Ни тени стыда. Часть первая

Глава тринадцатая. Решающая ночь.

Уже перевалило за полночь. Напряжение, которое царило у дома Воина Чести, достигло пика. И вот, когда уже, казалось, нет сил ждать, Найрус заметил в условленном месте машущую рукой тень кузена Ти.

— Пора.

В церквях звенели колокола, а по улице носились толпы людей с факелами. Все кричали про какую-то войну, но о том, что происходит на границе, забылось, когда народ увидел выдвинувшуюся от дома Воина Чести процессию.

Бойцы Ока шли в парадной форме. Мечи братьев-фехтовальщиков были начищены до блеска. Чуть в отдалении держался, ведя на верёвке каторжника с татуировками любителя насилия над женщинами, бледный мужчина с золотыми шпорами на сапогах. Возглавлял процессию суровый человек с безумным взглядом. Всё тело его было в креплениях для ножей, и в каждом — прямо без ножен острый клинок, а тень казалась неестественно длинной — это тень кузена Ти зацепилась за тень Олэ и теперь вела маленькую армию.

Колокола продолжали звенеть, а люди молча расступались перед идущими на смертный бой мужчинами.

Никто не спрашивал цель, с какой предводитель Ока вывел своих подчинённых ночью, но почти каждый о ней догадался.

У самого входа в логово (он прятался в маленькой конторе одного ростовщика), процессию догнал на реквизированной у кого-то лошади Невилл.

— Успел! Хвала Свету, успел! Не простил бы себе, что такое пропускаю!

Он сошёл с лошади. Найрус спросил, что с Шибером. Невилл покаялся, что упустил его, и пообещал подробности потом.

— Дружище... ты выдержал страшную погоню. Ты до сих пор тяжело дышишь. Я боюсь за твоё сердце.

— Бойся за него, Найрус, если я пропущу битву. Вот тогда оно точно прекратит биться.

Первыми в контору вломились Кай и Олэ. Кай в три счёта порубил ростовщика и его двух охранников одолженным у Герцогова Ока мечом и бросил на трупы листок с рекламой кредитных услуг.

— Глупо называть клиента гостем, всегда желанным. Отдельный вампир может это посчитать за приглашение в дом. Олэ, выжди минуту. Возможно, ростовщик оживёт. Я не шутил, когда говорил, что этим делом обожает заниматься разная нечисть и нежить.

Но ничего не произошло. Ростовщик оказался человеком. Да, иногда и люди обдирают людей.

Тогда Кай попросил каторжника вручить ему приглашение в логово.

Ничего не понимающий каторжник пролепетал, что разрешает посетить приют бандитов. Это были его последние слова. Попросив Олэ отвернуться, вампир вскрыл каторжнику горло и напился его крови.

Олэ отодвинул шкаф, на который показывала тень тенира, и обнаружил тот самый потайной вход, который годами не могли сыскать стражники. Ключей не понадобилось, ничего выламывать тоже не пришлось. Дверь в виде тонкого железного листа надо было просто сдвинуть в сторону, словно штору. Единственное что, пришлось попотеть — железо прилипло к кирпичам. Потом Кай, пошатываясь от эйфории, вошёл внутрь и применил способности, какие даёт свежая кровь, чтобы пройти сквозь стену, не заморачиваясь с извилистыми коридорами. Перед этим напомнил:

— Как договаривались. Я — искать Фейли и этого, как его, Воина Чести. Наверное, сначала Фейли, потому что Воин Чести я не знаю, как выглядит. А вы просто убиваете всех подряд. Удачи, Меченосец! Надеюсь, наш разговор не прошёл для тебя даром. Ничего не хочешь сказать мне на дорожку, друг?

— Кай, у них нет заговорённой стали и осиновых кольев, но в помещениях много факелов. Поняв, что ты вампир, они могут просто сжечь тебя. Их там больше тысячи. Подумай ещё раз, стоит ли идти одному.

— Фейли мой друг. Значит, она стоит не только моей жизни, которой всё равно нет, но и посмертия. Четвёртый урок дружбы, Олэ. Когда речь идёт о друзьях, то даже не стоит такой вопрос, как «стоит ли?». Одиночка, проходящий сквозь стены, найдёт пленницу быстрее медлительного отряда.

Когда вампир скрылся, Олэ вышел к Найрусу и сказал, что можно начинать.

Коридор был настолько узким, что больше, чем по двое в нём идти было невозможно. Олэ шёл впереди один. У идущего следом расследователя было секретное задание: заколоть охотника его же мечом, если он приведёт в ловушку.

