Один я остался без силы – 3

Глава 3 Черная Цитадель

Жертвенный ритуал Льва Сапрыкина сильно увеличил наши шансы на спасение. После его смерти монстры впали в неконтролируемое бешенство, буквально разрывая друг друга на части. Это дало нам драгоценное время для эвакуации, которым мы немедленно воспользовались, загрузив всех детей в автобус и устремившись по опустевшим улицам обратно к Ратуше.

Я сидел на потрепанном сиденье автобуса рядом с Кирюшей, который всю дорогу дрожал от страха, но старательно делал вид, что все нормально. Мое маленькое тело ломило от боли и усталости. Я слишком многое сделал за этот бесконечный день. Слишком много сил потратил.

Валун вел автобус, его напряженная спина и растрепанные волосы говорили о том, в каком состоянии находился здоровяк. Потехин сидел рядом с ним, его взгляд был пустым, а губы сжаты в тонкую линию. Он до сих пор не оправился от смерти отца.

Нам почти удалось добраться без происшествий. Почти…

За два поворота до Ратуши мы заметили странное движение в тенях между зданиями. Первым это увидел Потехин. Его глаза, опухшие от слез по отцу, внезапно сузились, а рука протянулась к ближайшей тени.

— Стоп! — крикнул он Валуну, который вел автобус. — Там что-то есть.

Валун ударил по тормозам, и дети, сидевшие в автобусе, подались вперед от инерции. Многие из них были слишком напуганы, чтобы плакать или кричать — они просто сидели, обнявшись, с застывшими от ужаса глазами.

Я вскочил на сиденье и выглянул в окно. Тени между домами сгущались, двигались, словно живое существо. Но не так, как тени Потехина. Эти были гуще, темнее, с красноватым оттенком, едва заметным в сумерках.

— Это не обычные монстлы, — прошептал я. — Что-то новое.

Валун нервно сжал руль, его глаза оценивающе изучали окружающую обстановку.

— Может, лучше их объехать?

Потехин, словно очнувшись от оцепенения после смерти отца, поднял голову.

— Я проверю, — тихо сказал он, и прежде чем кто-то успел возразить, скользнул в ближайшую тень под сиденьем.

Мы замерли в напряженном ожидании. Валун сбавил скорость, вглядываясь в сгущающийся мрак улиц.

Прошла минута. Две. Дети начали беспокойно ерзать на сиденьях. Наконец, из тени в передней части автобуса материализовался Потехин. Его лицо было бледным, а в глазах читался настоящий страх.

— Они повсюду, — выдохнул он. — Какие-то новые твари. Похожи на тени, но… материальные. Окружают нас.

В этот момент над автобусом раздался знакомый свист рассекаемого воздуха. Мы подняли головы и увидели Петра, командира Огненных Соколов, который, видимо, заметил наш автобус с дозорной башни Ратуши и вылетел на помощь. Его пылающие крылья осветили улицу вокруг нас.

— Поклуг нас, — подтвердил я, чувствуя инстинктивную тревогу. — Они движутся волклуг автобуса. Нам надо плолываться напляую.

Существа, вышедшие из теней, не были похожи ни на одного монстра, которого мы видели раньше. Они выглядели как слепленные из темного дыма гуманоидные фигуры, с удлиненными конечностями и пустыми глазницами, в которых пульсировали красные огоньки. Их движения были дёргаными, словно кто-то неумело дергал за нитки марионетку.

— Плиготовьтесь! — крикнул я, растягивая свои руки и готовясь к бою.

Когда первое существо бросилось на автобус, Петр сорвался с места. Его тело окуталось ослепительным пламенем, и он врезался в группу теневых монстров, как метеор. Раздался странный шипящий звук, и несколько тварей рассеялись клубами дыма.

Но на их место тут же пришли новые.

Валун вдавил педаль газа в пол. Автобус взревел двигателем и помчался сквозь заполонившие улицу тени. Теневые монстры бросались на нас со всех сторон, их конечности удлинялись, пытаясь проникнуть через окна.

Я метался по автобусу, отсекая руки монстров ударами растянутых конечностей. Кирюша, сидевший возле водителя, что-то лихорадочно мастерил из коммуникатора и нескольких проводов, которые вырвал из приборной панели. Глеб помогал ему, подавая детали.

— Скоо… оотанется… — бормотал маленький технопат, его руки двигались с невероятной быстротой.

