Неправильная леди

Глава 26

Лайс ушёл, а я, следуя его совету, отыскала библиотеку.

Нет, книги меня сейчас не интересуют, хотя при других обстоятельствах, я бы с огромным удовольствием дотошно перебрала всё, что может предложить мне собрание деда лорда Верандо. Я прохожу вдоль полок, но корешков книг не касаюсь, не обращаю внимания на названия. Магию, затопившую полки, всё же отмечаю. Книги были оставлены, но не брошены, от жуков, пауков, плесени и прочей гадости их защищают чары, причём, что меня слегка удивляет, чары дополнены эльвийской рунической вязью. Получается, дед Лайса поддерживал «Обитель Семи дубов»? Сейчас уже не важно…

В библиотеку я пришла ради тишины.

Два кресла и столик укрыты лишь чехлами, мебель магия не защищает – чары подобного рода недешёвое удовольствие. Я не «раздеваю» кресла, пыль ко мне не пристанет, так что незачем. Я забираюсь с ногами прямо на чехол, удобно поджимаю под себя пятки и откидываюсь на подлокотник.

Тихо…

Я прикрываю глаза.

Почему я не подумала о самом очевидном? Я ведь жрица! Наверняка «Обителью» интересовались ещё раньше и лже-жрец не мог не знать, что у меня есть учитель. Лайс сбил меня с толку, я обратилась за помощью к нему. Лже-жрец ждал от меня другого. Он ждал, что я позову учителя! Видимо, боится… Последняя мысль отзывается злорадной сладостью… Раз моего учителя боятся, то я, конечно, расскажу о беде!

Вопрос в том, как в процессе не убиться окончательно. Я волевым усилием блокирую любые мысли о перемещении. Не факт, что я успею рассказать учителю, зато связь с телом порву окончательно и улетучусь в дальние дали.

Я прислушиваюсь к своим ощущениям, концентрируюсь и старательно убеждаю себя, что чехол слегка шершавый, а пыль едкая, и от неё хочется чихать, что на коже неприятный серый налёт, что выступ резной спинки жёсткий.

Подняв руку я медленно растопыриваю пальцы, затем соединяю, смотрю на ладонь, на тыльную сторону ладони. Рука выглядит обманчиво «телесно». Кажется, мне удалось продлить своё существование на час-полтора. Но моя цель иная, и сейчас я рискну. Смертельно рискну…

Медитация – это уход от тела. Но ещё медитация – это способ дотянуться до учителя. Сумею ли я проснуться? Или исчезну?

– Генерал Вэшт, благослови, – шепчу я. Солдата, идущего на бой с врагом, из меня не получится, но я могу стать гонцом. Ждёт ли меня посмертие в Великой армии? Ответа нет.

Я медленно погружаюсь в медитацию, теряю связь с реальностью. Могу представить как это выглядит со стороны: я выцветаю, становлюсь прозрачной, невесомой, теряю контуры и растворяюсь в воздухе облачком бледного тумана. Но я об этом не думаю, я ищу точку равновесия в своей душе.

Войти в транс удаётся легко, будто я вхожу в тёплые воды лесного озера. Зеркальная гладь смыкается над моей головой. Я сосредотачиваюсь и представляю себе лицо моего учителя. Как и все потомки эльфов, учитель обладает исключительной внешностью. Стройный, даже худощавый, пропорционально сложенный, очень высокий. Мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть в его лицо, но редко. Учитель предпочитал беседовать сидя, чтобы быть со мной на одном уровне. Учитель в моей памяти носит короткую стрижку. Светлые волосы обрамляют едва тронутое лёгким загаром лицо. Любая красавица позавидует идеальным чертам и пушистым ресницам. Глаза у учителя голубые как небо, сияют добротой и бесконечным терпением.

Я никогда, ни прежде, ни позже, не воспринимала учителя как мужчину, но всегда любовалась им, как любуюсь чистой красотой звонкого ручья или завораживающим рассветом нового дня, восходом солнца или цветением полевого одуванчика.

Я тянусь к учителю всей душой, и видение перед глазами размывается, картинка меняется. Учитель, скрестив босые ноги, сидит на полу. Перед ним алтарь. Ароматный дым поднимается над курильницей. Рядом сладко пахнет из пиалы, до краёв заполненной ритуальным нектаром.

– Учитель, – я здесь по делу прежде всего.

Между нами светится цепочка рун, и ярче всего выделяется руна поиска.

Учитель тоже медитирует.

Я с досадой прикусываю губу. Сейчас он меня не услышит, ведь он отгородился не только от живых, но и от призраков вроде меня.

– Учитель! – повышаю я голос.

Мои усилия не должны пропасть прахом, второго шанса может не представиться.

– Учитель!

Я пытаюсь преодолеть невидимую преграду. Я не столько надеюсь сломать непоколебимую концентрацию учителя, сколько надеюсь, что он уделит внимание беспокойному духу.

– Учитель…

Дождаться, когда учитель выйдет из транса?

Я ненароком замечаю, что подол моего жреческого одеяния размылся. Куда делось платье? Я ведь меняла ритуальный наряд на светский? Кажется, в экипаже я была ещё в платье, а вот в библиотеку уже вошла жрицей. Когда Лайс меня обнимал? Не помню… Да и не важно. Учитель, услышьте!

Ног я больше не чувствую, их просто нет. Взгляд сам собой возвращается к алтарю. Хм… Я ведь уже привидение, так? Ритуальный напиток никогда прежде не манил меня сладостью. С точки зрения живого он должен быть до омерзения приторным, ведь это сплошной сахар. Правда, о вкусе я могу лишь гадать, попробовать и тем самым оскорбить духов мне и в голову не приходило.

Но сейчас… Еда придаст мне сил, и я смогу дождаться, смогу рассказать о творящемся в эльвийских святилищах ужасе.

Мне не нужно пить нектар, достаточно глубоко вдохнуть сладкий аромат, и он насытит меня. Я сама не замечаю, как оказываюсь перед алтарём, оставив учителя сбоку. На учителя я больше не смотрю. Я наклоняюсь над пиалой.

– Иви!

– Иветт!

Удар невидимого тарана отбрасывает меня в сторону, а два голоса сливаются в один. Или мне мерещится? Учитель смотрит на меня вполне осмысленно, вышел из транса. Но откуда голос Лайса? Показалось?

– Учитель, почему вы меня толкнули?

Мне бы сразу к делу перейти, но удар слишком шокирует. Учитель мухи не обидит. Как он мог поднять на меня руку? Меня пронзает страшная догадка, что он тоже замешан. Нет, невозможно!

– Иви, разве я не говорил тебе, что нельзя красть пищу бедняков и мертвецов?

– У-учитель? Но я мертва.

Я опускаю взгляд. Я исчезла уже на треть.

Учитель смотрит на меня с болью:

– Иви, я не знаю, что с тобой случилось, но ты ошибаешься. Ты ещё жива.

– Я умираю прямо сейчас.

– Я вижу, Иви. Пока не поздно, немедленно возвращайся. Очнись!

Повелительный оклик рушит мою сосредоточенность, я оказываюсь где угодно, но не рядом с учителем. Я успеваю подумать, что так и не сообщила ему о нашей беде, что больше у меня не будет шансов докричаться, что это конец, что я подвела генерала. И наступает тьма.