Но профессор зря сомневался в Олэ.

Первый же встретившийся бандит погиб мгновенно — кинжал пронзил ему сердце. Не тратя время на то, чтобы извлечь оружие, застрявшее в рёбрах, Олэ снял с бедра следующий кинжал и продолжил вести бойцов Ока.

* * *

Только на фоне Рента Хряка стало ясно, что Викки никогда ни у кого не учился драться профессионально. Он знал неплохо кулачную часть камехта, хорошо бил локтями и ладонями, хуже — ногами, редко — головой, но в борьбе Волк ничего толком не умел. Раз за разом под гул довольной толпы атаман Запада припечатывал Викки об арену и отходил, давая возможность товарищам поработать ногами. Пришедший в себя Ракка хотел присоединиться к избиению, но Верховный настоял, чтобы Безбородый не вмешивался — хватит с тебя, мальчик, на сегодня.

— Викки, дружище, братишка! — Секретарь чуть не плакал, видя кровь на лице названного брата и кровоподтёки по всему торсу. — Вставай! Покажи им силу Волка! Рви дистанцию! Заставь их снова разделиться!

Атаман Запада опять обхватил Волка поперёк тела, но чуть замешкался с броском, и Волк, ударив головой назад, сумел освободиться. Атамана шатнуло. Это был единственный шанс Викки, и он его не упустил. Тяжёлый локоть врезался в висок Рента Хряка, и второй из Девяти стал трупом.

На несколько секунд Викки скрылся под месящей его толпой, но затем атаманы стали отлетать один за другим.

Словно духи леса сумели, наконец, пробиться в подземелье и передали свою силу королю его троп. С рыком волка, с яростью росомахи Викки раздавал удары, силе которых позавидовал бы и медведь, уклонялся с проворством рыси от кулаков противника, был стремительней горностая в атаке и хитрее лисы в обороне. Когда он сделал паузу, чтобы стереть кровь, выяснилось, что его лицо пострадало меньше, чем лица атаманов. Виклор много принял на тело, но голову успевал прикрыть. А вот атаманов, каждого, шатало от пропущенных ударов в челюсть; кровь из множества сечек заливала их опухшие от синяков лица; у одного был сломан нос, а Борода уже выползал из круга, пугая зрителей в первых рядах вытаращенным левым глазом (Виклор сломал ему орбитальную кость).

Викки поднял руки и несколько раз сжал и разжал кулаки, показывая атаманам, что его костяшки разбиты и опухли, но переломов он не получил.

И атаманы дрогнули. Позор, унижения, стыд — плевать, лишь бы больше не стоять в камехте с этим неистовым бойцом.

Бандиты столицы пристыжено молчали, а бандиты Тропы шумно праздновали победу.

— Слава королю Волку! Да здравствует король Волк!

Сняв очки, Секретарь смахнул слезу и улыбнулся:

— Я верил в тебя, братишка.

Король Волк не был доволен результатом. Его ещё не покинул азарт боя. Он хотел продолжения. Но даже пинки и оскорбления не заставили атаманов прервать свой позорный бег.

— Ну, куда же вы, грозные атаманы? Потеха только началась! Ну, ещё один сход, ещё пару клинчей! Умоляю. Что за спешка? Опаздываете в театр? Забыли сдать книгу в библиотеку? Спешите утешить от поражения мальчика Ракку? Не стыдно? У Ракки ещё траур по любимому не закончился, а вы его уже тянете в болото разврата! Ну, хорошо, ваши с ним шуры-муры, вам и решать. Но зачем все сразу? Ракке хватит и одного-двух, остальные могут продолжать драться. Ну, не такой же ваш мальчик ненасытный!

Ракка готов был вернуться в круг, заставить Волка замолчать, но у Верховного Бэя имелся на случай форс-мажора свой план.

Отряд пращников уже давно ждал своего часа.

Это был немыслимый поступок для Блейрона — нарушать условия камехта. Не просто камехта, а камехта судебного, где победа благословлена Светом, а поражение предопределено Судьбой.

Но Верховный не думал, как эта подлость отразиться на его статусе в будущем, ему важно было решить проблему короля Волка в настоящем. Вот только король Волк слишком хорошо знал характер атаманов, чтобы не предусмотреть страховки от вероломства.

Пращники успели убить лишь одного человека и повредить лица двоим, как из другого коридора выскочил отряд вожаков Тропы во главе с принцем Бличем, и мальчик получил первую возможность испытать в бою теневые стрелы.

