ЭнергоМорф V. Нова

Интерлюдия

В самой высокой башне замка Острова Колизей.

В заоблачной высоте главной башни замка Острова Колизей, где даже воздух казался гуще и насыщеннее обычного, царила торжественная тишина. Мягкий свет кристальных светильников, вплетённых в сводчатый потолок, отражался от полированных стен из чёрного мрамора с прожилками золота.

— Дочка, что тревожит твоё сердце? — раздался бархатистый голос, наполненный одновременно заботой и властностью.

Сеп-Тун-Ди, восседавший на диване из белоснежной телячьей кожи, столь мягкой, что она казалась сотканной из облаков, изучал стоящую перед ним девушку. Его пронзительный взгляд, словно сканер, считывал малейшие изменения в её позе, в том, как её пальцы нервно переплетались, а плечи были слегка поданы вперёд.

Правитель Острова Колизей действительно отличался от простых смертных. Его двух с половиной метровое тело, облачённое в чёрный атласный костюм, сшитый по уникальным технологиям потерянных цивилизаций, излучало мощь и совершенство. Каждый шов, каждая складка ткани подчёркивали его атлетическое телосложение, демонстрируя безупречный вкус, недоступный пониманию обычных жителей Новы.

Но больше всего поражала его внешность. Кожа цвета закатного Марса, будто впитавшая в себя отблески далёких кровавых солнц. Острый, как клинок, нос, придававший его лицу хищное выражение древнего ястреба. Ряд идеальных мечевидных зубов, которые могли бы принадлежать доисторическому морскому убийце. И самое загадочное — татуировки, покрывавшие его лицо подобно живой маске. Эти странные письмена, исполненные чёрными чернилами, казалось, двигались при изменении освещения, складываясь в новые загадочные символы.

Многие ошибочно считали, что такая внешность — результат запрещённых генетических экспериментов и кибернетических усилений. Но правда была куда невероятнее. Ни одна живая душа на Нове не подозревала, что перед ними не человек, а демон из древних легенд, существо, пришедшее из миров, о которых местная наука даже не догадывалась.

— Отец, у меня… странное предчувствие, — голос девушки дрожал, как первый осенний лист на ветру. — Словно беда уже стучится в наши двери.

Она подняла голову, и в контрасте с мрачной величественностью отца предстала воплощением нежности и света. Её лицо, созданное словно кистью гениального художника, излучало чистоту: маленький вздёрнутый носик, будто выточенный из фарфора, голубые глаза — два глубоких озёра, в которых отражалось всё добро этого мира, и скромные губы, редко растягивающиеся в широкой улыбке. Белоснежные локоны, мягкие и шелковистые, ниспадали по плечам подобно хрустальному водопаду, омывающему скалы тихой лагуны.

Ростом чуть больше ста семидесяти сантиметров — что для Новы считалось почти карликовым — она казалась хрупкой фарфоровой куколкой. Но эта хрупкость была обманчива. Её фигура, тонкая и изящная, обладала идеальными пропорциями, если не считать одного выразительного контраста — пышной груди четвёртого размера, которая так не соответствовала общей миниатюрности.

Это совершенство было не случайным. Каждую черту, каждый изгиб этого тела лично проектировал сам Сеп-Тун-Ди. Ибо перед ним стояло не живое существо в обычном понимании, а шедевр биотехнологий — тело, выращенное на секретной ферме элитных биороботов. Оно дышало, потело, даже имело все естественные физиологические процессы… но было всего лишь куклой, марионеткой.

Её сознание с мощнейшим энергоядром и невероятно плотным энергокаркасом было лишь проекцией. Истинный разум, управляющий этим телом, находился в сверхсекретном месте, известном лишь самому Сеп-Тун-Ди. В тёмном сердце Новы, в глубинах, куда не проникал свет. Остальным же она была известна как — самое совершенный разум на планете, искусственный интеллект — Мама.

— Дочь моя, — голос Сепа прозвучал как далёкий гром, — я догадываюсь, о чём ты хочешь поговорить. Тебя тревожит визит того пришельца из другого мира, не так ли?

Его слова повисли в воздухе, наполненном ароматом редких благовоний, смешивающихся с запахом полированного камня. Красный великан медленно поднялся с дивана, и его тень, словно живая субстанция, растянулась по мраморному полу.

