Обретение стаи

Глава 11. Внешний мир

Декабрь 1994 года, Город, 29 лет

Когда утром Копейкина вызвала Торика, он был в смятении. Неужели теперь и до него добрались эти ужасные люди? А куда денешься — прикажут, и будешь работать. Но Судьба пока решила не вонзать в него свои кривые зубы. Наоборот: его ждал сюрприз.

— Как у вас нагрузка, справляетесь? — Хозяйка говорила на «вы», это хороший признак. — Вопрос вот какой. Мы — торговая фирма, а реклама — двигатель торговли. Мы даем много рекламы в газетах, на городских щитах, рассылаем приглашения в наши магазины. Но теперь появились новые технические средства.

Торик навострил уши.

— Сейчас, говорят, активно развивается Интернет, там можно давать рекламу — это нам интересно. Там вроде бы можно даже вести закупки. Снабженцам такие возможности очень пригодились бы.

— Но… — ошалело начал было Торик, но его перебили.

— Понимаю, вы его не знаете. Его никто не знает. Это все надо осваивать. Филимонов уже заказал нужное устройство, мм… — она сверилась с листком, — …телефонный модем. Услуги связи мы оплатили. В общем, давайте, осваивайте новые технические средства, потом нам доложите.

Привезли дорогущий модем размером с толстый книжный том. Филин ревностно следил, как мастер подключает его к телефонной линии. Потом наскоро настроил выход на линию и с облегчением скинул эту заботу на Торика: «Все, изучай».

На передней панели с гордой надписью «2400» мигала дюжина цветных огоньков. Но самым неожиданным оказался его голос. Да-да, все время, пока модем выходил в неведомый Интернет, он издавал характерные электронные звуки.

Обмен шел по обычной телефонной линии. Медленно. Килобайт скачивался примерно за шесть секунд. На загрузку мегабайта теоретически требовалось больше часа. Вот только час связи — это слишком долго и дорого (оплата шла за каждую секунду). Бухгалтерши и так ворчали, что телефон вечно занят, когда нужен. Поэтому Торик применял другую тактику. В течение дня он делал несколько коротких вылазок в Интернет, находил информацию, сохранял загруженное, отдавал телефон, а позже не спеша разбирался. Ответы тоже писал заранее, а потом просто копировал тексты и отправлял.

Неудобно, но ужасно интересно. По ту сторону модема обнаружилась целая Вселенная! Вот теперь Торик сам ощутил примерно то же, что и отец, когда выходил в эфир. Разница колоссальная: то сидишь в запертой комнате среди не самого приятного окружения, а то тебе открывается весь мир, где нет ни границ, ни расстояний. Легкое движение пальцами — и вот ты уже в Штатах или во Франции, где угодно, куда дотянешься.

Интернет был совсем другим, не таким, как сейчас. Никаких гуглов-яндексов. Да и сайтов еще толком нет: их не успели придумать. Пока отдельные веб-странички — лишь игра ума, забава. Без картинок. Разумеется, без звуков и видео. Просто форматированные тексты.

Никаких регистраций, проверок, ограничений по темам и словам. Но если что-то публикуешь, остается твой цифровой адрес, по которому тебя можно найти и обратиться. Так выглядела деловая часть Интернета.

* * *

У меня еще есть адреса,

По которым найду голоса…

(О. Мандельштам)

.

А еще была сеть ФИДО. Это не соцсеть, не сайт и даже не форум или чат. Чтобы туда зайти, нужно набрать длинный цифровой код с точками, похожий на IP-адрес. Внутри — нечто вроде телефонной книги, только там собраны не люди или организации, а темы, рубрики и соответствующие им адреса. Все это текстовое, никаких веб-страниц, никаких картинок.

В итоге доходишь до места, где собираются, скажем, любители фантастики. Вот тут уже похоже на групповой чат. Кто-то успел наговорить сотню строк, ты все это читаешь и внизу можешь вставлять свои реплики. Другие люди их увидят и ответят, если захотят. В основном все по-английски, но постепенно Торик нашел и русские рубрики.

Добраться туда мог далеко не каждый человек: нужны были аппаратура для связи, деньги, чтобы платить за эту связь, и главное — техническая подготовка. Поэтому случайных людей там практически не было. Общались в основном парни. Девушки иногда тоже попадались, но крайне редко — их ценили и виртуально носили на руках. Большинство из тех, кто доходил до цели, были интеллектуалами и общались примерно на одной волне. Они знали, что приходят «к своим», и вели себя по-домашнему. Откровенное хамство пресекалось на корню. Зато очень ценились изощренные сетевые баталии, витиеватое выражение простых мыслей и интеллектуальные игры, где можно обойтись только словами.

