Осада. Часть 3

Глава 3

Элайне Райгонской в голову пришла гениальная идея. Знающие её люди тут же нашли кучу срочных дел, которые нужно выполнить или проконтролировать. Причём в городе. В разных местах. Любые попытки донести до окружающих мысль оканчивались тем, что всем оказывалось очень-очень некогда и вот прямо сейчас нужно бежать.

— Всё равно ведь на вечерний совет комитета соберетесь, — удивилась такому поведению девочка, глядя вслед отправившемуся проверять тренировку новичков Марстену Дайрсу. Графа Ряжского отыскать не удалось, он засел где-то в архивах магистрата. Что-то там сверял. Причём не получится даже обвинить, что он специально спрятался. Мысль пришла буквально час назад, а граф ушёл утром сразу после совещания. Картена… Ну он мало чем мог помочь, потому его Элайна особо не искала. Коштен и Торген… Туда же. Хотя доктора стоило бы напрячь. В наказание. Опять в его отчётах какая-то фигня. Впрочем, они сейчас хотя бы есть. Мог бы помочь Строж, но этот хитрый лис сбежал сразу, едва завидев пылающую энтузиазмом девочку. Трус. А он ведь еще ей не ответил за то, что сумасшедшей назвал.

Ладно. Обдумав идею, девочка пришла к выводу, что не очень-то ей кто-то нужен. Всё можно сделать самой. Даже без Аргота. Точнее, не совсем самой, стоит привлечь кого-то, кто город знает и не знает её. Ну или не посмеет убежать. Элайна отправилась в магистрат.

В магистрате, при виде сияющей от счастья маркизы, обречённо вздохнули и приготовились внимать. Не дворяне, убежать нельзя. Но на этот раз много Элайна не потребовала. Осведомилась, есть ли вообще в городе музыканты и композиторы. Получила несколько адресов, велела всех известных музыкантов оповестить, что могут понадобиться, и чтобы были готовы завтра получить инструкцию. Нужно будет — пусть даже из милиции отзывают.

— Всё равно пользы от них там ноль, — буркнула девочка. — А мне пригодятся. В общем, это доверяю вам, а я по бардам.

Вскочила в седло, оставив служащих магистрата облегчённо вздыхать. Что бы там маркиза ни задумала, но страдать будут музыканты. Надо только поскорее их собрать.

Элайна же отправилась не сразу к бардам… Где их искать? Тем более подойдёт не первый встречный. Кто может знать об известных бардах Тарлоса? Вот Элайна и отправилась обратно в цитадель. В таких делах её принцип был довольно прост: не знаешь сама — делегируй подчиненному, который знает. Главное, отыскать знающего и дать ему всё, что требуется для дела. Проблема найти такого знающего подчиненного. Советы все горазды давать, а как узнать, что человек действительно знающий? Задала вопрос отцу. Тот пожал плечами.

— Спроси тех, кому доверяешь. Или опроси тех, кто вертится в той области, где тебе нужен специалист. Нужен архитектор? Поговори с теми дворянами, кто недавно строился, и поспрашивай их. Со строителями поговори.

Совет отца запомнился, потому, подумав, девочка пришла к выводу, что если говорить о всяческих музыкальных оркестрах, то для кого они могут играть здесь? Для верхушки города, для местной знати. Причём мужчины, может, и слушают музыку, но в основном на всякие представления ходят именно дамы, а уж они тащат с собой мужчин. Так что однозначно лучше спросить местных дам. А где сейчас все знатные леди города? В цитадели.

По дороге Элайна старательно вспоминала, когда последний раз называла знатных леди курицами, а дом, где они сейчас живут — курятником. А если случайно вырвалось, слышал ли кто посторонний? Не вспомнилось. Значит, в сердцах не ляпнула случайно.

— Дамы, у меня для вас серьезное дело! — радостно возвестила Элайна, заходя в зал следом за маркизой Охластиной.

Девочку встретили настороженно, помня прошлое серьезное дело и его последствия. Некоторые даже попытались слинять, но пригвождённые суровым взглядом маркизы Охластиной, нехотя вернулись. Элайна благодарно улыбнулась ей и решительно прошла в центр зала.

— В общем, у меня появилась гениальная идея, как еще немного помочь нашим мужчинам и подбодрить их. Предлагаю собрать оркестр… Выездной. Он будет ездить по разным участкам обороны и давать концерты для солдат. Нужно подобрать репертуар, музыкантов и руководителя. А ещё лучше бардов, они ведь и стихи сочиняют и на музыку их перекладывают. Есть тут такой хороший бард? Или придётся из Парса вызывать?

Почему-то у всех сложилось впечатление, что если они в Тарлосе не найдут барда, то маркиза обязательно вызовет его из Парса. При этом осаждающая армия гарлов её ничуть не смутит. Всего лишь мелкое препятствие перед её грандиозными планами.

— Я знаю одного, — несмело заговорила какая-то девушка лет шестнадцати, с такой шикарной косой, что Элайна даже позавидовала, уставившись на длиннющую русую косу, опускающуюся почти до пола.

— Шикарно, — не выдержала Элайна. Покосилась на свои волосы, пропустила их сквозь пальцы. Вздохнула. — Всегда именно о такой косе мечтала, а у меня волосы очень темные и даже до жопы не…

— Маркиза!!! — рявкнула Охластина.

Элайна спохватилась и покраснела, под общий смех зажав себе рот.

— Я не хотела. Честное слово. Но волосы у меня и правда до попы не доста…

— Я буду вынуждена написать вашему отцу, леди, — обреченно вздохнула маркиза.

— Можно подумать, вы ему скажете что-то, чего он не знает, — отмахнулась Элайна и подошла к девушке. Ещё раз с завистью глянула на косу, печально вздохнула.

— Ваша светлость, — попыталась успокоить её девушка. — Еще отрастите, какие ваши годы. Будет даже лучше.

— Думаешь? — взбодрилась девочка. — Вот тогда ты мне завидовать будешь! Так, о чём я, собственно? Ах да. Говоришь, знаешь барда? Как он? Кто он? Хорошо поёт? Играет? Сочиняет?

