Обнаженное Солнце

Глава 15 Портрет

Новость прозвучала словно гром среди ясного неба, но Бейли попытался не выказать изумления.

При том образе жизни, который вели соляриане, неприкосновенность частной жизни, по всей вероятности, была для них чем-то самим собой разумеющимся. Если задавать вопросы о браке и детях считалось дурным тоном, то и постоянные ссоры между мужем и женой, скорее всего, относились к той же категории.

А случае убийства? Неужели допрашиваемый нарушит приличия, задавая вопросы о том, ссорилась ли подозреваемая со своим мужем или нет? Может все это знали, но предпочитали молчать? Либиг по крайней мере знал.

- Из-за чего они ссорились, - спросил Бейли.

- Думаю, вам лучше спросить у нее.

«И правда», подумал Бейли. - Благодарю вас, доктор Либиг за сотрудничество, - сказал Бейли официальным тоном, - возможно позднее ваша помощь еще потребуется. Надеюсь, вы останетесь в зоне досягаемости.

- Прекратить контакт, - скомандовал Либиг и немедленно исчез вместе со своей комнатой.

Впервые Бейли думал не о том, что летит на самолете сквозь открытое пространство. Его это вообще не интересовало. Он словно был у себя дома, в своем секторе. Он не думал ни о Земле, ни о Джесси. Несколько недель миновало с тех пор, как он оставил Землю, но казалось, что прошли годы. На Солярии он пробыл три дня, а ощущение было такое, что пролетела целая вечность. Как быстро человек может приспособиться к кошмару?

И вот теперь Гладия. Скоро он ее увидит. Предвкушение встречи внушало ему чувство странной уверенности в себе, но также тревожило и волновало. Как она перенесет их встречу? Вдруг она тоже, как Квемот, убежит после нескольких минут, моля о пощаде?

Когда он вошел, она стояла на другом конце длинной комнаты, похожая на упрощенный портрет самой себя: минимум красок, несколько штрихов, линий - ничего лишнего. нежно-розовые губы, чуть подведенные брови, голубая тень на мочках ушей завершали скромный портрет. На бледных щеках не было ни капли румянца. Она казалась испуганной и очень юной. Светлые волосы убраны назад, серо-голубые глаза смущенно опущены. На ней было надето платье синего, почти черного цвета с тонкой белой полоской по бокам и широкими рукавами. На руках - перчатки, на ногах - туфли без каблука. За исключением лица, на теле не было ни единого дюйма открытой плоти. Даже шею она прикрыла скромным кружевным воротничком.

Со своего места Бейли спросил:

- Я стою достаточно далеко, Гладия?

Она дышала часто и неглубоко.

- Я уже забыла ощущения от реальной встречи. Похоже на телеконтакт, правда ведь? Я имею в виду, если не думать об этом.

- Я к этому привык, - ответил Бейли.

- Да, должно быть, на Земле так. - Она закрыла глаза. - Иногда я пыталась все это представить. Толпы людей повсюду, Ты идешь по улице, люди идут вместе с тобой и в противоположном направлении. Дюжины...

- Сотни, поправил ее Бейли. - Вы видели земные книгофильмы? Может смотрели романы об условиях жизни на Земле?

- О Земле нет, но я видела романы, описывающие жизнь на других мирах, на которых личные встречи - привычное дело. Все это похоже на групповые телеконтакты.

- Видели вы в этих своих книгофильмах как люди целуются?

Гладия покраснела до корней волос.

- Я такие не читаю.

- Совсем?

- Есть конечно несколько грязных фильмов, Ну таких... Тех самых, в общем, о которых вы говорите, но смотреть их... Меня тошнит.

- Правда?

- Но Земля - совсем другое дело. Столько людей! - сказала Гладия со внезапным воодушевлением. - Когда вы идете, Илайдж, вы наверняка касае... Ну дотрагиваетесь до людей... Случайно, я хочу сказать?

- Иногда ты даже сбиваешь их с ног, - Бейли слегка улыбнулся. Он подумал о толпах людей на экспрессах, дергающих и толкающих друг друга, прыгающих вверх и вниз по дорожкам и сразу ощутил острый укол ностальгии.

- Вам не обязательно стоять так далеко, сказала Гладия.

- Я могу подойти ближе?

- Да. Я скажу вам, когда хватит.

Бейли сделал несколько шагов по направлению к Гладии, та следила за ним, широко открыв глаза.