Например, в одной из веток играли в «Инверсии». Правила простые: берем любую строку, в идеале — стихотворную, и для каждого слова подбираем максимально далекое по смыслу. Предположим, исходная строка — «черный ворон». Инверсиями к ней могли бы стать фразы «белый конь» или «цветная рыба», а может, даже «светлый шкаф» — у кого на что хватит фантазии, антонимов и широты ассоциаций.

Торику запомнилась вот такая инверсия:

Рухните в воду, красные дни!

Отцы-демократы — вот кто они.

Все дальше и дальше миг темноты.

Хороший был фильм «Молчанье ягнят».

Сейчас исходный стих угадать трудно: мало кто помнит пионерскую песню «Взвейтесь кострами», но тогда ее знали все. И пусть рифма нарушена, но энергичный призыв обрушить красные дни Торика очень впечатлил. Это было так свежо и непривычно, но в то же время интересно, что ему сразу захотелось поиграть в «Инверсии» с кем-нибудь из окружения. Он даже попробовал дать простенькую тему Жанне, но та замахала руками и попросила не морочить ей голову.

Торик честно пытался найти хоть какие-то рубрики, которые могли заинтересовать Хозяйку. На всякий случай даже уточнил, интересуют ли фирму поставки продуктов из США и стран Европы. Копейкина удивилась, но сказала, что пока это для фирмы не актуально, зато выдала список регионов России, с которыми нужны торговые связи.

С этим было хуже. Кое-кто из торговцев добрался до этих каналов, но там продавали уж точно не продукты питания. Торик разместил ряд объявлений с торговыми предложениями фирмы и с чистой совестью стал ждать ответов.

А пока исследовал свой дивный новый мир дальше.

* * *

Декабрь 1994 года, Город, 29 лет

Где-то в недрах этой странной первобытной сети угнездилась электронная почта. Там тоже все было совсем не так, как сейчас. Сайтов нет, значит, никаких мейл-ру и джи-мейлов. Почтовых клиентов тоже еще не придумали. Почта ходила напрямую, от сервера к серверу, и уже на месте распределялась по адресам и именам.

Одна из страничек в сети Фидо посвящалась тем, кто хочет найти друга по переписке. Еще нет никаких спамеров: люди не доросли до этой мысли. Нет ни вирусов, ни скучающих зэков, ни алчных девиц, срочно желающих отыскать мужа за границей. А что есть? Именно то, что указано: друзья по переписке. Разумеется, Торик очень хотел найти себе друга. И нашел! Его звали Томас Уолкер.

Пару дней Томас не мог поверить в реальность происходящего. Какой-то русский? Серьезно? Ему казалось, кто-то из коллег над ним подшучивает. «Как тебе удалось пролезть во внутреннюю сеть нашего кампуса? Как ты подключился к нашему сектору Арпнета?» У Торика не было ответов на эти вопросы. Он всего лишь ввел адрес с фидошной странички и написал короткую записку с приглашением подружиться.

Постепенно Томас притерпелся к этой удивительной ситуации и начал рассказывать. Он работает в США, в Стэнфордском университете. Сам университет стал своеобразным памятником, который безутешные родители посвятили сыну Леланду, подростку, трагически погибшему еще в прошлом веке… Узнав эту историю, Торик невольно подумал о дяде Мише. Сложись судьба мальчика чуть иначе, упади он на ступеньку или на секунду раньше или позже, возможно, он остался бы лишь горьким семейным воспоминанием.

Обычно друзья писали друг другу короткие письма, но из-за разницы в часовых поясах читали их на следующий день. И это тоже было маленьким чудом. Ответы на обычные бумажные письма приходили через месяц-два. А тут почти мгновенно!

Реальный английский оказался не слишком понятным: Томас легко вворачивал незнакомые слова и выражения. Порой Торик попадал впросак, выбирая в словаре неудачные синонимы. Томас добродушно посмеивался над его ляпами, но потом подсказывал, как сказать то же самое правильно.

Позже Торик думал, что в 1994 году он, возможно, был одним из первых людей в Городе, кто смог найти друга по переписке за границей. Массово выходить в интернет россияне начнут только лет через десять. А пока… Пару месяцев друзья искренне наслаждались общением.

* * *

Февраль 1995 года, Город, 29 лет

Однако на работе Торика держали вовсе не затем, чтобы ему жилось легко и приятно. Задач становилось все больше. Он начал задерживаться вечерами, доделывая и переделывая программы — свои и чужие. А одним недобрым февральским утром Копейкина вызвала его к себе и сказала:

— Мы посмотрели распечатки коммерческих предложений, которые вы нам приносили. Все это снабженцев не заинтересовало. Поэтому мы приняли решение закрыть это направление.

