Осада. Часть 3

Глава 7

Гарлы вернулись к прежней тактике — медленно, но неотвратимо приближали укрепления к стенам. Правда, на этот раз они подошли к делу намного более основательно. Теперь они не возводили этакий полуфорт с укреплениями в сторону города, а строили полноценное укрепление, окруженное частоколом со всех сторон. Насыпали холмы, чтобы поднять свои требушеты повыше, возводили стены. Для работы они согнали с окрестностей всех людей, которых сумели отловить. Но и сами вкалывали, на удивление. Раньше за гарлами такого рвения к земляным работам не отмечалось. Видно, до последнего идиота дошла простая истина: или ты проливаешь пот и зарабатываешь мозоли, либо проливаешь кровь, а потом всё равно придется копать… Только твоим друзьям для тебя. И строительного дерева на этот раз запасли изрядно и продолжали подвозить. Атаки гарлов на город тоже становились злее с каждым днём.

Из Тарлоса пытались делать вылазки, иногда даже успешные, только на этот раз оборона не рушилась, а образовавшиеся дыры оперативно заделывали. Хотя было и отличие, на этот раз уже из города довольно активно принялись отвечать осадные машины. Марус Коштен наконец-то разобрался с проблемами… Точнее, достал-таки кузнецов настолько, что те всё-таки смастерили требуемые детали в достаточном количестве. В общем, машины из города присоединились к веселью. Теперь в ответ на камни гарлов летели камни из Тарлоса. Требушеты гарлов сносило только так. Вместе с обслугой, что в этом случае было даже важнее. В приближении укреплений к городу были и минусы для гарлов — ответный обстрел из Тарлоса становился более эффективным. А с учетом того, что стрельба велась со стен вниз, то укрыться от такого обстрела за укреплениями становилось труднее. Приходилось рыть что-то типа землянок с крышей из брёвен. Видя летящие камни, все тут же укрывались под крышей. А вот от обстрела тяжёлыми стреломётами так уже не получалось — стрелы из них летели быстрее камней, и укрыться не всегда удавалось.

Такая перестрелка могла бы вестись бесконечно, если бы не имперские машины. Те монотонно, день за днём били тяжёлыми камнями по стене. Да, не идеально, но своё разрушительное дело делали. Стена башни шла трещинами, выкрашивался камень, но пока держался. Строители спешно позади возводили дополнительные укрепления, камнями усиливали саму стену.

Разрушить имперские машины пытались несколько раз, но безуспешно. Гарлы понимали, что эти машины для них единственный шанс что-то сделать со стеной, и охраняли их так, как, наверное, не охраняли Лата. Вокруг них чуть ли не крепости возвели. Потеряв одну машину, они совсем не желали терять ещё. Одна из атак на эти махины стоила больших потерь.

Мрачный Дайрс решил временно прекратить атаки на них. Идей не было, а тупо долбиться лбом в стену внешне красиво (для наблюдателя), но малоэффективно. Тем более гарлы относительно недалеко от стены города принялись сооружать какое-то строение.

— Осадная башня, — сообщил Коштен, едва взглянув в ту сторону.

— Это опасно? — поинтересовалась Элайна.

Инженер пожал плечами.

— Зависит от многих факторов. Но пока у нас много смолы и земляного масла. Пусть попробуют подвести.

Элайна молча кивнула, продолжая наблюдать. В последнее время она подшучивать ни над кем в комитете не рисковала — видела, в каком все настроении. И понимала причину. Гарлы планомерно, с потерями, иногда терпя поражения, но неизбежно приближались к стенам. Лучники уже вели обстрел стен из сооруженных укрытий, что резко повысило потери среди солдат на стенах. Благо было больше раненых, чем погибших. А отлаженная система госпиталей позволяла быстро возвращать таких раненых в строй. Дайрс, к сведению, когда ознакомился с цифрами по раненым, умершим от ран и возвращённых в строй, даже не поверил. По его опыту потери должны быть минимум втрое выше.

Девочка тогда хмыкнула и гордо задрала нос, заметив, что при правильной организации дела всё возможно. Потом сдулась и пояснила, что они обсуждали с Торгеным.

— Основные потери как раз сразу после ранения, капитан. Точнее, плохо то, что первую помощь раненым начинают оказывать только в госпитале, а до них ещё добраться надо. У нас же, благодаря обучению солдат, помощь начинают оказывать уже сразу после ранения. Может, не всегда профессионально, но явных ошибок не делают, тем более опыт приобретается. И в госпиталь такие солдаты попадают уже в намного лучшем состоянии, чем могли бы, не окажи им первую помощь на месте. Вот и результат. — Элайна на миг задумалась. — Признаться, я, когда предлагала провести обучение солдат, ожидала, что потери уменьшатся, но чтобы настолько… Лишний раз убеждаюсь, что на войне мелочей нет.

Дайрс уважительно кивнул.

— Надо будет распространить эту практику в войске, — задумчиво протянул он и снова глянул на отчёт врача.

Концерты выездных артистов тоже стали постоянным явлением, правда, уже без пирушек. Даже Дайрс вынужден был признать, что такие вот выступления серьёзно помогают бойцам сблизиться, стирается грань между различными отрядами. Порой дворяне приходили послушать выступления, а потом приглашали артистов к себе.

