ЭнергоМорф V. Нова

Глава 17

Сидя в утробе военлёта, оглушаемый монотонным гулом двигателей, Крас обдумывал события прошедшего дня, который по накалу страстей запросто мог потянуть на целый год. В его мужской, прямолинейной голове никак не укладывалось, насколько стремительно и непредсказуемо могут меняться эмоции у женщин, — это явление казалось ему более загадочным, чем все аномальные зоны Новы вместе взятые.

Как только герой вернулся из штаба части, он, не тая, сразу выложил Масе новость: полковник отправляет его на срочное секретное задание по отлову одичалых.

Сначала девушка восприняла эту информацию на удивление спокойно, даже здраво, заметив, что это вполне разумный ход — спрятаться от назойливых глаз спецслужб на какое-то время, пока буря не утихнет. Но как только Крас, подбирая слова, пояснил детали и твёрдо поставил девушку перед фактом, что она с ним не едет, а остаётся, в их казённой квартире начался самый настоящий эмоциональный апокалипсис.

Началось всё с громких, пронзительных криков и яростных угроз в адрес полковника Варга, его предков и возможных потомков. По её горячо уверениям, он не имел ни малейшего морального права разлучать её с любимым, и она любой ценой, используя все связи своих родителей, выбьет себе место в этом отряде. Вот только из этой затеи ровным счётом ничего не вышло. Видимо, старый лис Варг заранее всё обдумал и договорился с кланом Кири-Да, и те, к её изумлению, лишь холодно подтвердили слова Краса о том, что Масу ждут в её фамильном особняке для «лечения» в самое ближайшее время.

Но это, как выяснилось, были лишь скромные «цветочки». Как только герой, по глупости или по наивности, упомянул имя младшего лейтенанта Киты-Ору-Ни в составе их отряда, начались самые сочные и ядовитые «ягодки». Слово «кобелина», прозвучавшее с придыханием, оказалось самым безобидным и цензурным из всего того шквала, что девушка яростно выплеснула на ничего не понимающего Краса. А помимо этих нелестных вербальных оскорблений, Маса с силой, достойной лучшего применения, принялась крушить всю мебель в квартире, до которой смогла дотянуться, превратив её в живописные щепки.

Красу, чтобы остановить это безумие, даже пришлось в экстренном порядке наложить на девушку программный запрет на доступ к генератору пищи, ибо следующей на очереди явно была вся имеющаяся в наличии хрупкая посуда, а завтракать осколками ему как-то не улыбалось.

Но и это буйство оказалось не самым удивительным зрелищем — порой девушки в порыве беспощадной ярости ведут себя более чем странно, а потом им за это бывает неловко. Вот только то, что это раскаяние наступит так мгновенно, герой никак не ожидал. Как только в её поле зрения закончились тарелки и чашки, годные для битья, Маса вдруг обессиленно рухнула на колени и громко, навзрыд, залилась горючими слезами, умоляя любимого не покидать её и остаться для защиты, как подобает настоящему мужчине.

Но Крас был твёрдо и непоколебимо настроен на поездку. Всё его нутро, каждая клеточка буквально кричали, что от исхода этой операции зависит всё его будущее, а может, и не только его. Он даже задавал себе крамольный вопрос: а не стоит ли всё-таки взять на охоту и Масу, рискуя гневом Варга? Глядя на то, как она искренне страдает, ему становилось бесконечно жаль девушку, и сердце сжималось от противоречий. Вот только его внутренний голос, та самая интуиция, выдал однозначное и категоричное «нет». А помня, сколько раз его пресловутое шестое чувство спасало геройскую задницу от неминуемой гибели, он, скрепя сердце, решил в очередной раз ему довериться.

Понимая, что обычными уговорами и пустыми обещаниями буйную Масу теперь не убедить, он, с тяжёлым вздохом, воспользовался старым и проверенным, но таким некрасивым способом — запустил в её энергокаркас очередную порцию «паразитиков», на этот раз запрограммированных на мысленную установку, что всё идёт по плану и Мёрфи, несомненно, прав в своём решении. Как только мелкие, невидимые энергочастицы сделали своё чёрное, но необходимое дело, девушка будто бы очнулась и сама, без какой-либо подсказки, придумала себе с десяток веских причин не ехать с любимым. Начиная от насущной необходимости в отдыхе после пережитого стресса, заканчивая размышлениями о собственной безопасности и даже проверкой их юных отношений на прочность через вынужденную разлуку.

Именно эта мгновенная, почти противоестественная перемена и не укладывалась в голове у Краса. Он снова с тоской подумал о том, насколько же девушки могут быть непостоянными и непредсказуемыми в своих эмоциях и решениях — сегодня они крушат мебель в ярости, а завтра уже находят десяток оправданий для того, что ещё вчера считали предательством.