Я не успел спросить, что он создает. В этот момент одно из существ разбило заднее стекло и почти полностью проникло в салон. Я прыгнул к нему, удлиняя обе руки и обвивая их вокруг темного торса. Существо издало высокий, почти ультразвуковой визг, от которого заложило уши. Его тело было ледяным, но твердым, как камень. Я дернул с такой силой, что монстр вылетел обратно на улицу.

Потехин появился из тени под сидением, его лицо было бледным, но решительным.

— Слишком много, — выдохнул он. — Они повсюду.

Мы были уже в двухстах метрах от Ратуши, когда особенно крупная тень упала на автобус сверху. Крыша прогнулась под тяжестью чего-то массивного.

— Что за… — начал Валун, но не успел закончить.

Когти, черные как сама ночь, пробили металл и одним движением вскрыли крышу, как консервную банку. В образовавшемся отверстии показалась морда существа, похожего на помесь волка и паука. Его многочисленные глаза горели красным огнем, а пасть была полна зубов, острых, как кинжалы.

Дети закричали. Некоторые из них пытались забиться под сидения, другие в панике бросились к выходу.

— Астанови автобус! — крикнул я Валуну. — И пликлой детей! Я лазбелусь с этой тва…

Закончить фразу я не успел. Существо молниеносно атаковало, его огромная пасть раскрылась и устремилась прямо к скоплению детей на задних сидениях.

Я не успевал. Но, к счастью, рядом был Пётр.

Он возник перед монстром, его тело пылало ярче, чем когда-либо. Пламя, окутавшее его, превратилось в настоящую стену огня.

— Бегите! — прокричал он, его голос дрожал от напряжения. — Бегите все к Ратуше!

— Петр! — выкрикнул Валун, понимая, что друг собирается сделать.

Огненный Сокол повернулся к нам, и на его обожженном лице мелькнула грустная улыбка.

— Передайте остальным, что я сражался до конца.

В следующее мгновение он рванулся вверх, обхватывая монстра. Пламя вокруг него стало невыносимо ярким, почти белым. Он и чудовище, сцепившись, взлетели высоко над улицами.

— Выбехайте! — скомандовал я, подгоняя детей к выходу. — Все к Латуше!

Мы выскочили из автобуса за секунду до того, как раздался ослепительный взрыв. Небо над нами озарилось светом ярче солнца, и волна обжигающего жара пронеслась над улицами. Все подняли головы, чтобы увидеть, как огненный шар медленно рассеивается, оставляя после себя лишь пепел, медленно опускающийся на землю.

— Прощай, друг, — тихо сказал Валун, глядя в небо.

Теневые монстры, потрясенные мощью взрыва, на несколько секунд отступили, давая нам возможность добежать до ворот Ратуши.

Ратуша встретила нас тяжелым молчанием и запахом крови. Основной зал превратился в полевой госпиталь, где Краснова и другие медработники сновали между рядами раненых.

— Ярик! — выкрикнула она, заметив меня среди входящих детей. — Слава богу!

Она бросилась ко мне, подхватила на руки и крепко прижала к себе. Ее халат был забрызган кровью, а на лице читалась смертельная усталость.

— Ты цел?

— Да, — коротко ответил я. — А что тут плоисходит?

Краснова огляделась по сторонам, ее взгляд затуманился.

— Мы отбили еще одну волну атаки, пока вас не было. Но… — она на мгновение замолчала. — Цена была высокой.

Я оглядел зал. Вся его центральная часть была заставлена импровизированными койками, на которых лежали раненые. Медики и добровольцы ухаживали за ними, меняя повязки, вводя обезболивающее, утешая. В воздухе стоял тяжелый запах антисептиков, крови и страха.

— Селезнёв, — вспомнил я. — Он пледал нас. Напал на Саплыкина. Где он?

Краснова нахмурилась.

— Селезнев? Он вернулся пару минут, но почти сразу был вызван генералом Семеновым.

Я спрыгнул с ее рук, чувствуя, как внутри закипает ярость.

— Мне надо к генелалу. Немедленно.

Краснова хотела что-то возразить, но, увидев выражение моего лица, лишь кивнула.

— Он в западном крыле, где был командный пункт. Но будь осторожен, там сейчас неспокойно.

Я быстро направился в указанном направлении, лавируя между ранеными и оставшимися в живых защитниками. Многие из них сидели на полу, прислонившись к стенам, с пустыми глазами и безучастными лицами. Казалось, что дух некоторых был сломлен окончательно.

Когда я добрался до западного крыла, то застал там жаркий спор. Генерал Семенов, высокий и прямой, несмотря на усталость, стоял перед группой офицеров. Его форма была изорвана в нескольких местах, а на щеке темнел свежий шрам, но в остальном он выглядел невредимым — почти чудо, учитывая то, что происходило вокруг.