Торик похолодел: как же так! Сердце пропустило удар. А Хозяйка продолжала:

— С завтрашнего дня мы больше не оплачиваем услуги связи. Да и девочки постоянно жалуются, что телефон постоянно занят. Это неправильно. Так что, — она усмехнулась, — теперь у вас будет больше времени на выполнение основных задач. Вам все ясно? Идите работайте.

Торик вышел в полном смятении. Как жить?! Не будет ни Фидо, ни привычных шуточек новосибирских гениев, ни ежедневной переписки с… Теперь он почти бежал.

Нервно плюхнулся на рабочее место. Рядом стояла Светлана с отчетом и диктовала в трубку бесконечные ряды сумм. Торик никак не мог дождаться окончания разговора, а к телефону уже подбиралась Кузенька. Да что они все, сговорились, что ли?!

…Он едва успел попрощаться с Томасом и с ребятами из Фидо, вывалив на них бурю своего отчаяния, когда к нему подошла очередная бухгалтерша с очередной задачей. Сейчас слушать и вникать в тонкости получалось плохо. В голове бились горькие мысли. Ну почему, почему именно сейчас?! Эх, все только начиналось! Его вновь обретенный мир «своих», его с таким трудом найденная стая — все рухнуло, исчезло, словно никогда и не было. Он снова у разбитого корыта.

В комнату вошла Жанна, с улыбкой протягивая ему кассету с фильмом:

— А сегодня не забыла, представляешь?

— Спасибо. — Торик машинально сунул кассету в сумку.

— Все нормально?

«Нет, все ужасно, все рухнуло, и я не знаю, как жить дальше!» — хотелось крикнуть в ответ, но он лишь вздохнул и сказал:

— Терпимо, знаешь, терпимо. Ты молодец.

Светлана, сидевшая рядом за своим компьютером, подняла голову и удивленно посмотрела на него. Он даже не заметил, как повторил ее традиционные телефонные слова.

* * *

У Торика началась настоящая ломка. Отчаянно не хватало «правильного» общения, привычных шуточек, подтрунивания Томаса и крышесносных идей со странички компьютерных музыкантов. Пустоту эту не заменяли ни книги, ни фильмы, ни музыка. Им овладела апатия.

Теперь Торику даже хотелось с головой уйти в какую-нибудь большую задачу, чтобы не оставалось места для мыслей, боли потерь и осознания возврата к прежней жизни, где нет и не будет всего, что ему дорого.

Мысль материальна? Или его мысленные вопли услышала Судьба? Не прошло и недели, как Хозяйка вызвала его к себе и поручила грандиозную задачу: полностью переписать весь учет товарной группы. На игрушечной базе, но уже с учетом новейших технологий и поправок в законодательстве.

* * *

Новое утро. Торик расчертил структуру существующей базы данных на большом листе и теперь старательно оптимизирует ее. Чертит связи, выделяет сущности, убирает лишнее. Тут все сложилось, а вот с этим куском пока непонятно что делать. Посоветоваться бы с Филином, но его опять с самого утра нет. Куда, интересно, он пропадает? О, легок на помине, явился.

— Привет труженикам капиталистического производства! — Филин лучился радостью.

— Привет, а я тут базу товарникам оптимизирую, посмотришь?

— Не-не-не! — замахал тот руками. — Все сам, только сам. Привыкай. Фирма теперь на тебе.

— В смысле?

— В прямом. Есть места и получше. Я на той неделе заявление написал. Ты тут вроде как приработался, мне теперь есть на кого хозяйство оставить. Тут в принципе все неплохо, только вот зарплатники…

— …достают, — привычно добавил Торик.

— Ну да, — усмехнулся Филин, — «скоро сам узнаешь в школе…» А ты чего такой? С подругой поцапались?

— Нет, я… — начал было Торик, но передумал. Разве это объяснишь?

* * *

Он снова остался один. Даже не так. Людей вокруг хватало, они дергали его, отвлекали, но всю ношу рабочих и административных нагрузок он теперь тащил в одиночку, сам.

Будто этого мало, принялась капризничать локальная сеть. Топологию изначально выбрали попроще да подешевле, и пока все контакты были надежными, сеть более-менее держалась. Но теперь, когда со временем контакты стали окисляться, компьютеры теряли связь целыми сегментами. А бухгалтершам ждать некогда, они кричали и жаловались.

Торик все чаще задерживался вечерами на работе, приезжал домой вымотанный и злой, наскоро перекусывал, успевал посмотреть кусок первого попавшегося фильма и засыпал прямо в одежде, сидя. Ведь рано утром вставать, срочно собираться — и все заново. Замкнутый круг, из которого нет выхода. Он не знал, сколько еще протянет в таком режиме, и лишь смутно надеялся на некие абстрактные перемены к лучшему. А вдруг?..