Необузданная Сила

Глава 30

Голос Старкиллера потрескивал в комлинке.

– Ты была права, Юнона. Это был Дрексл.

Она посмотрела через плечо прежде, чем ответить. ПРОКСИ сидел на месте второго пилота, все еще пытаясь проникнуть во планетарный компьютерный интеллект. Koтa, вне всяких сомнений, снова спал.

– Ты думаешь, что Дрексл видел тебя?

– Я уверен, что видел. Но не волнуйся. Я думаю, что я добрался до него прежде, чем он сообщил обо мне имперцам. Ситуация под контролем.

Словом «под контролем», подумала она, он подразумевал что Дрексл и его подчиненные были мертвы. Это вызвало легкую боль в ее животе. Сколько существ убил Старкиллер, выполняя свои миссии? Было ли что-то, стояще такого большого количества смертей?

ПРОКСИ что-то сам себе бормотал, но она игнорировала его. Новый сигнал комлинка трещал от электромагнитных помех.

– Я у пушки, – пытался сказать ей Старкиллер. – Я только должен пообщаться с небольшой охраной.

– Хорошо, – сказала она. – ПРОКСИ получил доступ к планам верфи. Как только ты закончишь с имперцами, у тебя не должно быть проблем со сменой конфигурации пушки, чтобы выстрелить в верфь.

– Это хорошо. Я не хотел бы нацеливать эту штуку голыми руками.

Она была не в настроении для шуток.

– Удачи.

– Спасибо.

Она вздохнула и откинулась назад в кресле. С руками на глазах, она простонала от неловкого краткого разговора. Необходимость поддерживать столько масок утомляла ее. Она не знала, как долго она сможет делать это.

– Мое первичное программирование? – произнес дроид. – Я запрограммирован, чтобы убить моего хозяина.

– Что такое, ПРОКСИ?

– Я попробовал множества стилей и тактик, но я продолжаю подводить его.

Юнона раскрыла глаза и села выпрямившись. Дроид сидел на краю сиденья второго пилота, глядя в ничто сквозь иллюминатор.

Она помахала рукой перед его фоторецепторами. Он посмотрел на нее, и затем отвернулся в сторону.

– Ну, если вы думаете, что это поможет… – сказал он.

– ПРОКСИ, с тобой все в порядке?

– Я предполагаю, что вы могли получить доступ к моему основному процессору…

Дроид внезапно двинулся твердым шагом. Его фоторецепторы замерцали, становясь яркими кроваво-красными. Один из его учебных аватаров – красно-кожий забрак со свирепым лицом, проявился по всему его телу.

– ПРОКСИ, с кем ты разговариваешь?

Дроид повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Да. Я уже иду. Только несколько неоконченных дел, с которыми надо разобраться…

Юнона отодвинулась слишком поздно, когда ПРОКСИ протянул свои крюко-образные руки к ней.

Ученик стоял на вершине насыпи жутко пахнущего органического мусора и рассматривал суперсооружение пушки. Кораблестроительные верфи над На Раксус Прайм строили несомненно самые большие активы Империи – Звездные Разрушители, которые охраняли космические окраины и подавляли многочисленные мятежи, и были защищены соответственно. Он стоял достаточно долго, чтобы выбрать лучший маршрут по сооружению. Ближний периметр закрывал его от охранных дроидов, блуждающих поблизости. Автоматически настроенная пушка стреляла через определенные постоянные интервалы, как бы напоминая местным что за ними следят. Имперские сухопутные войска, очевидно, не опасались серьезного нападения, поскольку пути внутрь и изнутри суперстроения не были даже огорожены. Избавившись от орудия, он мог фактически спокойно войти.

Множество шагоходов, перемещавшихся по внутреннему периметру могли бы создать проблемы, напомнил он себе. И он должен был найти диспетчерскую пушки прежде, чем кто-то догадался, что он замыслил. Он не хотел отключать ее. Потребуется много дней, чтобы снова запустить огромный линейный ускоритель, и если поставить на реверс производство, предоставляющее гигантские металлические «пушечные ядра»…

Будь быстр, сказал он себе. Это было решением. Не думай слишком много ни о чем. Позвольте твоим инстинктам вести тебя.

Его инстинкты не очень хорошо работали в других аспектах его жизни, но, по крайней мере, он был все еще жив. Он чувствовал себя в безопасности, когда доверял им в последний раз на службе своего далекого Учителя.