— Решение принято, — жестко говорил Семенов. — Мы отправляем последнюю группу разведчиков. Если они подтвердят, что вокруг крепости снова формируются полчища монстров, мы запускаем протокол «Черная цитадель».

Офицеры переглянулись с мрачными лицами. Один из них, худощавый майор с перевязанной головой, шагнул вперед.

— Товарищ генерал, вы отдаете себе отчет, что это означает оставление Бастиона? За всю историю…

— Я прекрасно знаю, что это означает, майор! — отрезал Семенов. — Но я не собираюсь жертвовать последними защитниками и гражданскими ради куска земли, каким бы важным он ни был!

В этот момент он заметил меня. Его взгляд смягчился.

— Ваше Высочество, — он кивнул. — Рад видеть вас целым. Я слышал, что операция по спасению детей прошла успешно.

— Генелал, — я сразу перешел к делу. — Где Селезнёв?

Офицеры снова переглянулись, а Семенов нахмурился.

— Артемий? — переспросил он. — Он должен был вернуться с вами. Его последний доклад был о том, что он направляется к Дому Юных Суперов с отрядом спасения.

— Он пледал нас, — жестко сказал я. — Он напал на Льва Саплыкина, убил его и исчез.

Лицо Семенова окаменело, а в глазах вспыхнул гнев.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Я видел это своими глазами.

Генерал повернулся к одному из офицеров.

— Полная боевая тревога. Найти Селезнева. При обнаружении немедленно доложить мне лично.

Офицер кивнул и быстро вышел.

— Что плоизошло с Сеезневым? — спросил я, когда мы остались в более узком кругу.

Семенов вздохнул.

— Он вернулся несколько минут назад, доложил о гибели Сапрыкина от рук монстров и попросил небольшой отряд, чтобы помочь вам прорваться. Мы послали Петра и еще несколько человек.

Я стиснул кулаки.

— Саплыкин не плосто погиб. Он совелшил лицуал «Финальной тени». Это изменило поведение монстлов. Они начали нападать длуг на длуга.

— Это объясняет, почему последняя волна атаки была такой хаотичной, — задумчиво произнес генерал. — Монстры действовали несогласованно, словно лишились управления.

— Именно, — кивнул я. — Но эффект, похоже, всколе закончился. Мы встлетили новых твалей по дологе сюда. Что-то влоде… тенеых сусеств. Отень сильных и стланных. Пётл погиб, пытаясь их сделжать.

Семенов молча принял эту новость, лишь его плечи едва заметно опустились.

— Еще один храбрец, которому мы не сможем воздать должные почести, — тихо произнес он. — Список растет слишком быстро.

Я огляделся, вдруг осознав, что не вижу очень важного человека.

— Где Макеев?

Лицо генерала потемнело, а взгляд стал отстраненным.

— Полковник Макеев возглавил оборону восточного крыла во время последней атаки, — сказал он. — Если бы не его действия, мы бы, возможно, не удержали Ратушу.

По тому, как он избегал прямого ответа, я понял, что случилось худшее.

— Он погиб? — прямо спросил я.

Семенов кивнул.

— Героической смертью. Прикрыл группу гражданских и раненых, когда монстры прорвались через баррикады. Он… он лично сдерживал их, пока все не эвакуировались.

Я почувствовал, как что-то холодное сжимает мое сердце. Макеев был не просто союзником — он был одним из первых людей, которые узнали, кто я такой на самом деле.

— Понятно. У нас еть план? — спросил я, стараясь сосредоточиться на насущных проблемах.

— Мы собираем последние данные, — ответил Семенов. — Если ситуация так же плоха, как мы подозреваем, то начнем эвакуацию по туннелям. У нас есть несколько подземных маршрутов, которые могут вывести людей за пределы крепости.

— А потом?

— А потом, — глаза Семенова стали жесткими, — мы активируем протокол «Черная цитадель». Это значит, что мы уничтожим все, что не сможем забрать с собой. Чтобы врагу не досталось ничего ценного.

В этот момент в комнату ворвался запыхавшийся офицер связи.

— Генерал! Срочное сообщение! Разведчики докладывают о формировании новой волны монстров на северо-западном направлении!

— Состав? Количество? — мгновенно отреагировал Семенов.

— Преимущественно Пожиратели и Скрытни, товарищ генерал. Количество… — связист сглотнул. — Около тысячи особей. И они двигаются организованно.

