Один я остался без силы – 3

Глава 11 Прорыв

Подземный коллектор под Нижне-Иртышском мало походил на инженерное сооружение — скорее на древние катакомбы, затхлые и полуразрушенные. Мутная вода лениво текла по желобам, а затхлый воздух заставлял морщиться даже самых выносливых.

Я шёл впереди нашей странной процессии, периодически проверяя тени на стенах — они вели себя неестественно, подрагивали и искажались, будто живые. Не лучший знак для использования «танца теней».

— Насколько глубоко мы должны спуститься? — спросил Потехин, шагавший сразу за мной. Его голос эхом разнёсся по туннелю.

— До магистрального коллектора, — ответил я. — Он проходит под всем городом и тянется далеко за его пределы. Если повезёт, сможем подобраться к исследовательской станции, не поднимаясь на поверхность.

— Если туннели ещё существуют, — заметила Смольская, замыкавшая группу. Её железная маска поблескивала в тусклом свете фонарей, создавая жутковатое впечатление. — Пространственные искажения могли полностью перекроить подземную топографию.

Потехин бросил на неё настороженный взгляд через плечо. На его лице явно читалось недоверие, которое он даже не пытался скрывать.

— Ты уверен, что ей можно доверять? — тихо спросил он, наклоняясь ко мне. — Она лично руководила допросами наших людей. Я видел, что оставалось от тех, кто побывал в её отделе.

— Сейчас не время для старых счетов, — ответил я, хотя и понимал его опасения.

— Дело не в счетах, — Потехин нахмурился. — Такие как она не меняются. У неё явно свой интерес.

Я молча обдумывал его слова. Недоверие в нашей команде — последнее, что нам было нужно. Но и слепо верить Смольской я не собирался.

Между нами шли дети: Алёша с его неизменно мрачным выражением лица, Глеб со своим планшетом, Кирюша, настраивающий какое-то миниатюрное устройство, и близнецы Тихон и Таисия, которые тихо переговаривались между собой. Монстры Алёши двигались вдоль группы — Пожиратель впереди, тихо порыкивая, Скрытень где-то по бокам, его можно было увидеть лишь мельком, а Стервятник был отправлен на разведку вперёд.

— Как далеко мы уже прошли? — спросил Глеб, сверяясь с картой на планшете.

— Около пяти километров, — ответил я. — Но самое сложное впереди.

Как будто в подтверждение моих слов, туннель впереди внезапно изогнулся под неестественным углом. Потолок и стены словно оплавились и потекли, застыв в каком-то сюрреалистическом кошмаре.

— Начинается, — пробормотал я, узнавая эти признаки. — Мы приближаемся к области искажений.

Туннель впереди становился всё более странным. Коллектор, который по всем законам инженерии должен был иметь чёткую геометрию, теперь извивался как змея. Мы шли молча, только звук наших шагов эхом отражался от стен, создавая иллюзию, что за нами кто-то идёт.

Через час блужданий мы достигли странного участка туннеля, где он разделялся на три рукава. Но было в этом перекрёстке что-то неправильное — все три туннеля словно уходили в разные плоскости реальности.

— Куда дальше? — спросил Потехин.

Я замер на месте, пытаясь сориентироваться. Тени здесь вели себя странно — как будто они существовали отдельно от предметов, которые их отбрасывали.

Внезапно вернулся Стервятник Алёши, издав резкий предупреждающий крик.

— Он что-то видел, — напряжённо сказал Алёша, концентрируясь на ментальной связи со своим зверем. — Впереди… что-то движется.

Коридор сужался, и из центрального туннеля клубилась странная мерцающая мгла, из которой доносились нечеловеческие звуки.

— Стойте, — Смольская подняла руку, останавливая группу. — Это пространственная карманная аномалия. Шаг внутрь — и вы окажетесь в ловушке между измерениями.

Потехин бросил на неё скептический взгляд:

— И откуда такие познания?

— Оттуда, что я трижды теряла людей в таких аномалиях, — холодно ответила Смольская. — Хочешь присоединиться к ним — вперёд.

Потехин стиснул зубы, но промолчал. Я видел, как в нём борются недоверие и понимание, что сейчас не время для личных счётов.

— Как нам обойти её? — спросил он наконец.