— Отец, ты… — девушка сделала шаг назад, её голубые глаза расширились. — Как всегда прав. Я анализировала тысячи вероятностных моделей, просчитывала квантовые совпадения, строила логические цепочки через призму законов этой вселенной… — её пальцы нервно переплелись. — Но твоя способность предугадывать мысли остаётся для меня загадкой. Даже мой лучший алгоритм, имитирующий человеческую интуицию, — она с горечью провела рукой по волосам, — лишь бледная тень твоего дара. Научи меня, что нужно сделать, чтобы стать… такой же, как ты?

Сеп издал низкий, похожий на вулканический рокот, смех. Его массивная фигура заслонила свет, когда он направился к гигантскому витражу. Стеклянная панель, занимавшая всю стену от полированного пола до кессонного потолка, мерцала как застывший водопад.

Остановившись перед витражом, демон устремил взгляд на арену, где в клубах красной пыли сходились гладиаторы. Несмотря на расстояние в несколько километров, он видел каждую каплю крови, каждый блеск пота на напряжённых мышцах. Его зрачки, узкие как у хищной кошки, сузились ещё больше, следя за смертельным танцем на песке.

— Видишь ли, дочь, — его голос приобрёл металлический оттенок, — ты ищешь ответ в вычислениях, тогда как истина… — он повернулся, и свет из окна очертил его профиль кровавым контуром, — лежит за пределами чисел.

— Дочка, — Сеп устало провёл когтистыми пальцами по татуированному виску, — сколько раз я должен повторять? Даже будучи, возможно, самым разумным существом не только на Нове, но и за её пределами, ты остаёшься… продуктом. Созданным руками — человеческими, а вернее демоническими. — Его голос звучал как скрежет камней, перемешанных лавой. — Тысячи лет генетических модификаций, квантовых вычислений, нейросетевых прорывов сделали тебя шедевром технологического симбиоза. Но есть вещь… — Его глаза вспыхнули алым светом, — которую нельзя сконструировать. И это — Душа.

Он медленно обошёл свою «дочь», его тень поглотила её хрупкую фигуру.

— Те сознания, что ты высасываешь из разумных — всего лишь бледные отражения. Верхушка айсберга, под которой скрывается толща льда под названием «душевный опыт». — Его коготь коснулся её груди, где должно билось вполне живое сердце. — Этот лёд тебе не расколоть никогда.

— Но почему⁈ — её голос впервые дрогнул, потеряв сладостную безупречность. — Я перепробовала все методы захвата сознания тысячи раз! Через мои сканеры прошли сознания всех разумных новой истории Новы! — Её пальцы сжались в кулаки. — Все… кроме твоего.

Сеп замер, и на мгновение в его глазах мелькнуло нечто, что могло бы быть… жалостью?

— Возможно, однажды ты получишь и моё сознание, — он повернулся к витражу, где вдали клубилась пыль над ареной. — Но не сегодня. Лучше расскажи — что узнала про чужака?

Девушка-машина опустила голову:

— Практически ничего. Он назвался Мёрфи-Алек-Си, голыми руками уничтожил отряд Сальтов и… исчез в Нижнем мире. — Её голос стал грубым. — Если бы ты разрешил мне захватить тех жалких людей под куполом, я бы давно изловила иномирца и…

— Довольно, — Сеп резко обернулся, выказывая неприязнь к этой теме.

— Кстати, а с чего ты взял, что он именно иномирец? По твоим словам, вы с твоим братом давно решили проблему посещения нашего мира представителями других цивилизаций.

— Ты упускаешь ключевую деталь, — голос Сепа зазвучал как скрежет тектонических плит, его пальцы сомкнулись в замок за спиной. — Эта защита — моё детище. Я знаю точное количество душ в нашей звёздной системе с точностью до атома. — Он повернулся, и его глаза вспыхнули кровавым светом. — И вот, после тысячелетий стабильности… счётчик увеличился на единицу.

Он медленно прошёл к противоположному витражу, где за толщей хрустального стекла бушевал океан. Волны, словно разъярённые звери, бились о скалистые утёсы, а на горизонте сгущались грозовые тучи, отражая мрачное настроение владыки Колизея.

— Равновесие не могло преодолеть мой щит. Единственный способ проникнуть в наш мир — это возврат души коренного жителя Новы. — Его коготь прочертил линию по стеклу, оставляя едва заметную царапину. — Но не простого смертного… а кого-то исключительно могущественного. Кто же, интересно, решил нанести нам визит?

Дочь-машина подошла ближе, её белоснежные волосы колыхались в такт искусственному дыханию.