Асмирилий же сотворил невозможное… Ну так считала Элайна. Перевёл песню. Причём так, что Элайна, присутствовавшая на прослушивании перевода, опешила так, что не сразу сумела заговорить. Настолько точно удалось барду передать как смысл самой песни, так и эмоциональный посыл. Даже мелодия отличалась не сильно, всё-таки языки были разные и совсем соблюсти размер не получилось. Но это совершенно песню не портило, скорее придавало некую изюминку, шарм. На эмоциях девочка вручила сразу двадцать динаров премии, а Асмирилий отправился с концертом. Правда, не к солдатам, а в комитет — девочка… ну… пусть будет, «попросила» всех членов комитета послушать и оценить. Оценили. Граф Ряжский даже попросил переписать слова. А бард отправился покорять Тарлос… Через два дня слава о нём гремела по всему городу. И опять досталось Элайне, поскольку Асмирилий честно признался, что слова предоставила маркиза, он просто оформил в песню. Элайна мысленно пообещала барда прибить. В кои веки, когда был нужен прохиндей, который не постеснялся бы присвоить чужое, попался честный бард, которому, видите ли, совесть не позволяет говорить, что это творчество его.

— А мне, значит, позволяет, выдавать чужие стихи за свои? — вызверилась Элайна после такого заявления. — Теперь весь город считает их моими.

— Перевод не менее труден, — Асмирилий отказывался переубеждаться.

— Который у меня не получился! Если бы я его сама оформила в стихотворную форму… А тупо перевести слово в слово большого ума не надо.

Но девочка понимала, что теперь уже ничего не сделать, а договариваться об авторстве нужно было заранее.

— Ладно, — вынужденно была признать вину Элайна, подводя итог. — Сама дура, надо было сразу обсуждать этот момент. А ты теперь говори, что песня от моего астрального близнеца… М-да… Ладно, прокатит, думаю. А мы с вами совместно всё обработали.

— Как скажете, ваша светлость. — И с надеждой: — А у вас больше нет ничего такого же?

— Такого же нет! — терпение лопнуло, хотя Элайна честно пыталась сдерживаться. — Есть другое:

Люди, не люблю поэтов,

Много есть у них «приветов».

Мне один такой поэт,

Подкузьмил на целый свет!

— Берите, дарю, — великодушно разрешила девочка.

Асмирилий осторожно встал и откланялся.

— Извините, ваша светлость, пойду я… — И бочком-бочком вышел. Потом осторожно заглянул в дверь и добавил:

— У вас на последних двух строчках рифма хромает.

Если бы Асмирилий не успел закрыть дверь, то шлем прилетел бы ему точно в лоб. А так только с грохотом ударил о дверь.

— Все поэты чокнутые! — сообщила Элайна гвардейцам, отправляясь за шлемом. — И почему-то считают себя бессмертными! Нет, ну надо же! Перо сломалось! Где я ещё одно такое же красивое возьму, чтобы воткнуть? — Девочка глянула на ржущих гвардейцев. — Я имела в виду в шлем воткнуть, а не в поэта! — Тут Элайна на миг задумалась. — Хотя ваши мысли мне тоже нравятся.

— Мы поняли, ваша светлость, — заверил один из них и отвернулся…

К песне добавились еще и частушки. Вообще, с частушками… м-да… Вышло неудобно. Но предсказуемо… Но неудобно. Ожидаемо солдаты оценили новый жанр и требовали от бардов чего-то наподобие элайнчиков… Эхма… Слово «частушки» тут никто не знал, да и на местном языке легче язык сломать, чем произнести, как и таких вот коротких юморных стишков. Юмор имелся, даже сарказм, только, как правило, это имело вид некоей поэмы на страницу или две саркастических обзываний. А вот чтобы так… Коротко и ёмко… Нет, с таким здешний люд знаком не был. Но оценил. И понравилось. И название дали, прилепив таким вот четверостишьям… Теперь элайнчики распевали при любом удобном случае. Девочка очень надеялась, что вскоре всем надоест петь одно и то же, но предприимчивые барды уже принялись подражать творчеству маркизы. Так, прямо и говорили, кстати. Никто же не разбирался, откуда девочка взяла все эти стишки. Сочинила. Что маркизе стоит сочинить какие-то стишки, после той песни, что Асмирилий поёт?

— Леди, вот только честно, — устало интересовался Строж. — Я прочитал всё, что смог найти про астральных близнецов. Ваш близнец не могла быть старше вас, а вам было восемь… Я верю, что вы эти стишки перевели оттуда, но откуда их знает ваш близнец? Только не говорите, что там свободные нравы и в маленьких девочках, распевающих такое, нет ничего предосудительного?

— Нравы там свободнее, — Элайна слегка покраснела. — Но не настолько. Попробуй она такое спеть на улице, сидеть бы она долго не смогла. Это всё её старший брат.

— Старший брат?

— Ага. Они в школе соревнование устроили. Мальчишки… Всё б им тупые пари устраивать. В общем, поспорили они там, кто больше знает такого вот творчества. Ну он и накачал из… гм… в общем, выписал из книг всё, что удалось узнать. А сестра увидела и листы утащила. Она всегда была любознательным человеком. И всегда пыталась узнать что-то новое. Особенно незнакомые слова…

Строж уже сообразил, к чему всё идёт, и давился смехом.

— И она?

— Ну да, — вздохнула Элайна. — Пошла с вопросами к родителям. А на закономерный вопрос, откуда она всё это узнала, притащила эти листы. В общем, брату её досталось тогда знатно. Он потом два месяца с сестрой не разговаривал, считая её доносчицей. А она всего лишь хотела узнать смысл незнакомых слов…

Строж уже вовсю смеялся. Кажется, у него было прекрасное воображение.

— Но вы запомнили те стихи?

Элайна вздохнула.