— Леди, вы совершенно сбили с толку беднягу.

Элайна глянула на растерянное лицо девушки. Вздохнула.

— Извини, просто хочется поскорее всё сделать. Обидно, что раньше не подумала. Давай начнём сначала. Разрешите представиться, леди, маркиза Элайна Райгонская. Весьма милая и умная девочка. И скромная, — Элайна сурово оглядела смеющихся девушек, словно грозя покарать каждого, кто усомнится в её скромности.

— Баронесса Ульена Тангорс, — сквозь смех, представилась девушка. — Ваша светлость, не надо смешить, у меня живот заболит.

— Вообще-то, смех продлевает жизнь, но если хочешь умереть молодой, ходи вечно хмурой и мрачной. Не буду тебя смешить.

— Я же просила, ваша светлость.

— Ладно-ладно, леди-несмеяна. Так что там про барда?

— Я с отцом с детства живу в Тарлосе. Наш дом на северной стороне города. И я люблю слушать уличных музыкантов. Так что если вас не смутит его происхождение…

— Меня смутит только, если он будет горланить голосом пьяного павлина, остальное всё терпимо.

— Голос, признаться, у него не очень, — улыбнулась девушка. — Может, поэтому он и не снискал себе славу как бард. Но ваша светлость, какие он пишет стихи…

— А что у него с музыкой? Впрочем, даже если ему два медведя уши оттоптали неважно, найдем, кто музыку сочинит. Стихи, говоришь? И хорошие? На заказ пишет?

— Пишет, ваша светлость. А вы хотите дать ему заказ?

— Хочу, чтобы он мои вирши привел в удобочитаемый вид. Сейчас я их даже в свинарнике постесняюсь читать.

— Вы пишете стихи? — удивилась девушка.

— Ворую, — честно призналась девочка. — Пытаюсь переводить те, что слышала мой близнец. С переводом всё хорошо. Плохо со стихами. Вот послушайте…

Для примера Элайна прочитала из Пушкина: «Я помню чудное мгновенье…» на русском… А потом свой перевод.

Дамы дружно поморщились.

— Человек не может быть гениальным во всём, — обиделась на реакцию Элайна.

— А вы много стихов знаете из мира близнеца? — поинтересовалась баронесса.

— Не очень. Те, что мой близнец учила к школе. Ну и пару песен, что её отец любил слушать и которые как-то так сами выучились. Собственно, я ради одной такой и затеяла всё. Я честно хотела сама всё сделать, но… Пример моего старания вы только что слышали. Потому мне нужен поэт. Итак, где мне его можно найти?

Баронесса честно задумалась.

— Кажется, его звали Асмирилий… Только сомневаюсь, что это его настоящее имя. У этих бардов принято брать сценические имена…

— Я тоже сомневаюсь, что родители твоего поэта настолько его не любили, что дали такое имечко, — поморщилась девочка. — Так как этого, прости господи, Асмирилия найти?

— Обычно он пел у фонтана перед центральными воротами цитадели, там площадь, где проводят все праздники в городе.

Элайна задумалась, кивнула.

— Знаю. И, кажется, знаю, как его найти. Баронесса, позвольте откланяться. В благодарность за помощь обязательно вас приглашу на репетицию, вижу, вам нравится музыка.

— Благодарю, ваша светлость, — поклонилась девушка.

Элайна еще раз покосилась на косу, вздохнула и отправилась к выходу. На этот раз она разыскала Аргота с компанией, прервала тренировку и выдала задание отыскать через своих друзей в городе барда Асмирилия.

— Кто найдет, тому приз… э-э… — Элайна вовремя вспомнила урок экономики от графа Ряжского. — Двадцать грошей.

Ребята возбудились. Для них это серьезные деньги. Но тут же возник вопрос, а кому их дадут. Искать будут городские ребята, но через них.

— Тому, кто найдёт, и тому, кто мне скажет, — расщедрилась Элайна.

В общем, бегала Элайна почти до самого вечера. Проверяла, как идёт поиск музыкантов, рассылала записки с пояснениями, это уже когда сообразила, что подобная беготня совершенно лишена смысла. Пусть бегают другие, а сама она, важно и чинно, подойдет к назначенному времени в назначенное место. Хорошо быть начальником.

Так что вечером она преувеличенно хмуро взирала на всех в комитете, давая понять, как сильно она обиделась на их беготню от неё. Никто не оценил и даже не заметил, похоже… Или сделал вид, что не заметил. Поскольку у гарлов не было ничего нового — зализывали раны и активно отправляли экспедиции, которые возвращались с телегами, груженными лесом. Вот чего Элайна даже не могла представить, так это дефицита леса в окрестностях Тарлоса. Оказалось, возможно, если безалаберно относиться к припасам.

Гарлы в первые дни, не разбирая, отправляли в костры всё, что горит, отделяя лишь нужное для строительства небольших требушетов. Ну и для частокола. И, казалось, этого им с лихвой хватит. Но несколько удачных вылазок и вдруг обнаружилось, что гарлам просто нечем восстанавливать укрепления, на замену уничтоженных требушетов тоже нет дерева. Точнее, дерева полно, в кострах есть что жечь, но вот годного для строительства, на крепкие колья для ограждений, как раз и не хватает. В результате они вынуждены были после уничтожения имеющихся небольших припасов строительного дерева отходить от стен города подальше, защищаясь от вылазок не укреплениями, а расстоянием. И обстрелы теперь хоть немного, но стали реже. Оставшиеся небольшие требушеты они ведь тоже вынуждены были отвести подальше, и теперь они достреливали до города совсем маленькими камешками, которыми пуляли скорее из желания хоть как досадить обороняющимся, чем в надежде нанести урон.

Вот по итогу собственной бесхозяйственности и непредусмотрительности они сейчас и бегают как наскипидаренные, пытаясь быстро восполнить то, что раньше можно было запасти не торопясь. И от стен отходить бы не пришлось, ибо быстро сумели бы восстановить разрушенные укрепления.

