(Не)верный бывший. Месть полукровки (СИ)

Глава 33

— Мама, мама! — дети снова выбежали из дома, их звонкие голоса эхом разнеслись по двору.

Я не ответила Торвальду. Моё сердце замерло, когда дети подбежали к нам.

— Мама, мы хотим снова на карусели! — просил Леан, вцепившись в мою руку.

— Можно мы поедем с вами? — Сара посмотрела на меня и Торвальда, её глаза были полны надежды.

Торвальд посмотрел на меня.

— Элен, пожалуйста, — сказал он тихо. — Позволь мне обнять детей.

Я замерла на мгновение, чувствуя, как все мои сомнения и страхи вновь поднимаются на поверхность. Но затем кивнула, молча разрешая ему. Он спрашивал меня, просил.

Торвальд опустился на колени перед детьми, его лицо было полным нежности и любви.

Леан и Сара смотрели на него с интересом, словно пытались понять, кто он.

— Привет, — сказал Торвальд мягко, протягивая руки. — Можно мне вас обнять?

Дети немного поколебались, но затем шагнули вперёд и позволили ему обнять их. Я видела, как Торвальд осторожно притягивает их к себе, его руки дрожат.

А потом дети ткнули свои носы в шею Торвальда и принялись втягивать воздух. Сейчас они были похожи на маленьких зверят.

Я замерла, наблюдая за этим, за их реакцией.

Торвальд посмотрел на меня лишь мгновение, но я успела заметить его глаза. Глаза не человека, и даже не дракона.

Он сцепил зубы. Вторая его сущность вышла на первый план. Я прислушалась к своей химере. Та отчётливо уловила запах раскаленного песка, древесной коры и кардамона.

Страшно не было. Химера просто присматривалась к тому, кто сейчас обнимал наших детей. Агрессии от подселенца не было, только безграничная любовь и желание защищать.

А потом дети начали меняться. Сами. Не произвольно.

Они приобрели свои черты.

И вот уже Торвальд гладил две тёмные макушки. Он оторвался от Сары и Леана. Я думала, дети испугаются, ведь черты Торвальда тоже изменились, стали ещё более хищными, руки стали больше, а вены на руках стали подсвечиваться красно-оранжевым светом, словно под кожей у него лава. Даже цвет кожи стал другим, с лёгким красноватым оттенком.

Но нет. Они не боялась.

И кто же Торвальд теперь? Я склонила голову к плечу, наблюдая за второй сутью бывшего.

Химера следила за хищником перед нами.

А Торвальд всё водил руками по их тёмным макушкам. А потом он отстранился от детей, чтобы заглянуть в их настоящие лица. Слышала, как глубоко он дышал.

Их запах снова изменился. Дети выглядели растерянными. Они переглядывались. Химера мне говорила, что они чувствуют родство. Маленькие звери никогда не видели перед собой отца, и на интуитивном уровне сбросили с себя маскировку.

Я не могла смотреть на это. Меня пробивало на эмоции. И как бы зла ни была на Торвальда, слеза всё равно скатилась из уголка глаза. Из-за его упрямства и желания решать все кардинально мы столько упустили.

— Они… они похожи на меня, — прошептал он, не веря своим глазам. — Мои дети.

Он шептал и шептал, обнимал их, целовал в щеки.

Я смотрела на эту сцену, сердце сжималось от боли и радости одновременно. Торвальд, сильный и властный, сейчас не мог сдержать своих слёз. Он обнимал наших детей, прижимая их к себе, словно боялся, что они исчезнут.

Я стояла рядом, не в силах дышать. Слёзы сами собой покатились по моим щекам. Впервые я видела его таким, и это зрелище тронуло меня до глубины души.

— Спасибо, — прошептал Торвальд, посмотрев на меня. — Спасибо за них.

Я не могла ответить. Моё сердце было переполнено эмоциями, и я просто кивнула, чувствуя, как слёзы продолжают течь по моему лицу.

А ведь я не хотела, чтобы он говорил, что их отец. Но, похоже, животные инстинкты расставили всё на свои места.

Дети ещё какое-то время прижимались к Торвальду, а он, словно боясь их отпустить, крепко держал их в своих объятиях. Я стояла рядом, чувствуя, как мои сомнения и тревоги медленно растворяются в этом трогательном моменте.

— Мама, а этот… дядя… от него так пахнет…

Я кусала губы. Смотрела в глаза сына. Врать? Нет, я не хочу, только не сыну. Пришлось смириться. Торвальд тоже смотрел на меня и ждал моего ответа. Давал возможность принять решение.

— Это ваш… папа, — выдохнула я. Сама отвернулась и быстро стерла влагу с лица.

— У нас тоже есть папа?! Так он не погиб на войне?! — радостно и непосредственно воскликнула Сара.

— Выжил я, — усмехнулся Торвальд и снова погладил обоих детей по макушкам. А те вспыхнули счастливыми улыбками. И кажется, дети слишком легко приняли, что у них теперь есть отец.

— Папа, а ты пойдёшь с нами на ярмарку? — внезапно спросила Сара, отстраняясь от него и смотря на него с надеждой.

— Элен? — он поверенулся на меня. Давал возможность понять, что не станет что-либо делать без меня. Я кивнула.

— Да, конечно, пойду, — ответил Торвальд, улыбнувшись. — Мы будем кататься на всех аттракционах, которые только найдём.

Сара радостно закричала и начала прыгать на месте, а Леан схватил ее за руку и потащил к кэбу.

— Мама, пойдём быстрее! — кричала Сара, смеясь и оглядываясь. Ее хвостики задорно подскакивали.

Торвальд поднялся на ноги, его лицо светилось счастьем. Он протянул мне руку, но я ее не приняла. Сделала шаг назад.

— Это ничего не значит.

— Как пожелаешь. Но спасибо тебе за детей. Я так много хочу узнать о них.

Я прикусила щеку. Хочет он там узнать… Может быть, я не захочу делиться своими воспоминаниями о детях.

Тот точно прочитал всё это в моих глазах. И в следующее мгновение резко дернул за руку и притянул к себе, целуя в лоб. И тут же отстранился.

И что это было?

— У меня занятия, — сделала вид, что ничего не было.

— Я освобождаю тебя.

— Пользуешься своим служебным положением? — прищурилась я.

— Могу себе это позволить. И ещё. Я выделю тебе охрану. Но она не будет видна. Это профессионалы из ведомства Даррена.

— А эти артефакты? — я указала рукой на землю. — Что с ними делать?

— Они не опасны, их не успели включить. Но трогать их не нужно.

— Хорошо.

— Мои люди их подберут и деактивируют. Но скажи… — а потом он повернулся в сторону ожидающего нас кэба. — Как у детей такое получается? Это просто невероятно, — Торвальд был слишком удивлён. Он неотрывно смотрел на детей, которые прыгали около кэба и в нетерпении ждали, когда мы сядем. — Элен, расскажи.

— Это моё наследие.

— Твоё? Но как? Ты ведь человек?