— Не пережившему такое трудно объяснить. Моя мать, например, так и не поняла. Я не просто видела всё, что переживала мой близнец. Я была ею. Собственно, я прожила её жизнь целиком с рождения и до момента, как мы встретились. — Элайна как-то криво усмехнулась. — Можно сказать, двойной опыт. Мои восемь лет и её восемь лет… В сумме шестнадцать… можно было бы сказать, но нет. И там, и там детский возраст. Два детства, просто проведенные в разных… гм… цивилизациях, я бы сказала. Вы не поверите, насколько это расширяет кругозор, позволяя на многие вещи смотреть с разных, очень разных сторон. Знаете, наверное, вот это самое важное, чему я научилась — смотреть на вещи, невзирая на предрассудки, происхождение и богатство.

— Хм… Ваш близнец была не дворянка?

— Ни капли. Но ей это совершенно не мешало. Особенно с учетом того, что дворяне там не играют никакой роли. Набор букв перед именем, не более. Но — тсс… Мне нельзя об этом говорить, и, кажется, клятва об этом напоминает, — Элайна поморщилась и потерла виски. — Приблизилась к тому, чего говорить не стоит.

Строж нахмурился, потом понятливо кивнул.

— Жаль, хотел бы я понять, как может работать такое общество.

— Поверьте, там своих проблем хватает. Так вот, возвращаясь к этому. Я хоть и проживала вторую жизнь, но и собственную не забывала. Естественно, я старалась выучить всё, что меня интересовало…

Тут Строж уже не выдержал и расхохотался. Элайна непонимающе на него смотрела. Тот что-то пытался сказать, но безуспешно. Наконец, отсмеялся.

— Извините, леди. Просто подумалось, что с вашим характером вы никак не могли пройти мимо таких стишков. Они же прямо идеально к нему подходят. Не просто так вам легко дался их перевод. Естественно, вы их все выучили.

Элайна сложила руки на груди и насупилась, сурово глядя на Строжа. Как обычно, в её исполнении эта поза вызывала у тех, на кого было направлено её неудовольствие, не страх, а умиление. А это бесило Элайну еще больше, и она начинала хмуриться сильнее, чем еще больше веселила окружающих. Правда, у Сторожа хватило такта сделать вид, что ему стыдно и он раскаивается. У Элайны же хватило сообразительности сделать вид, что она ему поверила. Мир был восстановлен.

Строж выпросил еще несколько стишков в её переводе… невинного характера, если так вообще можно сказать про частушки, которые и распространил, чем добавил интерес. Все быстро догадались, откуда дровишки. В общем, за Элайной закрепилась слава автора и создателя нового направления сатирическо-язвительного жанра — элайнчики. С учетом репутации маркизы никто даже на мгновение не усомнился в том, что она вполне могла сотворить подобное. Сама Элайна даже не злилась.

Она, когда явилась на концерт в роли исполнителя, была готова к последствиям поступка, просто не думала, что они будут такими. Приобрела славу поэта-язвенника… Эм… Девочка зависла. Последнее сочетание звучало как-то не так, но почему, сообразить не могла. Потом дошло… Как же хорошо, что она такое не ляпнула вслух при всех. Но как себя назвать, так и не сообразила. Обозвала «стихоплёт язвический». Но озвучивать вслух не стала. Ещё прилипнет. В последнее время Элайна настороженно стала относиться к собственным идеям. В общем, лучше делать вид, что не слышит распеваемые в городе и солдатами «элайнчиков». При ней хоть старались приличные петь, но девочка была уверена, что уже существует масса частушек, к которым она не имеет никакого отношения, но которые поются чисто в мужской компании… Лучше о гарлах подумать…

А вот с гарлами было всё неоднозначно. Несмотря на явное ужесточение дисциплины, для них все эти правила всё еще были в новинку, а потому порой гарлы допускали ошибки, помогающие обороняющимся раскрыть их планы. Вот недавно один из солдат на стене заметил, как от земляного укрепления у стены гарлы тащат мешок с землей. Ну тащат и тащат, мало ли, но солдат задумался. А почему, собственно, тащат «ОТ» укрепления? Логичнее же землю тащить «К». Доложил. Офицер тоже призадумался. Пригляделся. Земляная крепость явно пополнилась земляными валами, но откуда земля? Опрос показал, что как раз сюда никто землю не таскал. Вот, засекли, что тащат от неё. То есть земли там так много, что даже на валы уже не насыплешь. Откуда? Ответ был очевиден, и на очередном вечернем совете Дайрс докладывал ситуацию:

— Судя по всему, гарлы там делают подкоп. Не самое удачное место, нужно признать, там камни, и гарлам приходится копать достаточно глубоко, чтобы пройти под этими камнями. Отсюда и столько земли.

— А какое место самое удачное? — поинтересовался Картен. — Если гарлы взялись за такое дело, то не факт, что это единственный подкоп. Это единственный, который мы засекли.

Дайрс нахмурился.

— Проблема, — пробормотал он. — Теперь придётся слушать…

— Слушать? — сразу навострилась Элайна. — В каком смысле?

— Гм… — Дайрс попытался объяснить. — Понимаете, леди, как бы гарлы ни старались, но вырыть подкоп без шума не получится, хотя и стараются. Чтобы выявить, где копают, и помешать врагу, нужно узнать направление, по которому роют. Для этого люди слушают, ловя малейший шум. Удар кирки, скрип, разговоры. Когда определяют, где идёт подкоп — роют контрподкоп.

— То есть главная проблема — услышать?