– Мой Учитель – не трус, – сказал он Шаак Ти.

– Тогда, почему ты здесь вместо него? – спросила она.

Поскольку он мог сделать это, а его Учитель не мог. Это было единственным ответом, который он принимал. Его не знали, и было маловероятно, что он привлечет внимание. Он мог бы даже, однажды, стать более сильным, чем его Учитель – хотя эта мысль казалась почти нелепой. Сколько людей и джедаев бросало вызов Лорду Вейдеру? И все потерпели неудачу. Что делало его особенным?

А потом было видение, в котором он видел серьезно раненого Дарта Вейдера. В настоящем или будущем оно убедительно демонстрировало, что Темный Повелитель не был не уязвим. Человеческая плоть лежала под маской и броней. Ткань, в конечном счете, смертна.

Но напавший на Темного Повелителя в том видении также умер. Именно так это, казалось, произошло. Умершие становятся более сильными, чем когда-либо, если можно верить словам Императора. Возможно, они были ложью. Возможно, это видение было лишь фантазией. Он не мог сказать, но от этого уютнее не становилось. Ничего не было прочно. Никакая тирания не длилась вечно.

Тем временем, у него было дело, которое надо закончить.

Не думай, напомнил он себе. Только делай!

С включенным световым мечом он прыгнул сверху вниз с груды мусора в гущу имперцев.

Кромешная тьма бессознательности медленно уступала иррациональному фантастическому ландшафту, скомбинированного из лесов Фелуции, Kaшиика, и Каллоса. Эти три мира теперь так перепутались в сознании Юноны, что она не могла воспринимать их в отдельности друг от друга. Точно так же человек, которого она преследовала среди деревьев, возможно, был ее отцом, Кота, или более взрослым Старкиллером. Она не могла убедиться в этом, пока не догнала бы и не развернула его.

Преследование казалось бесконечным. Его темп абсолютно соответствовал скорости ее движения. Как бы она не старалась ускориться, он никогда не становился ближе, но также и никогда не удалялся. Он, казалось, вел ее куда-то.

Как только она начала отчаиваться от невозможности поймать его, он пробежал сквозь плотную стену молодых деревьев, и когда она последовала за ним, она оказалась на берегу широкого озера. Человека, которого она преследовала, нигде не было видно. Ее внимание было привлечено массивным, кубическим строением, опирающимся на деревянную платформу в центре озера. Строение, казалось, было сделано из твердого камня, без каких-либо окон или дверей. Оно было настолько большим, что облака скользили по его верху. Деревянная платформа, возвышающая его над водой была, очевидно, очень стара. Она прогибалась под весом гигантского каменного куба. Она могла услышать ее скрип с того места, где стояла на берегу. Как раз, когда она рассматривала его, две из опор раскололись и рассыпались. Куб, потеряв равновесие, сдвинулся в том направлении, затем две крайних секции куба оторвались и с плеском ушли в воду.

«Сейчас оно упадет в озеро», сказала она себе. И это было очень плохо. Почему это была плохо, она не знала точно, но была полностью уверена в этом. Стащив свою куртку, который она носила в этом сне, даже при том, что она потеряла ее во время заключения на «Эмпирикале» – она разбежалась и прыгнула в воду, плывя к центру озера.

Она должна была восстановить платформу и помешать кубу разрушиться. Это было единственной мыслью, которая наполняла ее сознание. Но как раз в то время, когда она еще плыла, другая деревянная опора треснула. Куб снова переместился, и еще больше его кусков упало в воду. На нее накатились волны. Она задохнулась, поскольку вода залила ей нос, но продолжала плыть.

Скрипы и стоны ломающегося леса становились громче. Разрушение опор походило на выстрелы бластеров вокруг нее. Камни дождем падали в озеро, бросая ее из стороны в сторону. Треск наполовину стих, она попробовала посмотреть, куда она плыла, но огромное каменное здание было невидимо за поднявшимися волнами. Она потерялась, и все скоро разрушится, если она сейчас не найдет туда дорогу.

Чья-то рука опустилась, чтобы помочь ей. Она ухватилась за нее, не зная, кому она принадлежит. Пальцы были сильными и теплыми и подняли ее так легко, как если бы она была маленьким ребенком. Она выскочила из воды и стояла теперь на твердой почве. Человек, который помог ей, стоял рядом с ней, как гигант. Солнце находилось прямо за его головой, поэтому она все еще не могла разобрать, кто это был.