— Возможно, её и не нужно обходить, — сказала Смольская, внимательно всматриваясь в мерцающую мглу. — Эти аномалии часто содержат разумные сущности. Если найти такую и подчинить…

Она повернулась к Потехину: — Ты можешь скользить через эту мглу? Проверить, есть ли с другой стороны проход?

Потехин недоверчиво покосился на неё. — А если меня затянет?

— Не затянет, — ответила Смольская. — Но если что-то попытается схватить тебя — немедленно возвращайся.

Потехин колебался, но затем кивнул. Он сосредоточился, и его тело начало таять, сливаясь с тенью на полу. Через несколько секунд тень скользнула в мерцающую мглу и исчезла.

Мы ждали, затаив дыхание. Прошла минута, другая… Наконец, на противоположной стороне мглы показалась рука, затем голова Потехина.

— Здесь есть проход! — крикнул он. — Но там что-то движется. Что-то с глазами.

Смольская быстро сняла маску и шагнула к краю мглы:

— Отлично. Когда я скажу, всем бежать. Не останавливаться и не оглядываться.

Она всматривалась в глубину мерцающей субстанции, её изуродованное лицо было предельно сосредоточенным. Внезапно внутри мглы появились странные светящиеся точки — глаза, десятки глаз, смотрящих на нас. Смольская встретилась с ними взглядом, и я увидел, как её собственные глаза сосредоточились, словно лучи, направленные на эти светящиеся точки.

— Расступись, — произнесла она сладким, бархатным голосом. — Пропусти нас. Повинуйся.

Мгла задрожала, и в ней начал формироваться проход — словно тоннель сквозь плотную ткань реальности. Потехин стоял на другой стороне, жестом подзывая нас.

— Сейчас! — скомандовала Смольская. — Быстро!

Мы бросились через проход один за другим. Я прыгнул первым, используя свою способность скользить между тенями, и оказался рядом с Потехиным на другом конце. За мной побежали дети, а Смольская шла последней, не разрывая зрительного контакта с существом в мгле.

Едва последний из нас — Кирюша — проскочил через барьер, проход начал схлопываться. Смольская шагнула через него в последний момент, когда светящиеся глаза в мгле заморгали, освобождаясь от её контроля.

Кирюша упал на колени, бледный и дрожащий. Смольская тоже выглядела изнурённой — она снова надела маску, скрывая своё лицо, но я видел, как она тяжело опиралась на стену.

— Ты в порядке? — я подскочил к Кирюше.

— Д-да, — выдавил он. — Но… там было что-то. Я почувствовал… оно смотрело прямо мне в душу.

— Конечно, смотрело, — кивнула Смольская, выравнивая дыхание. — Это была межпространственная сущность. Разумная. Она обычно питается теми, кто попадает в её ловушку. Но к счастью, такие создания… восприимчивы к определённым видам контроля.

Потехин посмотрел на неё с нескрываемым удивлением:

— Ты контролировала это… существо?

— Временно, — Смольская поправила маску. — Достаточно, чтобы она пропустила нас. Но боюсь, что если попробую еще раз, оно разорвет мое сознание на тысячу кусков.

Потехин помог Кирюше подняться, и мы продолжили путь, теперь уже более настороженно. Я заметил, что Потехин поглядывает на Смольскую с новым выражением — всё ещё недоверчивым, но уже с примесью нехотя признанного уважения.

— Откуда ты знаешь об этих аномалиях? — спросил я у Смольской, когда мы снова тронулись в путь.

Она помедлила с ответом.

— Особый Отдел был создан не только для поиска и контроля Суперов, — наконец сказала она. — Мы изучали границы реальности. Места, где наш мир соприкасается с другими.

— Ты имеешь в виду Сумеречные земли? — уточнил я.

— Сумеречные земли — лишь самый близкий и безобидный слой, — её голос стал тише. — Есть более глубокие пласты реальности. И то, что происходит сейчас — прорыв из самых глубоких слоёв.

— А эта исследовательская станция? — продолжил я. — Она тоже изучала границы между мирами?

— Не просто изучала, — взгляд Смольской за маской стал жёстче. — Она была создана, чтобы целенаправленно истончать эти границы.