- Хотите посмотреть мою колористику цветовых полей? - Вдруг спросила она у Бейли.

Он уже был в шести футах от нее. Бейли остановился. Она выглядела маленькой и хрупкой. Он попытался представить ее с оружием (каким?) в руке, разъяренную, замахивающуюся, чтобы нанести удар по черепу мужа. Он попытался представить ее, потерявшую голову от ярости, обуреваемую злобой и ненавистью.

Бейли был вынужден признать, что такое возможно. Даже хрупкая женщина способна размозжить череп, если у нее будет подходящее оружие и настрой. Он знавал женщин-убийц (конечно же на Земле), которые в спокойном состоянии вели себя как мышки.

- Что такое колористика цветовых полей, Гладия?

- Разновидность искусства.

Бейли вспомнил, как Либиг упоминал какое-то искусство, когда они разговаривали о Гладии. Он кивнул.

- Я бы хотел посмотреть.

- Тогда пойдемте.

Бейли старательно пытался держать между ними расстояние в шесть футов. Это было меньше трети от того, что требовала Кларисса.

Они вошли в комнату, залитую светом. Каждый угол сиял всеми цветами радуги. У Гладии был очень довольный вид. Она взглянула на Бейли. В глазах застыло ожидание. Реакция Бейли, по-видимому, была именно такой, какую она ожидала, хотя он и не произнес ни звука.

Бейли медленно осмотрелся, пытаясь разобраться в том, что видит. Никаких материальных объектов не было: глаза видели голый свет. На пьедесталах возлежали сгустки света, облеченные в разнообразные геометрические формы: разноцветные линии и кривые. Они переплетались в нечто единое, впрочем, каждый сохранял свою индивидуальность. Ни одна из работ не была даже отдаленно похожа на другую.

- Предполагается, что они что-нибудь означают? - Бейли, наконец, удалось подобрать нужные слова.

- Все что угодно, - рассмеялась Гладия своим приятным контральто. - Это всего лишь световые формы, которые могут вызывать у вас злость, счастье, любопытство или другое чувство, которое я испытывала, когда создавала их. Могу прямо сейчас сделать одну специально для вас, что-то вроде портрета. Возможно он окажется не слишком хорошим, потому что я буду импровизировать.

- Правда можете? Мне будет интересно.

- Хорошо. - Она быстро подошла к одной фигуре в углу, при этом пройдя в нескольких дюймах от Бейли, но, казалось, даже не заметила этого. Она коснулась пьедестала со световой фигурой и сияние мгновенно исчезло.

- Не делайте этого, - ахнул Бейли.

- Все нормально, Я уже устала от них. Другие я тоже временно отключу, чтобы они меня не отвлекали.

Она открыла панель, расположенную вдоль совершенно ровной стены и передвинула реостат. Цвета потускнели и стали едва различимы.

- У вас разве нет робота, который должен это делать?

- Тсс, теперь тихо! - Нетерпеливо сказала Гладия. - Здесь я не держу роботов, все это - только мое - она хмуро взглянула на Бейли. Я знаю вас недостаточно хорошо. Это может помешать.

Она не смотрела на пьедестал, ее пальцы неподвижно замерли над его ровной гладкой поверхностью. Все десять были изогнуты, напряжены, чего-то ждали.

Палец двинулся, описывая кривую линию над поверхностью. Появился столбик темно-оранжевого цвета и расположился наискосок, выше в воздухе. Затем палец слегка отодвинулся назад и свет стал чуть менее насыщенным.

Мгновение она смотрела на то, что получилось.

- Вот так. Своего рода неуравновешенная сила.

- Черт возьми.

- Вы обиделись? - Она подняла пальцы и изогнутый сгусток света неподвижно застыл на своем месте.

- Ничуть. Но что это? Как вы это делаете?

- Сложно объяснить, - сказала Гладия, задумчиво глядя на пьедестал. - По правде сказать, я и сама не понимаю. Разновидность оптической иллюзии, я уже говорила. На различных уровнях энергии устанавливаются силовые поля, они просачиваются из гиперпространства и не имеют свойств, присущих реальному пространству. В зависимости от уровня энергии, человеческий глаз видит свет различных оттенков. Формы и цвета зависят от тепла моих пальцев, которыми я касаюсь определенных точек пьедестала. Управляющие элементы есть в каждом пьедестале.

- Вы имеете в виду, что если я коснусь пальцем... - Бейли сделал шаг по направлению к пьедесталу и Гладия посторонилась. Он неуверенно положил палец на пьедестал и ощутил легкую пульсацию.