Смотря на него искоса, она попробовала рассмотреть его лицо. Оно плавилось и изменялось, она пыталась остановить это. Он уменьшался и темнел, а потом принял облик ПРОКСИ с красными пылающими фоторецепторами, который протягивал к ней руки.

Она закричала и отступила в воду. На сей раз она не возвращалась, и была рада позволить темноте забрать ее.

ОПУСТОШЕНИЕ. РАЗРУШЕНИЕ. СМЕРТЬ. Это – то, что я приношу всюду, думал ученик, куда иду. Десять штурмовиков, сто, тысяча… число не имеет значение. Безликие, бесперспективные, выбрасываемые, они все одинаковые для меня.

И это не власть.

Он обернулся к просеке, которую прорубил через имперские силы. Разрушенные шагоходы лежали в дыме разрушения с красно-пылающими глубокими ранами, все еще видными на их бронированной поверхности. Штурмовики лежали грудами там, где они умерли, бесполезно перегруппировываясь, чтобы остановить его. Убитые, взорванные молнией, расчлененные, по крайней мере, они приняли быструю смерть. Он потерял смысл жизни. Он хотел только вернуться на корабль, где наверняка оставалось множество сложных проблем, но по крайней мере ему не пришлось бы шагать по той же самой старой территории.

Я – оружие своего Учителя, думал он. Я всему несу смерть на своем пути. Но где в этом Власть? Есть уровни мастерства помимо простого акта убийства, которым Дарт Вейдер никогда не обучал меня. Нужно править, не применяя смертельную силу; иначе не будет скоро ничего, чем можно править. Требуется больше, чем «огромная дубинка», чтобы владеть галактикой.

Страх, решил он. Во что было ключом. Люди боялись его Учителя и Императора больше него. Если он должен будет когда-либо править, как они, он должен сам узнать об этом искусстве. Но от кого? Или для чего? Если бы Дарт Вейдер обучил его этим тайнам, он мог бы подняться против своего Учителя и отнять контроль над галактикой у него. Обучение мастерству ситха, которое он прошел, дало ему немного знаний о Силе. Не могло быть никаких границ в Силе. Ему явно запрещали.

У одного из инженеров, он выбил данные о расположении систем управления. Он поспешил туда через плотную имперскую оборону. Звуки работы пушки были теперь почти оглушительны, как будто находящийся «под кайфом» его мощный конденсатор электризовал его линейные индукционные цепи. Гудение каждой металлической ракеты, которая ускорялась до сверхзвуковой скорости меньше, чем за секунду, было почти физически болезненно. Даже перемещение большой массы руды внутри машины производило больше шума, чем он когда-либо прежде слышал. Он сомневался, что слух восстановится.

Когда он достиг пульта управления, было относительно просто запрограммировать орудие, чтобы переместить цели лишь на немного: от магнитных совков, которые подбирали каждый орбитальный снаряд и несли его на верфь, непосредственно на диско-подобную инфраструктуру. Он оценил, что двух выстрелов будет, вероятно, достаточно для достижения цели, но три сделают это наверняка. Кроме того, орбита верфи могла начать изменяться, так что пушка могла вообще ничего не поразить. Он планировал уже быть на пути обратно к тому моменту, с завершенной миссией по нанесению урона и позора Империи.

Он закончил программировать пушку и теперь терпеливо ждал подтверждения. Как только он получил его, он нанес удар световым мечом глубоко во внутренности пульта управления, таким образом обеспечивая, что никто из оставшихся в живых диспетчеров не сможет сбить прицел пушки. Уверенный, что машина теперь будет следовать ее новой программе, он направился к выходу из сооружения, где воздух, возможно, был не намного более свежим, но, по крайней мере, там он был не так пропитан кровью.

Первое из этих трех пушечных ядер было на месте. Оглушительный вой подтвердил, что линейный ускоритель был полностью заряжен. С волной ускорения, которое заставило пол под его ногами буквально двигаться, шар металла внезапно вырвался из жерла пушки и умчался в небо. Его курс оказался верным. Ученик наблюдал, загипнотизированный, как он уменьшился до точки и полностью исчез из вида. Даже тогда он продолжал мысленно следить за ним, зная направление его движения.