— Ну мы уже понимаем, куда идёт подкоп, так что уточнить точное место — вопрос времени. А вот с остальными… Рыть могут ведь где угодно, из любой земляной крепости, что они возвели около наших стен. Даже из всех сразу, но вряд ли. А могут даже и не из них. Это же очевидное решение, а значит, мы можем такое предполагать. А вот стоит какая-то постройка в стороне… невзрачная, но из неё и начинает ход.

Элайна некоторое время осмысливала информацию.

— И опять всё сводится к тому, чтобы определить место подкопа, — задумчиво проговорила она.

— В целом, да.

— Хм… А знаете, в этом я, пожалуй, смогу вам помочь, — всё так же задумчиво протянула девочка. На ней скрестились взгляды всех присутствующих. Недоверчивых, в основном.

— Помочь? — переспросил Дайрс.

— Не лично, — буркнула девочка, недовольно глянула она на недоверчиво глядящих. — Просто идея есть. Знаете, кто из людей обладает чувствительным слухом?

— Кто? — дежурно спросил граф Ряжский, когда пауза затянулась и стало ясно, что маркиза не собирается продолжать разговор, пока не услышит прямого вопроса. Типа демонстрирует недовольство.

— Во-первых, музыканты. Абсолютный слух, слышали такое понятие? Но таких не очень много. Во-вторых… Не знаю, замечали ли вы, но у детей слух тоже значительно лучше, чем у взрослого. Я даже читала по этому поводу какую-то статью… гм… Или это Лена читала? Впрочем, неважно. Вы поняли, к чему я веду?

— Вы предлагаете привлечь детей? — недоверчиво спросил Дайрс.

— Я же не предлагаю их тащить в бой, — возмутилась Элайна. — Они же по подвалам, в основном сидеть будут и слушать землю. Дайте им солдат в сопровождение, пусть тоже слушают. Ну и охраняют. А когда шум засекут, то дальше уже пусть солдаты разбираются. А можно еще и усилители слуха дать им…

— Усилители слуха? — не понял Коштен.

— Ну, уши увеличить… — Элайна приставила к своим ушам раскрытые ладони и подвигала ими, изображая шевеление «ушей». — Делается такое вот, свернутое так, из чего-то твердого. Лучше металла. Железо, медь, бронза… Что угодно. Прикрепить такие трубы к ремням и закрепить на голове. Слух усиливается… Да и направление на звук ловить удобнее будет.

Коштен недоверчиво потряс головой, подумал.

— Гм… Можно на пробу изготовить одну штуку… Если действительно будет так, как вы говорите, можно подумать о нескольких. Только вот… Впрочем, что-нибудь придумать можно… В крайнем случае пластины с гарловских доспехов соберем, те, что в переплавку наметили.

— Попробуйте, — тоже не очень уверенно отозвался Дайрс. Явно тоже сомневался в эффективности средства. — Но пока… Можно подумать. Картен, надо бы объявить о наборе в слухачи… И среди музыкантов, и детей. Маркиза права, если её слова подтвердятся и у них окажется слух лучше, чем у взрослых, то это сильно нам поможет. Попробуем, мы ничего не теряем.

Остальные согласились. В осаде Тарлоса открывалась новая глава — подземная война…

Непривычные к земляным работам гарлы ошибались слишком часто. Идея подкопов, которая сначала вызвала у Лата энтузиазм, себя не оправдала. Причем проблемы начались с самого начала. То уже прокопанный ход обвалится, потому что плохо закрепили свод, то не туда повернули (как???). А уж если защитники города замечали подкоп… Тут разного можно ожидать. В один, прокопав канал, скинули какое-то жутко дымящее при горении дерево. Из туннеля сумели выбраться только те, кто находился недалеко от выхода. А потом провалы пошли один за другим. Лакийцам словно злой дух ворожил, позволяя безошибочно отыскивать их подкопы. Причем в недоумении были даже имперские инженеры. Один лично спускался в такой подкоп, наблюдая за работой и всё проверяя. А на следующий день обрушился свод, и в туннель закинули несколько осиных гнёзд…

Лат, сначала расстроенный, что идея себя не оправдала, быстро нашел утешение, мол, согласился на неё исключительно для того, чтобы людей занять. Меньше будут думать о глупостях. Но и тут… Пошли шепотки, что это дочь герцога удачу отводит и своим колдовством помогает отыскать ходы… И всем идиотам рты не заткнешь.

К счастью, пришли новости от Осмона, которому удалось занять крепости, и теперь он что-то там планировал. Скорее всего, уже сделал, но новости оттуда доходили только чудом, ибо гонцу пришлось бы добираться до Тарлоса по территории герцогства. А после похода Осмона те озверели и патрули, мало того, что усилили, так еще и количество отрядов возросло. Они отсекли всякую возможность общения между отрядами. Это бесило Лата больше всего, хотя он и понимал, что это было вполне очевидным и предсказуемым действием. Сам бы так сделал. Раздражался просто от бессилия что-либо изменить. Можно, конечно, направить отряды, очистить дорогу, но это будет всё равно ненадолго. Просто потому, что лакийцы могли в такие вот разъезды направить больше солдат. Да и на своей земле действовали. Сам же Лат много людей с Тарлоса снять не мог после ухода Осмона. Ему же еще от пограничных баронов отбиваться, которые, словно шершни, постоянно кружились в тылу и жалили при каждом удобном случае. Уже несколько обозов так потеряли. Были разгромлены небольшие отряды разведчиков. Конечно, и гарлам иногда сопутствовал успех, но пограничники, воюя на известной им местности, имели больше шансов скрыться в болотах и лесах после поражения, чем гарлы их там отыскать. Да и из Лоргса, как удалось выяснить, отправили к ним подкрепление. Ещё и с голубями из Тарлоса. Это оказалось самым неприятным, ибо теперь в осажденном городе имели возможность получать разведданные быстро и, главное, точные. Как прервать этот обмен донесениями, Лат тоже не знал. Имперцы что-то там говорили про ручных ястребов, только где их взять? А отстреливать голубей… Так, их тут постоянно стая летает. В кого стрелять?