- Смелее, положите сюда свой палец, Илайдж.

- Бейли положил, и в воздухе возник грязно-серый световой клочок, который пересек оранжевый столбик. Бейли резко отдернул палец, Гладия рассмеялась, и сразу же пожалела.

- Мне не следовало смеяться, - произнесла она. - Это правда очень сложно даже для тех, кто долго занимается. Ее рука взметнулась вверх, но слишком быстро для Бейли, чтобы он смог за ней проследить, и сотворенный им чудовищный узор исчез, возвращая назад оранжевый столбик в первозданном виде.

- Как вы этому научились?

- Просто делала и все, это новый вид искусства, только один-два человека по-настоящему в нем разбираются...

- И вы лучшая? - серьезно спросил Бейли. - У вас на Солярии каждый либо единственный, либо лучший, либо то и другое вместе.

- Не смейтесь. Некоторые мои работы участвовали в выставках. - Гладия подняла голову. - Не было сомнений, что она гордится тем, чем занимается.

Она продолжила:

- Позвольте я закончу ваш портрет. - ее Пальцы опять пришли в движение.

Под старыми появились новые линии, ломаные, с острыми углами. Преобладающим цветом был голубой.

- Это Земля, - сказала Гладия, прикусив нижнюю губу - Я всегда представляла ее голубой. Люди... Множество людей, везде, повсюду, и личные встречи, встречи, встречи. А для телеконтактов подошел бы розовый цвет. Как вам кажется?

- Черт возьми, я не умею ассоциировать вещи с цветами.

- Не умеете? - Протянула она задумчиво. - Вот сейчас вы сказали «черт возьми», и оно стало вот этим маленьким фиолетовым пятнышком, маленьким и колючим, потому что срывается всегда неожиданно, вот так, - и пятнышко заняло место рядом с центром изображения.

- А закончу я вот так, - сказала Гладия, и портрет оказался внутри серого, полого куба, сквозь стены которого, как сквозь стены тюрьмы, тускло просвечивали созданные ранее узоры и линии.

При виде серого куба Бейли стало грустно, как если бы его самого отрезали от чего-то такого, к чему он стремился.

- Что это серое?

-Как что? Стены, которые вас окружают. Они держат вас внутри и не дают выбраться наружу. Понимаете?

Он понимал, но не одобрял то, что она говорила.

- Не такие уж они прочные, сегодня я выходил, - сказал он.

- Правда? И как вы себя чувствовали?

- Также как вы при встрече со мной, - Бейли не смог удержаться, чтобы не выпустить эту шпильку. - удовольствия мало, но терпеть можно.

Гладия задумчиво посмотрела на него. - Не хотите выйти на улицу? Со мной? Прогуляться? Я никогда ни с кем не гуляла вот так вот, лично. На улице еще день, погода замечательная.

Первым желанием Бейли было крикнуть: «нет!», но потом он еще раз взглянул на свой абстрактный портрет и сказал:

- Если я пойду, вы уберете эту серость?

-Посмотрим на ваше поведение, - улыбнулась она.

***

Свет на улице был того же оттенка как и куб, в котором, словно в тюрьме, томилась душа Бейли. Он Поежился. Ветер дул в лицо и от этого становилось холодно.

- Замерзли? - Спросила Гладия.

- Этого раньше не было, прошептал Бейли.

- Теперь вечер, но еще не холодно. Если хотите, робот принесет пальто.

- Нет, все в порядке.

Они пошли вперед по узкой, вымощенной камнем дорожке. Бейли спросил:

- Здесь вы обычно гуляли с доктором Либиком?

++

- Ах нет, мы уходили далеко в поля, где слышны звуки животных и лишь изредка

появлялся случайный робот. Мы с вами, думаю, останемся здесь, неподалеку, на всякий случай.

- На какой случай?

- На случай, если вы захотите вернуться.

- Или если вы сами устанете от личной встречи.

- Меня это не беспокоит, - беспечно ответила она.

Над головой неясно шелестела листва, вокруг все было желтое и зеленое. Что-то жужжало и стрекотало, откуда-то доносились высокие резкие крики, и конечно же тени. Много теней. Одна из них, по форме напоминающая человека, возникла прямо перед ним и двигалась с ужасающей синхронностью в такт его шагам. Разумеется он слышал о тенях, знал, что они из себя представляют, но в негаснущем, рассеянном свете земных городов, никогда не видел их воочию.

