.

Вальд торопливо подошел и стукнул друга по плечу.

— Спокойно-спокойно, друг. Приди в себя, не перед лакийцами свои эмоции показывай.

Как ни странно, но это помогло. Лицу Лата вернулся прежний цвет. Тут он заметил, что сжимает в кулаке послание. Сначала он непонимающе посмотрел на него, потом дошло. Он медленно разжал кулак, аккуратно сложил и убрал к себе в сумку.

— Когда мы возьмем город, — очень спокойно заявил он, — я это послание ей в глотку вобью. Уходим.

Лат даже не заметил, как его охранники с трудом сдерживали смех, переглядываясь с многозначительным видом. Зато заметил Вальд и вздохнул. Скоро об этом сообщении будет знать всё войско. И не запретишь…

На удивление, к моменту возвращения в шатёр Лат уже совсем успокоился и выглядел скорее задумчивым, чем сердитым. В палатке он снова достал послание и развернул его на столе. Долго смотрел.

— По-моему, даже мило… Не находишь? — поинтересовался Вальд со своего места. По возращении устроился на раскладном стуле и сейчас с интересом наблюдал за выражением лица друга.

Лат обернулся и ожег друга свирепым взглядом.

— Поюмори мне тут… Знаешь, серьезным ты мне нравился больше. И вот что с этим делать, скажи? Если я начну устраивать разборки, то буду выглядеть шутом. А если проигнорирую… тоже… М-да… Знаешь, — вдруг сменил он тему, обращаясь к Вальду, — а мне вот даже захотелось с ней поговорить… Просто интересно узнать, что творится в голове у этой… этой… маркизы. Никому ещё не удавалось настолько взбесить меня… Причём несколько раз. И вот это… Ну кому в здравом уме придёт в голову нарисовать такое⁈

— Особенно про тебя, — серьезно кивнул Вальд. Уловив опасные искры во взгляде Лата, прекратил поддевать друга, задумчиво протянул: — Так за чем дело стало? Договорись и встреться. Предложи переговоры. Ну и любые их условия… Открытое место, проверка перед встречей… Всё как положено.

— Хм… Как-то даже не думал… Гм… Думаешь, согласятся?

— А почему нет? Судя по всему, маркиза эта та ещё оторва. С неё станется. И вряд ли кто её остановит, если решит. В любом случае мы ничего не теряем.

Удивительно, но Лат неожиданно идеей загорелся.

— Вот что, организуй всё. Отыщи кого посообразительней и отправь парламентёра. Потом уже можно и условия встречи обговорить.

Инициатива имеет инициатора… Эту истину могла бы озвучить персонально для Вальда Элайна, но была с ним незнакома. Так что пришлось её познавать другу вождя на собственном опыте. В общем, все хлопоты по организации встречи свалились на его голову…

Лакийцы неожиданно согласились. Когда к стене подскакал гонец под веткой дуба и перекинул через стену послание, то ответ пришёл минут через десять… Видимо, маркиза всё еще пребывала на стене и отреагировала весьма оперативно. Как там она договаривалась с капитаном Дайрсом, Вальд не знал, но положительный ответ был получен. А дальше завертелось… Сначала короткие обмены посланиями, потом встреча двух представителей сторон, которые договорились о месте и об организации. Вальд, по доброте душевной и ради маленькой девочки, предложил поставить шатёр. Парламентёр было согласился, но, вернувшись после совещания, сообщил, что маркиза очень даже против и достаточно двух стульев на открытом месте…

Вальд хмыкнул. Точно ли маркиза? Не капитан ли прочистил мозги переговорщику? Нет, никаких подлянок он не планировал, бессмысленно. Но вот то, что этот переговорщик согласился на такое, говорит о не очень большом его уме. Сколько было случаев в истории, когда такие вот переговоры в шатре в поле заканчивались тем, что под прикрытие этого самого шатра к месту переговоров приходили убийцы…

По итогу договорились на следующий день ближе к полудню… Договорились и о числе сопровождающих. Вальд согласился саму маркизу в это число не включать, признав, что Лат — боевая единица, а вот маркиза… Так что если число сопровождающих будет равно, то вот число бойцов нет. Потому маркизу решили не учитывать при определении количества сопровождающих.

— Теперь вас будет на одного больше, — пошутил Вальд.

Переговорщик со стороны лакийцев не улыбнулся. Почесал голову.

— Ваши бойцы против неё всё равно не помогут, — совершенно серьезно ответил он.

