Необузданная Сила

Глава 18

В пределах получаса поисков в местной имперской главной сети Юнона уже имела половину ответа на свой вопрос.

Цель «Скайхука» состояла в том, чтобы переправлять рабов вуки с поверхности Kaшиика на низкую орбиту, откуда они будут направлены в другое место.

То, куда их должны забрать, однако, было скрыто более глубоким уровнем безопасности, чем она могла преодолеть. И вопрос заключался в том, почему это было такой тайной. Как ни старалась Юнона, преодолевая неверие в свои силы, она прервала попытки поиска ключа. Она оказалась в темноте на том же месте, с какого начала.

Она действительно узнала, что сам Дарт Вейдер прилетал на планету годом раньше, но это, казалось, не было связано с настоящими событиями.

Откинувшись на спинку кресла, она провела рукой по волосам и потянулась. Старкиллер был занят там, внизу. Кота продолжал молчать, ПРОКСИ пытался занять себя чем-то. К своему удивлению она осознала, что на данный момент она оказалась совершенно одна…

Снова наклонившись вперед, она вновь застучала пальцами по клавиатуре в поисках ключа. Определенные часть имперских отчетов была дублирована по всей галактике. Они наполнялись новой информацией, модернизировались местными сетями и усовершенствовались в свою очередь, загрузкой новой информацию от проходящих крупных боевых кораблей. Таким образом администрация Империи поддерживала порядок на многих тысячах населенных миров, для того, чтобы губернаторы отдаленных миров знали о новых законах и назначениях или разыскиваемых преступниках, которые нарушают их границы.

Данные об Имперской Академии были частью этой автоматической базы. Зашифрованные, конечно, но Юнона знала ключи наизусть. Она уверила себя, что ею двигало только праздное любопытство. События на Каллосе произошли менее года назад. Она не услышала ничего нового о своих бывших друзьях и коллегах по тому периоду. Было бы глупо не задаться вопросом.

Эскадрилья «Черная Восьмерка» была элитным подразделением с репутацией дисциплины и жестокости. Смотря со стороны, она могла увидеть, как ее состав был тщательно подобран Дартом Вейдером, чтобы обеспечить незапятнанность этих качеств. Командование и пилоты часто менялись – факт, сокрытый ореолом мистики, окружающей эскадрилью. Они между собой никогда не говорили об их полетах или миссиях; а вне эскадрильи никогда не размышляли об этом. Они делали свою работу. Это было всем, что имело значение.

Она гордилась летать в качестве командира эскадрильи, но ее время у руля было кратким. Это, она знала, было нормой. Ее предшественник, с которым она летала только дважды, задержался немногим дольше, чем она. Ее предшественник пролетал еще один месяц прежде, чем был переведен Дартом Вейдером в неизвестном направлении, отследить которое не было возможности. Оба пилота теперь числились в числе погибших.

Она задалась вопросом, летал ли кто-нибудь из них со Старкиллером?

Отказавшись от бесплодных попыток выяснить это, она посмотрела дальнейшую карьеру тех пилотов, с которыми она летала. Одна треть из них была все еще в эскадрилье. Одна треть погибла во время миссий, она предположила, хотя половина была еще в строю, и часть из них продвинулось по службе.

Читая список продвижений, она встрепенулась. Пилот с позывным Звонок, приверженец тактики «красной черты», был выдвинут на должность командира эскадрильи в ее отсутствие. Использование тактики «красной черты» было по ее опыту самым холодным и жестоким, с чем ей приходилось сталкиваться. Она имела опыт убедиться в серьезных проблемах с его умственным здоровьем, описывая его действия в своих отчетах по полетам, как проявление психопатии, и последовательно штрафуя его за использование им чрезмерной жестокости. Он был одним из троих, находящихся в ее подчинении, кто был против отзыва с Каллоса. Они настаивали, чтобы эскадрилья осталась и завершила работу.

Мир погиб. Она не могла видеть того, что осталось. И теперь здесь он командовал эскадрильей, которую боятся во всей Империи.

Она могла видеть искривленное представление Дарта Вейдера о галактике. То, что она когда-то считала сплоченным подразделением, почти семьей, теперь было совершенно дисфункционально, как продукт тирании, который несет страх и жестокость. Если бы она осталась с «Черной Восьмеркой», она была бы вынуждена повторять злодеяния, подобные Каллосу, многократно с тактикой «красной черты». И даже теперь не было никаких сомнений в том, что она бы сопротивлялась этому и была бы расстреляна за неподчинение приказам.

