Обнаженное Солнце

Глава 18 Ответ

- Землянин сошел с ума! Закричал Либиг, повернувшись к остальным, - по-моему, это очевидно.

Одни безмолвно смотрели на Либига, другие - на Бейли.

Не давая им возможности опомниться, Бейли быстро продолжал:

- Вам виднее, доктор Либиг. Доктор Дельмар собирался порвать с вами отношения. Миссис Дельмар думает, это потому, что вы не пожелали вступать в брак, но я сомневаюсь. Доктор Дельмар говорил о скором будущем, в котором эктогенез приобретет широкое распространение, так что потребность в браке отпадет. Но Доктор Дельмар работал с вами. Он знал, догадывался о вашей работе больше, чем кто-либо еще. Он мог знать, что вы проводите опасные опыты и мог попытаться остановить вас. Он намекнул обо всем этом правителю Груэру, но подробностей не сообщил, поскольку и сам их не знал. Вероятнее всего вы догадались о его подозрениях и убили его.

- Сумасшедший! - Снова произнес Либиг. - Я не желаю больше вас слушать.

- Дослушайте его до конца, Либиг, - прервал роботехника Атлбиш.

Бейли прикусил губу, чтобы преждевременная улыбка не выдала его удовлетворения. Симпатии к Либигу в голосе главы Солярианской безопасности явно не было. Бейли произнес:

- В таком же разговоре со мной, где вы, доктор Либиг, упомянули роботов с заменяемыми конечностями, вы также сказали про космические корабли, в которых встроен позитронный мозг. Тогда вы сболтнули лишнего, сомнений здесь нет. Вы подумали, что я всего лишь землянин, и не смогу разобраться в тонкостях всей этой роботехники, а быть может вас напугала угроза личного присутствия, и когда она миновала, вы, в порыве облегчения, наговорили лишнего. Как бы то ни было, доктор Квемот говорил мне, что позитронный робот - это и есть секретное оружие Солярии, направленное против всех других миров.

- Я имел в виду то, что... - Яростно запротестовал Квемот, вскочив с места.

- Знаю, вы говорили это в социологическом смысле, но ваши слова натолкнули меня на мысль. В Где разница между военным кораблем, оборудованным позитронным мозгом, и кораблем, которым управляет человек? Корабль под управлением человека не может использовать роботов для ведения активных боевых действий. Робот не сможет уничтожить людей на вражеских кораблях или вражеских мирах. Робот не делает различий между своими и чужими. Разумеется, роботу можно попытаться сказать, что на кораблях противника нет людей, а перед тем, как бомбить чужой мир, что людей нет и там. Но сделать это будет достаточно сложно. Робот увидит, что на его корабле есть люди, что люди есть и на его мире, и он может предположить, что люди есть и на вражеских кораблях и мирах. Только по-настоящему высококлассный роботехник, такой как вы, доктор Либиг, сможет управлять роботом таким образом, чтобы добиться желаемого результата. Таких специалистов крайне мало.

- Другое дело с кораблем, оснащенным позитронным мозгом. Он сможет атаковать любой корабль, который ему прикажут. Мозг просто предположит, что на кораблях людей тоже нет. Корабль без человека можно построить так, чтобы он не смог принимать сообщения от вражеских кораблей, которые в состоянии развеять это заблуждение. Со своими средствами нападения и защиты, под непосредственным управлением позитронного мозга, такой корабль будет более маневренным, чем любые другие корабли, управляемые людьми. На этих кораблях не будет помещений для экипажа, припасов, воды, систем очистки воздуха; они смогут нести больше оружия, у них будет толще броня, они будут менее уязвимы, чем обыкновенные корабли. Один корабль с позитронным мозгом сможет уничтожить целый флот обыкновенных кораблей. Я не ошибаюсь? Последний вопрос был адресован доктору Либигу, который поднялся на ноги и теперь стоял, напряженный, застывший от... Гнева? Ужаса?

Ответа не последовало. Да его бы и не услышали. Лопнула незримая струна и помещение наполнилось бешеными криками. Кричали все: Кларисса с перекошенным лицом была похожа на фурию, Гладия вскочила на ноги и колотила по воздуху сжатыми кулачками. Все повернулись к Либигу.