Он сделал их двух видов. Большую часть — второй закалки, и меньшую — третьей. Сейчас настал черёд большой части

Первая же стрела сразила сразу двух пращников и застряла в стене. Вторая только одного — пращники встали цепью.

А дальше зрители, размахивая оружием, опрокидывая скамьи, высыпали на арену. Но бойцы Блича уже подобрали то, что захватили для них бандиты Виклора, спрятав в снопах пшеницы — вот вам, атаманы, а не оброк.

— Лес копий! — крикнул Блич, и его отряд, пропустив за спины банду Волка, ощетинился копьями и рогатинами.

Король Волк забежал за «лес копий» последним, на ходу застёгивая жилет и закрепляя разбойный пояс.

— Рад, что ты успел вовремя, братик Блич!

— Рад, что тебя не убили, братик Викки!

Больше времени на приветствия не было. Толпа бандитов Столицы врезалась в строй вожаков Тропы, и начался серьёзный бой.

Бойцы Блича никогда не бились со щитом и не были мастерами копейного боя, но строй держать за пару дней более-менее научились, поэтому выстояли даже меньшим числом. Только в одном месте неприятелю получилось прорвать оборону, но их встретил, сжимая в правой руке новенький, только из кузни фальчион, а в левой дагу, сам король Тропы, наводящий ужас в своём волчьем шлеме. Он прикончил всех противников очень быстро, а сомкнувшийся заново строй принял на себя новую атаку.

Блич стоял на живой пирамиде из четырёх бойцов и стрельбой разреживал толпу. Он мог бить и с высоты своего роста, навесом, но тогда бы терялся бонус теневой стрелы — поражать сразу нескольких противников.

Выбирая нужный угол, Блич выпускал стрелу за стрелой, и каждая не застревала в теле, а проходила дальше, поражая следующего бойца, потом следующего, пока не врезалась в пол.

— Атаманы, Блич! — запоздало пришло в голову Волку. — Они сейчас дадут драпака!.. Сади по ним!

Блич уже и сам догадался, но его навык стрельбы ещё не был так хорош, чтобы поражать прицельно на таком расстоянии. Как и предчувствовал Виклор, бросив своих людей, атаманы трусливо скрылись в самом дальнем коридоре. Один только Ракка подобрал топор и решил поддержать бойцов столицы личным примером.

— На ножи короля Волка! На ножи принца Безжалостного! — кричали атаковавшие.

— Война Столице — на ножи атаманов! — подбадривали себя воины Тропы.

Ножевым боем пока что и не пахло, но это была традиционная в языке ночной армии форма для призывов к расправе.

Всё-таки двух дней для тренировок мало — строй Тропы начал трещать сразу в нескольких местах под напором Столицы, а многие уже лишились копий.

— Врассыпную! — скомандовал Блич и спрыгнул со своей живой пирамиды.

Строй рассыпался, и бой распался на множество поединков.

Король Волк чувствовал в такой сваре себя, как рыба в воде. Насаживая людей на дагу и рубя наотмашь фальчионом, он пёр черёз толпу, как лось через чапыжник, а навстречу ему, расталкивая мешавшихся, шёл Ракка Безбородый, и огоньки безумия в его глазах уже давно обернулись неистовым пожаром.

— Король Волк! Иди сюда, трус! Я порублю тебя на отбивные и накормлю ими твоих названных братьев. Ты мне ответишь за каждое оскорбление, клоп лесной!

— И чего ты так взъярился, Ракка? — успевал отвечать атаману между убийствами Волк. — Если у тебя не бывали шуры-муры с Бием, что ж ты так неравнодушен к моим шуткам? Или правда глаза колет?

— Выколоть тебе глаза? Хорошая идея! Подожди, Волк! Не спеши умирать под чужими топорами! Я уже спешу к тебе.

— Спешит он ко мне... Да не в моём ты вкусе, Ракка, успокойся! Мы в лесу по старинке живём — мужчина с женщиной. Оригиналы и оригиналки — это городские выдумки.

Топоры и фальчионы, сабли и полусабли, тесаки и кинжалы, все виды ножей пили кровь уже по всей арене, а дубины, палицы, булавы и кастеты ломали кости. Прямым мечом здесь был вооружён только один боец, и бандиты столицы терпели от него самый большой урон.