А позади, он знал, было Солярианское Солнце. Он пытался на него не смотреть, но он знал, что оно там. Бейли окружало огромное пустое пространство, оно притягивало. Он представил себе, как шагами меряет поверхность этого мира, простирающегося во все стороны на тысячи миль и световых лет. Почему мысль об одиночестве казалась столь привлекательной? Он не любил одиночества. Он хотел Землю с ее теплом и населенными людьми городами. Мысль расстроила его. Он попытался вызвать в памяти Нью-Йорк с его шумом и толпами людей, но понял, что его сознание не отпускает тихая и прохладная поверхность Солярии.

не желая того, Бейли вдруг оказался в двух футах от Гладии и опомнился, только когда заметил ее испуганное лицо.

- Прошу прощения, - произнес он, отступая назад.

- Все в порядке, - Гладия перевела дыхание, - Идем дальше? Думаю, вам понравятся наши цветники.

Она указала в направлении, противоположном от Солнца. В молчании Бейли проследовал за ней.

- Позднее в этом году здесь будет изумительно. Когда тепло, я купаюсь в озере или просто бегаю по лугам так быстро как только могу. Иногда я падаю в траву и лежу неподвижно.

- Но конечно не в этой одежде. - Гладия осмотрела себя, - В этой я только могу ходить степенным шагом.

- А какой наряд вы бы предпочли?

- Как максимум, топик и шорты, - воскликнула она, вздымая вверх руки, как если бы представляла себя в этой одежде. - Иногда даже меньше. Иногда только одни сандалии. Только так можно почувствовать воздух каждой клеточкой... - Ах, простите, я вас обидела.

- ничуть, все в порядке. Скажите, с доктором Либиком вы гуляли в той одежде?

- Когда как. Зависит от погоды. Иногда на мне почти ничего не было, но это же были телеконтакты. Теперь-то вы понимаете разницу?

- Понимаю. А доктор Либиг, Он одевался также легко как и вы?

- Кто, Джотан? - Гладия не смогла сдержать улыбки. - конечно нет. Он всегда такой важный. - Она придала лицу унылую серьезность, опустила веко, получилось очень похоже. Бейли одобрительно хмыкнул.

- Он говорил вот так: «Моя дорогая Гладия, учитывая эффект влияния потенциала первого порядка на позитронный поток...»

- Он с вами говорил об этом? О роботехнике?

- В основном да. Он так серьезно к ней относится. Все пытался меня научить, никак не хотел оставить это.

- И вы чему-нибудь научились?

- Ничему. Для меня все это страшная чепуха. Иногда он даже сердился, и тогда я бросалась в озеро, если мы были неподалеку, и обрызгивала его с ног до головы.

- Обрызгивали? Я думал, у вас был телеконтакт.

- Эх вы, землянин, - Гладия рассмеялась. - Я брызгала туда, где он стоял в своей комнате или поместье. Вода не могла попасть на него, но он все равно отпрыгивал. Взгляните.

Бейли посмотрел. Они миновали засаженный деревьями участок и вышли на лужайку, в центре которой находился небольшой пруд. Лужайку пересекали кирпичные дорожки. Вокруг было множество цветов. По книгофильмам Бейли знал, как выглядят цветы. Они напоминали ему световые рисунки Гладии, и он решил, что при создании своих работ она вдохновлялась их видом. Осторожно Бейли коснулся одного цветка, потом внимательно осмотрелся по сторонам. Красные и желтые цвета доминировали. Осматриваясь, он краем глаза заметил Солнце.

- Солнце стало ниже, - сказал он тревожно.

- Полдень давно миновал, сказала Гладия позади него. Она убежала к пруду и уселась на самый краешек каменной скамьи. - Идите сюда, позвала она, помахав ему рукой. - Если не хотите сидеть на камне, то можете остаться стоять.

Бейли медленно подошел.

- Солнце каждый день бывает так низко? - Задал он вопрос и тут же пожалел. Если планета вращается, Солнце бывает низко в небе утром и вечером. На вершине небосклона оно только в полдень.

Но избавиться от прежнего впечатления было не так-то легко. Бейли знал, что бывает ночь, он уже познакомился с ней. Ночь защищала человека от Солнца, создавая надежную толстую преграду. Еще он знал, что есть облака, они скрывают под своим серым покровом самое худшее, что есть снаружи. И все же, когда он думал о поверхности, он первым делом представлял сияющее высоко в небе Солнце.