Бейли закрыл глаза и перевел дух. Он чувствовал, как расслабляются сведенные мышцы, уходит напряжение из сухожилий. Все сработало как надо. В финале ему удалось нажать на нужные кнопки. Квемот когда-то провел аналогию между Солярианскими роботами и спартанскими Илотами. Тогда он сказал, что роботы не смогут поднять революцию и солярианам не стоит об этом беспокоиться. А если бы отыскался индивид, угрожающий научить роботов вредить человеку? Сделать их способными к революции? Не станет ли это самым тяжким преступлением в глазах соляриан? На мире, подобном Солярии, где роботы превосходят числом людей в 20 000 раз, на борьбу с таким индивидом яростно бросятся все до единого просто из-за подозрения, что робота можно научить вредить человеку.

- Вы арестованы, - прокричал Атлбиш. - Вам абсолютно запрещается прикасаться к своим книгам или иным документам, пока правительство не получит возможность изучить их. Он что-то еще говорил, но его слова утонули в поднявшемся гвалте.

К Бейли приблизился робот:

- Господин, вам сообщение от господина Олива.

Бейли схватил записку, повернулся и прокричал:

- Минутку внимания! Его голос произвел магический эффект. Все немедленно повернулись к Бейли, на всех лицах (кроме Либига, в его глазах стоял ужас), застыло болезненное внимание к тому, что скажет землянин.

- Было бы глупо ожидать, что доктор Либиг оставит свои документы нетронутыми до тех пор, пока до них не доберутся официальные лица. Поэтому еще до начала этой встречи, мой партнер, Дэниел Олива, отправился в поместье доктора Либига. Я получил от него известие. Он уже почти на месте, и прибудет к доктору Либигу через несколько минут, дабы взять его под стражу.

- Под стражу! Охваченный ужасом Либиг испустил почти звериный вой, вытаращив глаза. - Прибудет ко мне? Лично? Нет! Нет! Последнее »нет» он почти провизжал.

- Если будете сотрудничать, вам не причинят вреда, - произнес Бейли холодно.

- Но я не хочу его видеть. Не могу.

Вряд ли понимая, что он делает, роботехник упал на колени. Он сложил руки в молящем жесте:

- Что вам нужно? Признание? У Дельмаровского робота были съемные конечности. Да! Да! Да! Я организовал отравление Груэра. Я подготовил ту стрелу для вас, Я планировал создать военные корабли, о которых вы сказали. Мне не удалось, верно, но я хотел. Только пусть он держится подальше, не позволяйте ему приближаться ко мне! Не позволяйте...

Речь Либига перешла в невнятное бормотание.

Бейли кивнул. Снова правильная кнопка. Угроза личным присутствием оказалась более эффективной для выбивания признания, чем физическая пытка.

И тогда, отреагировав на какой-то звук или образ за пределами слышимости и видимости присутствующих, Либиг повернул голову, рот его открылся. Руки его взметнулись, как если бы он хотел кого-то оттолкнуть.

- Прочь! Взмолился он. - Уходи от сюда! Не приближайся! Пожалуйста не подходи! Не...

На четвереньках Либиг попытался уползти прочь. Вдруг рука его поднялась к нагрудному карману, вытащила что-то и поднесла ко рту. Качнувшись пару раз, он свалился ничком.

Бейли хотелось крикнуть: «Дурак! К тебе приближается не человек, а один из обожаемых тобой роботов!»

В поле зрения возник Дэниел. Минуту он смотрел на скрючившегося у его ног человека. Бейли затаил дыхание. А вдруг Дэниел решит, что это он своим псевдо-человеческим обликом убил Либига? Воздействие на находящийся в тисках первого закона мозг могло оказаться разрушительным. Но Дэниел всего лишь опустился на колени. Осторожно он ощупал Либига там и тут. Затем приподнял его голову, держа ее с невероятной нежностью, как если бы она была ему безмерно дорога, укачивая, баюкая.

Обратив прекрасное лицо к людям, он прошептал:

- Человек мертв!

***

Бейли знал, что она придет. Она попросила о последней встрече. Когда она появилась, глаза его широко раскрылись. Он произнес:

- Неужели я вижу вас во плоти.

- Да. Как вы догадались?

- На вас перчатки.

- Ах, да. - Она смущенно посмотрела на свои руки. Затем мягко спросила:

- Вам это неприятно?

- Нет, конечно нет. Но почему вы решили встретиться со мной лично?

