Неправильная леди

Глава 20

Ослабев, я затихаю. Я не знаю, сколько я сижу в грязи. Поднимаюсь я чистая. А, нет. Обрывки паутины налипли на лицо, на волосы, на ткань. Одежда жрицы чудесным образом осталась на мне, хотя чудо вполне объяснимо – я выгляжу так, как себя ощущаю. Наверное, если сконцентрируюсь, изменю одежду. Но зачем?

Я тщательно счищаю налипшую паутину и лишь потом задумываюсь, что оставила преследователям подсказку. Зачистить? Есть шанс, что они пропустят подозрительное пятнышко в ментальном фоне улицы, но рыжик показался мне грамотным – обязательно заметит. Поэтому лучше просто идти дальше. Куда? Не домой…

Лёгкость давно сменилась опустошённостью, меня тянет к земле. Умом я понимаю, что я бестелесный призрак, но привидением я себя совсем не чувствую, снова пройти сквозь стену вряд ли смогу. Очередной листик подтверждает мою догадку, он падает мне на плечо и соскальзывает по рукаву на подол, с подола на землю, прямиком в лужу.

– Хей, милая, замёрзнешь, – окликает меня закутанная по самые брови старушка.

Я ещё и видимой стала.

Учитель рассказывал, что сильные души способны окружить себя псевдотелом и на время воплотиться в мире живых. Генерал Вэшт смог бы… Меня сильной душой не назвать, но моё тело ещё живо и даже на расстоянии оно поддерживает меня. Пока… Стоит поторопиться. Пусть, я не смогу выжить, я хотя бы попытаюсь оставить свидетельские показания, достаточно весомые для суда.

– Спасибо за беспокойство, добрая госпожа, но мне совсем не холодно.

Я легко кланяюсь, отворачиваюсь и ускоряю шаг.

Я не осмеливаюсь выйти на проспект, иду дворами.

Где живёт лорд Верандо, я не знаю, зато вспоминаю, что угол парка обнесён высокой кованой оградой, и именно за ней возвышается городской дом с привидениями – заброшенный особняк, в который, по слухам, недавно вновь заселились. По крайней мене открытые ворота я издали лично видела. Логично предположить, что особняк и парк принадлежат одному владельцу.

До парадного крыльца я добираюсь без происшествий. Правда, один раз мне чудится чужое недоброе внимание, но оно мелькнуло и пропало.

Я поднимаюсь, заношу руку для стука и замираю.

Признаваться в совершённой дурости жгуче стыдно. И лорд, наверное, расстроится, что я умерла… Почти умерла.

Но стоять под дверью глупо. Я зажмуриваюсь и бью висящим на цепочке миниатюрным молоточком по металлической пластине.

– Открыто! – моментально раздаётся голос из глубины дома.

Я полагала, что мне придётся ждать, что впустит меня либо дворецкий, либо, если дворецкого нет, помощник лорда, тот же господин Д, однако нет.

– Открыто! – нетерпеливо повторяет лорд Верандо.

Я толкаю тяжёлую створку, вхожу. Посмотреть лорду в глаза смелости не хватает, я опускаю взгляд в пол, с преувеличенным внимание рассматриваю бледный мрамор.

– Вы, леди?!

Откуда столько удивления? Он ждал кого-то другого?

– Леди, почему вы в таком виде?

Лорд Верандо в мгновение сокращает разделявшее нас расстояние, оказывается рядом, берёт меня за руку, горячая ладонь касается моей щеки, скользит вниз, и его пальцы оказываются под моим подбородком, не увернуться. Лорд заставляет меня посмотреть на себя, и я ловлю отголоски тревоги, даже испуга.

– Леди, вы с ума сошли? Вы ледяная! В летнем платье на мороз! Вы думаете, что воспаление лёгких – это безобидное развлечение? Дарминс, горячего чаю, немедленно! – и уже мне, – Дура!

Лорд тянет меня к дивану.

А меня снова накрывает, потому что да, дура, потому что умирать страшно, потому что каждое его слово бьёт по больному. Я всхлипываю.

– Леди, – он моментально теряет напор и растерянно замолкает.