Потому-то в городе немного отступила тревога, люди снова стали появляться на улицах, а солдаты занимались только тем, что отслеживали перемещение отрядов гарлов. Совещания же сводились к тому, что все пытались за гарлов придумать план успешного штурма города и тут же искали противоядие. Если по итогу сходились, что такой план имеет право на существование, то принимались за предотвращение такой возможности. Потому театральные выступления с обидами и гневом маркизы Райгонской остались незамеченными и неоцененными. Элайна даже подумала обидеться всерьез, потом стало стыдно. Люди делом всё-таки заняты, а тут она со своими взбрыками. А поскольку во всех этих хитросплетениях тактики штурма и обороны она ничего не смыслила, то предпочитала молчать. Дайрс даже удивился. В кои-то веки маркиза не задаёт кучу вопросов и не сыплет комментариями.

— Пытаюсь за умную сойти, — буркнула Элайна, занятая обдумыванием плана организации оркестра.

— Простите? — удивился Дайрс.

— Ну говорят же, мол, молчи, за умного сойдешь. Вот я и молчу. И с каждым часом всё умнею и умнею.

Дайрс покачал головой. Когда Элайне приходила в голову какая-то мысль, то она становилась невыносимой, если её кто-то пытался отвлечь. В такие моменты маркизу лучше было не трогать. Обдумает всё и снова станет собой. Да и другим легче.

По итогу обдумывания, план к концу заседания комитета был вчерне создан. Главное было, чтобы мальчишки отыскали этого Асмирилия, но Элайна в них верила. Эти найдут.

Барда Асмирилия отыскали на следующий день ближе к обеду. Новость принёс один из приятелей Аргота, которому уже его приятель сообщил эту новость.

— Ну и где он? — поинтересовалась Элайна, устав слушать, кто там чей приятель кого отыскал.

— В милицию записался, госпожа. Служит.

— Хм… — Элайна думала недолго. — Ну-ка, за мной!

И решительно зашагала к себе в комнату. Отмахнулась от Мари, которая попыталась возмутиться тем, что в комнату девушки заходит мужчина.

— Где ты тут мужчину увидела? — с иронией поинтересовалась Элайна, демонстративно оглядев мальчишку лет десяти. Тот обиженно насупился, но возразить не посмел. Только носом шмыгнул. — Во! — ткнула в него пальцем девочка. — Настоящий мужчина, да?

Мари не нашлась что ответить. Впрочем, она и сама понимала, что спор был проигран изначально — у неё ни разу не получилось хоть в какой мелочи настоять на своём. Самое главное, Мари даже не всегда понимала, как госпожа её переубеждала. А ведь в большинстве случаев именно переубеждала, а не приказывала. А там, где леди вроде как шла навстречу, так лучше бы приказала отстать и всё. Вспомнить хотя бы тот случай с платьями, которые приходилось стирать по ночам.

Мальчишка несмело вошёл в комнату и огляделся. И не смог скрыть разочарования. Неизвестно, что он там успел нафантазировать про комнату маркизы, но явно представлял её не такой спартанской. Шкаф для одежды, кровать в углу у окна, там же рядом письменный стол и секретер. Два стула, кресло. И еще один шкаф у другой стены. И всё. Причём и мебель не вот прямо шикарная, самая простая.

Девочка же прошла к секретеру, откинула крышку, вытащила чернильницу, вытащила перо из шлема, лист бумаги и быстро застрочила приказ, по поручению которого командир отряда милиции должен был откомандировать рядового полка Асмирилия в распоряжение маркизы Элайны Райгонской. Асмирилию предписывалось… Элайна на миг задумалась, прикидывая время, поставила завтрашнюю дату. После второго утреннего колокола… Примерно в десять утра, как раз после совещания… Одобрительно кивнув сама себе, она расписалась, поставила печать. Перечитала… И дописала, чтобы этот приказ Асмирилий взял с собой в качестве пропуска в магистрат.

Потом написала еще один приказ в магистрат, которым предписывалось завтра в указанное время обеспечить явку всех найденных музыкантов. Повернулась к мальчишке.

— Значит так, — она достала деньги, пересчитала. — Вот двадцать грошей тебе, как обещала. Вот двадцать твоему приятелю, который отыскал Асмирилия. Хочешь еще восемь заработать?

— Хочу! — тут же отозвался мальчишка.

— Держи ещё пять, остальное по завершении, когда отчитаешься о сделанном. А этот приказ занеси в магистрат. Отдай там дежурному, он разберется, что дальше делать. Второй же отдай вместе с деньгами своему другу, пусть он его доставит командиру части, в которой служит Асмирилий. Вопросы?

— Нет! Всё выполню.

— Тогда хватай бумаги и марш отсюда.

Мальчишку как ветром сдуло. Элайна же выглянула в окно, вздохнула. Опять идти мучиться со Стургоном… Хотя надо признать, она всё же втянулась в занятия. И руки с ногами не болели больше после упражнения на растяжку, мышцы тоже не ныли. Кисти стали сильнее, даже шпагой удавалось размахивать дольше обычного. Прогресс действительно был заметен. Так что ворчала девочка скорее по привычке, потому отправилась на тренировку скорее охотно, нежели против воли. Втянулась, однако.

А вот уже на следующее утро сразу после совещания Элайна основательно подготовилась к встрече с музыкальными талантами города Тарлос. Ради них даже в бригантину наряжаться не стала. И шпагу не взяла… Хотя толку с этого железного лома… Впрочем, и в платье она не стала наряжаться, ибо решила ехать верхом. Так что обошлась костюмом для верховой езды… И ножами в скрытых ножнах. Элайна не знала, смеяться ей или плакать. То Дайрс настаивал, чтобы она вечно моталась по городу в доспехах и со шпагой, теперь вот Стургон чуть ли не приказал носить постоянно ножи, что он подарил, и ножны скрытого ношения, тоже от него. Элайна в последнее время вообще ощущала себя бандитом с большой дороги. Никогда до этого ей не приходилось таскать столько оружия на себе. Осталось только повязку на глаз… Или это из другой оперы? Впрочем, неважно.