Проводив Масу до КПП части и усадив её в шикарный, до блеска начищенный белый лимузин, присланный её влиятельными родителями, Крас с облегчением проследовал на склад обеспечения, где его уже поджидал Габенс вместе с вечно невыспавшимся офицером по казённому имуществу. Герой в глубине души наивно надеялся, что их сейчас вооружат до зубов и выдадут какие-нибудь супер-пупер бронекостюмы последнего поколения, но его радужные ожидания моментально разбились в дребезги о суровую реальность. Со скучающими словами: «Вы всё необходимое получите уже в стартовом лагере», старлей выдал парням лишь жалкую пару сухпайков и по комплекту запасной формы, от которой пахло нафталином и безнадёгой. Габенс тогда даже мрачно пошутил, что это, наверное, на случай если кто-то из них непроизвольно обосрётся при первой же встрече с одичалым — хоть в чистом белье будут.

Затем они неспешно добрались до посадочной площадки части, где их уже поджидали остальные два члена отряда «Бельг», а именно — Кита-Ору-Ни и, к его удивлению, Миро-Фах-Ту. Герой прекрасно, как вчера, помнил, как этот самый крысёныш тщетно пытался сдать его отряду Сальтов в обмен на своё жалкое спасение. Именно поэтому, едва только пары встретились взглядами, он тут же задал резонный и едкий вопрос: «И что тут забыл этот капрал?». Кита, взяв инициативу в свои руки, тут же пояснила, что Миро тоже, якобы, сдал экзамен на младшего лейтенанта и теперь страстно желает как можно быстрее продвинуться по карьерной лестнице. Крас, разумеется, не поверил ни единому слову из этих нелепых объяснений. Первое, что пришло ему на ум, — это откровенная подстава со стороны самого полковника. Скорее всего, хитрый Варг подкинул этого крысёныша в отряд, чтобы тот пристально следил за его дочерью и докладывал, дабы они с Красом в походе ничего не натворили. Вот только герой, памятуя о суровом предупреждении, и сам ничего не планировал в отношении Киты, так что такое развитие событий его в целом даже устраивало — пусть себе шпионит.

Перекинувшись парой сухих, ничего не значащих фраз, дочка полковника, как более опытный и старший по званию командир, кратко проинструктировала собравшихся военных, после чего все они погрузились в пузатый военлёт. По её словам, сразу по прилёту над их немногочисленным отрядом возьмёт шефство некий капитан-инструктор, и следующие две недели они будут проходить интенсивный курс по выживанию на границе с аномальной зоной, и лишь после этого их ждала сама охота.

Весь полёт отряд провёл в гнетущей, почти звенящей тишине, нарушаемой лишь гулом двигателей. Кита постоянно украдкой посматривала на Краса, но каждый раз, поймав его взгляд, тут же отводила глаза, краснея и делая вид, что изучает узоры на потолке кабины. Герой сразу раскусил, что она явно хочет ему что-то сказать, но пока не решается, скованная робостью или воинским уставом. Эта детская неуверенность даже позабавила парня, но он, будучи не полным чудовищем, решил, что не будет зло издеваться над девушкой и при первой же возможности аккуратно удалит из её энергокаркаса вшитых «паразитиков» и перепрограммирует их на новый, более лояльный приказ. Обдумывая эту благородную идею, он мысленно подчеркнул про себя, что с тех пор, как он появился на Нове, его врождённый навык управления этими мелкими вредителями невероятно вырос, и это не могло не радовать его внутреннего технократа.

Перелёт длился целых три утомительных часа. За это время Крас успел детально ознакомиться с файлами операции. Их перебрасывали в соседний военный округ, к самому подножию величественной и мрачноватой горы Тендипа, где располагался тот самый засекреченный учебный центр для подготовки охотников на одичалых. Согласно информации, предоставленной М. У. Л. И., именно в этом районе был зафиксирован самый низкий аномальный фон на всей Нове, и, как правило, здешние одичалые считались практически безопасными, почти ручными. Наверное, начинать с чего-то попроще было и правильно, но его внутреннее чутьё, натренированное сотней передряг, настойчиво подсказывало, что лёгкость — это лишь иллюзия, и на деле всё окажется куда как сложнее.

Он так же просмотрел и виртуальное досье на состав их нового, сборного отряда. Помимо него самого, Габенса, Киты и Миро, в лагере к ним должны были присоединиться ещё четверо военных из другого, более северного округа, а общее командование на себя брал капитан Огетс-Зана-Ши. Из многочисленных источников и рапортов, любезно предоставленных Красу его электронной помощницей, он с быстротой понял, что Огетс — это просто ходячая легенда среди охотников на одичалых. На личном счету у капитана числилось целых сто шестьдесят два успешно выполненных задания и лишь четыре громких провала, что для такой профессии было феноменальным показателем. Не зря же Варг говорил, что их будет сопровождать настоящий эксперт по отлову; наверное, только с таким сопровождающим полковник и согласился отправить в опасную командировку свою единственную дочь.