Блич работал в команде с вожаками Секачей. Наносил, не глядя, несколько поверхностных ран всем, кого мог достать, и уходил за широкие спины трёх вожаков с клыками на начелюстниках. Чары через несколько секунд расширяли и углубляли раны, и противники падали, истекая кровью.

Блича это зрелище пугало, и он старался смотреть рассеянным взглядом, из-за чего пропустил пару ножей под рёбра и несколько топоров по спине. Но эльфийская броня выдержала, а её владелец словно и не заметил ударов.

Вопреки поверию, кольчуги Перворожденных хоть и держат любые стрелы, но их можно прорубить и даже легче, чем человеческие латы, но только если этого не произошло, тело не получает никакого урона наподобие кровоподтёков или сломанных костей, даже если это был тяжёлый топор, даже если на тебе не было гамбезона.

После двенадцатого трупа с ненормально широкой раной, вокруг Блича и его трёх соратников словно образовался невидимый круг, в который никто не решался зайти. Но внезапно нашёлся один смелый. Одетый в чёрную кольчугу мужчина со шрамом на лбу вызвал принца Тропы один на один.

— Хватит прятаться за спинами Секачей, трусливый щенок! Дерись по-мужски! Я, Чёрный Гент, предводитель банды Чёрных Разбойников, покажу тебе, что такое сила Столицы!

Они уже обговаривали данный вопрос с Секретарём и решили не вестись на провокации. Это не состязалки, это война. Он, не имевший серьёзных навыков фехтования, но с серьёзным оружием в руке, выбрал самую удобную для себя тактику — здесь неуместны вопросы чести и бесчестья. Но уж слишком много насмешки было в этом голосе. И ещё, у Блича вдруг родилось ощущение, что если он не примет сейчас вызов, то не только этот бой, а всю жизнь будет отсиживаться за чьими-то спинами.

— Не вмешиваться! Один на один.

Первый же удар убедил Блича, что на свойстве расширять раны колдовская сила его оружия заканчивается — он не прорубил кольчугу. Надо бить посильнее в следующий раз — подумал мальчик, и с трудом уклонился от топора.

Противник явно знал оружейные техники лучше. Блича спасало только то, что он был ловчее и быстрее — эльфийская кольчуга почти ничего не весит. Несколько ударов его защита выдержала, и он опять не почувствовал их силы. Но когда стальные кольца после очередного столкновения с топором разошлись, Блича словно ожгло, а плечо где-то там, в глубине, заныло. На удивление это только придало сил. Мальчик словно почувствовал заново своё тело, ощутил, как он, Блич, дорог самому себе, как не хочет умереть, как мерзок и неприятен тот, кто вздумал у него отнять жизнь. И само собой пришло решение.

Блич нанёс удар по оружию противника — не разрубил древко, но сделал скол, который через несколько секунд расширился, дерево затрещало, и не поддерживаемое ничем лезвие упало на пол. Чёрный Гент схватился за кинжал, но Блич быстрее вошёл в ближний бой, где оглушил противника навершием меча и, добавив удар коленом, оформил нокаут до конца.

Блич оглядел поле битвы. Сложно было сказать, за кем успех. Бросалось в глаза, что столичных бандитов погибло намного больше, но и Тропа успела пострадать. Ивовым Лукам, Рыжим Рысям и ещё примерно двум десяткам банд придётся выбирать себе новых вожаков, а ватага Волка сильно поредела. Сам Волк, наконец-то, достиг Ракки.

Уклоняясь от чудовищных ударов топора, Виклор порхал вкруг противника, стараясь достать его фальчионом. Несколько раз ему это удалось, но обезумевший атаман не чувствовал боли.

— Волк! Блич! Парни! Кто-нибудь!!!

Секретарь с трудом отбивался своим фальчином, принимая часть ударов на подобранный щит, сразу от трёх противников, и ещё двое — судя по чёрным кольчугам, парни поверженного Бличем вожака — спешили к ним присоединиться.

Как ни мечтал Волк разделаться с бесившим его молодым атаманом, рисковать ради этого жизнью названного брата он не мог.

— Куда ты, король Волк? Вернись, трус! Мы ещё не закончили!

— Закончим потом, маленький. Я не старик Бий, это вы с ним всегда заканчивали вместе.

Ракка бросился в погоню за Волком, снеся по дороге голову вожаку банды Чёрной Речки и разрубив грудь вожаку Скальных Крыс. Вынуть застрявший в рёбрах топор Ракка не успел. Молодого атамана атаковал главарь Диких Кабанов — Ракка вынужден был встречать его с ножом в руке.