Яркий диск верфи был хорошо виден в небе. Он уставился на него пока он не запечатлелся на сетчатке глаза. Когда раздался первый из взрывов, он был удивлен его яркостью.

Пушка выстрелила вторым ядром. Как только оно пронеслось сквозь атмосферу, ученик опустил свой взгляд и продолжил свой путь. Взрывы распространялись по всей суперструктуре верфи. Этот процесс только усилится, когда второй шар достигнет цели. Ему не было необходимости наблюдать реализацию своего плана, чтобы занять что он преуспеет. Его время было бы лучше потрачено на возвращение, чем на наслаждение своей гордостью.

Когда ушел третий шар, он уже достиг кратера, ниже которого когда-то располагалось убежище Дрексла. Дроиды-мусорщики заполнили его, как насекомые. Они набросились на него, как только он приблизился, и он был вынужден разделаться с ними прежде, чем смог продолжить свой путь. Только, когда это было сделано, он посмотрел на небо.

– Юнона, – вызвал он ее по комлинку. – Юнона, ответь мне. Поднимай корабль.

Неожиданно ему ответил Кота.

– Что случилось, парень?

«Ты не видишь?», хотел он сказать, но потом понял, с кем говорит. Он описал сцену словами как мог, неспособный оторвать своего пристального взгляда от вида распадающихся обломков верфи. Огромные куски обшивки отрывались и свободно кувыркались в открытом космосе или летели вниз на более низкую орбиту, в то время, как последующие взрывы продолжали разрывать конструкцию. Ограждения вокруг почти законченного звездного разрушителя согнулись и разорвались заставляя корабль свободно падать вниз в атмосферу Раксуса Прайма. Он уже был виден, как огромный треугольник, пылающий апельсиновым цветом вокруг его носа и боевой рубки. И он падал непосредственно на него.

– Юнона сейчас не может вести корабль, – сказал Кота твердо, и никто не может, даже ПРОКСИ. Мы должны найти другой выход.

– Что случилось с Юноной?

– Сконцентрируйся на том, что является важным, парень. Этот звездный разрушитель снижается быстро. Ты должен направить его в пушку.

Ученик на время потерял дар речи, когда понял то, что предложил Koтa.

Кота хотел, чтобы он переместил звездного разрушителя, используя только Силу.

– Вы безумны, – задохнулся он. – Он слишком массивен!

– Что есть масса? – сказал Кота. – Это все в твоем сознании, парень. Ты – джедай! Размер ничего не значит для тебя!

Голос Кота изменился. Неприветливый, пьяные нотки полностью исчезли; на их месте была дюрастиловая броня закаленного боевого ветерана, с которым ученик встретился в первый раз.

– Ты меня слышишь, парень? Потянись и захвати его или ты умрешь на этой куче дерьма!

Звездный разрушитель становился все больше и висел как горящая треугольная луна низко в небе Раксус Прайма.

Ты – джедай! Размер ничего не значит для тебя!

Он не был джедаем, но смысл был тем же самым. Сила не признавала большой или маленький, темный или светлый, тяжелый или легкий. Живые потоки галактики охватывали все диапазоны, от очень маленького до чрезвычайно большого. Звездный разрушитель был частью этого, как и он. Сила связывает их так же, как гравитация. Он мог бы сделать это невидимым движением мышцы, если – бы он отважился.

Мог ли его Учитель когда-либо сделать это, или Император, или любой Ситх, или Джедай в истории галактики?

Он сомневался, что кто-либо когда-нибудь сможет узнать о его успехе или неудаче в течение следующих немногих минут.

– Сделай это быстро, парень!

Быстро или медленно было также безразлично Силе, но ученик понял Кота. Чем скорее он начнет, тем скорее это будет сделано.

Дезактивировав световой меч и повесив рукоятку на пояс, он принял открывающуюся позицию стиля Соресу, своей правой рукой и вытянутыми пальцами указывая на звездный разрушитель. Его пустая левая рука была прижата к сердцу. С ногами, стоящими твердо в мусоре, он так глубоко погрузился в Силу, как никогда ранее, и затем пошел дальше, чувствуя, что словно мощная пропасть открылась под ним и его сознанием, он погрузился в нее. Пропасть надвинулась. Его сознание открылось. Физическое ощущение звездного разрушителя отозвалось болью внутри.