Приземлившись на посадочной площадке учебного центра, Крас ожидал увидеть перед собой нечто, напоминающее его родную, благоустроенную часть, или, на худой конец, захудалый, но основательный военный городок. Однако его ожидания вновь не оправдались. Как же он искренне удивился, когда из распахнутых дверей военлёта перед его изумлённым взором открылся вид не на капитальные строения, а на огромный палаточный лагерь, раскинувшийся у подножия суровых скал. Информация об учебном центре, как выяснилось, была настолько строго засекречена, что заранее узнать хоть какие-то топографические детали местности оказалось абсолютно невозможно.

Герой сходу, не сходя с трапа, выдал саркастичный вопрос: «И в какое же богом забытое захолустье нас, таких прекрасных, привезли? На курорт „Пальмы и Когти“?»

Первым, кто вызвался ответить, был, конечно же, Миро, пропищав своим противным голоском:

— В учебный центр, разве не ясно? Или тебе нужна табличка с неоновой надписью?

— Ну ты просто капитан Очевидность, а я бы сам никогда не догадался, — парировал Крас, смерив того презрительным взглядом. — Я имею в виду, какого хрена тут на километр вокруг одни палатки, и нет ни одного, даже самого захудалого, капитального здания? Это же целый «учебный центр», а не смотр самодеятельности для юных выживальщиков! Где тренажёрные залы? Где душевые, в конце концов? Или мы теперь будем мыться под дождичком, как герои романтических комедий?

Посадочная площадка располагалась на небольшом возвышении, открывая вид, достойный кисти художника-мазохиста. Перед ними раскинулся гигантский палаточный городок, словно его планировал сумасшедший геометр после трёх бутылок местной перегонки. В радиусе двухсот метров, посреди непролазных, сочащихся влагой джунглей, герой насчитал с полторы сотни шатров всех размеров и расцветок, понатыканных в таком хаотичном порядке, что, казалось, сама природа плакала от этого архитектурного безумия.

Осмотрев окружающие декорации, Крас первым делом понял, что их, без лишних церемоний, выдернули из привычного климата и швырнули прямиком в тропики. Навык, унаследованный от патриарха полярных волков, с безупречной точностью сообщил ему, что здесь было душно, жарко и противно влажно, словно внутри гигантской пароварки. Ну и, естественно, буйство пальм и лиан, оплетавших всё вокруг с упорством пьяного удава, окончательно убедило его: пикника тут не будет.

«Твою мать, просто обожаю эти курортные широты, — с горькой иронией подумал он. — Вспоминается, как я три дня ползал здесь, как таракан, по похожему месту и чуть не отдал концы от ласк милого хамелеона. Хотя… сейчас я стал сильнее, умнее, и, что важнее, за мной по джунглям не бегает маньяк-рептилоид с единственной целью в жизни — превратить мои внутренности в украшение для своей пещеры. С этой назойливой мошкарой и влажностью, от которой даже носки промокают, мы как-нибудь справимся — это ведь просто мелкие энергопотери, словно плата за проживание в богом забытом отеле. Кстати, их нужно бы пополнить, на сухпайках далеко я не уеду… Так что, в сухом остатке — всё не так уж и плохо, если, конечно, не считать полного отсутствия признаков мест выхода силы поблизости. А это, мои дорогие, уже не есть гууд, как говаривал один мой знакомый. Ладно, хватит ныть, пора включать режим сбора информации, пока местная фауна не решила, что мы — это шведский стол».

— Дубина ты самосадная, — фыркнул Миро, смотря на Краса с видом профессора, объясняющего примату квантовую физику. — Учебный центр постоянно кочует, как стая безродных псов, из-за нестабильности аномальной зоны. Мы сейчас, по сути, торчим на самой границе между условно нормальным миром и владениями одичалых, где каждый кустик может тебя сожрать, если неправильно посмотреть. Эти твари никогда не покидают линию воздействия генератора купола, а эта чёртова линия пляшет, как пьяная балерина, и делает это абсолютно непредсказуемо. Плюс, учебный центр — секретнее, чем интимная жизнь полковника, и его координаты известны лишь горстке высших офицеров, которые, видимо, хранят их в сейфе, закопанном на необитаемом острове. Ещё и по этой причине его частенько перекидывают, словно горячую болванку. Кита, — с притворной скорбью обратился он к девушке, — зачем нам вообще навязали этого деревенского дурачка? Он же будет обузой в походе, как гиря на ноге. И что такое, кстати, этот твой «пионерский лагерь»? Это что-то из его диких простолюдинских суеверий? — закончил он, самодовольно усмехаясь.