Признав поражение в подземной войне, Лат сосредоточился на привычных действиях, и вот тут как раз всё было хорошо. Постепенно рос насыпной холм, скоро на него уже можно будет доставить осадные машины и начать обстрел города. Строятся три башни, укрепления уже подошли на нужное расстояние. Город брался всё в более плотную осаду. Вылазки уже практически не приносили осажденным успеха. Осталось ждать, когда имперские требушеты обрушат хотя бы одну башню или стену.

Впрочем, имперцы были более пессимистичны.

— Суть не только в том, чтобы пробить стену, — словно неучу пояснял главный имперский инженер в их армии. Лату хотелось его придушить из-за одного только этого снисходительного тона, он крепился и держался, понимая, что город получится взять только с помощью этих инженеров. Приходилось делать вид, что не понимает издёвки. — Главное — сделать это быстро, чтобы защитники не успели за разрушаемой стеной построить новую. Лакийцы уже оценили и осознали, где будет атака, потому готов заложить всё своё жалованье, что там, за теми стенами, уже вовсю идёт работа по укреплению стен и созданию новых укреплений.

Это Лат и сам понимал, только поделать ничего не мог. Привести все камни более или менее к одному весу так и не получилось. Вот и летели те, кто куда. Работу делали, но медленно. Очень медленно. Приходилось увеличивать число лучников, чтобы очистить стены от солдат. Но, несмотря на все возведенные укрепления, лучники несли потери. А сколько гибло на стенах, никто сказать не мог — трудно оценить. Неудивительно, что эти вот обстрелы мало кому нравились. Никто не мог сказать, приносят ли они пользу, но свои мертвецы вот они лежат. От тяжелых стреломётов частокол не всегда спасал, не то что щит. Щит вообще насквозь пробивался вместе с человеком.

Было и несколько попыток штурма в лоб, с лестницами, благо сейчас уже не так далеко до стен от их укрытий, а рвы уже давно все засыпаны. Но нет, такие атаки ни к чему не приводили. Главное — башни. Башни держались, а в них так просто не проникнуть. Хотя бы одну разрушить или захватить… Впрочем, штурмы тоже хорошо отвлекали внимание гарлов и держали защитников в напряжении. Лат даже начал организовывать что-то типа карусели, когда одни отряды изображали штурм, даже вроде как на стены лезли, а другие отдыхали. А потом они менялись ролями. Благо их было больше защитников. Впрочем, пока незаметно, чтобы это давало какой эффект. Защитников ведь тоже меньше нужно для обороны, значит, и они могли меняться.

Но всё это так, игрушки. Лат ждал, когда справятся со стеной, а главное, башней. Возможно, лакийцы там и успели возвести дополнительные укрепления, может и штурм первый сорвется, но это, по крайней мере, уже будет заявкой на победу и поднимет дух в войске. Никогда прежде гарлы не проводили на одном месте столько времени. И никогда прежде они не терпели столько поражений. Требовался хоть какой-то успех. Помогло бы сообщение от Осмона, но кроме первого гонца, пробравшегося сюда воистину чудом, других не было. И непонятно, что там происходит. Самое забавное и грустное, в плотно осажденном Тарлосе имели возможность получать новости, а они нет.

Идея Элайны, к удивлению капитана, себя оправдала. Правда, сначала он провёл целые тесты, собрав музыкантов и мальчишек, согласных помочь. Причём у капитана сложилось впечатление, что те что-то не так поняли и думали, что их отправят воевать с гарлами.

После тщательных проверок выяснилось, что дети действительно слышат лучше. Конечно, у музыкантов есть свой плюс в музыкальном слухе, но тут важнее просто услышать, а не определить, какой лопатой копают — бронзовой, деревянной или железной. В общем, дети слышали то, что не слышали взрослые. Потом провели опыты с увеличением ушей, сделав этакие блинчики из гарловских доспехов. Точнее, из их пластин.

Этакие своеобразные полутарелки, которые крепились к голове на кожаных ремнях. Причём уже сами кузнецы или кто из инженеров подсказал сделать, на той стороне, которая прилегала к ушам, вогнутость такого размера, чтобы она как раз плотно охватывала ухо, формируя незамкнутую трубу. Дальше радиус изгиба становился больше, «уши» расширялись, немного изгибались вперёд. Элайна, когда явилась на проверку и заметила троих мальчишек с такими ушами, слегка опешила. Некоторое время смотрела на них.

— Чебурашки! — стукнула она себя по лбу. — Ну вылитые!

— Кто? — удивился капитан, стоявший рядом.

— Чебурашки, — охотно повторила Элайна.

— Это кто?

Девочка ткнула в сторону мальчишек пальцем.

— Вот! Это они. У всех чебурашек такие уши. И все такие маленькие.

В общем, с легкой руки… как обычно у Элайны и бывает… теперь мальчишек с такими вот ушами никто по-другому и не называл. И в казармах позже часто можно было услышать:

— Эй! Давай чебурашку сюда, тут вроде разведчики что-то услыхали, пусть и он послушает!