Понимай как хочешь. И вряд ли этот тип имел в виду, что маркиза в одиночку в состоянии вынести Лата и его сопровождающих… Разве, что мозг… Угрозу Вальд оценил и решил встать на защиту друга, тоже пойдя на встречу. Во избежание. Жаль, что Осмона нет, вот кто бы тут пригодился. Сам же Вальд поймал себя на мысли, что совершенно не понимает, какого лешего они вообще собираются встречаться? Последнему идиоту ясно, что лакийцы не сдадутся, а они не уйдут. И о чём говорить? Просто интересно. Вот и вся причина. Уже у себя в шатре Вальд и так и этак покрутил эту мысль и пришёл к выводу, что и самому Лату просто интересно. Вот интересно и всё. А война? А что война? Подождёт. Какая тут война, когда всем им интересно поговорить с двенадцатилетней девчонкой, сумевшей в короткий срок превратиться в главного врага всех гарлов?

— Безумие, — пробормотал Вальд, когда дошёл до этой мысли. Потом понял, что ни за что не откажется от этой встречи, добавил: — И я тоже в нём сижу.

Встречу на следующий день он ожидал с большим нетерпением.

Элайне было стыдно. Не то, чтобы это чувство посещало её слишком часто, но было знакомо. Так что да, именно стыдно. Обычно Элайна держала себя в руках и не срывала своё плохое настроение на всех вокруг. А тут набросилась на несчастного Шольта…

Сама себе Элайна признавалась, что виной всему та самая новость, что довёл до неё капитан Дайрс. По поводу планируемой свадьбы её и Лата… Причём сама быстро поняла, что это бред. Даже без учёта того, что отец никогда на такое не согласится. Допустим, гарлы возьмут город и выставят ультиматум… Злой Дух — королева гарлов? Смешно… Но недолго.

Также быстро разобралась, что новость эта уже довольно давно циркулирует по городу, просто до неё донесли её, когда уже скрывать дальше стало невозможно. Все понимали, что Элайна устроит разборки, когда эта новость станет ей известна, и сразу возникнет закономерный вопрос: почему не от них. О таком должны ей донести члены комитета! Тот же Строж. Понимала и почему эту новость от неё скрывали… Элайну она малость выбила из равновесия, вплоть до потери самоконтроля. Вот и досталось всем. Особенно безответному Шольту.

Так что да, Элайне было стыдно. За несдержанность. Прав был Стругон Гарлен — надо учиться держать себя в руках. В итоге девочка сидела в комнате, корила себя и одновременно размышляла о двух важных вещах. Первое — о жестокой мести. Такое нельзя оставлять безнаказанным! Второе — новость о поражении брата. Скоро она станет известна в городе. Как эту новость нивелировать?

Элайна хоть и пообещала на совете взять эту проблему на себя, но совершенно не знала, как к этому подступиться. Разве что перебить другой новостью… Даже интересно, что перебьёт её… М-да…

Девочка вдруг выпрямилась. Разве что что-то шокирующее, нетривиальное! Что снова заставит обсуждать весь город! Что-то… что-то… Девочка защелкала пальцами, а потом её губы растянулись в шкодливой ухмылке. Бинго! Как говорится, два в одном! И Лату отомстит, и город на уши поставит! Только вот так с ходу лучше не делать. Надо всё хорошенько обдумать… И лучше в весёлой компании.

— Шольт, я иду, — усмехнулась Элайна. Стыд куда-то исчез. Вскочила. Наметки плана есть, нужно только немного отвлечься и тогда… — Мари!

— Да, леди? — заглянула в комнату служанка.

— Мари, сделай милость, сгоняй к нашим леди, попроси у них аурные кисти и бумагу… Листов двадцать. Принесёшь и положишь на стол.

Служанка наградила госпожу подозрительным взглядом.

— Леди, вы опять какую-то шкоду затеяли?

Элайна с возмущением уставилась на девушку.

— Да как ты можешь даже думать о таком? Я тут ночами не сплю, думаю о защите города. Планы составляю! Вот вернусь, буду трудиться…

— Я… — Мари покраснела. — Я прошу прощения… Я мигом… — Служанка испарилась.

Возмущенное выражение на лице девочки вмиг исчезло. Элайна вздохнула и покачала головой.

— И ведь даже не стыдно… — Хмыкнула и отправилась к приятелям. Вроде как они должны быть на месте… Всё ещё. Сама ведь на сегодня их отпросила. Наверняка Аргот опять организовал занятия по стрельбе из лука…

Так и было. Старшие ребята стреляли по мишеням, младшие им завидовали, а кто-то подбадривал. Девчонки болели за кумиров или братьев. При виде Элайны Шольт дёрнулся было удрать, но тут же взял себя в руки и гордо вздёрнул голову.

— Идущие на смерть приветствуют меня! — вздёрнула вверх кулак Элайна, заметив движение Шольта. Усмехнулась. — Но не удрал, хвалю.