«Чую, что кто-то из нашего дружного коллектива не вернётся из похода живым, — пообещал себе Крас, сжимая кулаки. — По крайней мере, целым и невредимым — точно. Ты мне, крысёныш, заплатишь за свои слова, причём собственной кровью и, возможно, парой зубов».

— Мёрфи, остынь, как перегревшийся процессор, — раздался в голове Краса спокойный голос его виртуальной подружки. — Такие переростки-мажоры, как Миро, всегда первыми бегут в кусты, громко визжа, как только сталкиваются с настоящими трудностями, а не с бутафорскими на учениях. Этот паренёк родился не просто в рубашке, а в цельном золотом подгузнике с семейным гербом. Его семья, по слухам, побогаче даже клана Масы будет. Так что он с пелёнок привык чувствовать себя пупом вселенной, вокруг которого вращаются все остальные, менее денежные планеты.

«Муль, вот объясни мне, пожалуйста, с какого такого перепугу среди военных, куда ни плюнь, обязательно в какого-нибудь мажора попадаешь? — мысленно возмутился герой. — Им тут, что, все мёдом намазано? На моей родной Земле быть военным — это часто значит получать гроши и ночевать в окопах, а не вращаться в высшем свете».

— Знаешь, на это есть простой и даже ироничный ответ, если ссылаться на историю твоего родного мира, — терпеливо начала объяснять М. УЛ.И. — Вспомни: в царские времена каждый уважающий себя дворянин был просто обязан пройти военную службу и получить офицерский чин. Это считалось не только почётным, но и необходимым пропуском в определённые государственные и, что важно, очень закрытые частные клубы для избранных. Вот и на Нове местные богатеи и аристократы проповедуют схожие, проверенные веками идеи. Помимо красивого мундира и связей, военная служба, по их мнению, должна «закалять характер» — видимо, чтобы было проще отдавать приказы прислуге — и прививать базовые командирские навыки, которые потом так пригодятся при управлении семейными корпорациями или подавлении бунтов на вилле. Так что не удивляйся — для многих из них это просто ещё один этап в их гламурной биографии, как поездка на модный курорт.

«Возможно, этот крысёныш и не по личной наводке Варга попал в отряд, — размышлял Крас. — Видимо, на полковника просто надавили его мажорные родители, желая как можно скорее протолкнуть своего сыночка по карьерной лестнице. Хотя моя чуйка подсказывает, что старый лис убил двух зайцев одним выстрелом: и семье Фах-Ту угодил, и заставил этого капрала присматривать за нами с Китой. Однозначно, этого выскочку стоит проучить — исключительно в воспитательных целях, разумеется.»

— Он ещё и завис, как дешёвый нейрочип, — язвительно продолжил Миро, наблюдая за задумавшимся Красом. — Видимо, обсуждает с М. У. Л. И. мои слова, впервые в жизни услышав столько умных мыслей в одной фразе!

— Кита, слушай, — громко и абсолютно серьёзно обратился Крас к дочери полковника, игнорируя крысёныша. — А в нашу обязательную подготовку входят занятия по рукопашному бою? Я, кажется, уже определился со своим спарринг-партнёром. И ещё: я почти на сто процентов уверен, что в этом гостеприимном палаточном лагере точно отсутствует такая роскошь, как гауптвахта. Не возражаешь, если я своему «напарнику» немного подкорректирую черты лица? Бесплатно, чисто из дружеских побуждений.

После услышанного Миро моментально побледнел, а затем покраснел, словно перезрелый помидор, и резко замолчал, сделав вид, что очень заинтересовался шнурками на своих ботинках. Видимо, слухи о том, как Крас в одиночку разобрался с забиякой Шито, дошли и до его ушей, и перспектива стать следующим экспонатом в кунсткамере его явно не прельщала.

Кита уже открыла рот, чтобы что-то сказать — вероятно, что-то разумное и успокаивающее, — но за её спиной внезапно раздался властный, хрипловатый голос, по которому тут же можно было определить человека, прошедшего огонь, воду и медные трубы.

— Новобранцы, отставить разговорчики в строю! — прогремел он. — Кто вам разрешил болтать, как на базаре? Без моей прямой команды рта не открывать, вы же не в театре! У одичалых слух в десятки раз острее вашего, и они услышат, как вы наложите в штаны при встрече с одним из них, быстрее, чем запах от этих самых обосранных портков дойдёт до вашего собственного носа!