Почти одну тысячу шестьсот метров длиной и способный к переносу команды численностью более тридцати семи тысяч, корабль был значимым проектом. Его двигатели и вооружение не были еще полностью установлены, но его гипердвигатель первого класса был не превзойден где-либо в Империи по скорости. Там можно было разместить шагоходы, бойцов, баржи и шаттлы вооруженные турболазерами и ионными пушками, плюс не менее десяти лучей захвата, он мог блокировать всю систему в одиночку. Усиленный дюрастиловый корпус был достаточно крепок; чтобы пропахать такую борозду на Раксус Прайм, что понадобятся века что бы заполнить ее. Дроиды-мусорщики запомнили бы этот день его падения. Куда бы он не упал…

Не существует – куда бы, сказал он себе. Есть только – там где я скажу.

Концентрация.

Концом его указательного пальца он коснулся звездного разрушителя, становясь с ним в сознании единым целым. Каждый болт, пластина и провод массивной машины ощущались им. Было нетрудно передвинуть руку, палец, единственную человеческую клетку. Он мог ими бессознательно, так почему также и не другим? Инстинкт при этом был более правильным, чем работа его сознания.

Звездный разрушитель становился все больше с каждой секундой проходящей секундой. Истребители и бомбардировщики высыпались из его новеньких ангаров. Лазерный огонь вырезал огромные сверх-горячие каналы в атмосфере перед ним.

Ученик игнорировал все это. Он переместил его руку на небольшое расстояние вправо от себя. Удивление от сдерживания огромной, в миллион тонн, машины всго лишь кончиком пальца дезориентировало. Он чувствовал себя так, словно каждое волокно мускулов, нервов и костей стонали вместе с металлическими швами и соединениями звездолета. Что чувствовал корабль, то чувствовал также и он, и даже маленький толчок произвел сильный эффект на такой огромный масштаб. Он сопротивлялся своей инерции, которой обладал. Люки открывались; заклепки трещали; оптические волокна скручивались; трубы рвались.

Звездный разрушитель, казалось, завис высоко в небе. Он все еще был не высоко над горизонтом, стремясь пройти над ним и обстрелять его сверху. Он переместил руку во второй раз, но вместо того, чтобы изменить его направление, он по ошибке перевернул его. Он должен был применить Силу с учетом силы тяжести и трения. Вращающийся разрушитель мог принести больше вреда, чем просто похороненный носом в пушку и ее суперстроение. Его падение было, конечно, ощутимым ударом по Императору, но слишком большое разрушение могло уничтожить его и, возможно, «Блуждающую Тень» смертельным дождем обломков.

Спусти его одним куском, сказал он себе. Спусти его целым.

Судно рычало и визжало в металлических муках. Он уже приобретал навык; он мог видеть, как курс разрушителя медленно меняется. Он входил в атмосферу под более крутым углом, чем он предусматривал, ярко сияя краснотой и оставляя следы черного дыма и искрящихся обломков. Он почувствовал звук, переданный через ноги: более тяжелый и более длительный грохот, чем при обстреле пушки, которая замолчала как только выстрелила третьим снарядом. Незаконченный корпус звездного разрушителя походил на гигантскую трубу, и атмосфера резонировала внутри него. Его тело также резонировало с ним.

Еще. Разрушитель уже набирал скорость. Уплотняющаяся атмосфера имела слабый тормозящий эффект, и ничто не могло предотвратить неизбежное. И скоро это случится. Множество дроидов пробежало мимо него, покидая место возможного падения. Он проигнорировал их и сконцентрировался на смещении нулевого уровня так близко к рудной пушке, как только мог.

Искры плясали перед его глазами. Края его зрения исчезали в черноте. Светлые и темные водовороты вращались вокруг него, подобно привидениям. Он почувствовал себя на мгновение уставшим и заинтересовался можно ли раствориться в Силе. Он был искоркой, пойманной восходящим потоком лесного огня, но каким-то образом он имел наглость попытаться командовать огнем, чтобы он следовал его воле.

Кем он себя возомнил?