«Уши» действительно позволяли слышать лучше. Ненамного, но и это «немного» было важно. По результату были сформированы несколько таких отрядов из городских мальчишек, поставлены на довольствие, выданы форменные кинжалы (для солидности), легкие стеганки, типа доспеха и отправлены по отрядам на стенах. С задачей бродить внизу и слушать землю. В основном приходилось лазать по подвалам домов или башен. И это приносило свои плоды. Причем настолько неожиданные, что Дайрс это отметил даже на совете, поинтересовавшись, нет ли еще каких идей.

— Вам не понравятся, — буркнула Элайна. — Да они и нереализуемы, к сожалению. Все они связаны с геноцидом гарлов в особо жестокой форме.

Граф Ряжский укоризненно покачал головой.

— Леди, я понимаю, что последнее известие, что доставил Строж, так на вас повлияло, но не стоит уж совсем так…

— Эй, это не вас они собираются выдать замуж за Лата! Как думаете, шило в зад изменит желание Лата?

— Леди! — вмешался уже капитан. — Кажется, вы уже обсудили этот вопрос со Строжем! И он вам объяснил, что, скорее всего, это очередная игра Лата. После всего гарлы вас не примут в качестве королевы.

— Точно?

— Точно, — заверил Дайрс.

— А давайте, для верности, мы еще на каждом зубце стены вокруг города повесим картину, как я там ихнего волка убиваю?

— У нас ткани не хватит, — терпеливо возразил капитан.

— А если прямо на стене нарисовать?

— Гарлы будут смотреть, как мы рисуем? — Капитан был само терпение, отвергая идиотские предложения временного правителя герцогства.

— А если я каждое утро буду со стены орать: «Лат — дурак!»?

— Вы охрипнете и простудитесь.

— Хм… О! Я не сама буду орать, а прикажу от своего имени орать самого громогласного солдата!

— Гарлы не поймут, что это от вашего имени. Подумают, что это тот солдат так думает.

— Тогда можно сделать плакат и растянуть на стене…

— Леди, — устало прервал её Дайрс. — В другое время я готов до вечера слушать ваши предложения по доведению Лата до бешенства, но у нас дела.

— Ладно, — сдалась Элайна. — Я ещё подумаю и обязательно придумаю…

С заседания после тренировки она отправилась к мальчишкам. Надо же было себе настроение поднимать? Решила внепланово прочитать очередную лекцию по магии. Так-то она старалась делать это регулярно, заранее оповещая о дне и времени. На них, кстати, даже солдаты приходили. Девочка умела просто и ясно объяснить даже самые сложные понятия. А главное, показать и объяснить процесс. Ну, с учетом, что тут учат магии вовсе не магистры, то…

Элайна заявилась пораньше, выставила аурное зеркало на стол и принялась что-то в нем разглядывать, водя рукой. Подошла компания Аргота. Новость, похоже, до них тоже дошла, поскольку Шольт, пряча ехидство, поинтересовался, когда будет свадьба… Элайна обернулась и долго смотрела на него… и промолчала. Отвернулась и снова занялась зеркалом. И это оказалось самым страшным. Отомстив, девочка сразу становилась доброй и тихой… относительно. А вот так… Значит, будет что-то грандиозное. Шольт слегка побледнел.

Уже после лекции девочка позвала старых приятелей на их старое место просто посидеть… Естественно, Аргот отказать не мог, а Шольт напрягся еще сильнее. Он и так всю лекцию просидел словно на иголках, но Элайна демонстративно его не замечала.

В дороге Аргот догнал Элайну и пристроился рядом.

— Слушай, ну, двинь по башке этого дурака, и он успокоится. Он же совсем издергался.

— Что, переживает? — усмехнулась Элайна. — Ему полезно.

— Я уже боюсь представить, что ты там для него придумала, — вздохнул Аргот. — Пожалей его, он же просто дурачок безобидный.

— Ты такой же, — хмыкнула девочка. — Ничего я не придумала. Я его уже простила. Я добрая, забыл?

Аргот моргнул.

— Добрая?

— Ага. Ты думаешь, я буду мстить за какую-то мелкую обиду? — Элайна в удивлении распахнула глаза. — Да за кого ты меня принимаешь⁈ Сам знаешь, что я милая, добрая и всепрощающая.

Аргот недоверчиво поглядел на невинное личико девочки с широко распахнутыми глазами. Подумал.

— Леди, вас подменили?

— Что? — малость опешила девочка от такого предположения.

— Вы это… моргните, если вам кто угрожает… Подайте, какой знак, мы поможем. Может, вашим телом кто завладел?

Элайна застыла, взгляд остекленел. Вот она вздрогнула и подозрительно глянула на Аргота.

— Что за бред ты несешь?

— Ну вы же сами сказали, что стали милой, доброй и всепрощающей… У меня только одно предположение… точнее, два. Вам либо кто угрожает, либо вас подменили.

До Элайны дошло.

— Ах ты ж… какой молодец! Чувствуется моя школа! Глядишь, скоро совсем человеком станешь.

Аргот только вздохнул. Предсказать реакцию Элайны на свой подкол у него опять не получилось. Невозможный человек.

— Леди, а всё-таки. Бедолага ведь совсем извёлся в ожидании страшной мсти.

— Совсем-совсем? Прям извёлся?

— И всех уже достал, — кивнул Аргот. — Если не собираешься мстить, так и скажи ему, успокой.

Элайна мило улыбнулась.

— А зачем? Он же знает, что я милая и добрая. Должен сам догадаться, что я его простила. А не догадался… Ну, он всегда был немного тугодумом.

До Аргота, кажется, дошло.

— Подожди, твоя месть заключается в том, что ты ему мстить не будешь?