Он бросил быстрый взгляд через плечо, на миг в глазах блеснуло Солнце. Интересно, далеко ли дом, на случай, если он пожелает вернуться?

Гладия указала на противоположную часть каменной скамьи.

- Не слишком близко? - Спросил он.

- А вы знаете, я начинаю привыкать, - сказала она, разведя руки и держа их ладонями вверх.

Бейли сел и повернулся к Гладии, чтобы Солнце не светило в лицо.

Она перегнулась назад, к воде, и сорвала небольшой цветок в виде чашечки с желтыми лепестками и белой срединой, не слишком яркий.

- Это местное растение, сказала она, - хотя у большинства здешних растений земные корни.

Она осторожно подала цветок Бейли. Со стебелька стекали капельки воды. Также осторожно Бейли протянул руку.

- Вы убили его, сказал он.

- Это всего лишь цветок. Их здесь тысячи.

Бейли еще даже не успел дотронуться до чашечки, как Гладия Неожиданно выхватила цветок из его рук. Глаза ее пылали.

- Хотите сказать, что раз я сорвала цветок, то мне и человека убить ничего не стоит?

- Я не имел в виду ничего такого, мягко сказал он примирительным тоном. - Можно мне взглянуть? - На самом деле ему совсем не хотелось прикасаться к цветку, извлеченному из мокрого грунта. Его вид вызывал в Бейли ощущение нечистоплотности. Как эти люди, так тщательно избегающие контактов с землянами и даже друг с другом, могут быть столь беспечными, когда дело касается настоящей грязи?

Держа цветок между большим и средним пальцами, он посмотрел. Чашечка состояла из тонких как бумага, загибающихся к центру лепестков. Внутри была белая влажная выпуклость, окруженная темными волосками, трепещущими на ветру.

- Чувствуете запах?

Бейли нагнулся и понюхал. Исходящий аромат показался ему знакомым. Он сказал:

- Похоже на женские духи.

От восторга Гладия захлопала в ладоши.

- Такое сказать мог только землянин! На самом деле, женские духи пахнут как цветы, а не наоборот.

Бейли устало кивнул. Пребывание снаружи начало его утомлять. Тени от предметов становились длиннее, земля вокруг потеряла краски - близился вечер. Но он продолжал крепиться. Он хотел избавиться от серых стен, окруживших его портрет. Глупое желание, но он ничего не мог с собой поделать.

Гладия взяла цветок из рук Бейли, он не сопротивлялся, и принялась неторопливо обрывать лепестки.

- Наверное каждая женщина пахнет по-разному?

- Зависит от парфюма, безразлично ответил Бейли.

- Надо же, быть так близко с человеком, чтобы представить его запах... Я никогда не использую парфюм, потому что никого не бывает рядом. Ну кроме как сейчас. Полагаю, что вы часто вдыхаете запах духов. Ваша жена на Земле всегда с вами, так ведь?

Нахмурившись, Гладия принялась слишком уж тщательно обрывать лепестки с цветка.

- Она не всегда со мной, не каждую минуту.

- Но большую часть времени. И вы, если захотите, всегда можете..

- Почему доктор Либиг так настойчиво пытался научить вас роботехнике, как вы полагаете? - Вдруг спросил Бейли.

От цветка в ее руках остались стебелек и сердцевина. Некоторое время она перекатывала его в пальцах, потом швырнула в пруд. Мгновение цветок оставался на поверхности водоема, потом пошел ко дну.

- Думаю, он хотел, чтобы я стала его помощником.

- Он сам говорил вам об этом, Гладия?

- Ближе к концу, Илайдж. Думаю, у него кончилось терпение. Он спросил, не хочу ли я посвятить себя роботехнике, и я ответила, что для меня нет занятия скучнее. Он сильно разозлился.

- После этого он и перестал гулять с вами?

- Пожалуй, вы правы. Я ранила его чувства. Но что мне было делать?

- Это было до того, как вы ему рассказали о своих ссорах с доктором Дельмаром?

Тело Гладии напряглось и застыло, голова склонилась на сторону, руки судорожно сжались в кулаки. Голос ее прозвучал неестественно высоко:

- Каких ссорах? О чем вы?

- Ссоры с вашим мужем. Я слышал, вы его ненавидели.

Лицо Гладии исказилось и пошло пятнами. Она уставилась на Бейли испепеляющим взглядом:

- Кто сказал вам это? Джотан?