Этой новости хватило, чтобы офицеры замерли в напряженном молчании. Тысяча монстров — это был почти гарантированный приговор для оставшихся защитников.

— Сколько у нас времени? — спросил Семенов.

— Тридцать минут, максимум час, — ответил связист.

Генерал повернулся к остальным офицерам.

— Господа, время пришло. Начинаем эвакуацию.

Следующие полчаса прошли в лихорадочной подготовке. Все раненые, кто мог передвигаться, были подняты и подготовлены к транспортировке. Самые тяжелые случаи переносились на самодельных носилках. Гражданские, включая детей, формировались в группы по двадцать человек, каждую возглавлял боец, способный защитить их в случае опасности.

Все ценное оборудование, которое можно было унести, упаковывалось и распределялось среди эвакуирующихся. Остальное — уничтожалось на месте или готовилось к подрыву.

Я наблюдал за этой организованной суетой, помогая там, где мог. Моя способность растягиваться оказалась незаменимой при перемещении тяжелых грузов и помощи раненым.

В какой-то момент ко мне подошел Валун. Его правая рука была перевязана, а на груди виднелась свежая повязка, уже пропитавшаяся кровью.

— Ярослав, — сказал он, впервые за долгое время используя мое полное имя. — Генерал хочет видеть тебя. Это срочно.

Я быстро направился в маленькую комнату, которая теперь служила временным командным пунктом. Увиденное там заставило меня замереть на пороге.

Генерал Семенов лежал на импровизированной койке, его некогда величественная фигура казалась теперь безвольной и слабой. Его кожа приобрела неестественный сероватый оттенок, а на груди виднелась странная рана — не похожая ни на что, что я видел раньше. Она была черной, с красноватыми прожилками, расходящимися от центра, как зловещий паук.

Рядом с ним стояла Краснова и еще двое врачей, их лица выражали бессилие и отчаяние.

— Что случилось? — спросил я, подходя ближе.

— Отряд этих теневых ублюдков прорвался через северный вход, — ответил один из офицеров. — Генерал лично возглавил контратаку. Он… он уничтожил больше дюжины тварей голыми руками.

— Все, кроме одной, — мрачно добавила Краснова. — Одно из существ использовало какую-то странную энергию. Что-то, с чем тело генерала никогда не сталкивалось.

— Я ведь… говорил вам… — слабым голосом произнес Семенов, приоткрывая глаза. — Не тратьте… время на меня. Эвакуация…

— Идет полным ходом, товарищ генерал, — отчеканил офицер. — Первые группы уже в туннелях.

Семенов с видимым усилием повернул голову в мою сторону.

— Ваше… Высочество, — проговорил он. — Подойдите… ближе.

Я приблизился к койке, чувствуя, как сжимается сердце. Этот могучий человек, которого считали практически неуязвимым, теперь лежал, сраженный каким-то неведомым оружием тьмы.

— Вам нужно… уходить, — сказал он. — Вы слишком важны… для будущего Империи.

— Я не уйду, пока не эвакуилуют последнего хеловека, — твердо ответил я.

Семенов слабо улыбнулся.

— Я так и знал, что вы это скажете. Но послушайте меня… то, что происходит здесь… это не просто нашествие монстров. Это… это спланированная атака.

— Селезнев, — кивнул я.

— Не только он, — прошептал Семенов. — Он лишь… пешка. Кто-то в столице… очень хочет вашей смерти, Ваше Высочество. И ради этого… они готовы пожертвовать целым Бастионом.

— Кто? — требовательно спросил я.

Но Семенов лишь покачал головой.

— У меня нет… доказательств. Только подозрения. Но… — его голос стал еще тише, и мне пришлось наклониться, чтобы расслышать, — … но берегитесь Кривцова.

Семенов снова закрыл глаза, его дыхание стало неровным.

— Они… сломили защиту Бастиона изнутри, — продолжил он через силу. — Предатели… в наших рядах. Селезнев… был не единственным.

— Кто еще? — спросил я, но генерал уже погрузился в полубессознательное состояние.

Краснова положила руку мне на плечо.

— Нам нужно идти, — тихо сказала она. — Последние группы уже формируются.

— А как же он? — я кивнул на генерала.

Глаза Красновой наполнились слезами.

— Мы… мы не можем ему помочь. Эта инфекция… что бы это ни было… она распространяется слишком быстро.

— Вы хотите его блосить? — недоверчиво переспросил я.

Один из офицеров выступил вперед.