Внезапная паника почти заставила его потерять контроль. Звездный разрушитель теперь горел, как метеор, заполняя собой все вокруг него. Корпус отслаивался огненными, золотыми полосами, каждая весом в сотни тонн, обнажая более темный скелет под ними. Это было похоже на голову смерти, ужасную маску, не отличающуюся от маски Учителя, но расплавленную как лава. Это вполне могло стать концом всего, подумал он отрешенно. Для него, его планов, его чувств к Юноне, и паренька по имени Гален, который потерял отца давным-давно, и чье горе было уже стерто.

Но его имя выжило, а имена имеют власть. Ученик ухватился за это с отчаянием, в необходимости восстановить контроль над звездным разрушителем, чтобы он не распался на части не распылить удар. Он должен был найти свой центр снова, игнорировать чувство растерянности и изменить соотношение сил в его пользу.

Гален противостоял Дарту Вейдеру немного сильнее, чем ребенок Гален, вырвавший световой меч у Темного Повелителя ситхов и смело стоящим перед лицом смерти. Возможно с Галеном жестоко обращались в течение многолетнего обучения и темноты с тех пор, но его действительно увели на темную сторону, пока не появилась возможность вернуться назад в свет?

Ты здесь, Гален? Мне нужна твоя помощь!

Но ответа не последовало.

Катастрофическое падение звездного разрушителя заставило мир встряхнуться. Не было времени, чтобы попробовать еще раз. Тогда за Юнону.

Он сжал зубы и зарычал на небо. Мертвый вес разрушителя переместился в последний раз, изменяя его угол падения достаточно, чтобы вывести его за те последние несколько сотен метров, чтобы не рисковать быть подброшенным ударом. Лишь секунды оставались до удара, и он по-прежнему становится все больше. Невозможно чтобы небо содержало так много метала.

Снимая контроль над кораблем, зная, что теперь он ничего не мог сделать, чтобы поменять его курс, ученик откинулся назад, ошеломленный. Сила покинула его, оставив его выпотрошенным и высушенным. Со звуком конца света разрушитель закончил свой первый и последний полет. Он попал в пушку, точно так, как оно должно было быть, и небо стало белым. Земля прогнулась под ногами ученика. Он завертелся, неспособным найти равновесие, когда волна мусора и отходов выросла перед ним и закрыла солнце.

Мир, трясущийся под ней, выдернул Юнону из ее кошмара. Она ухватилась за края узкой койки и вскрикнула в страхе. Судно снижалось! Она потеряла контроль, и они сейчас разобьются!

Но ей потребовалось десять секунд, чтобы понять, что это не корабль падал, но что-то не менее опасное происходило вне его дюрастилового корпуса.

Ее голова кружилась, когда она оторвала себя от кушетки. Вены в висках пульсировали болью, и была очень чувствительная точка на затылке, но она проигнорировала это в данный момент и сконцентрировалась на корабле.

– Что происходит? – крикнула она, выходя шатаясь из спального помещения через коридор. Пол под ней взбрыкивал, бросая ее из стороны в сторону. Все вокруг было разбросано. Корпус скрипел и стонал, как океанское судно во время шторма.

Этот образ был не так далек от истины, обнаружила она, когда наконец, добралась до рубки, и увидела Koтa, сжавшегося в кресле второго пилота в слепом бессилии, и неистовое море мусора в обзорном экране, по которому они, казалось, ехали.

Она открыла рот при виде этого. Огромные ударные волны грязной воды катились ниже корабля, сжимая и давя мусор Раксус Прайма, измазанный пролитой нефтью, грязной водой и химикатами. Огромный столб дыма заполонил небо впереди, освещенный мерцающим красным жаром от поверхности внизу. Все выглядело так, словно вулкан прорезал кожу планеты, прорываясь, как некий огромный и злостный прыщ. Черный атомный гриб вырастал на вершине столба дыма.

Ударные волны медленно стали затихать. Юнона услышала звук ее собственного дыхания. Оно было таким частым, словно она бежала.

Koтa расслабил мертвую хватку на кресле. Его руки тряслись, беря комлинк.

– Ты там, парень? – позвал он его. – Пушка разрушена? – Шум статических помех был ему единственным ответом. – Ты меня слышишь, парень?

Юнона боролась с внезапной растущей тошнотой. Голова Кота вертелась кругом. Его слепое лицо было искривлено, словно в агонии.

– Кота, что происходит?

Он не ответил, и вернулся к комлинку и заговорил более нервно:

– Повторяю, парень: орудие было разрушено?