Ну, - она беспомощно улыбнулась, - мне кажется, я должна привыкать, не так ли, Илайдж? По крайней мере, если я хочу отправиться на Аврору.

- Вы собрались ехать?

- Помог мистер Олива, он все устроил. На Солярию я больше не вернусь.

- Хорошо. Там вы будете счастливее, Гладия. Знаю, у вас все получится.

- Мне немного страшно.

- Понимаю. У вас не будет удобств, к которым вы привыкли на Солярии, а также вам постоянно придется видеться с людьми лично. Но вы привыкните, и что более важно, забудете обо всем том, через что пришлось пройти здесь.

- Я не хочу забывать все, - мягко возразила Гладия.

- Вы забудете. - Бейли посмотрел на стоящую перед ним худенькую девушку и, ощутив мгновенный укол сожаления, сказал:

- А еще однажды у вас появится муж, настоящий муж, я имею в виду.

- Возможно, - грустно сказала она. - Но по крайней мере сейчас мне это не нужно.

- Вы измените свое мнение.

Так они и стояли, молча глядя друг на друга.

- Я никогда не смогу отблагодарить вас, - произнесла Гладия.

- Это моя работа.

- Сейчас вы возвращаетесь на Землю?

- Да.

- Я никогда вас больше не увижу.

- По всей вероятности, нет. Но не переживайте. Лет через 40 я уже умру, а вы останетесь такой же, как сейчас.

Лицо ее исказилось.

- Не говорите так.

- Но это правда.

Желая сменить тему, Гладия быстро произнесла:

- Знаете, все, что вы сказали о Джотане Либиге, оказалось правдой.

- Знаю. Роботехники тщательно изучили его документы и обнаружили, что он разрабатывал корабли без человеческого экипажа. Были обнаружены и другие роботы со сменными конечностями.

Гладия вздрогнула.

- Зачем он делал эти ужасные вещи, как вы считаете?

- Он боялся людей. Он убил себя, чтобы избежать личной встречи, и был готов уничтожить другие миры, чтобы быть уверенным, что никто не потревожит Солярию с ее запретом на личные контакты.

- Но как он мог так думать? - Прошептала Гладия. - Ведь личные встречи могут быть такими... Такими...

Снова повисла тишина. Они стояли в десяти шагах и смотрели друг на друга. Вдруг Гладия воскликнула:

- Ох, Илайдж, вы подумаете, что я ненормальная.

- Почему?

- Я могу до вас дотронуться? Я никогда больше вас не увижу, Илайдж.

- Если хотите.

Она подошла ближе. Глаза ее сверкали, но в них также была и тревога. Она остановилась в трех футах, а затем медленно, как под гипнозом, начала стягивать перчатку с правой руки.

Бейли поднял руку в сдерживающем жесте.

- Не глупите, Гладия.

- Мне не страшно, - сказала она.

Рука ее была обнажена и слегка дрожала, когда она протянула ее.

Бейли взял ее руку в свою. Краткий миг он держал робкую, испуганную ладонь, а потом отпустил. Ее рука выскользнула и вдруг устремилась к его лицу. Легким, подобно перышку прикосновением, она дотронулась до его щеки.

- Спасибо, Илайдж, - произнесла она, - до свидания.

- До свидания, Гладия, - сказал он, провожая ее взглядом. Чувство потери, которое он ощутил в тот момент, не смогла рассеять даже мысль о корабле, который уже ждал, чтобы отвезти его на Землю.

***

Взгляд заместителя государственного секретаря Альберта Миннима выражал официальное дружелюбие.

- Рад видеть вас снова на Земле, Ваш доклад, разумеется, прибыл раньше вас и уже изучается. Вы проделали хорошую работу, и это благоприятно отразится на вашем послужном списке.

- Благодарю, - сказал Бейли. - Сил на выражение эмоций не оставалось. Вернувшись на Землю под защиту стальных городов, услышав голос Джесси (он уже успел поговорить с ней), он почувствовал странную опустошенность.

- В любом случае, - произнес Минним, - в вашем отчете сказано только о ходе расследования. Нас же интересует и другое. Могу я просить вас рассказать и об этом, хотя бы на словах?

Бейли поколебался. Рука его автоматически потянулась ко внутреннему карману, где он знал, что найдет уютное тепло своей трубки.