Совершенно неожиданно Шольт, откуда-то узнав о запланированном мероприятии, упросил взять его с собой, ибо «он всю жизнь мечтал познакомиться с настоящим бардом», конец цитаты. А там, где Шольт, там и Аргот. Отправляться куда-то с Шольтом без предохранителя в виде Аргота Элайна не рисковала. Аргот умел вовремя дать другу по башке, когда того заносило. И не столько о себе переживала, сколько об этом разгильдяе. Забудется, ляпнет в её адрес что-то при не той компании, и придётся ведь наказывать.

Отпросив обоих с тренировки, Элайна дождалась их у ворот цитадели вместе с охраной, а дальше уже ехали вместе.

— Настоящий бард! — восхищенно повторял Шольт. — Ну надо же! Никогда не думал, что доведётся кого из них встретить.

— Ты бы попридержал своё восхищение, — спустила Шольта с небес Элайна. — После меня будешь автографы собирать.

Шольт ничуть не расстроился. Видимо, радость от ожидания встречи с настоящими бардами перевесила желание поспорить с «сержантом в платье». С того памятного дня, когда Элайна высказывала своё возмущение всей честной компании, Шольт так девочку и называл… Хотя, как правило, после начала осады в платье она как раз появлялась крайне редко. Исключительно в тех случаях, когда нужно было представлять герцогство. Впрочем, Шольта такая мелочь не останавливала.

Элайна, естественно, о прозвище узнала. С тех пор каждая их встреча на тренировке начиналась десятью отжиманиями Шольта и стоящей над его душой с сержантской палкой Элайной. Надо же соответствовать прозвищу в конце концов? Остальные же веселились.

До здания магистрата доехали без проблем. Передав коней местному смотрителю конюшни, они вошли в здание. Там дежурный указал, где собрались музыканты с бардами. А дальше по коридору их встретил один из местных клерков при магистрате.

— Ваша светлость, мы собрали всех музыкантов, которых сумели отыскать за полтора дня. Еще три барда… И пришел по вашему приказу один.

— Асмирилий, — кивнула Элайна. — Придумал же себе имечко, язык сломаешь. С пятого раза запомнила только. Ладно, пусть пока со всеми посидит, я там и объясню им разом задачу, а потом уже будем разбираться, кто есть кто, и на что способен.

Элайна глянула на охрану. Но те уже и сами сориентировались. Двое остались в коридоре у двери, остальные уже вошли в зал. Девочка вздохнула, понимая, что спорить бесполезно. Глянула на Аргота, которому вся эта музыкальная шняга была до факела. Здесь он присутствовал исключительно ради Шольта.

Девочка быстро вошла в зал, огляделась. Просторный. Стулья у стен, в центре стол… Точнее, несколько столов, составленных вместе.

— Так… Просьба к присутствующим мужчинам… Столы к стенам, стулья ближе к центру, соберемся вокруг. Устраивать всякие торжественные встречи и выступления я не собираюсь, потому просто пообщаемся.

В принципе, тут была только одна девушка — сама Элайна. Так что осталась вне работы тоже она одна. Остальные торопливо кинулись двигать столы и стулья, образовав в центре кучу-малу… Ну, точнее, своеобразный амфитеатр из стульев, место в центре которого отвели лично ей. Элайна прошла туда, села. Дождалась, когда немного все угомонятся, приглашающе махнула Арготу и Шольту, чтобы устраивались рядом. Дождалась тишины.

— Значит так, сначала короткий опрос, хочу знать, кто тут есть кто. Барды, встаньте… — Встали четверо, ревниво глянули друг на друга, но спорить не осмелились. Элайна внимательно оглядела их. — Кто Асмирилий?

Один из четверки неуверенно поднял руку.

— Я, ваша светлость.

— Значит так, у нас тут просто дружеская встреча, потому давайте обойдемся без «светлостей». «Леди» вполне достаточно. Значит, вы есть Асмирилий… Я вас часто вспоминала, когда пыталась запомнить ваше имя… Вас, кстати, мне рекомендовала одна баронесса… Правда, сказала, что поёте вы плохо, играете тоже так себе… Но, говорят, стихи вы пишете отличные. А мне нужен как раз поэт, который должен сделать мои вирши стихами.

— Ты еще и поэт? — не выдержал Шольт, а Аргот подзатыльник ему дать не успел.

— Что значит тоже? — Возмущенно уставилась на него Элайна. — Четыре искусства, которые должна уметь и знать настоящая леди: складывать стихи, играть на музыкальном инструменте, вышивать и танцевать!

— Вышивать? — с явным сомнением покосился на неё Шольт, но на этот раз Аргот был наготове, и больше ничего тот ляпнуть не успел.

— Вышивать, — кивнула Элайна. — Монстры у меня получаются великолепные. — Девочка внимательно оглядела всех в зале. — Я вообще человек весьма разносторонний и талантливый… Гениальный, если быть точным. Стихи, игра на гитаре…

На гитаре начинала учиться играть Лена, но до болезни успела выучить только пару аккордов и правильный перебор струн. Наверное, сейчас уже вовсю играет… Элайна мысленно тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли. Так что, когда встал вопрос, на каком музыкальном инструменте будет учиться Элайна Райгонская, та настояла на гитаре. Точнее, не гитаре, конечно, инструмент назывался иначе и выглядел хоть и, похоже, но с отличиями. Проблема была в том, что он считался чисто мужским, бардовским. Женщины считались неспособными научиться на нём играть… Герцог, конечно, отказать дочери, несмотря на крики жены, не сумел. Учителя ей подыскали. Потому Элайна совершенно честно могла сказать, что играть умеет… только не любит. Но играет, по уверению учителя, вполне себе неплохо. А вот с вышивкой сложнее. Монстры у девочки и правда получались великолепные. Уродливые, угрожающие, как живые. Но есть нюанс. Элайна пыталась вышивать зайчиков, белок, ежиков, оленёнка… Но знать об этом окружающим было излишне.