Это признание повисло в воздухе тяжёлым грузом. Если станция была спроектирована для таких экспериментов, то, возможно, нынешний кризис не был случайностью.

— Ты участвовала в создании станции? — спросил Потехин, его голос снова стал напряжённым.

Смольская не отвела взгляд:

— Я курировала проект. Особый Отдел отвечал за безопасность всех научных объектов такого типа. Это была моя обязанность — следить, чтобы эксперименты не вышли из-под контроля.

— Но они вышли, — сухо заметил Потехин.

— Да, — неожиданно согласилась Смольская. — И я несу за это ответственность. Именно поэтому я здесь.

Мы продолжали углубляться в туннели, и я замечал, как меняется окружающая среда. Стены начали покрываться странным фосфоресцирующим налётом, который давал достаточно света, чтобы мы могли выключить фонари. Воздух становился гуще, в нём стоял запах озона и чего-то ещё — чуждого, неземного.

— М-мне это не нравится, — прошептал Тихон, крепче сжимая руку сестры.

— Мы приближаемся к эпицентру аномалий, — сказал я. — Дальше будет только хуже.

И действительно, вскоре туннель начал расширяться, превращаясь в огромный зал, которого здесь в принципе не должно было быть. Потолок уходил вверх на десятки метров, а стены словно дышали, медленно пульсируя.

— Где мы? — тихо спросила Таисия.

— Думаю, мы уже не совсем на Земле, — ответил я. — Это пространство между мирами. Промежуточная зона.

Пол под нами начал вибрировать, и внезапно на противоположном конце зала появилась фигура. Вначале она была размытой, словно изображение на плохо настроенном экране, но постепенно обретала чёткость.

Это был Селезнёв.

— Просто превосходно, — произнёс он с холодной улыбкой. — Она предсказывала, что вы здесь появитесь.

Я инстинктивно выставил руку, останавливая Потехина, который уже готов был атаковать.

— Как ты здесь оказался? — спросил я, внимательно изучая фигуру предателя. Что-то в нём было не так — контуры размыты, как будто он не полностью присутствовал в этой реальности.

— О, это долгая история, — Селезнёв сделал шаг вперёд, и я заметил, что пол под его ногами слегка проседает, как будто он весил гораздо больше, чем должен был. — Скажем так, после взрыва на станции я… эволюционировал.

Его улыбка стала шире, обнажая зубы, которые казались слишком острыми для человека.

— Вы идёте прямо в ловушку, — продолжил он. — Алиса ждёт вас. Она… изменилась. Как и я.

— Где кристаллы? — прямо спросил я. — Нам нужны они, чтобы запечатать разрывы.

Селезнёв рассмеялся, и его смех отдавался в зале странным эхом, словно смеялись сразу несколько человек.

— Кристаллы? О, они на месте. Только вот добраться до них будет непросто. Особенно учитывая, что я должен вас остановить.

Он сделал ещё один шаг, и внезапно его фигура размылась — в следующее мгновение он оказался прямо перед нами, двигаясь с нечеловеческой скоростью.

Потехин среагировал мгновенно — он скользнул в тень и появился сбоку от Селезнёва, пытаясь обойти его. Но тот оказался быстрее, перехватив Потехина в воздухе.

— Так не сработает, — ухмыльнулся Селезнёв. — Я говорил, что эволюционировал.

В следующее мгновение он атаковал — не меня, а Кирюшу. Его рука удлинилась, превращаясь в размытый силуэт, и устремилась к горлу мальчика.

Но перед ним встала Смольская. Она резко сорвала свою железную маску, обнажая бледное лицо с сетью шрамов. Её глаза встретились с глазами Селезнёва, и между ними словно возникла невидимая связь.

— Остановись, — произнесла она негромко, глядя прямо в глаза Селезнёву. — Замри на месте. Смотри на меня. Только на меня.

Селезнёв замер, его рука остановилась в сантиметре от Кирюши. Его глаза, только что полные яростной решимости, заволоклись пеленой, став пустыми и покорными.

— Ты… — прохрипел он. — Нет, это не сработает на мне… я изменился…

— Не полностью, — холодно ответила Смольская, не разрывая зрительного контакта. — Достаточно твоих глаз, и твой разум принадлежит мне.