— Я его простила, — великодушно махнула рукой девочка. — А что он не понял этого… Ну подумаешь, попереживает немного.

— Знаешь… ты зло!

— Зато я милая. И обаятельная. Правда, ведь?

Аргот прикрыл глаза.

— Знаешь… не будь ты девчонкой…

Глаза Элайны сверкнули.

— О-о-о… Вот, значит, как…

Когда пришли на место, Элайна вышла вперёд. Стянула с руки перчатку и кинула её в Аргота.

— Сэр Аргот, я, Элайна Великолепная, великая магиня и просто хороший человек, вызываю вас, подлого злодея, похитившего… похитившего… — Элайна заозиралась, заметила сестру Аргота, удивлённо таращившуюся на представление. Подскочила к ней, ухватила за руку и подтащила к брату. Толкуна к нему. — Вот. Похитившего прекрасную принцессу Дарию.

Дария соображала быстро. Её кумир Элайна Великолепная затеяла новую увлекательную игру. Надо подыграть.

— Спасите! — закричала она. — Подлый злодей похитил меня и заточил в башне!

Аргот непонятно от чего больше растерялся. От выходки Элайны или от предательства сестры. Застыл, непонимающе глядя вокруг. Но все остальные уже заняли места в зрительном зале в предвкушении очередного представления.

— Предатели, — буркнул Аргот.

— Э, нет, друг, — отбился Шольт. — Тут каждым сам за себя. Умри во имя нашего спокойствия, как настоящий мужчина. Мы тебя не забудем, друг.

Аргот обречённо посмотрел на Элайну.

— Чего ты хочешь, милый монстр?

— Хм… Меня так еще никто не называл, — задумалась Элайна. — Мне нравится. — Потом указала на деревянные мечи. — Бери. — Сама достала шпагу. Сделала несколько разминочных движений. Глянула на гвардейцев. — Хм… Попрошу быть судьёй.

— Леди, — неуверенно попытался возразить один.

— Да не переживайте вы. Просто хочется понять, чему я всё-таки научилась. Мы ж несерьёзно.

Гвардейцу идея явно не понравилась, но и возразить не мог. Покачал головой и встал неподалёку… И тоже взял в руки деревянный меч. На всякий случай. Аргот уже выбрал оружие себе по руке. Помахал им и встал в стойку.

— Давай же, великая магиня. Быстрее начнём — быстрее закончим.

Девочка быстро развернулась и встала в стойку. Секунду стояла, а потом разразилась целой серией ударов. Аргот часть парировал, часть пропустил, плавно отклонившись. Было видно, что он со своим мечом не всегда успевает за слишком быстрой шпагой, которая и легче и заточена под скорость. Арготу же сильно не хватало щита, его явно обучали работать мечом и щитом вместе. Тем не менее длительные тренировки постепенно дали знать. Выдержав первый и самый опасный натиск из-за боя с неизвестным ему оружием, он постепенно приноровился. Пару раз провёл пробные атаки, а потом быстрым движением отвёл шпагу девочки. Шагнул к ней вплотную, чуть развернулся. Его меч ударил по шпаге почти у гарды, а сам он плечом с силой толкнул девочку, шагнул следом и, когда Элайна упала, приставил меч к её груди.

— И Элайна Великолепная проигрывает, — с иронией заявил он. — Сдавайтесь, ваше магичество.

Девочка лежала вроде бы молча, ничем не выдавая своих чувств. Слегка привстала на локте.

— Проигрывает? — чуть улыбнулась она. И вдруг как-то резко извернулась, уходя от меча, словно перетекла по земле чуть вперёд, её нога описала полукруг, ударив под ноги Аргота и подбивая их. Мальчишка только вскрикнуть и успел, рухнув на землю. А Элайна уже стремительным броском оказалась рядом, рухнув сверху. Откуда у неё в руке оказался нож, Аргот даже не понял. Миг — и лезвие уже замерло у его горла. Причём нож совсем не учебный. Настоящий. Элайна же чуть наклонилась к его лицу.

— Запомни, воин, — прошептала она так, что слышал только он. — Ты победил только тогда, когда твой меч окажется в теле врага. А до этого у тебя всего лишь преимущество, которое может закончиться вот так… если недооценить противника.

Нож исчез так же быстро, как и появился. И, похоже, никто из зрителей даже не понял, что произошло. Элайна же поднялась и подняла руку.

— Сдаюсь. Признаю поражения. Этот злодей оказался на редкость силён. Нужно ещё тренироваться. Извини, принцесса, придётся тебе ещё немного побыть у него в плену. Но Элайна Великолепная обязательно тебя спасёт!

— Эй, — насмешливо заметил Шольт. Видимо, Аргот не удержался и всё же просветил того по поводу коварной мести Элайны, и теперь тот вернул себе прежнюю уверенность… Ну или самоуверенность. — А не ты ли говорила, что добро всегда побеждает? Получается, раз Аргот победил, то именно он и есть добро?

— Нет. Добро всего лишь отправилось на переподготовку, чтобы в следующий раз наверняка жестоко покарать зло, поставить его на колени и запытать до смерти.

— Э-э, — опешил от такой заявки Шольт. — Я не совсем понял, кто тут добро, тогда?

— Я, конечно, — даже удивилась такому вопросу Элайна. — Так что, если где у кого какая беда, зовите Элайну Великолепную.

— Беда, беда… — пробурчал Шольт. — У наших бед одно начало — Элайна дома заскучала.

Элайна на миг замерла. Развернулась к Шольту.