Блич и Волк достигли Секретаря почти одновременно. Блич подрезал одному из чёрных кольчужников ногу, ранил в лицо второго и побежал, не оборачиваясь, чтобы не видеть того, что дальше произойдёт. Двоих противников убил Виклор, третий попытался уйти, но пал под палицей вожака Секачей Бора.

— Волк, надо что-то делать! Мы проиграем! — крикнул в отчаянии Секретарь, тыча в коридор, из которого к бандитам столицы спешило подкрепление. — У нас совсем нет резерва. В отличие от них.

— Мы не можем проиграть! — рявкнул король Волк. — Скажи, братишка Блич.

— Зачем ты так, Викки? Ты же знаешь, я не могу лгать.

Но, приглядевшись, Блич понял, что рано повесил голову. Это было не подкрепление. Бойцы не бежали помочь товарищам в бою. Они просто бежали. Когда из коридора показались их преследователи, мальчик чуть не подпрыгнул от радости.

Их было всего трое, но они обратили в бегство не меньше тридцати человек — эффект неожиданности. И двоих героев Блич прекрасно знал.

— Ти, кузен Ти! Герт, я здесь!

Тенир и юный стражник тоже узнали его. Прорубив себе дорогу в толпе бандитов столицы, ребята, наконец, встретились. Соловей отошёл в сторонку, чтобы не мешать проявлению чувств.

— Блич, сволочь! Больше никогда не смей пропадать! Да чтоб тебя... Никогда не смей! Я тебя так поколочу, если ещё раз пропадёшь! Из-под земли достану и поколочу!

— Кузен Ти, колоти сколько хочешь! Хочешь, прямо сейчас поколоти!

— Сейчас не стану, лучше придушу в объятиях до смерти!

Герт смущённо кашлянул. Блич и кузен Ти прекратили обниматься и посмотрели на него.

— Друг, прости меня! — опустив голову, сказал Герт. — Я не уберёг Фейли!

— Не смей себя винить! Я уверен, ты сделал всё, что мог! Дай я тебя тоже обниму!

Мальчик-тень обнял друга с не меньшим радушием, чем двоюродного брата. А потом кузен Ти заметил, что Блич очень возмужал за эти дни.

— И кто тебя так красиво разодел? Ого, да на тебе корона!

— Не смущай. Прямо уж и разодел! Красивей, чем твоя мама для меня всё равно никто не шьёт. А здесь портной разбойников старался. А корона?.. Я — их принц. Они с нами. Пришли освободить Фейли.

— Что?! — воскликнул Герт. — Ты принц разбойников?..

— Разбойники бьют разбойников, чтобы спасти племянницу стражника?! — не поверил кузен Ти.

— Долго объяснять, — не стал вдаваться в подробности Блич. — В общем, все, на ком зелёная одежда или знак Тропы, наши.

— Мда, братик-тень, — задумчиво сказал кузен Ти. — Надеюсь, Герцогово Око это поймёт.

— Зачем здесь Герцогово Око? — настороженно спросил Виклор, подойдя к ребятам.

Паника бойцов, которых выгнал из коридора отряд кузена Ти, передалась остальным, и бандиты Столицы бежали, унося раненых, в том числе и залитого кровью несчастного Ракку — парень прямо с носилок безуспешно требовал короля Волка продолжить бой. Тропа могла перевести дух и посчитать потери.

— Зачем здесь Око? Вообще-то здесь их начальник в плену, — удивился вопросу кузен Ти.

— Меч палача — оружие мразей, — сделал замечание про клинок тенира Волк.

— Правда? А мне папа тоже самое говорил про фальчионы — спутники бандитов и наёмничьей саранчи.

Блич не дал конфликту развиться. Грубо отчитав названного брата за наезды на двоюродного, он объяснил, что они сейчас в одной лодке.

— Если сюда идёт Око, то нам не стоит рисковать жизнью в незнакомых коридорах. Лучше дождаться новой атаки здесь. Из скамей соорудим баррикады. Я соберу, какие найду, теневые стрелы, а если что, ещё один колчан остался нетронутый. Мы отвлечём на себя значительные силы, дав возможность Оку нанести основной удар.

— Всё это хорошо, — сказал Волк, косясь на эмблему Ока на щите Герта так, словно через неё открывался портал в мир демонов и тёмных драконов. — Только пусть этот мальчик стоит на баррикаде минимум за тридцать шагов от меня. Никто не скажет про короля Волка, что он бился бок обок со стражником.