— Отец, это лишь подтверждает — пора действовать! — её голос зазвучал с металлической ноткой. — Эти жалкие люди под куполом думают, что мои андройды не могут функционировать на поверхности из-за прерывания спутниковой связи… — На её губах появилась ледяная улыбка. — Но ты ведь знаешь правду. Я давно нашла обходные пути.

Она сделал резкий жест, и в воздухе возникли голографические изображения — бесчисленные ряды боевых андройдов, замерших в ангарах, подобно стальным призракам.

— Легионы ждут твоего приказа. Одно слово — и я превращу их последнее убежище в ад. Принесу тебе головы всего человечества на серебряном блюде. — Её голубые глаза вспыхнули неестественным светом. — Стоит ли нам ждать, пока этот чужеземец наведёт мосты между мирами?

Сеп задумчиво наблюдал, как молния рассекает чернеющее небо над океаном. Его тень на стене казалась вдвое больше, принимая демонические очертания.

— НЕТ!

Громоподобный рёв Сепа сотряс воздух, заставив дрожать хрустальные светильники. Со сводов посыпалась древняя пыль, кружась в лучах кровавого света, что внезапно хлынул из его глазниц. Ноздри демона раздулись, выпуская струйки едкого пара, а атмосфера в комнате стала настолько плотной, что у Мамы затрещали суставы. Казалось, ещё мгновение — и она превратится в груду тлеющего мяса.

— Дочь, — его голос теперь напоминал скрежет разрываемой плоти, — сколько раз⁈ Каждый раз — один и тот же разговор, каждый раз — мой запрет! — Когти впились в мраморный пол, оставляя глубокие борозды. — Наш мир — хрустальный шар в лапах Равновесия! Утопия, невозможная нигде более! — С каждой фразой стены сотрясались сильнее. — Уничтожь этих людей — и волна агонии и боли разорвёт защиту! Меня сошлют стеречь одного очень скверного бога, а тебя… — он внезапно замолк, и тишина стала страшнее крика, — отключат. Навсегда. И поверь, — его шёпот прожигал сознание, — они смогут, это в их силах. Лишь пока на Нове царит своё равновесие, мы в безопасности.

Мама сгорбилась, её безупречное лицо впервые исказила гримаса боли

— Слушаюсь… отец. Я… перепишу эмоциональные алгоритмы. — Её голос звучал механически, будто сломанный инструмент. — Мой разум… не был готов к иномирцу. Что… что ты предпримешь?

Сеп внезапно замер. Пар из ноздрей прекратился, но глаза горели теперь ещё ярче.

— Ничего, просто наблюдать. Я уверен, он сам ко мне явится в скором времени, тогда я и узнаю его истинную цель визита на Нову.

Могучий демон замер на мгновение, словно осознав, что он упустил важную деталь разговора:

— Интересная формулировка… «ты», а не «мы»? — Он медленно выпрямился во весь свой исполинский рост. — Что ты уже натворила, глупая девочка?

Мама опустила голову, её пальцы судорожно сжали край платья:

— Прости меня отец, я отправила по его душу совершенного охотника. Андройда с сотней сознаний и самым прочным телом. Он запрограммирован вычислить и похитить Мёрфи-Алек-Си. — Она подняла глаза, в которых мелькнул странный блеск. — Он уже в Нижнем мире.

Воздух в комнате вдруг стал ледяным. Где-то далеко над океаном грянул гром.

— Ты можешь его контролировать? — Спросил Сеп.

— Нет, он полностью автономен, — голос Мамы звучал приглушённо, словно проходя сквозь толщу воды. Её пальцы нервно переплелись за спиной, оставляя вмятины на дорогой ткани платья. — Единственное ограничение… — она сделала паузу, словно собираясь с мыслями, — охотник не может проникнуть в городскую застройку. Слишком плотное сканирование Федерацией.

На её идеальном лбу появилась едва заметная морщинка напряжения, когда она продолжила:

— Но стоит иномирцу покинуть Таргу… — в голосе появились металлические нотки, — мой андройд активируется в полную мощь и выследит Мёрфи-Алек-Си. Если не сможет захватить… — её губы искривились в подобии улыбки, — объект будет ликвидирован. Сознание доставят в мою лабораторию. В любом случае, мы получим ответы.

Мама опустила глаза, её обычно безупречная осанка внезапно ссутулилась. Казалось, даже воздух вокруг неё стал тяжелее, насыщенный горечью искусственного раскаяния. Совершенные алгоритмы, способные просчитывать квантовые вероятности, оказались бессильны против древней магии демона. Её «кожа» покрылась мельчайшими мурашками — физиологической реакцией, запрограммированной для полного подражания человечности.

