Неправильная леди

Глава 31

Женщина усмехается. Я понимаю, что она не раскроет ни своего имени, ни статуса. Она лишь подтверждает мою догадку:

– Иви, можешь звать меня «моя госпожа» или «моя хозяйка».

Она та, кто ловит и подчиняет души убитых на алтаре людей. Она главный кукловод, а возможно и вообще главная в осквернённом святилище. А ещё она та, кто точно умеет справляться с привидениями. Против жреца, даже прошедшего посвящение, я бы могла устоять. Но против неё…

Женщина быстро двигает пальцами, и в её руках формируется чёрная нить, пока тонкая, как волос, но нить с каждым круговым движением уплотняется, обретает толщину. Женщина демонстративно не торопится, а я кусаю губу, мучительно наблюдаю за её движениями и… Кажется, я снова подвожу вас, генерал Вэшт. Я не решаюсь ударить первой, я ясно осознаю, что бить надо сразу насмерть, а внутри всё противится убийству. Как я, последовательница эльвийского культа, могу покушаться на чужую жизнь? Эльфы никогда не практиковали казнь, самое страшное наказание – изгнание. Но даже изгнанника примут в святилище.

– Иветт!

Лайс пытается пробить отрезавшее меня серое марево, отвлекается, и маг со стороны жреца тотчас атакует. Лайс вынужден защищаться, а я…

За спиной женщины появляется призрак с ополовиненным лицом, смотрит на меня с немым укором.

И я отбрасываю ложные глупости. Учитель говорил, что здравый смысл всегда должен быть выше догм. Я вычерчиваю руну. Увы, рун мгновенной смерти не существует. Или я о них просто не знаю? Нет, их не должно существовать, они были бы слишком противоестественны. Я пускаю в ход знакомый приём – призываю ветер. Воздушный таран должен впечатать женщину в каменную стену, что не так хорошо, как моментальная победа, но тоже неплохо.

Призрак медлит, и женщина как плетью стегает его чёрной нитью. Призрак издаёт полный страдания, леденящий вой. Он нехотя подаётся ко мне, чтобы стереть руну, помешать мне. Его медлительность оборачивается для меня удачей. Я успеваю первой, и женщину отбрасывает прочь, она опрокидывается на спину. Нить, которую она плела для меня, расползается обрывками тёмного дыма. Женщине придётся начинать сначала. А ещё она больно ударяется.

Всё же ей удаётся сгруппироваться, она успевает обхватить голову руками. Затылком она не ударяется. Жаль. Жёсткое падение лишь ненадолго сбивает её. Пока я пытаюсь придумать, что сделать дальше, она со стоном и ругательствами приподнимается на локте. Я ловлю волну яростной злобы, спохватываюсь и окружаю себя защитой.

Женщина выдыхает ещё несколько ругательств, остервенело дёргает нить, обёрнутую вокруг шеи несчастного призрака. Нить спадает. Он не получает свободы, слишком много чёрных пут держат его. Едва ли что-то изменилось.

Ей удаётся снести мой щит.

Летит нить. Петля оборачивается вокруг теперь уже моей шеи.

Я стискиваю зубы, проглатываю рвущийся из горла крик отчаяния – нельзя отвлечь Лайса. Я должна справиться сама.

Женщина самодовольно скалится и начинает тянуть меня за нить к себе. А я… Я представляю свою любимую метлу, представляю, как на черенке вспыхивает руна очищения, и воображаемая метла послушно стряхивает с меня липкую гадость. Я усмехаюсь, перевожу взгляд на призрака. Да я же могу…

Что я могу, женщина понимает раньше меня. Выражение её лица полностью меняется. Если раньше она хотела захватить меня в свою коллекцию, то сейчас, поняв насколько прошедшая посвящение жрица, неуловима и опасна, она полностью меняет решение.

Можно ли убить мёртвого? Нет, душа бессмертна. Но можно стереть память, личность.

Наивная!

Женщина формирует в ладони сгусток, на который я смотреть без боли не могу. Ментал от соприкосновения с ним буквально на глазах разъедает, словно кислотой, исчезают без следа обрывки мыслей, намерений, эмоции, магия – всё то неопознаваемое, что составляет естественный ментальный шум.

Эта клякса… Она меня уничтожит. Не мою личность, а самую душу. Я не уйду на перерождение – я перестану существовать.

Тени и светы…

Я невольно оглядываюсь. Я не могу допустить, чтобы клякса ударила в Лайса. Вдруг на живых и на призраков она действует одинаково? Наверняка так и есть.

Отвлёкшись, я пропускаю брошенную в меня нить. На этот раз петля оборачивается вокруг щиколотки. Женщина дёргает, и я теряю равновесие, валюсь на пол, а она рывком подтягивает меня к себе.

Забывшись, я вскрикиваю, чем привлекаю внимание Лайса.

Новые нити обрушиваются сверху, и я превращаюсь в спелёнутую по рукам и ногам гусеницу. Извиваться могу, ползти могу, встать – нет. Воображаемая мета избавляет меня от паутины, но слишком медленно.

Женщина швыряет в меня кляксу. Я отчаянно дёргаюсь, заранее зная, что мне не увернуться. Даже отказавшись от псевдотелесности, я не успею уклониться – я слишком медлительна.

Руны? Я не училась магии ни в школе, ни в академии, но на что-то всё равно годна, спасибо учителю и книгам, по которым я пыталась заниматься уже после его отъезда. Я повторяю ровно то, что делал Лайс, и с моих пальцев срывается неуклюжая молния. Женщина не ожидала, она приготовилась стереть мои руны до того, как я их завершу, но оказалась совсем не готова к тому, что я использую свою собственную силу.

Молния распускает ломанные щупальца на весь коридор и обрушивается на женщину подобно одеялу, каждый излом находит свою цель. Женщина невыносимо заорала. Если бы я только могла заткнуть уши… Её крик будет преследовать меня в кошмарах. Ха, каких кошмарах? Перед смертью она успела метнуть в меня кляксу.

– Иветт!

Лайс…

Лишившийся контроля призрак внезапно встаёт надо мной. Его человеческая половина лица странно искривляется, будто он пытается улыбнуться. Чутьё подсказывает, что призрак, несмотря ни на что, мне благодарен.

Куда делась клякса?

Миг, и призрак вздрагивает всем телом, на груди стремительно проступает чернота. Протяжный вой медленно смолкает. Он станет ещё одним моим кошмаром.

– Нет, – хрипло, со слезами прошу я. – Это нечестно!

Почему он пожертвовал собой ради меня? Нет!

– Иветт!

Серая завеса падает.

Я чувствую руки Лайса на плечах.

Я оборачиваюсь. Лайс удерживает меня в объятиях. Двое его противников мертвы, как мертва женщина.

– Иветт…

Молния лишила меня половины сил, если не больше, а чёрные нити ранили. Из порезов вытекает перламутр – магия, позволяющая мне оставаться условно живой. Совсем скоро…

Рука дрожит, но я упрямо тянусь, провожу кончиками пальцев по щеке Лайса, оставляю мерцающий след. Моё последнее прикосновение – спасибо за этот подарок.

– Прости, я подвела тебя, но я обещаю, я смогу помочь, даже когда ты перестанешь меня видеть. Я буду рядом. Останови их для меня.

– Иветт!

Я слабею, магия утекает всё быстрее, а раны под её напором, кажется, только ширятся.

– Я люблю тебя, – я закрываю глаза.