— Да иди ты… — буркнул Шольт и демонстративно занял место у поленницы.

— Куда? — заинтересовалась Элайна.

— К гарлам!

— Хм… — Элайна задумалась. Улыбнулась. — Элайна Великолепная у них уже была! Хотите, расскажу?

Малышня, конечно же, хотела. Подтянулись и старшие ребята. Шольт облегчённо выдохнул: раз уж Элайна начала истории про Элайну Великолепную, значит, настроение у неё хорошее и никого не заденет.

— Истории короткие будут, — хмыкнула девочка. — В общем, как-то гарлы сумели загнать Элайну Великолепную в дом, окружили его. Лат командует: «Быстро, перекройте все выходы, не дайте ей уйти!» Ну, гарлы срочно к выходам, а через некоторое время приходит один гарл к вождю и говорит: «Вождь, она обманула нас! И убежала!». «Как?», вскричал Лат, «Я же приказал перекрыть все выходы!». «Да», кивнул гарл. «Мы так и сделали, но говорю же, обманула нас, хитрая бестия, удрала через вход».

Короткие переделки историй, которые знала Лена, вызвали бурный восторг у малышни. Естественно, таких историй тут никто не слышал. Они блистали новизной и неожиданным юмором. Даже Шольт потерял бдительность.

— Хм… Забавно. Только что же как нескромно? Всё о себе и о себе.

— Могу и о тебе, — согласилась Элайна. — Однажды Шольт вышел в поле и заметил отряд гарлов, а те его. И вот началась погоня! Гарлы догоняют, Шольт мечется, думает, как бы выбраться. Думает: «Вот конец». И тут его внутренний голос говорит… Ну вы же знаете Шольта, порой его внутренний голос ему такого насоветует… В общем, он и говорит: «Еще нет, сверни к лесу». Шольт послушался и в лес. А лес для гарлов дом родной, они еще быстрее его догоняют. «Конец», — опять думает Шольт. «Еще не конец», — снова отвечает внутренний голос. — «Ныряй в овраг». Нырнул. Но гарлы всё равно его догнали и привели к Лату. «Всё», — думает Шольт, — «теперь точно конец». «Нет, не конец», — опять слышится внутренний голос, — «дай Лату между ног». Ну, Шольт, как обычно, послушался внутренний голос и ка-а-ак даст! «Вот теперь точно конец», — удовлетворенно заметил внутренний голос.

Смеялся даже предатель Аргот. Шольт сидел, нахохлившись.

— Смешно вам, да? А если я про тебя сочиню?

Аргот хотел было вмешаться, но Элайна подняла руку, останавливая его. Уперла локоть правой руки в колено, а подбородок положила на тыльную сторону ладони и с интересом стала ждать, уставившись на Шольта.

— Давай. Обещаю не обижаться.

— Я… Да вот… Да я… — Шольт замер. Фантазия у него, конечно, была, но часто работала не в ту сторону.

Аргот рассмеялся.

— Внутренний голос подсказал? Шольт, согласись, ты часто сначала делаешь, а потом думаешь. Теперь ясно почему… Внутренний голос тебе советы даёт.

— Да ну вас…

Элайна встала и отряхнулась. Глянула на Шольта.

— Буду с нетерпением ждать твоих историй. Обещаю не обижаться. И да, твой друг прав, Шольт, пора тебе научиться перед тем, как что-то сделать или сказать сначала подумать. Не сердись, я не со зла, а как предупреждение. И вообще… Не обижайся. В качестве извинений готова буду выслушать любую твою историю про меня. Но! Только если это будет умная история. Или смешная. Жду с нетерпением вестей. Глядишь, и твоя история войдет в анналы истории.

— Куда войдёт? — изумился Шольт.

— Вон, у друга спроси, — рассмеялась Элайна, кивнула на не менее ошарашенного Аргота. — Просвещайтесь, мальчики. Знания — сила, говорят.

Подняв себе настроение, Элайна вернулась к себе, выгнала всех служанок и закрылась, после чего засела за стол. Настроение, как раз подходящее для ответа Лату. Будет знать, как невинной девочке предложения некультурные делать.

Вся в предвкушении, Элайна подняла аурную кисть… Эх, жаль забросила рисование, но всё же… Руки же помнят, да и мать периодически заставляла заниматься, не давая окончательно растерять навыки. Вот и пригодилось. Конечно, можно было бы попросить девушек, но после недавней подставы с гербом элитной гвардии Элайна не рисковала. Нет, сама сделает, всё сама. На лицо сама собой наползла злодейская ухмылка. Рука медленно подняла кисть, из ауры вытянулся лепесток, который впитался в кисть. Девочка на миг замерла, а потом осторожно коснулась кисточкой листа бумаги…