— Он сам отдал приказ, Ваше Высочество. Он останется здесь, чтобы активировать протокол «Черная цитадель». Это будет его последний долг перед Империей.

Я смотрел на лицо Семенова, теперь спокойное, почти умиротворенное, и чувствовал, как внутри поднимается волна гнева. Не просто злости, а настоящей, всепоглощающей ярости.

Кто-то намеренно привел Северный Бастион к падению. Кто-то жертвовал жизнями тысяч людей, чтобы добраться до меня. И этот кто-то должен будет за это ответить.

В главном холле я встретил Валуна. Здоровяк выглядел измотанным до предела, его правый бок был перевязан окровавленными бинтами, но глаза все еще горели решимостью.

— Все готово, — сказал он, стараясь держаться прямо, несмотря на очевидную боль. — Последний конвой отправляется через десять минут.

— А генелал? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Валун покачал головой.

— Он остается. Кто-то должен активировать протокол «Черная цитадель» после эвакуации последнего человека.

Оказавшийся рядом Потехин вмешался в разговор.

— Я остаюсь с ним.

— Миша, нет… — начал было Валун.

— Я могу помочь, — настаивал Потехин, и в его глазах мелькнула темная решимость. — Я Теневик. Если кто-то и способен ускользнуть от монстров после активации протокола — это я.

Я посмотрел на Потехина, оценивая его состояние. Он был измотан физически и эмоционально, но в его взгляде читалась такая непреклонность, что спорить было бессмысленно.

— Холосо, — наконец сказал я. — Но ты обязан выллаться. Понял? Никакого геллойства. Активилуешь плотокол и сразу уходишь чеез тени.

Потехин кивнул, и на его губах появилась слабая улыбка.

— Обещаю. Я еще должен найти Селезнева, помнишь?

Внезапно откуда-то сверху донесся грохот. Вся Ратуша содрогнулась, с потолка посыпалась штукатурка.

— Они здесь, — сказал Валун, хватая меня за руку. — Нам нужно уходить. Немедленно.

Я в последний раз посмотрел на Потехина.

— Бельги себя. И до встлечи.

Он кивнул и повернулся, направляясь к комнате, где лежал раненый генерал Семенов. Я заметил, как с каждым его шагом тени вокруг него становились гуще, темнее, почти осязаемые. Он менялся на моих глазах, и я не был уверен, что мы когда-нибудь снова увидим прежнего Мишу.

Последний конвой состоял из трех военных грузовиков, доверху набитых выжившими. Дети, гражданские, раненые военные — все те, кто еще мог быть спасен. Нас сопровождал небольшой отряд уцелевших Суперов, включая измученного Валуна и нескольких бойцов, которые еще держались на ногах. Оставалось преодолеть всего несколько кварталов и въехать в подземный тоннель, спрятанный под зданием старой пожарной части.

Я сидел в кабине первого грузовика рядом с Красновой. Она крепко держала меня одной рукой, а второй сжимала небольшой пакет с медикаментами — единственное, что она успела взять из полностью разграбленного госпиталя.

— Нельзя было спасти больше? — спросил я, глядя, как под колесами грузовика мелькает дорога, ведущая прочь от Бастиона.

— Мы сделали все, что могли, — тихо ответила Краснова. — Северный Бастион… он держался столетиями. Никто не мог предположить, что мы увидим его падение.

Я обернулся, глядя на постепенно удаляющиеся стены некогда неприступной крепости. С этого расстояния Бастион все еще выглядел величественно. Его шпили гордо устремлялись в небо, а стены блестели в лучах заходящего солнца.

Но я знал, что за этими стенами больше нет жизни. Только монстры, пожирающие все на своем пути, и двое последних защитников — смертельно раненый генерал и молодой Теневик.

Нельзя было спасти больше? Возможно, нет. Но можно ли было вообще избежать этой катастрофы? Слова генерала Семенова не выходили у меня из головы. Кто-то в столице был готов пожертвовать целым Бастионом, чтобы добраться до меня. И этот кто-то имел прямое отношение к семье Кривцовых.

Я не знал, что ждет нас впереди. Не знал, куда направляется этот конвой беженцев, и сколько из нас выживет в ближайшие дни. Но одно я знал точно — я больше не позволю никому жертвовать собой ради моей защиты. Наступало время, когда мне самому придется стать защитником.

В этот момент позади нас раздался оглушительный взрыв. Я обернулся и увидел, как центральная башня Ратуши взлетает на воздух, а за ней — каскады взрывов, охватывающие весь Бастион.

Протокол «Черная цитадель» был активирован.