- Можете курить, Бейли, - тут же сказал Минним.

Раскуривая трубку, Бейли нарочно замешкался:

- Я не социолог.

Неужели? Помнится, однажды мы уже говорили об этом. Хороший детектив - это тот же социолог в действии, даже если он ничего не слышал о Соотношении Хакеулса. Но судя по тому, как вы сейчас нервничаете, у вас есть что сказать, но вы не уверены, какое впечатление это на меня произведет.

- Ну раз вы ставите вопрос подобным образом... Когда меня отправили на солярию, сэр, меня спросили. Спросили, в чем сила внешних миров? Сила внешних миров в роботах, в малом количестве жителей, в их долгой жизни. В чем тогда их слабость?

- Ну и?

- Теперь я уверен, что знаю, в чем их слабость.

- Вы готовы ответить на мои вопросы? Очень хорошо. Я слушаю. - Минним приготовился записывать.

- Слабость Космонитов заключается в их роботах, их малом населении и их долгой жизни.

Выражение лица Миннима не изменилось. Он продолжал делать какие-то записи в лежащих перед ним документах. Он сказал:

- Почему вы так говорите?

На обратном пути Бейли час за часом готовил правильную аргументацию, придумывая нужные формулировки, которые помогут ему в противоборстве с бюрократическим аппаратом. Но сейчас он почувствовал, что все это было ни к чему.

- Не уверен, что смогу это внятно объяснить.

- Неважно, говорите, будем считать это первым приближением.

- Соляриане положили конец тому, к чему человечество шло миллионы лет, что является даже более важным, чем изобретение атомной энергии, городов, сельского хозяйства, орудий труда, огня и всего прочего. Именно это делает возможным существование всего остального.

- Я не хочу гадать, Бейли. Скажите, о чем речь?

- Жизнь в коллективе, сэр, сотрудничество между людьми. Солярия от этого полностью ушла. Это мир изолированных людей, и единственный на планете социолог в восторге от этого. Тот социолог, кстати, никогда не слышал о социоматематике, потому что сейчас он занят изобретением собственной науки. И нет никого, кто бы его учил, кто бы ему помогал, поправлял его, если бы ему довелось совершить ошибку. Единственная наука, которая процветает на Солярии, это роботехника, да и то занимается ей считанная горстка людей. Но даже когда от них потребовалось провести анализ взаимоотношений между людьми и роботами, они обратились за помощью к Земле. Солярианское искусство - абстракция. На Земле у нас тоже есть абстракционизм, но он составляет только часть искусства, а на Солярии абстракционизм и есть само искусство. Исчезли контакты между людьми, в обозримом будущем будет введен эктогенез, и полная изоляция человека от процесса рождения.

- Звучит ужасно, - сказал Минним. - Но действительно ли это так плохо?

- Думаю, да. Без реального общения людей пропадает интерес к жизни. Исчезают ценность интеллекта и смысл жизни, а телеконтакты не являются полноценной заменой всему этому. Впрочем, сами соляриане убеждены, что видеосвязи вполне достаточно. Но если для стагнации недостаточно их изоляции, то есть еще их долгая жизнь. На Земле у нас имеется постоянный приток желающих перемен молодых людей, неудовлетворенных текущим положением дел. Нужен оптимальный баланс. Жизнь должна быть достаточно долгой, чтобы можно было оценить ее достижения, но не слишком, чтобы не мешать молодым. На Солярии этого нет.

Минним продолжал записывать.

- Интересно, интересно... - Он поднял глаза, но теперь на его лице уже не было маски. В глазах его светилось ликование. - Детектив Бейли, вы проницательный человек.

- Благодарю вас, - холодно произнес Бейли.

- Знаете, почему я попросил вас рассказать мне свою точку зрения? - Сейчас Минним выглядел как маленький ребенок, наслаждающийся собственным торжеством. Не давая Бейли ответить, он продолжал:

- Наши социологи предварительно проанализировали ваш доклад, и мне стало любопытно, вдруг вы хотите что-нибудь еще добавить к той замечательной информации, которую вы привезли. И я вижу, что не ошибся.

- Но подождите, это еще не все.