— Так что да, мне все говорят, что я весьма талантлива.

— А кто не говорит? — опять влез Шольт.

Элайна криво улыбнулась.

— Все говорят, — уверенно заявила она. — И стихи тоже… на грани.

— На грани чего? — попросил уточнить Шольт. — Обморока?

— Гениальности. — Рыкнула Элайна. — Вот, например… Шольт сегодня был голодный, проглотил он меч холодный!

Шольт моргнул осмысливая.

— Что?

— Разве не гениально? Давай спросим профессиональных поэтов.

— Э-э-э… — неуверенно протянул Асмирилий, когда на нём остановился взгляд Элайны. — А почему меч холодный?

— Вас только это волнует? — удивилась Элайна. — А с чего ему быть горячим, если он на складе лежал?

— Эй! — очнулся Шольт. — Никакого меча я не глотал!

— То есть с тем, что ты был голодный, у тебя опровержений нет? Отлично. Но ведь гениально же? Всего две строчки, а какой накал страстей! — Элайна снова оглядела бардов, которые подозрительно молчали. Аргот за спиной прикрыл глаза. Опять эта девчонка что-то затеяла, и сейчас достанется всем. Никто не уйдет обиженным. И она действительно хочет добиться, чтобы все признали её дурацкий стишок гениальным?

— Эм… Я бы сказал, что что-то в этом есть, — заговорил один из бардов. — Если стих продолжить, может получиться шедевр.

— Правда? — Элайна аж засветилась. — Вот, Шольт! Профессионал говорит.

— Может, что-то и получится, — буркнул Асмирилий, презрительно глянув на похвалившего. — Если изменить слова.

— Это уже детали, — отмахнулась Элайна. — А теперь частности. Я хочу из вас организовать оркестр. — Девочка оглядела собравшихся. — А лучше не один. Я не очень представляю, из кого и каких инструментов может состоять оркестр, потому оставлю все на вас. Ваша задача — выбрать руководителей, которые уже наберут себе музыкантов. Задача бардов — обеспечить оркестры репертуаром. Песни бодрые, лирические, романтические. Но, главное, помнить, с этими песнями вы будете выступать перед солдатами. Думаю, многие из вас служили в милиции, и вы прекрасно знаете, как там обстоят дела с развлечениями. Выпивку нормируют, из остального… Ну, игра в карты, в кости… Что еще?

Вокруг рассмеялись, но тут же заткнулись под свирепыми взглядами гвардейцев. Элайна кивнула.

— Да-да, об этом развлечении я тоже знаю. Но и всё. Вот я и подумала, что надо бы как-то расширить… Да, расширить. Пусть нам песня строить и жить помогает. А ваши песни пусть растопят сердца, повеселят солдат перед боем. Суть вы, полагаю, уловили. И да, думаю, у бардов уже есть варианты песен, которые вы сможете предложить. Песни записать и отдать мне, посмотрю, а там подумаю, что одобрить, а что нет.

— А нам за это заплатят? — выкрикнул кто-то.

Элайна глянула в ту сторону.

— Напоминаю, что сейчас вы все служите в милиции и защищаете город. Вот жалованье милиционера и будете получать. — А кто не хочет за такие деньги работать, — прервала девочка готового уже что-то крикнуть человека, — совершенно свободен вернуться в свой отряд и продолжить службу там. Оркестры будут комплектоваться исключительно добровольцами.

Мужчина моментально проглотил все возражения и вернулся на место. Это Элайне не понравилось, и она нахмурилась.

— И да, если вы согласитесь с моим предложением, то я заставлю вас пахать так, что тренировки с сержантами вам легкими прогулками покажутся. Будете тренироваться, разучивать песни, репетировать исполнение. А потом будете петь перед солдатами так, словно вы при дворе в Парсе выступаете. И только пусть кто попробует филонить. Пожалеет, что на свет родился. И я не шучу. Если кто решил отсидеться в оркестре от гарлов, то пусть эту мысль оставит. А потому, кто не готов работать — выход там. Вы пока еще можете вернуться в свои отряды. Если согласитесь быть в оркестре, то оттуда вы сможете уйти только после победы и снятия осады. Вопросы?

Вопросы были. И про инструменты, и про многое другое. На многие Элайна ответить не могла. Задумалась. Хлопнула в ладоши, останавливая шум.

— Значит так, что касается деталей репетиций и залов для этого… Я переговорю с баронессой Ульеной Тангорс, возможно, она сможет взять на себя вопрос обеспечения вас недостающими инструментами и возьмет на себя прочие организационные вопросы. В том числе и по репертуару. Полагаю, знатные леди тоже имеют в запасе свой репертуар. Можно попробовать их объединить. Простые песни, песни знатные… Может из этого винегрета получиться что-то прекрасное.

Девочка заметила, как при этих словах вспыхнули глаза Асмирилия. Видимо, такая идея ему понравилась, и он уже готов взяться за неё.

Но сейчас ему с вопросами было не пробиться — активно выступали самые… гм… активные. Элайна отвечала, поясняла, объясняла, что именно хочет в итоге получить. Нет, численность оркестра она не ограничивает, но есть же здравый смысл. Им с этим оркестром мотаться по всему городу, где живут солдаты. И выступать. Они точно уверены, что найдут площадку нужного размера для выступления, если наберут двести человек в оркестр?

— В идеале: четыре, три человека с инструментами и певец… или певица, если кто знает подходящую с голосом. Нет, возражать не буду. Такие вопросы остаются исключительно за руководителями, которых изберёте лично вы, а уж они отчитываться будут уже перед ней лично, маркизой Райгонской. А я, может, милая и добрая девочка, но как начальник — зверь ещё тот. Спросите кого угодно.

Наконец, все вопросы утрясли.