- Об этом упоминал доктор Либиг. И мне кажется, он прав.

Гладия содрогнулась. - Вы все еще пытаетесь доказать, что его убила я. Я думала, вы мой друг, а вы... Вы всего лишь сыщик.

Она замахнулась кулаком и Бейли замер в ожидании.

- Вы знаете, что не сможете коснуться меня, - сказал он.

Рука опустилась. Гладия отвернулась и беззвучно заплакала. Бейли склонил голову и закрыл глаза. Ему больше не хотелось видеть эти длинные пугающие тени.

- Доктор Дельмар был не слишком-то нежным человеком, не так ли?

- Он был всегда так занят, - сдавленно произнесла Гладия.

- А вы наоборот, очень нежная. Вы интересуетесь мужчинами. Понимаете?

- Я ничего не... Не могу с собой поделать. Я знаю, это отвратительно, но ничего не могу поделать. Отвратительно даже говорить об этом.

- Вы говорили об этом доктору Либигу?

- Я должна была кому-то рассказать. Джотан казался таким понимающим. Он меня не осуждал и от этого мне становилось легче.

- Из-за этого вы и ссорились с мужем? Потому что он был холодным и не был ласковым? Это вас обижало?

- Иногда я ненавидела его. Ее плечи беспомощно опустились. Он был хороший Солярианин, и нам еще не было предписано иметь дет... Дет... Гладия остановилась, так и не закончив.

Бейли ждал. В животе у него появился холодок. Открытое пространство давило на него непосильной ношей. Когда рыдания Гладии немного стихли, он как можно мягче спросил:

- Вы убили его, Гладия?

- Не-ет. - И потом, как если бы последняя преграда в ней исчезла, она сказала:

- Я еще не все вам рассказала.

- Скажите сейчас.

- В тот день, когда он умер, мы поссорились. Старые обиды. Я кричала на него, а он никогда не отвечал. Вряд ли он вообще был способен на такое, и из-за этого делалось только хуже. Я разозлилась, сильно разозлилась. А потом... Я ничего не помню.

- Черт возьми, - Бейли слегка качнуло. Он отыскал взглядом случайный камешек в материале скамейки.

- Что вы имеете в виду, когда говорите «ничего не помню»?

- Ну он был мертв, я закричала и пришли роботы.

- Так все-таки вы его убили?

- Я не помню, Илайдж. Если бы я сделала это, то я бы помнила, правда ведь? Я ничего не помню, что было дальше. Я испугалась, очень испугалась. Пожалуйста, помогите мне, Илайдж.

- Не волнуйтесь, Гладия, я помогу. - Голова Бейли кружилась. Он попытался сосредоточиться на мысли об орудии убийства. Что стало с ним? Если Его унесли с места преступления, то кто это сделал? Сделать это мог только убийца. Поскольку Гладию нашли сразу после убийства на месте преступления, то она сделать этого не могла. Убийцей, должно быть, был кто-то другой. И неважно, что об этом думают соляриане, но убийца кто-то другой.

«Мне нужно вернуться в дом», подумал Бейли, слабея.

- Гладия, - начал он. Взгляд Бейли остановился прямо на Солнце. Он не понимал, как это получилось. Он смотрел на Солнце, висящее почти над горизонтом, с болезненным удивлением. Он никогда не видел его таким: огромным, красным, тусклым. На него можно было смотреть, не щурясь. Над диском Солнца тонкой линией тек кровавый ручеек из облаков. Одно облако опустилось ниже, разрезав Солнце вертикальным столбиком черноты.

- Солнце такое красное, пробормотал он едва слышно.

- На закате оно всегда такое красное и умирающее, голос Гладии прозвучал глухо и сдавленно.

Бейли представил, как Солнце заходит за горизонт, потому что поверхность планеты несется со скоростью многих тысяч миль в час, несется прямо под этим обнаженным Солнцем, прямо под этими беззащитными микробами - людьми, копошащимися на этой кружащейся поверхности планеты, кружащейся с безумной скоростью сейчас и всегда, кружащейся, кружащейся...

Голова Бейли закружилась и он почувствовал, что каменная скамья уходит из под него, и небо, голубое и синее, наваливается тяжелым покровом. Солнце скрылось в кронах деревьев, земля рванулась на встречу. Он еще успел услышать, как где-то вдалеке вскрикнула Гладия и еще какой-то другой звук.