- Правильно, не все, - Минним ликовал. - Солярии из стагнации уже не выйти. Она прошла критическую точку, зависимость от роботов зашла слишком далеко. Робот не может наказать ребенка, даже если наказание идет ребенку на пользу, он попросту не понимает, зачем нужна эта боль. И управлять планетой все эти роботы тоже не могут, потому что в основе их общества лежит изъян, который приведет их к гибели и к хаосу. Единственный исход для внешних миров - вечная стагнация, и тогда мы освободимся от их доминирования. Эти новые данные меняют все. Физически даже не понадобится революция. Освобождение придет само собой.

- Подождите, - снова сказал Бейли, но уже громче. - Мы сейчас говорим о Солярии, но есть и другие внешние миры.

- На других внешних мирах все то же самое. Этот ваш Солярианский социолог... Кимот...

- Квемот, сэр.

- Пусть Квемот. Но разве он не сказал, что все прочие внешние миры двигаются в сторону Солярии?

- Да. Но я уже говорил вам, что он ничего не знает о других внешних мирах и не разбирается в социологии. Он не социолог в том смысле, как мы это понимаем, я думал, что вы поняли разницу.

- Наши социологи это проверят.

- У них тоже нет данных. Мы ничего не знаем о действительно больших внешних мирах, Авроре, например, мире Дэниела. Я думаю не слишком разумно ожидать, что они будут похожи на Солярию. На самом деле в галактике есть только один мир, который напоминает Солярию...

Но Минним отмел это возражение беззаботным взмахом своей маленькой холеной руки.

- Наши парни разберутся. Уверен, они согласятся с Квемотом.

Бейли стал мрачен. Если земным социологам захочется убедить себя в том, что все хорошо, то нет сомнений, они так и сделают. Они согласятся с выводами Квемота. В цифрах можно отыскать все, что душе угодно, главное только искать достаточно долго и проявить настойчивость, а противоречия можно не замечать или вообще игнорировать.

Бейли заколебался. продолжать говорить сейчас, пока его слушает высокий правительственный чин, или... Но время было упущено, Минним нашел на столе какие-то документы и заговорил снова:

- Еще несколько вопросов по дельмаровскому делу, детектив, и потом можете быть свободны. Вы на самом деле имели намерение заставить Либига совершить самоубийство?

- Я хотел заставить его сознаться, сэр. Самоубийства я не планировал, ведь к нему приближался даже не человек, а по иронии судьбы, робот, который никак не мог нарушить его табу на личные встречи. Хотя, откровенно говоря, я ничуть не сожалею о его смерти. Он был опасным человеком. Пройдет много времени, пока появится еще один такой, который будет сочетать в себе его безумие и гениальность.

- Согласен с вами, - сухо произнес Минним, - но это был опасный ход. Если бы не эта неожиданная смерть, соляриане бы сообразили, что Либиг никак не мог убить Дельмара.

Бейли вынул трубку изо рта и ничего не сказал.

- Ну так что, детектив Бейли, вы ведь знаете, что он этого не делал. Для убийства требовалось личное присутствие, а Либиг бы скорее умер, чем это допустил. Он и умер, чтобы только не допустить этого.

- Вы правы, сэр. Я как раз и рассчитывал, что соляриане будут поражены подобным использованием роботов, и у них не будет времени поразмыслить обо всем остальном.

- Кто же тогда убил Дельмара?

- Если вы спрашиваете о том, кто физически нанес удар, - медленно произнес Бейли, - то это был человек, которого подозревали изначально, Гладия Дельмар, его жена.

- И вы позволили ей уйти?

- Морально она за это ответственности не несет. Либиг знал, что у нее случаются жестокие ссоры с мужем, и довольно-таки часто. Он, вероятно, также знал, какой она может быть в гневе. Либиг хотел, чтобы смерть мужа при данных обстоятельствах приписали его жене. Поэтому он послал к Дельмару робота, инструктировав с присущим ему умением, чтобы в момент гнева он передал Гладии свою конечность. И вот, с орудием в руках, в самый критический момент, она и выступила в роли спускового крючка, и ни Дельмар, ни робот не смогли ее остановить. Гладия стала инструментом, как и тот робот.

- Рука робота должна была испачкаться кровью и волосами, сказал Минним.

- Так оно, должно быть, и было. Но с роботом-убийцей занимался сам Либиг. Он, вероятно, проинструктировал других роботов забыть то, что они видели. Доктор Тул тоже мог что-то заметить, но он осматривал только мертвого человека и женщину, лежащую без сознания. Ошибка Либига была в том, что он решил, что подозрение падет на Гладию, и ее не спасет даже отсутствие на месте преступления подходящего орудия. Он также не мог предвидеть, что для расследования пригласят детектива с Земли.