— Если непонятного не осталось, предлагаю еще раз обдумать предложение. Кто не хочет, может уйти прямо сейчас. — Элайна выждала некоторое время. Убедилась, что никто уходить не будет, кивнула. — В таком случае мы с бардами сейчас покинем зал, полагаю, вам они не нужны. А у меня с ними отдельный разговор будет. Вы же… Вы выбирайте руководителей, делитесь на оркестры. Можете даже тут подраться, мешать вам не будут, но к вечеру у меня должен быть список всех руководителей оркестров, а также состав самих оркестров. Можете там указывать и отсутствующих здесь, если таких знаете. Пригласим, спросим, понадобится, из милиции отзовём, как вас. И да, можете попробовать до вечера не уложиться. Тогда будете заседать здесь и ночь, но уже без еды. Кормить вас будут только сегодня. Это я так, на всякий случай поясняю, чтобы потом вопросов не было. Потому очень вам рекомендую уложиться до вечера. Надеюсь, также понятно, что комнату вы сумеете покинуть, только когда закончите все организационные вопросы. — Элайна глянула на чиновника от магистрата. — Стражу приготовили?

— Да, леди. Пятеро стражников. Будут дежурить у дверей. Никого не выпустят.

Возмущенный рёв музыкантов оборвал рык гвардейца. Когда же воцарилась испуганная тишина, Элайна пояснила:

— Вы серьёзно думали, что я шучу, когда говорила, что заставлю вас пахать похлеще, чем на тренировках? Так вот, времени у нас нет ждать, когда вы там сами найдёте братьев по духу. Будем действовать эффективнее: кто не занимается, тот не ест. Потому да, у вас срок до вечера. Не справитесь? Значит, будете и ночью здесь сидеть. А потом и завтрашний день. Но еда на организационные вопросы выделена только на день, потому завтра уже на своих запасах спорить будете. Хоть лапу сосите, если не сумеете за день справиться.

Элайна поднялась и в общей тишине направилась к дверям. Там замерла, глянула на бардов.

— А вам особое приглашение нужно? Сказала же, с вами отдельный разговор. Прошу.

Барды, уже не такие радостные, как утром, когда узнали, что служить им не придётся, как-то не очень уверенно поплелись следом за маркизой.

Вместе с четвёркой бардов, Арготом и Шольтом они прошли немного дальше по коридору и зашли в другую комнату, на этот раз более удобную, с мягкими стульями, столом. Девочка махнула, мол, рассаживайтесь кто как хочет. Шольт, восторженно косясь на бардов, постарался занять место недалеко от них. Те же постарались оказаться поближе друг к другу, и так оказалось, что они расположились за одной стороной стола. Девочка возражать не стала и уселась на первое же свободное место.

— Что ж, поскольку тут нас не так уж и много, то можно познакомиться и поближе. Итак, меня вы уже знаете. В целом, я добрая и милая, а ещё очень умная и скромная.

Шольт чуть не подавился и с возмущением уставился на неё.

— Это когда ты добрая? Когда с палкой стоишь и заставляешь меня отжиматься?

— Ты просто очень мало о нас, добряках, знаешь, — отмахнулась Элайна. — Просто добро всегда побеждает зло, привыкай.

— Да-да, помню. Кто победил, то и добро.

— Вот видишь, — наставительно подняла палец Элайна. — Сам всё понимаешь. Так кто тогда я, если всегда тебя побеждаю?

— Добро, — вынужден был согласиться Шольт, при этом явно не понимая, почему он вообще соглашается с этой абсурдной логикой. Но ведь не опровергнешь.

— Вот! Так что да, я сама доброта. Да умоются кровью те, кто усомнится в моей доброте.

— И скромности, — уточнил Аргот.

— Нет, в моей скромности сомневаться не надо. Это само собой. А сейчас я прочитаю вам свои стихи…

И прочитала… Тот самый перевод Пушкина про «помню чудное мгновенье». Асмирилий скривился. Ни ритма, ни рифмы. А вот тот, что на общем собрании согласился с талантом Элайны, заметил, что в стихах чувствуется новое веяние, за которым наверняка будущее. Девочка пристально посмотрела на подхалима. Похоже, он серьезен.

— Думаете? — уточнила она.

— Конечно, — уверенно кивнул он.

— А ваши друзья что молчат? Не согласны, что ли?

— Нет-нет, ваша светлость, согласны, — торопливо подтвердили ещё двое. Только Асмирилий молчал. Девочка сделала вид, что не заметила этого.

— Отлично. Тогда, как вы понимаете, я хочу от вас песни. Если есть готовые, подходящие для исполнения среди солдат, запишите их и передайте мне через любого служащего магистрата. Мне передадут. Время, как вы понимаете, до завтра. Завтра снова соберемся и обсудим их. Пока я не могу дать никаких рекомендаций, поскольку не знаю, что есть у каждого из вас и каким образом исполняется. В каком жанре. Я имею в виду, с юмором там или лирические. Сами понимаете, петь солдатам о высокой любви какой-то там маркизы к маркизу не стоит. Не будет это интересно им. Вопросы?

Вопросы были. В основном спрашивали, что леди подумает о том или ином направлении, пытались напеть некоторые мотивы. Элайна с каждым таким вопросом хмурилась всё больше и больше. Аргот, уже успевший хорошо узнать её, видел, что девочка уже с трудом сдерживает гнев, хотя никак не мог понять причину. Тем не менее она сдерживалась, и гнев выражался только в плотно сжатых губах, и изредка девочка под столом сжимала кулаки, что сидевшим на другой стороне бардам видно не было. В общем, она изо всех сил старалась не показать им свое настоящее отношение. Иногда даже улыбалась, кивала, но кулаки сжимались всё сильнее и сильнее.

Асмирилий, в отличие от других, вопросов задавал минимум, что-то записывал на своем листе. Иногда уточнял по тому, как будет проходить выступление.

— Как? — нахмурилась девочка. — Где место найдется, там и будет. В казармах, у стены, на тренировочной площадке. Потому и говорю, что не стоит слишком уж большими делать ансамбли. Сможете в одиночку играть и петь — будет совсем здорово. Вас, Асмирилий, это не касается, — повернулась к последнему Элайна.