— Викки! — возмутился Блич. — Ты опять?

— Не стоит волноваться, разбойник, — улыбнувшись, произнёс Герт. — Я пойду в коридоры искать Фейли.

— Я с тобой! — выразил готовность кузен Ти.

— Тогда я тоже! — присоединился к его порыву Блич.

— Нет, — Герт помотал головой. — Твой меч, Ти, нужнее здесь. А ты, Блич, у них вроде за командира. Ты не можешь бросить свою армию.

— Герт, у меня есть одна идея, — вмешался в разговор Соловей, снимая с убитого бандита моток верёвки.

Герт всё понял и протянул руки, чтоб Соловей его связал, выдав за пленного стражника.

— А ты кто и почему помогаешь нам? — поинтересовался Блич.

— Тот, кому надоело таскать на своей душе столько грехов. Надеюсь, сегодняшняя ночь искупит всё, — дал таинственный ответ Соловей.

* * *

-...Им конец! Им всем конец! У нас больше тысячи бойцов, а их — горсть. Король Волк потерял разум, ввязавшись в бой с такой малой ватагой. Сволочь! Как он нас провёл! Как маленьких!

Что атаманы первыми не проявили особой щепетильности в вопросах чести, Верховный не вспоминал. Сейчас решался вопрос: послать на арену, добить бойцов Виклора, обычные банды или пустить в бой гвардейцев. Мнения разделились.

— Око! Око идёт сюда с братьями-фехтовальщиками! — прервал дискуссию истошный вопль. — Смертник ведёт их! Он с ними!

Известие, которое пришло из первых зал, казалось настолько невероятным, что вначале атаманы решили: гонец под дурманом. И лишь убедившись, что его зрачки нормальных размеров, они поняли, это правда.

— Сколько их?

— Сотня или около того.

— Хорошо. Иди, отдохни, ты славно послужил праведному обществу.

Передав заботам девушек-воровок падающего от усталости мужчину, Верховный атаман взял командование на себя — чем тревожней обстановка, тем меньше игр в демократию.

— Вожак Лунт, набери сотни две человек, добавь к ним гвардейцев покойных атаманов и встреть Герцогово Око в тренировочной зале. Вожак Роб, выбери из моего резерва двадцать гвардейцев, набери банд, чтоб вместе получилась сотня, и добей Виклора и Блича, раздави лесных клопов. Остальным — в главную залу. Будем посылать оттуда резервы тому отряду, которому они нужнее.

— Бесполезно.

Верховный атаман посмотрел на автора печальной реплики и поднял брови в изумлении — вот уж от кого он точно не ожидал пессимизма.

— Что ты сказал, почтенный Борода?

— Бесполезно, Верховный!

Барей Борода говорил со злобой обречённого. Это конец — никаких сомнений. Плевать, что Столица в большинстве — стражники и лесные всё равно выиграют. Потому что их командиры верят в победу.

— ...А я сломлен камехтом. Остальные — тоже. Один ты бодрячок-старичок, потому что в нём не участвовал. Знаешь, что надо сделать прямо сейчас? Испортить им победу! Послать кого-то убить Воина Чести, если он сам уже не подох. А нам — взять у докторишки каких-нибудь капель, снять мужское бессилие... Чёртов Кай Велестос и его подарки!.. И устроить... самую зверскую Ночь Девяти, точнее, уже Пяти этой белобрысой. По полной программе провести не получится, ну, сколько успеем.

— Успокойся, Борода. Всё будет хорошо. Когда отпразднуем победу, тогда и устроим девочке полную программу.

— Ты что, глухой?

Атаман Востока схватил Верховного за рубаху.

— Не будет победы! Мы проиграли. Иди в главную залу, играйся там в солдатиков, сколько влезет, а я беру остальных, и мы играем с девочкой во взрослые игры. Есть у меня в запасе одна забава... Помню, как испытал её в Зимнюю Гарвиду на одной продажной в Ярн-Геронде. Она очень не хотела, но бордельер заставил. Девочка торговала телом с младых ногтей. Была уверена, что знает о тёмной стороне плотских забав всё. Я заставил её удивиться. Клянусь, прожжённая шкура рыдала в три ручья и кричала, что не может с этим жить, что повеситься. Теперь представь, реакцию этой недотроги?

Верховный не стал спорить. Он ушёл в головную залу, а Борода подождал Ракку с поля боя, и, не дождавшись, увёл оставшихся атаманов в комнату для забав, велев привести туда доктора Шанкра и племянницу Воина Чести.