- После смерти Либига вы организовали отправку Гладии с Солярии. Вы сделали это для ее безопасности? Пока Соляриане не опомнились и снова не вернулись к этому делу?

- Она достаточно страдала. На Солярии ее преследовали все: муж, Либиг, общество, - пожал плечами Бейли.

- Вы подчинили закон собственной прихоти?

Лицо Бейли окаменело. - Это не прихоть. Я не подчиняюсь Солярианским законам. На первом месте были интересы Земли, и ради этих интересов я отправился к Либигу, опасному маньяку, а также позаботился о миссис Дельмар. - Он повернулся к Минниму, готовый сделать решительный шаг, - Миссис Дельмар стала участником эксперимента.

- Что за эксперимент?

- Мне было интересно, пойдет ли она на личную встречу в мире, где эти встречи под запретом. И я удивился, когда узнал, что у нее хватило решимости нарушить прочно укоренившиеся обычаи. Я боялся, что она откажется уезжать, станет настаивать, чтобы остаться на Солярии, мире, ставшем для нее тюрьмой, что не сможет отвергнуть искаженный Солярианский путь развития. Но она выбрала перемены, и я этому рад, потому что для меня это символично. Ее выбор открывает врата спасения и для нас.

- Для нас? Энергично воскликнул Минним. - Какого черта это значит?

- Не для вас или меня конкретно, сэр, - сказал Бейли серьезно, - а для всего человечества. Вы ошибаетесь, когда говорите о других внешних мирах. Роботов там не так много, для их жителей естественны личные встречи, и они занимались расследованием ситуации на Солярии. Со мной на Солярии был Робот Дэниел Олива, вы об этом знаете, и вернувшись назад, он представит им свой отчет. Конечно есть некоторая опасность, что однажды они станут очередной Солярией, но, вероятнее всего, они сами увидят опасность, и постараются этого не допустить, выбрав разумный баланс. И тем самым они сохранят за собой лидерство над человечеством.

- Это всего лишь ваше мнение, - проворчал Минним.

- Но есть еще кое что. Существует и другой мир, похожий на Солярию, и этот мир - Земля.

- Детектив Бейли!

- Так оно и есть, сэр. Земля - это Солярия наоборот. Они изолировались друг от друга. Мы изолировались от галактики. Они закрыли себя в своих огромных поместьях. Мы погребли себя в подземных городах. У них лидеры, за которыми некому идти, только безропотные роботы. У нас толпа без лидеров и стены городов, в которые мы заточены для нашей же безопасности. Кулаки Бейли сжались.

- Детектив Бейли, вы устали, вам нужен отпуск и вы получите его. Целый месяц с сохранением жалования, а ПО окончанию - продвижение по службе.

- Благодарю, но это не все, что я хотел. Я хочу, чтобы вы меня выслушали. Существует только один путь для выхода из тупика, и это путь наружу, к звездам. Космониты владеют только 50 мирами, а таких миров миллионы. Космонитов мало и они долгоживущие. Нас много, но мы живем мало. Для освоения и колонизации мы приспособлены лучше. Нас толкает численность населения, она способствует быстрой смене поколений, приливу молодой, авантюрной крови. Именно наши предки-земляне стали теми, кто изначально основал внешние миры.

- Да, вы правы. Но я боюсь, наше время подходит к концу.

Бейли понял, что от него хотят избавиться, и крепче уселся на стул. Он сказал:

- Когда первые колонисты основали миры, совершеннее наших с технологической точки зрения, мы убежали, скрылись в чреве Земли. Космониты заставили нас почувствовать себя ущербными, и мы спрятались от них. Но так нельзя. Чтобы избежать разрушительного удара от восстания и подавления, нам нужно соперничать с ними, идти по их следам, если нужно, управлять ими, если сможем. Но чтобы добиться всего этого, нам нужно выйти наружу, мы должны научиться этому, и если для нас самих будет слишком поздно, мы должны научить наших детей. Это жизненно необходимо.

- Вам нужно отдохнуть, детектив Бейли.