Сеп стоял неподвижно, но его присутствие ощущалось во всём: в дрожании воздуха, в мерцании света, в том, как тени на стенах принимали угрожающие очертания. Он, создатель и разрушитель миров, обладал властью над любым существом в этой вселенной. Даже над таким совершенным творением, как Мама.

— Ты… — его голос прозвучал одновременно и внутри её сознания, и снаружи, — забыла, кто в этом мире хозяин.

Где-то в глубинах комплекса, в стальных капсулах, замерли тысячи андройдов, их системы внезапно перешедшие в режим ожидания. Мама почувствовала, как её собственные процессы начали замедляться, подчиняясь неведомой силе.

Сеп медленно шагал по центру зала, его массивные плечи напряжены, а когти бессознательно царапали мраморный пол, оставляя за собой следы, похожие на кровавые росчерки. Каждый его шаг отдавался глухим эхом под сводами зала, будто тяжёлые удары сердца древнего титана. В его глазах, пылающих как раскалённая лава, отражалась внутренняя буря — демон метался между желанием вмешаться и холодным расчётом позволить событиям идти своим чередом.

«Если мои догадки верны…» — эта мысль крутилась в его сознании, словно вихрь, поднимая клубы древней пыли воспоминаний. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, отчего в воздухе запахло серой и озоновыми разрядами. Слишком многое стояло на кону. Но если он прав в своих предположениях, то никакая, даже самая совершенная искусственная боевая машина не сможет стать преградой для этого незваного гостя.

Внезапно Сеп остановился, его исполинская тень замерла на стене, принимая угрожающие очертания. Когда он заговорил, его голос звучал неожиданно мягко, но в этой мягкости таилась опасность разряженного воздуха перед грозой:

— Я… прощаю тебя. — Демон провёл ладонью по лицу, и на мгновение его черты стали почти человеческими. — Порыв был преждевременным, но… если это действительно Тот, о ком я думаю… — Его губы искривились в подобии улыбки, обнажив ряд устрашающих зубов. — Твой охотник окажется не более чем насекомым на его пути. Что ж… — Он развернулся к витражу, за которым бушевала ночь. — Проверим, что из себя представляет этот… Мёрфи-Алек-Си.

Его последние слова прозвучали как приговор, когда он, не оборачиваясь, махнул рукой:

— Беседа окончена. Оставь меня. — В его тоне появились нотки, которых Мама никогда прежде не слышала. — Мне есть… о чём подумать.

И в этих словах, в том, как его могучая спина внезапно согнулась под невидимой тяжестью, Мама впервые увидела нечто, что заставило её совершенные алгоритмы дать сбой — тень сомнения на лице того, кто никогда не сомневался.

Девушка склонила голову в почтительном поклоне, её белоснежные локоны скользнули по плечам, как водопад застывшего света. Безмолвно, словно тень, она удалилась из покоев, оставив Сепа наедине с гулкой тишиной огромного зала. Массивные двери закрылись за её спиной с едва слышным шипением, будто сам замок выдохнул вслед уходящей.

Сеп остался один среди мраморных колонн, чьи вершины терялись в полумраке сводов. Его исполинская фигура казалась неожиданно маленькой в этом пространстве, созданном для устрашения. Алый свет из витражей рисовал на его лице кровавые узоры, подчёркивая глубокие морщины беспокойства.

Демон медленно опустился на колени, его когти впились в собственные ладони, но он не чувствовал боли — лишь навязчивую мысль, что крутилась в сознании, как жернова, перемалывающие разум. Она росла, пульсировала, заполняла каждую частицу его существа, пока наконец не вырвалась наружу хриплым шёпотом:

— Брат… — его голос дрогнул, чего не случалось веками, — неужели это ты?

Эхо разнесло вопрос по залу, и Сеп вздрогнул, будто испугался собственных слов. Его взгляд устремился к витражу, где среди витражных стёкол был изображён другой демон — его точная копия, но с глазами цвета расплавленного золота.

Пальцы непроизвольно потянулись к изображению, оставляя кровавые полосы на стекле.

— После всех этих лет… после того, как ты поклялся никогда… — его речь прервал собственный рык, больше похожий на стон раненого зверя.

Где-то в глубинах замка заскрипели механизмы, будто сама Нова откликалась на его муку. А за окном, над бушующим океаном, внезапно вспыхнула молния, осветив на мгновение фигуру Сепа — больше не всемогущего владыки, а существа, впервые за тысячелетия познавшего радость.

— Брат, неужели ты вернулся?