Она все понимала, но это не означало, что ей это нравилось. Других многообещающих пилотов полностью проигнорировали. Замена, которую она рекомендовала вместо себя, Преследователь, все еще летал четвертым. И Парень, пилот, который последовал за нею в эскадрилье, веселый дипломированный специалист, уверенность в котором она чувствовала, быстро бы догнал ее по званию среди перечисленных офицеров, был…

Потребовалось еще пятнадцать минут, чтобы узнать то, что с ним случилось. Он оставил эскадрилью, очевидно, один из немногих, кто ушел в то время, как все еще был способен лететь, но с этого момента его продвижение было трудно проследить. Он изменил свои взгляды и летал некоторое время на транспортах, а затем вернулся к действительной военной службе в качестве часового имперских строительных площадок. Он участвовал в боях в нескольких горячих точках, но ничем особым не отметился. Его последнее назначение…

Юнона смотрела на ответ в течение минуты перед тем, как поверить, что это могло быть правдой. Парень был направлен на Kaшиик.

Ужасная смесь тоски и страха охватила ее.

Со своими возможностями коммуникации, она могла открыть канал связи и приветствовать своего сослуживца. Его знакомый голос заполнил бы кабину на минуту другую, как и прежде. Она могла бы забыть о предательстве и неясном будущем, простирающимся перед нею. Она могла снова стать имперским пилотом, но прекрасно понимала, что бессильна когда-либо изменить это.

Один щелчок. Она даже могла не говорить, кем она была сейчас. Они могли просто обменяться устным рукопожатием, и этого будет достаточно. Какой вред это могло принести?

Она задрожала. Ее руки были сильно сжаты на ее коленях, и она держала их там, чтобы они не выдали ее.

Она не могла вернуться, даже и на одну минуту. Приветствие эскадрилье имперцев, в то время, как Старкиллер был на задании, рисковало все погубить. Ничто не стоило этого. Даже просто поговорив с кем-то, кого она когда-то считала союзником, а теперь, возможно, ее врагом. Если бы он знал, что она все еще жива…

Ее дрожащие руки вернулись на клавиатуру. Медленно, она набрала на ней свое имя.

Ее файлы больше не были закрыты. Фактически, она увидела их мгновенно. Она читала резюме своей карьеры, как будто свой собственный некролог. В одном очень реальном смысле, это так и было.

Шпион… предатель… казненный по приказу имперских властей.

Не осталось никаких сомнений. Она не могла вернуться. Она даже не признавала ту жизнь, которую она должна была иметь. В ее планы вмешались. Все ее основные достижения ушли. Даже Каллос не заслуживал упоминания. Она была низведена до неудачливого летчика-истребителя, которому так или иначе посчастливилось служить в главной эскадрилье галактики, а затем подвел свою команду. Хуже того, она убила их. Женщина в отчете заслуживала того, что содержал файл. Это было то во что бы поверила прошлая Юнона Эклипс.

Прошлой Юноны Эклипс больше не существовало. Новая Юнона Эклипс была возмущена, что она была так легко преуменьшена, даже в официальном документе, о котором она больше не заботилась. Или она так думала. Если это случилось с нею, со сколькими другими еще это случилось, заклейменными предателями как ее собственная мать?

Она на мгновение задалась вопросом, что подумал ее отец? Но решила что ей все равно.

По крайней мере она считалась мертвой. Она цеплялась за ту уверенность, когда ярость бушевала в ней. И она сопротивлялась ей.

Хриплый голос Кота заставил ее вздрогнуть и быстро очистить экран, прежде, чем вспомнила, что он был слеп.

– Я думаю, пришло время проверить как там ваш друг, – сказал генерал. – Он там уже слишком долго молчит.

– Вы правы. И я уверена, что он хотел бы знать то, что я выяснила. – Она рассказала, что рабов вуки собираются переправить в другое место с какой-то неизвестной целью. – Вы думаете, что ваш друг в Сенате знает что-нибудь об этом?

– Я уверен в этом, – сказал Кота.

– Думаете поэтому мы здесь?

– Я думаю, что, возможно, есть одно решение двух проблем. Во всяком случае, надо попытаться.

– Я предполагаю, что мы увидим то, что увидим. – Она начала открывать канал связи, но тут поняла что она только что сказала. – О, я сожалею.

Нет никакой необходимости в извинениях, – сказал Кота грубо. – Это – всего лишь оборот речи.

Беседа погасла. От комлинка Старкиллера послышался шум работающих машин.