Развернувшись, члены отряда, как по команде, вжали головы в плечи и застыли по стойке «смирно», а их руки сами собой прилипли к вискам. В трёх метрах от них, словно воплощение боевого устава, стоял мужчина в потрёпанных военных штанах, видавших виды кожаных берцах и с голым торсом, который блестел на солнце, словно отполированный гранит. Чернокожий офицер всем своим видом — от осанки до взгляда — источал такое уважение, что его, наверное, можно было разливать по бутылкам и продавать как допинг для морального духа. Его мускулистое тело с бицепсами, каждый из которых был размером с окорок, могло бы вызвать приступ чёрной зависти у профессионального бодибилдера. Рельефный пресс напоминал панцирь, а жилистая грудь казалась непробиваемой даже для артиллерии. Лицо мужчины было испещрено многочисленными мелкими шрамами, которые складывались в немую карту былых сражений, красноречиво говоря, что этот вояка побывал в таких передрягах, где другие и минуты бы не продержались. На коротко стриженной голове гордо восседал берет с сияющей кокардой, а на широком поясном ремне болталась кобура с массивным пистолетом, выглядевшим как серьёзный аргумент в любой дискуссии. Крас заметил ещё одну колоритную деталь, которую раньше не встречал на Нове, — тлеющую сигару, зажатую в уголке рта капитана с таким видом, будто она была встроена в его образ намертво.

— Меня зовут капитан Огетс-Зана-Ши, — прогремел он, выпустив струйку дыма. — Для вас — «господин капитан» или просто «сэр». На целый месяц ваши задницы переходят в моё полное и безраздельное распоряжение, и только я буду решать, как их тренировать, мыть и вытирать. Мне глубоко насрать, кто ваши родители и в каких шелковых пелёнках вы до этого изволили служить. Для меня вы все ровны, как доска, и вы все — зелёные, пахнущие молоком новобранцы, которые будут беспрекословно выполнять только мои приказы. Ваши жизни отныне находятся в моих руках, и, поверьте, это не фигура речи, а суровая реальность. За моей спиной находится гора Тендипа, на которой кишат одичалые, и буквально в паре километров отсюда, ближе к подножию, пару дней назад погиб один идиот, возомнивший себя бессмертным и решивший прогуляться в одиночку. Так что запомните: здесь даже срать мы ходим только парами, и я лично буду проверять, вытерли ли вы друг другу задницы после этого!

Слушая капитана, Крас машинально проследил за направлением его взгляда. Перед ним открылся вид на гору с довольно пологим склоном, который был сплошь покрыт буйной, почти агрессивной растительностью. Казалось, сами джунгли, словно зелёный потоп, поднимались вверх и упирались в купол. Вершину горы не было видно — её скрывал плотный, молочно-белый туман, клубящийся у самого свода. Но не это привлекло внимание героя. Переключив спектр зрения, Крас с изумлением заметил, как концентрация синей энергии нарастала по склону, плавно меняя оттенок от нежного светло-голубого у подножия до густого, почти чернильного тёмно-синего цвета ближе к вершине. «Вот это да… — мелькнуло у него в голове. — Похоже, эта гора скрывает куда больше, чем просто зубастых тварей.»

«А вот это уже интересно, и цвет мне очень нравится, похож на нейтральную энергию. Только почему навык по распознаванию мест силы молчит, как партизан на допросе? Дома я подобное чувствовал за десяток километров, а тут, вон она, рукой подать, и тишина, будто мы на скучной экскурсии. Ладно, разберёмся на месте, главное — она есть.»

Эти мысли вызвали на лице героя непроизвольную, почти довольную улыбку. Капитан Огетс, чей взгляд, казалось, фиксировал даже колебания воздуха, не пропустил этот факт мимо своих всевидящих глаз.

— Весело тебе, солдат? — прогремел он, делая пару шагов и останавливаясь вплотную к Красу, так что тот почувствовал исходящее от капитана тепло и запах табака. — Я что, говорю что-то смешное? Фамилия, звание?

— Младший лейтенант Мёрфи-Алек-Си, сэр! — выпалил Крас, вытягиваясь в струнку. — Мне совсем не весело, сэр! Скорее, это… э-э-э… дебильная улыбка от осознания всей опасности ситуации, в которую мы попали, сэр! — проговорил он скороговоркой, но так и не смог стереть с лица тот самый глупый намёк на улыбку.

— Первый раз на охоте? — спросил Огетс, его голос внезапно стал тише, но от этого ничуть не менее опасным.

— Так точ… А-у-у-у!

Не успел Крас закончить фразу, как получил неожиданный и подлый удар под дых от капитана. Мощный боковой апперкот, отработанный до автоматизма, пришёлся прямиком в солнечное сплетение и вышел особенно болезненным и коварным. Офицер подловил героя на выдохе, что в любой реальной схватке считалось бы почти гарантированным нокаутом. Сбитый с толку и лишённый воздуха, парень моментально сложился пополам, как перочинный ножик, и рухнул на колени. Не ожидая подобного подвоха от старшего офицера, он держал свой энергокаркас в энергосберегающем режиме, так что прочувствовал всю «прелесть» удара от первого до последнего мучительного касания. А ещё герой понял, что капитан явно ударил не со всей силой, но смог пробить его энергокаркас.