Я видел, как Селезнёв борется с её контролем. Его тело дёргалось, а вокруг него клубились странные тени, которые не принадлежали этому миру.

— Потехин, — не поворачиваясь, скомандовала Смольская, удерживая зрительный контакт с Селезнёвым. — Уводи всех отсюда. Я сдержу его.

— Но… — начал Потехин.

— Потехин, — не поворачиваясь, скомандовала Смольская, удерживая зрительный контакт с Селезнёвым. — Уводи всех отсюда. Я сдержу его.

— Но… — начал Потехин.

— Делай, что говорят! — приказным тоном произнесла она, и я услышал в её голосе ту же властную интонацию, с которой она обращалась к своим пленникам в Особом Отделе.

Мы начали отступать, но я заметил, что Селезнёв постепенно преодолевает её контроль. Его движения становились более свободными, а в глазах мелькали искры сознания.

— Бегите! — крикнула Смольская, продолжая удерживать взгляд предателя.

В этот момент Селезнёв с нечеловеческим усилием вырвался из-под её контроля. Он атаковал с рёвом, его тело теперь полностью потеряло человеческие очертания, превратившись в клубок извивающихся теней с десятками глаз и конечностей.

Смольская попыталась снова поймать его взгляд, но существо, которым стал Селезнёв, теперь имело слишком много глаз, постоянно меняющих положение. Одна из теневых лап ударила её в лицо, сбивая с ног.

Смольская упала, но тут же поднялась, её лицо без маски выглядело решительным, несмотря на кровь, стекающую из рассечённой брови.

— Я сказала — БЕГИ! — крикнула она, снова пытаясь поймать взгляд трансформировавшегося Селезнёва.

Когда монстр на мгновение замер, я понял — она снова зацепила его сознание своим контролем. Смольская обернулась к нам, и я увидел на её лице выражение предельной концентрации.

— Идите! — крикнула Смольская, стоя лицом к лицу с существом, которое когда-то было Селезнёвым. — Я задержу его, сколько смогу!

Мы не стали медлить. Потехин подхватил Кирюшу на руки, и мы побежали по туннелю, который указала Смольская. Последнее, что я увидел, обернувшись, — как Смольская смотрит в многочисленные глаза трансформировавшегося Селезнёва, который снова замедлился, попав под её контроль. Но я видел, как пульсировали его глаза, пытаясь вырваться из-под её влияния — долго она не сможет его удерживать.

Туннель вился и петлял, словно живое существо. Мы бежали, не останавливаясь, пока не достигли большой металлической двери, наполовину погружённой в пол из-за искажений пространства.

— Похоже, это вход в подвальные уровни станции, — сказал Потехин, изучая массивную конструкцию.

— Я могу попробовать открыть, — предложил Кирюша, доставая из кармана одно из своих устройств.

Но не успел он приступить к работе, как дверь со скрежетом начала открываться сама. За ней нас ждала странная сцена: лаборатория, искривлённая и искажённая, словно отражение в разбитом зеркале. Потолок местами провалился, обнажая небо над станцией — но это не было привычным небом. Оно казалось разломанным на куски, которые вращались в разных направлениях, показывая то звёзды, то кроваво-красные облака, то абсолютную черноту.

— Что за… — выдохнул Алёша, глядя вверх.

— Пространственные разрывы уже достигли критической фазы, — сказал я, узнавая эти признаки. — Скоро реальность здесь полностью разрушится.

Перед нами стояла полуразрушенная лаборатория, полная разбитого оборудования и опрокинутых столов. Но в центре помещения я заметил что-то странное — устройство, похожее на колонну из сияющего металла, которая каким-то образом не пострадала от разрушений.

— Что это? — спросил Глеб, указывая на колонну.

— Держитесь подальше, — предупредил я. — Это может быть ловушка.

Но не успел я договорить, как из-за колонны появилась фигура. Я узнал её сразу, хотя она почти не напоминала человека, которого я видел раньше.

Алиса Кривцова парила над полом, её тело было окутано странным сиянием. Её конечности удлинились и словно размылись по краям, а глаза… её глаза теперь напоминали два глубоких колодца, заполненных звёздами.

— Наследник, — её голос звучал странно, как если бы говорили сразу несколько человек разного пола и возраста. — Ты пришёл. Как я и предвидела.