- Послушайте меня, сэр, взволнованно перебил Миннима Бейли. - Если Космониты сохранят свою силу, а мы останемся такими же слабыми, как есть сейчас, Землю уничтожат еще до конца этого столетия. Вы сами говорили мне, что такая вероятность просчитана. Если же Космониты по-настоящему слабы и продолжают слабеть, то мы сможем вырваться, но кто сказал, что Космониты слабые? Соляриане - да, про них можно так сказать, но о других Космонитах мы ничего не знаем.

- Но...

- Это еще не все. Кое-что мы можем поменять уже сейчас, невзирая на силу или слабость Космонитов. Мы можем изменить путь, по которому мы идем. Дайте нам возможность выйти на открытое пространство, и никакого восстания не будет. Мы сможем расселиться в космосе, создать наши собственные внешние миры, сами стать Космонитами. Если же мы останемся запертыми здесь, на Земле, не избежать бунта, фатального и бессмысленного. Но еще хуже будет, если люди поверят в те ложные фантазии, основанные на мнимой слабости Космонитов. Давайте, спросите социологов. Изложите им мои аргументы, и если они все еще будут сомневаться, изыщите возможность отправить меня на Аврору. Дайте мне возможность привезти отчет о настоящих Космонитах, и тогда вы поймете, что я прав.

- Да-да, - закивал Минним, - хорошего вам дня, детектив.

Бейли вышел в приподнятом настроении. Он и не надеялся, что победа над Миннимом дастся ему легко. Одержать верх над прочно укоренившимися традициями нельзя за один день или один год. Но он разглядел на лице Миннима неуверенность, сменившую необоснованную радость, пусть даже на краткий миг. Он надеялся на будущее. Минним спросит социологов, не один так другой задумается. Их это заинтересует, они могут попытаться поговорить с Бейли.

«Один год», подумал Бейли, «через один год я смогу отправиться на Аврору. Всего одно поколение - и мы опять сможем выйти в космос.

Бейли ехал в северном экспрессе. Скоро он увидит Джесси. Поймет ли она его? А его сын, Бентли, ему уже семнадцать. Когда у него самого будет семнадцатилетний сын, то возможно, он уже и будет строить лучшую жизнь на другой планете? Эта мысль пугала. Бейли все еще боялся открытого пространства, но теперь он уже не боялся этого страха. Он больше не станет избегать страха, а начнет с ним бороться.

Бейли почувствовал, что на него накатывает приступ безумия. В самый первый раз открытое пространство представилось ему странно-привлекательным, когда он был в наземном каре и обманул Дэниела, чтобы открыть в машине окно и высунуться наружу. Он не мог этого понять. Дэниел счел это извращением. Сам Бейли считал, что сделал это из чувства профессионального долга, что это было нужно для дела. И только в последний вечер на Солярии, когда он сорвал с окна занавески, он понял, что увидеть это ему было нужно ради самого открытого пространства. Оно влекло Бейли, обещая свободу.

На Земле миллионы людей думают точно также. Нужно только привлечь их внимание, помочь им сделать первый шаг.

Он осмотрелся по сторонам. Экспресс продолжал нестись вперед. Вокруг него был искусственный свет, мимо пролетали громадные блоки жилых секторов, вспыхивающие рекламные вывески, окна магазинов и фабрик, светофоры, толпы людей, шум, еще люди, снова шум, снова люди, люди и люди. Все, что он любил и ненавидел, боялся оставить, он думал, что тосковал на Солярии именно по этому.

Сейчас все это казалось чужим. Он больше не чувствовал себя дома. Он отправился, чтобы решить проблему убийства и что-то произошло. В разговоре с Миннимом он сравнил города с чревом женщины и был прав. А что делает человек первым делом, когда покидает чрево? Он рождается. И, покинув его, он уже не может вернуться назад.

Бейли оставил города и больше не может вернуться. Города больше ему не принадлежат. Стальные пещеры стали для него чужими. Это должно было произойти. Так будет и для других, и Земля родится вновь, и достигнет звезд.

Сердце Бейли бешено колотилось. Окружавший его шум превратился в тихий шепот. Он припомнил свой сон на Солярии, и теперь, наконец, понял его смысл. Он поднял голову и сквозь сталь и бетон, сквозь толщи людей, смог увидеть маяк, зовущий людей наружу. Он смог увидеть его, изливающее свои жаркие лучи, он смог увидеть обнаженное Солнце!