— Ха, как веточка сложился! — фыркнул Миро, не в силах удержаться от едкого комментария. — Я так и знал, что вся та история с победой над Шито была липой, подставой! А разговоров-то, разговоров было!

Но насладиться своим моментом триумфа он не успел. Капитан Огетс, не терпящий болтовни в строю, молниеносным движением отвесил смачный хук в челюсть болтуну. Миро, не издав ни звука, грациозно отправился на задницу, закатил глаза и любезно выплюнул на песок пару передних зубов вместе со всем своим нахальством. Видимо, капитан обладал аллергией на тех, кто решал его перебивать.

— Кто-нибудь ещё из уважаемой публики желает посмеяться? — злобно прошипел Огетс, его взгляд метал молнии. — Вы что, свято уверены, что приехали сюда на курорт? Или, может, решили, что это лёгкий способ подзаработать или получить очередную звёздочку на погоны, не запачкав рук? Недомерки несмышлёные! Статистика — вещь упрямая: как минимум тридцать процентов охотников получают в этих джунглях увечья, которые потом и на пластике не скроешь. Двадцать процентов находят себе вечный покой в желудках местной фауны, а ещё десять процентов бесследно исчезают, и мы даже не знаем, стали ли они удобрением или их забрал к себе в коллекцию какой-нибудь особо одарённый одичалый. Это значит, что шанс не вернуться домой — как минимум один к десяти! А моя скромная задача — сделать так, чтобы ваши мамочки и папочки получили своих ненаглядных дитяток обратно в более-менее целой упаковке. Пусть и с основательно покалеченной психикой, но это уже не моя проблема! Современные психологи и ударные дозы транквилизаторов приведут вас в относительный порядок. Ну, или хотя бы заставят перестать кричать по ночам. А для этого, мои дорогие «курортники», потребуется две вещи: беспрекословное выполнение моих приказов и адские, выжимающие все соки тренировки!

«Вот урод, — пронеслось в голове у Краса, пока он латал лёгкие и восстанавливал дыхание. — Ловко он меня на неожиданности подловил. Может, вломить ему ответный люлей для поддержания репутации? Хотя… пожалуй, не стоит в первый же день нарываться на неприятности. Этот тип явно знает тут каждый камушек и каждую ядовитую тварь лично».

Подлатав повреждения и снова встав на ноги, Крас принял максимально серьёзный вид, всем своим видом показывая, что впитывает каждое слово капитана как губка. Миро же так и остался сидеть на своей пятой точке, бессмысленно уставившись в пространство и ловя взглядом невидимых бабочек, с подбородка его медленно стекала струйка кровавой слюны, придававшей ему вид незадачливого персонажа из дешёвого комикса.

— Под моё командование попали два отряда охотников-новобранцев по четыре человека, — продолжил Огетс, с наслаждением выпуская струйку дыма. — Представители западного округа, такие же мажористые сопляки, как и вы, уже зализывают раны в санчасти. За то, что решили поумничать и подерзить капитану при знакомстве. Ещё раз повторяю для тех, кто в танке: я не намерен с вами нянчиться, вы приехали не на пикник с плюшками! На охоте можно запросто и навсегда распрощаться с жизнью, или, что порой ещё обиднее, с какой-нибудь конечностью. И если для вашей же безопасности мне сначала придётся немного подпортить вам здоровье, я сделаю это без всяких угрызений совести. Вопросы есть? — рявкнул он, окидывая их взглядом, от которого кровь стыла в жилах.

— Кормить-то нас будут, или за еду тоже придётся драться, как в дикой природе? — решил пошутить Крас, не в силах удержаться.

Капитан снова, словно грозовая туча, наплыл на героя и упёрся в него взглядом, способным прожечь броню. Старший офицер явно решил проучить выскочку раз и навсегда и нанёс стремительную двойку в корпус Краса. Но на этот раз парень был начеку: он усилил энергокаркас, притупил болевые рецепторы и сделал мышцы плотными, как камень. Глухие удары лишь слегка сдвинули его с места, но на лице не дрогнула ни одна мышца — он стоял, как скала.

— А ты крепкий, Мёрфи-Алек-Си, — с нескрываемым одобрением в голосе произнёс Огетс. — Мне это по душе. Может, устроим спарринг? Покажем этим салажатам, как надо драться?

— Как прикажете, господин капитан, — невозмутимо ответил Крас и принял боевую стойку, всем видом показывая, что готов надрать задницу задирающемуся офицеру, даже если это и противоречит уставу.

Огетс ухмыльнулся в ответ на его дерзость и сходу, почти невидимо для глаза, всадил герою хуком в нос. Удар был настолько стремительным, что парень даже не успел моргнуть.

«А он хорош, — мелькнуло в голове у героя, пока он отскакивал на безопасное расстояние и вытирал с носа капли крови. — Как минимум, тройное ускорение. Это будет интересно… в смысле больно и унизительно, вот только надеюсь, что не для меня».