Она, ослабев, опустилась в кресло пилота, чувствуя себя словно ушибленная металлической трубой. Постепенно вещи стали приходить в себя. Только Кота и она были на борту судна, это следовало из лихорадочных попыток Кота связаться со Старкиллером. А что с ПРОКСИ? Дроид пошел за ним?

Ее рот открывался, словно от удара, поскольку она вспомнила то, что случилось.

Кота кричал, как если бы статические помехи были личным оскорблением.

– Ответь мне, парень!

Сквозь шум раздался щелчок, сопровожденного усталым, но знакомым голосом.

– Расслабьтесь, генерал. Я все еще здесь. – Кота устало осел.

– Хорошо. Хорошо.

Она не чувствовала себя уверенно.

– Кота, где ПРОКСИ? Он…

Кота махнул на нее рукой.

– Пушка?

– Разрушена. А корабль, он в порядке?

– Кажется мне неповрежденным, насколько я могу судить.

– Юнона?

Кота выдохнул через нос.

– Она – здесь, но у нас новый набор проблем.

– Имперцы, я полагаю.

– Нет. ПРОКСИ. Этот ваш дроид нарушил свою программу. Он напал на Юнону и исчез.

– Он напал на нее? – Она услышала волнение в его голосе. – Она в порядке?

– Только немного разбита. Это не единственная причина, по которой мы не смогли лететь. ПРОКСИ заблокировал наши коды запуска прежде, чем исчез. Мы можем их разблокировать, но это займет определенное время. До этого мы прикованы к поверхности. Или пока ты не вернешь его.

– Куда он ушел?

– В этом и проблема. Я не слышал, чтобы он уходил. – На лице Кота отразилась ярость, но не только на дроида, предположила Юнона, но и на себя также, потому что он не мог помочь ей, когда она подверглась нападению и миссия угрозе. – Важно другое – почему он сделал это. Он мог быть имперским шпионом?

– Нет, – сказал Старкиллер тоном, не терпящим возражения. – ПРОКСИ никогда не предал бы меня.

«Нет», подумала Юнона, «но он будет пытаться убить тебя каждый день, пока ты живешь».

– Я думаю, что возможно знаю, что случилось, – сказала она. – Это – разум ядра. ПРОКСИ пытался подключиться к нему в то время. Я помню, он говорил что-то о входе в его процессор, когда сошел с ума. – Она коснулась затылка и поморщилась.

– Планетарный компьютер… – повторил Старкиллер. – Да. Это могло быть из-за него.

– Это еще не последняя проблема, парень, – зарычал Кота. – Этот дроид знает все, что мы сделали. Если планетарный компьютер теперь имперский союзник, эта информация может уничтожить нас!

«Больше, чем вы себе представляете», подумала Юнона со страхом.

– Мы должны найти его, и быстро.

– Я поищу, – сказал Старкиллер. – Его маяк все еще активен.

– Береги себя, – сказала Юнона. -Перепрограммировало ли Ядро его или нет, ПРОКСИ больше не твой друг, не верь ничему, что он скажет тебе.

Со зловещим щелчком канал связи отключился.

Кота и Юнона сидели, уставившись на пульт и погруженные в собственные мысли. Короче говоря, она раздумывала сказать Коте правду, отчаянно желая снять ужасный груз с ее плеч. Старкиллер был убийцей джедаев, преданный свержению Императора для своих собственных целей, а не из-за беспокойства за кого-либо еще. Было бы лучше бросить его здесь и сбежать с остальными мятежниками, пока еще есть время. Если бы только коды запуска не были заблокированы ПРОКСИ, и если бы вина не раздирала ее на части при одной только мысли…

Она вспомнила неопределенное видение о распадающемся каменном здании, погружающемся в озеро. Это было сутью ее самой – она разрушалась и опускалась все ниже с каждым прожитым днем.

Не трать впустую свою благодарность мне.

Возможно, и чувство, все еще тлеющее болью в ее груди. Но она не дала ему заполнить себя. Она никогда не смогла бы. Могли бы такие эмоции тратиться впустую, если бы она держала их всегда внутри себя? Или это гнило бы там и душило бы ее сердце?

– Это не ваша ошибка, Koтa, – сказала она старому генералу. – Вы не должны обвинять себя.

Кота не ответил.

Со вздохом она отбросила свою боль, и сконцентрировалась на решении проблемы скорейшего отлета с планеты.