Я стараюсь задавить рвущий меня ужас. Если бы не искренняя забота лорда Верандо, я бы справилась, сдержалась, как и полагается леди. Но все барьеры рушит осознание, что его ругань – это просто способ выразить беспокойство, смешанное с возмущением моим безответственным отношением к собственному здоровью. На глаза наворачиваются слёзы, текут по щекам.

– Что с тобой?! Тебя кто-то обидел?

Лорд резко переходит на «ты», всматривается в моё лицо, а затем бережно стирает с щеки слезу, зачем-то смотрит на подушечку своего большого пальца. Я тоже смотрю.

Пойманная капля светится перламутровым светом, не стекает, как вода, а тянется, как мёд. Лорд размазывает каплю по пальцам, и его кожа обретает лёгкое призрачное сияние.

– Магия? – действительно, откуда бы во мне взяться солёной влаге? Плакать я могу лишь магией, собственной душой.

Я провожу тыльной стороной ладони по щекам, стираю мерцающие дорожки и выдавливаю жалкое подобие улыбки.

– Иветт?

Проще показать, чем объяснить.

Я сосредотачиваюсь и шагаю прямо в диван.

Лорд смотрит широко раскрытыми глазами.

– Вы привидений никогда не видели, лорд Верандо? – горько усмехаюсь я, выбираюсь из стола и присаживаюсь на столешницу.

– Как?

Я пожимаю плечами:

– Я ощущаю себя живой, поэтому через предметы я пока прохожу с усилием. Со временем я забуду, каково быть живой, и тогда стены перестанут быть для меня преградой. Вы были правы…

Его ладони снова на моих плечах.

– Иветт, что ты сделала?

Он спрашивает спокойно, слишком спокойно, чтобы поверить его спокойствию.

– Пошла в храм. Я вам уже говорила, что человеческое жертвоприношение оставляет в ментальном фоне уродливую рану. Я должна была проверить.

– Проверила?

– Я никогда не закрывалась, не видела в этом смысла. А когда пошла, не подумала о защите. Меня заметили. Заметили, что я не медитирую, а прощупываю ментал, наверное, заметили, что я нашла их щиты, похожие на те, что закрывали храмовый журнал. Потом со мной вышел побеседовать один из жрецов. Я не могу быть уверена, но, скорее всего, он считал мой настрой. Я не знаю, почему меня посчитали опасной. Возможно, про вас они не в курсе, решили, что я приведу магов… Меня приказали взять. Я сбежала. Частично… Да, дура.

Меньше всего я ожидаю, что побледневший лорд опустится передо мной на корточки, поймает мои ладони в свои и, глядя в глаза, скажет:

– Прости. Иветт, я очень сожалею.

– Что?

За что он извиняется? Явно же не за то, что ругался.

– Ты не дура, совсем нет, хотя поступила ты глупо, не поспоришь. Дурак здесь я, Иветт. Я должен был просчитать последствия своих откровений и проследить, чтобы наивные жрицы не отправлялись на смертельные поиски истины.

Ха…

Мило…

Он действительно хороший. Повезёт его избраннице.

Я грустно улыбаюсь:

– Лорд Верандо, сейчас это всё не важно. Мне не в чем вас винить. Напротив, я должна поблагодарить вас за то, что вы делаете для эльвийского культа. Да, я всё ещё верю… Не спорьте. Я совсем о другом, и у меня мало времени. Возможно, пара суток, возможно, считанные часы. Я хочу дать официальные показания против обосновавшихся в эльвийском храме преступников. И ещё… У меня есть просьба, лорд Верандо. Я боюсь, что моя личность не станет для жрецов секретом, и они отправятся искать мою душу домой. Моя мама из-за меня в опасности.

– Иветт…

Я съёживаюсь, чувствую, как жалко звучат мои слова.

Лорд приподнимается, обнимает меня, притягивает к себе, и в его объятиях я готова позабыть обо всём на свете, я цепляюсь за его плечи, тянусь навстречу и предвкушаю сладость поцелуя.

– Иветт…, – его зрачки расширяются.

Я привстаю на цыпочки.

И именно в этот момент входные двери открываются. Вошедшие резко смолкают, и раздаётся потрясённое:

– Иветта?

Я узнаю ненавистный голос раньше, чем поворачиваю голову.

В объятиях лорда Верандо меня застал мой жених.