«А он хорош, — мелькнуло в голове у героя, пока он отскакивал на безопасное расстояние и вытирал с носа капли крови. — Как минимум, тройное ускорение. Это будет интересно… в смысле больно и унизительно».

— Мёрфи, я настоятельно рекомендую проиграть этот бой, — раздался в его сознании спокойный голос М. У. Л. И. — Не стоит позорить командира перед его подчинёнными в первый же день знакомства. Это противоречит протоколу выживания в новой социальной группе.

«Согласен, но и ударить в грязь лицом тоже не хочется, — парировал мысленно Крас. — Надо найти золотую середину между 'достойно проиграть» и «не позволить себя размазать».

Крас ускорил и усилил свои мышцы ровно в три раза и провёл ответную серию ударов, которые могли бы отправить в нокаут обычного человека. Каково же было его удивление, когда капитан с лёгкостью парировал его выпад, а в конце, словно предугадав движение, поймал его левую руку за рукав и провёл бросок через бедро с выходом на болевой приём. Всё могло бы на этом и закончиться, но герой, проявляя чудеса акробатики, встал на мостик, скинул офицера с себя и освободился из захвата, затем, крутанувшись на спине, он ударил пяткой в челюсть противника с такой силой, что у того хрустнула шея.

— Неплохо, — произнёс Огетс, встряхивая головой и снова вставая в стойку, будто только что проснулся. — Вижу, на что-то ты всё-таки способен. Продолжим?

Дальше началась самая настоящая мясорубка. По ощущениям Краса, капитан ускорился ещё сильнее и обрушил на него настоящий шквал ударов. Боковые в голову чередовались с апперкотами в туловище, затем следовал выпад ногой в грудную клетку, вертушка с разворотом и нижняя подсечка. Не успел Крас опустить ногу, от которой противник увернулся, как сразу получил лоу-кик в противоположное колено. Этот подлый приём сбил парня с ног, и он грузно рухнул на спину. Но, сделав кувырок назад, герой не только встал на ноги, но ещё и успел ударить противника обеими ступнями в грудь. На что капитан лишь широко и довольно улыбнулся, словно получил долгожданный подарок.

Анализируя ситуацию, Крас понял, что капитан, скорее всего, был тем ещё адреналиновым маньяком, помешанным на рукопашном бою. Спаррингуя с героем, Огетс явно получал садистское удовольствие, и его глаза горели азартом настоящего бойца. Поскольку герой решил не ускоряться больше четырёх раз — дабы не шокировать публику и не сломать бедному капитану психику, — бой проходил практически на равных. Лишь в некоторых случаях Крас нарочно пропускал не самые критичные удары, чтобы потешить самолюбие командира и сохранить видимость напряжённой схватки.

Схватка закончилась так же внезапно, как и началась. Обманув бдительность Краса, капитан, видимо, припрятал ещё одну дозу ускорения и всадил парню тот самый уже знакомый хук в нос. Затем он грациозно отскочил, встал в театральную боевую стойку и с насмешливым поклоном завершил представление.

— Наконец-то хоть кто-то нашёлся, кто может составить мне компанию в спарринге! — провозгласил Огетс, с удовлетворением вытирая пот со лба. — Малой, ты только что заработал себе несколько бонусных очков. Пожалуй, я отправлю отдраивать толчки только того хлюпика, — он кивнул в сторону всё ещё сидящего Миро, — который так и не оправился от моего скромного удара. А ты свободен.

— Спасибо, сэр, рад служить примером для подражания, — с лёгкой иронией ответил Крас и машинально приложил руку к голове.

— Посмотрим, на что ты будешь способен, и как запоёшь, когда я решу использовать импланты, — многозначительно добавил капитан, и в его глазах мелькнула искорка предвкушения. — Все свободны! Остальные инструкции получите от дежурного офицера. Он вас поселит в ваши «апартаменты» и выдаст новую экипировку. Ваша городская прогулочная обувь тут никуда не годится — здесь вам не променад по бульвару.

«Охренеть, — мысленно присвистнул Крас, потирая ушибленные места. — Он так умеет драться, даже не включая импланты? Да что он за зверь такой? Муль, это вообще физически возможно?»

— Вполне, — невозмутимо ответил голос в его голове. — Скорее всего, капитан Огетс-Зана-Ши прошёл процедуру генной модификации тела. Сейчас его организм в несколько раз сильнее и быстрее, чем у обычного человека. У этой процедуры есть целый букет побочных эффектов, главный из которых — сокращение срока жизни как минимум вдвое. Но и плюсы, как ты успел убедиться, весьма ощутимы. Если же он решит задействовать импланты, то его показатели возрастут ещё в два-три раза. Очень опасный противник.