— Ба… Да у нас тут поэт, оказывается… Все слышали? С нами поэт! Ребята, давайте ему похлопаем. Кто знает, возможно, через несколько лет мы все с гордостью будем говорить, что когда-то вот так запросто разговаривали с самим Шольтом-стихоплётом!

— С кем? — Прозвище Шольту не понравилось категорически.

— Ну тем, кто стихи плетёт, — охотно пояснила Элайна. Вспомнила, как Шольт напросился на встречу с бардом Асмирилием. Видимо, своим предположением девочка действительно попала в цель.

Неизвестно, чем бы всё закончилось, ибо Шольт уже был на взводе, но тут заявился посланец от капитана. Он быстро подошёл к девочке.

— Ваша светлость, — официально обратился он. — Капитан просит вас срочно прибыть на заседание комитета… Пришло сообщение из Лоргса.

— Срочно? — не поняла спешки Элайна. Потом дошло сообщение. — Из Лоргса? — Девочку пошатнуло. — Что с братом?

— Ваша светлость… Я не в курсе. Меня просто попросили вас позвать…

Девочка подхватила с земли шпагу, одним движением вогнала её в ножны и стремительно рванула к выходу, ускоряясь с каждым шагом. В комнату буквально ворвалась и, запыхавшись, прислонилась к косяку двери. Вся бледная.

— Что? Что-то с Турием? — только и сумела прохрипеть сквозь сбитое дыхание.

Дайрс только глянул на девочку, тут же подскочил с места и рванул к ней, успел поймать оседающую девочку почти у пола. Донёс до кресла, где их встретил граф Ряжский, сунувший стакан с водой.

— Успокойтесь, ваша светлость, всё в порядке с вашим братом, — торопливо проговорил Дайрс, буквально заставляя Элайну пить. — Живой он.

Девочка обмякла в кресле, хотя её заметно потряхивало.

— Спешка… Письмо… Из Лоргса… — прохрипела она, но тут же замолчала, когда капитан снова сунул её под нос стакан с водой.

— Да, спешное известие. Да, из Лоргса, — сообщил он рублеными фразами, пока девочка пила. — Да, плохие новости, нет, ваш брат живой и даже не ранен.

Элайна прикрыла глаза и кивнула. Растеклась по креслу под общими взглядами. Точнее, под взглядами Строжа, Коштена, Картена и Торгена. Граф Ряжский и Марстен Дайрс прекрасно знали девочку, хотя и их удивила такая реакция.

— Давайте, что там у вас, — попросила девочка, не открывая глаз.

Капитан прошёл к своему месту и взял со стола записку.

— Расщедрились аж на двух голубей, — сообщил он. — В одно послание не уложились. Если коротко… Ваш брат зачем-то пошёл навстречу гарлам, которые захватили две крепости. Хотя… — Дайрс нахмурился. — Они спрашивали нашего с Картеном совета… Проклятье, мы ж советовали ему дождаться распоряжений отца… Хм… Ну ладно, он молод, горяч, но Хайрид куда смотрел? Он-то как позволил отправиться в поход?

— А он мог противостоять Турию? — поинтересовался граф Ряжский. — Ты ж его знаешь. Он не из тех, кто сможет отстоять своё мнение перед вышестоящим. Но выполнит приказ на отлично.

Дайрс нахмурился. Вздохнул.

— Прав ты. М-да. В общем, похоже, гарлы устроили ловушку, в которую вся армия и угодила. Разгром полнейший. Из семи тысяч, что отправились в поход, вернулись только три… — Тут Марстен Дайрс тяжело вздохнул. — И то благодаря Хайриду Рамсу, который прикрыл отход и погиб. М-да… Жаль. Хайрид, собственно, насколько я понял, и спас вашего брата, леди.

Элайна, наконец, приоткрыла глаза и посмотрела на капитана. Уяснив, что брат жив, она быстро взяла себя в руки.

— Думаю, брат тоже не сам принял это решение, — буркнула она. — Он просто не смог сопротивляться некоторым советчикам… Ну, я так думаю. Слава, почёт, победа… Вы ведь говорили, капитан, что окажись на моем месте Ларс или Турий, они бы вывели армию из Тарлоса навстречу гарлам? Похоже, вы были правы. Теперь я лучше понимаю ваши те слова… Чем это грозит нам?

— Герцогскую армию, по сути, придётся собирать заново. Гарлы, лишившись угрозы с этой стороны, теперь могут сосредоточиться против королевской армии вашего отца. Гарлы там, может быть, и уступают немного в численности, но они опираются на две крепости, а потому могут держаться, при умелом командовании, долго. И пока они там, помощь к нам не придёт. Мы остались со всей армией гарлов наедине…

Элайна откинулась на спинку кресла и снова закрыла глаза, что-то обдумывая.

— Новость эту мы скрыть от людей не сможем, всё равно просочиться. Нужно подумать, как её подать, чтобы не подорвать дух… Я подумаю… Шоу — это моё…

— Гм… Леди…

— Да? — Элайна приоткрыла глаза.

— Тут еще записка от вашей сестры. С пометкой вручить лично вам в руки. Я не осмелился читать.

Девочка протянула руку, в которую Дайрс записку и вложил. Элайна развернула её, прочитала… Потом ещё раз… И ещё раз… Дайрс заметил, что записку девочка прочитала раз пять или шесть. Снова закрыла глаза. Подумала. Скомкала записку и сунула в поясную сумку, встала.

— Я должна написать письмо брату. Когда закончу, нужно будет сразу отправить, подготовьте голубя. — Не дожидаясь ответа, Элайна покинула кабинет, оставив мужчин обсуждать неприятные новости…