— Почему это? — не сдержал удивления последний.

— А вы так и не признали мои стихи отличными, — отрезала девочка. Подумала. — Тянет на оскорбление герцогской семьи, между прочим. — Повернулась к Шольту. — Вот он не даст соврать. Постоянно огребает за это. Три раза уже повесили, пять раз выпороли, один раз даже на кол посадили.

Все барды после такого заявления застыли, уставившись на такого же опешившего Шольта. Один лишь Аргот сохранял спокойствие… Только ладонью закрыл лицо. Видимо, таким образом прятал свою печаль по четырежды казненному другу.

— Простите? — пробормотал один из бардов.

Элайна покачала головой.

— А вы думали, что оскорбление герцогской семьи — шутка? Вот именно. Вот и вы, уважаемый Асмирилий, очень близки… Но не будем о печальном. Давайте еще вопросы.

Но после последних заявлений барды стали относиться к маркизе с явной осторожностью. Заявить прямо, что она малость тронулась умом, они не смели, зато теперь изо всех сил торопились закончить разговор. Потому количество тупых вопросов резко сократилось, а потом плавно сошло на нет.

— Мы всё поняли, — наконец осторожно проговорил один из бардов.

— Вот и славно, — кивнула Элайна. — Тогда вечером… В крайнем случае завтра утром жду от каждого из вас тексты песен, которые вы рекомендуете к исполнению. А также пометки, какие вы готовы исполнять самостоятельно, какие лучше с музыкантами, какие лучше будут петь девушки. И вообще, делайте любые пометки с вашими рекомендациями по исполнению. И да, песни рассматривать буду не я, а баронесса Ульена Тангорс. В дальнейшем вы будете общаться именно с ней.

Барды с явным облегчением вздохнули.

— Если вопросов больше нет и всё понятно, — подвела итог Элайна, — то все свободны. — Немного подождала, когда все четверо окажутся у двери, закончила: — А вас, Асмирилий, я попрошу остаться. Мы с вами ещё не обсудили оскорбление герцогской семьи и мои вирши.

Асмирилий обреченно застыл у двери, остальные сочувственно посмотрели в его сторону и торопливо вышли, оставив коллегу в одиночестве. Дверь закрылась.

— Слушай, — не выдержал Шольт. — А когда это меня вешали и пороли?

— Еще и склероз? В таком возрасте? — посочувствовала Элайна.

— Слушай, ну, заканчивай издеваться! — не выдержал Шольт. — Знаю, ты умеешь…

— Вообще-то, я белая и пушистая…

— Да-да-да! И скромная! Знаю! — Шольт просяще глянул на Аргота. Но Элайна смилостивилась.

— Я тебе, помнится, постоянно напоминаю обо всех пунктах уложения по поводу оскорбления дворян, высших дворян и отдельно герцогской фамилии, которые ты нарушаешь, постоянно норовя обидеть бедную невинную девочку… — Элайна глянула на недоверчиво смотрящего на неё Шольта и сочла нужным пояснить: — Я себя имею в виду, если что. Вот по всем тем нарушениям я насчитала тебе наказание.

— И что теперь? — Шольт, кажется, не знал, пора пугаться ему или Элайна, как обычно, издевается. Вот умеет же. Никогда не поймешь, когда она серьезна, а когда свои шуточки шутит.

— Что-что, — вздохнула девочка. — Повесили тебя… три раза. Вот. Призрак ты теперь.

Шольт поморгал. Но тут уже не выдержал Аргот.

— Леди… Вы же его сейчас до инфаркта такими шуточками доведете.

— Хм… В таком возрасте и уже инфаркт?

— Леди!

— Ладно-ладно, уговорил. Шольт, расслабься, всё самое страшное уже случилось, теперь тебе уже совершенно нечего бояться.

— Вам доставляет удовольствие издеваться над маленьким? — хмуро поинтересовался Асмирилий.

— Маленьким? Вы с Арготом, между прочим, зря недооцениваете Шольта. Может, в каких-то вопросах он простоват, но, полагаю, меня он достаточно хорошо уже изучил. Шольт, заканчивай придуриваться и пугать людей.

Испуганное лицо Шольта в тот же миг преобразилось, и он, не выдержав, расхохотался, рухнув на стол и колотя по нему рукой.

— Ой не могу, видели бы вы ваши лица! Особенно ты, Аргот. Что, не такой уж я дурачок, могу отличить, когда шутят, а когда серьезно говорят?

— Вообще талант, — согласилась Элайна одобрительно.

Аргот вздохнул.

— Шольт, я тебе запрещаю больше общаться с леди. Она на тебя дурно влияет и учит плохому. Я ведь серьезно боялся, что тебя инфаркт хватит.

— Да ладно тебе, а то ты эту ехидну не знаешь.

— Ох и за что ж я тебя постоянно прощаю? — покачала головой Элайна. — Подсказать, какой пункт уложения об оскорблениях ты сейчас нарушил?

— Я их уже наизусть выучил благодаря тебе. Постоянно мне их озвучиваешь.

— Тебе полезно. Не все такие добрые, как я. И стоп! А теперь Асмирилий. — Элайна глянула на барда, что сейчас смотрел на них круглыми глазами.

— Э-э-э… — значительно сказал он.

— Только пример с этого остолопа не берите, — посоветовала ему Элайна. — Он еще дурачок, а вы уже солидный дядька, должны понимать ценность слов. Тем более вы поэт. Но поговорим о поэзии. Мои вирши вы уже сумели оценить…

Асмирилий поморщился. Девочка опередила его, махнув рукой.

— Да знаю я, знаю, что ужас. Учителя пытались вдолбить в меня все эти ямбы и хореи, а также высокий слог стихосложения. Так-то я, как всякая леди, могу сложить вирши определенной направленности… про розы там, любовь, кровь, морковь и высокие мечты. Но даже самые снисходительные учителя утверждают, что они хороши для моего возраста. Что в переводе значит — лучше не станут, как ни старайся.