«Тоже так хочу! — загорелся герой. — Где делают такие операции? Может, у тебя есть инструкция, и я смогу провести её сам? И, кажется, мне бы не помешало обзавестись парой-тройкой имплантов для полного счастья».

— Ответ отрицательный, — холодно отрезала М. У. Л. И. — Подобные операции считаются незаконными на всей территории Федерации и проводятся исключительно на Острове Колизей, этом заповеднике всяческой внеуставщины. Так что у меня минимальное количество информации по данной теме. Что касается имплантов — любые более-менее стоящие модели можно установить там же. Так что советую пока выбросить эту идею из головы. — Этим ответом она развеяла надежды Сергея стать сильнее в обозримом будущем.

После того как дежурный офицер, человек с лицом, выражавшим полную потерю интереса к жизни, выдал новоприбывшим комплекты полевой формы (отличавшейся от их старой лишь тем, что ткань была чуть более прочной, а обувь — менее удобной, но зато невероятно практичной), отряд наконец-то поселили в одну из палаток. Как ни странно, условия внутри походного жилья оказались вполне сносными, если, конечно, не считать полного отсутствия намёка на уют. Палатка площадью примерно двадцать квадратных метров была разделена матерчатыми перегородками из странного материала, напоминавшего брезент, но обладавшего одним весьма полезным свойством — он поглощал все звуки, как исходящие снаружи, так и рождавшиеся внутри. Таким образом, каждый боец получил свои личные пять квадратных метров жилплощади с отдельным выходом на улицу, что создавало иллюзию уединения.

Внутри новых «апартаментов» их ждал спартанский набор: надувной матрас с комплектом казённого белья, лёгкая пластиковая тумбочка, вызывавшая сомнения в своей прочности, и деревянный ящик для оружия, которое им тоже выдал тот же безучастный офицер. Все члены отряда получили по стандартной винтовке войск Федерации, офицерскому пистолету и универсальному штык-ножу, словно готовили их не к охоте на одичалых, а к параду.

Краса, видавшего в своей жизни виды, эти условия вполне устраивали — ему доводилось ночевать и в куда менее комфортных и куда более опасных местах. Лишь один Миро ходил по лагерю и весь вечер ныл, как потерпевший, о том, что справлять нужду придётся на улице, в полевых условиях. Видимо, «золотой мальчик» был не готов к суровым тяготам походной жизни, где не было ни горничных, ни спорткаров, ни золотых унитазов, ни прочих атрибутов счастливого детства.

Немного обустроившись и застелив свою лежанку с тщательностью, достойной лучшего применения, герой с облегчением повалился на надувной матрас и почти мгновенно провалился в сон. Однако судьба, вечно жаждущая разнообразия, решила иначе. Он проснулся посреди ночи от странного ощущения — кто-то устроился на его «лежбище» и активно елозил. Первой реакцией был испуг, и он уже собрался атаковать незваного гостя с яростью загнанного в угол зверя, но, открыв глаза, остолбенел от удивления.

На нём, словно на троне, восседала Кита, которая уже успела засунуть руку под его трусы и делала характерные движения кистью, с усердием, достойным оружейного мастера, полирующего ствол своей лучшей винтовки. Реакция молодого организма, преданного собственным предательским телом, была мгновенной и недвусмысленной: член парня напружинился и встал по стойке «смирно», будто заслышав гимн Федерации.

Девушка довольно улыбнулась, одним ловким движением стянула с него хлопковое исподнее и буквально набросилась на его промежность с таким жаром, что Крас на секунду испугался, не решила ли она откусить его мужское достоинство — мол, раз уж папаша грозился.

Быстро сообразив, что отталкивать её — себе дороже, и понимая, что этот момент был предопределён с того секунды, как в её энергокаркасе поселились его «паразитики», он решил расставить все точки над «и» раз и навсегда. Он подтянул её лицо к своему и страстно поцеловал, чувствуя, как по телу разливается волна предательского возбуждения. Помня, что материал палатки надёжно поглощает все звуки, пара перестала стесняться и предалась страстному, хоть и не совсем этичному, сексу.

Крас, конечно же, чувствовал острое жжение стыда и вины — он ведь изменял Масе. Но в то же время он пытался убедить себя, что это самый быстрый и эффективный способ отвадить от себя дочку полковника — удовлетворить её интерес и охладить пыл. Закончив, герой немедленно удалил из энергокаркаса девушки большую часть «паразитиков», оставив лишь тех, что отвечали за блокировку предательства в его сторону.

Сергей ожидал, что после этой процедуры Кита придёт в себя и её охватит волна стыда. Но вместо этого она, ни капли не смущаясь, поднялась во весь рост, дав ему в очередной раз оценить её соблазнительные формы, натянула форму и, выходя из палатки, бросила через плечо лишь одну фразу:

— А ты очень сладкий, было приятно!