— Но тогда, зачем вы говорили, что ваши стихи гениальны? — не понял Асмирилий.

Элайна пожала плечами.

— А почему я не могу говорить этого? Конечно, талантливее они от этого не станут, но интересно наблюдать, как люди реагируют на мои утверждения.

— Это такое развлечение у вас? Прочитать свои стихи, говорить, что они чуть ли не гениальны, намекнуть, что другой ответ будет оскорблением герцогской семьи и наблюдать за людьми?

— Ага, — согласилась Элайна. — Здорово, правда?

— Вы грозили им чуть ли не смертью.

— О, уверяю, это не больно. Сами слышали, что вот этого охламона, — девочка кивнула на Шольта, — уже три раза вешали и ничего, бегает.

— У вас странные развлечения, — помолчав, заметил бард.

— Она любит поиздеваться, — кивнул Аргот и печально вздохнул. — Но, справедливости ради стоит заметить, от этого ещё никто не пострадал. А если сумеешь отбиться, может, станешь другом нашей леди.

— Ну другом — это слишком сильно сказано, до этого мне еще издеваться и издеваться над ним, — хмыкнула Элайна. — А теперь серьезно. Асмирилий, вы знаете об астральных близнецах?

Бард опасливо кивнул.

— Я слышал, что с вами проводили такой ритуал, — осторожно отозвался он.

— Так вот, в мире моего близнеца, вы не поверите, тоже есть стихи и песни. После единения я знаю язык того мира как свой родной, потому понимаю все их. Понятно, что мой близнец был моим ровесником, а мне тогда было восемь лет, так что основной её репертуар был соответствующий. То, что учили с родителями, в школе, самостоятельно. Но! Среди этого она наизусть знала парочку вполне солидных стихов… Но нам они неинтересны. А еще пару песен и вот одна из них меня и интересует. — Элайна замолчала, держа паузу.

Асмирилий не выдержал.

— И?

— И я самостоятельно пыталась её перевести на наш язык. Точнее так, с переводом как раз никаких проблем нет, я оба языка знаю прекрасно. Сложности, как вы понимаете, возникли с привидением перевода в нужный вид для исполнения под музыку.

— То есть вам нужно, чтобы я ваш перевод сделал стихами? — уточнил Асмирилий.

— Именно. Вы можете отказаться и оставить для себя те задачи, что и остальные барды: список песен, если возможно, сочинить что-то про оборону города и воспевание храбрости солдат. Я настаивать не буду, понимаю, что заставить человека творить из-под палки невозможно. Так что выбор за вами.

Асмирилий задумался.

— Почему именно я?

— Вас рекомендовала баронесса Ульена Тангорс. А ещё вы прошли испытание.

— Испытание?

— Да. Вы единственный среди всех назвали мои стихи плохими. Остальные поддакивали. Даже под угрозой наказания отказались признавать их хотя бы нормальными и назвали их так, как они того заслуживают.

Асмирилий на миг замер, потом сообразил, и его глаза распахнулись, он ошарашенно уставился на девочку.

— Так вы не издевались?

Элайна пожала плечами.

— Издевалась. Терпеть не могу подхалимов, смотрят в рот, говорят, что я хочу услышать… Ну они так думают, что хочу. Если бы я хотела слышать повторение моих слов, завела бы попугая, а не спрашивала людей.

Асмирилий помолчал, уже глядя на девочку совсем по-другому.

— Прежде чем принимать решение, я бы хотел услышать эту песню на том языке, на котором она написана… И желательно под музыку.

— Это справедливое требование. Завтра утром я жду вас в цитадели. Вас встретят у ворот и проводят. Я вам и сыграю, и спою. И не бойтесь, играю я лучше, чем сочиняю стихи. Петь у меня тоже неплохо получается. На этот раз без шуток. Стихи — единственная моя проблема.

— В таком случае я могу идти?

Элайна кивнула.

— До завтра…

Уже возвращаясь в цитадель, Элайна пояснила специально для ребят.

— Когда ты не очень большая шишка, кажется, что руководить очень просто. Отдавай приказ подчиненным и отдыхай. Но главная проблема — найти того подчиненного, которому можно отдать приказ. Люди ведь всегда хотят представить себя в лучшем свете, а еще многие отлично освоили умение вылизывать начальству всё, что можно. Большая удача отыскать такого подчиненного, который не боится говорить тебе правду. Конечно, так-то я действительно люблю поиздеваться над людьми и даже не скрываю этого, но я никогда и никому не запрещаю мне отвечать. И около меня остаются те, кто отвечать не побоялся, кто вступал со мной в перепалку. Так-то вот… Можете считать, это моей стратегией.

Аргот долго обдумывал это.

— Так получается, что мы все…

— Ну да, — согласилась девочка. — И заметь, я сейчас с тобой была предельно откровенной. Считай это следующим уровнем доверия.

Аргот серьезно кивнул:

— Благодарю, ваша светлость. — Полным титулом обратился, хотя мог бы так и не делать. Значит, был предельно серьезен. Оценил доверие. — А что будет с остальными бардами? Кто не прошёл испытание?

— А что с ними будет? — удивилась Элайна. — Будут работать по моим заказам. Всё то, что я им и говорила. Вот только ни у кого из них нет и тени шанса стать моим приближённым… Ну или соратником.

— Барды? — Изумился Шольт. — Но зачем тебе барды в приближённых?

— Кто знает, — загадочно протянула девочка. — Никогда не знаешь, кто и когда может понадобиться. А вообще, я считаю, что не бывает бесполезных людей. А люди, готовые отстаивать свою точку зрения даже перед превосходящими силами, всегда редки. И упускать таких по меньшей мере глупо, а по большей — расточительно. Кем бы они ни были.

Судя по всему, Аргот серьезно задумался над сказанным. А Шольт… Шольт уже мысленно готовился к будущей встрече с Асмирилием… Если что он и понял из разговора, так это то, что тот отличный поэт и Элайна о нём хорошего мнения.

А вскоре каждый разъехался в свою сторону. Ребята на свою тренировку, Элайна на свою…