Пробираться через завалы было тем еще удовольствием, но для меня, не для химеры.
Та разошлась не на шутку, ведь ей дали возможность спустить пар и поджечь как следует все вокруг. Погреться в огне. Насладиться танцем обжигающего племени на ее толстой шкуре. Чувствовала себя настоящей огненной саламандрой.
Не могу сказать, что сама этого не хотела. Хотела. Достали все считать меня беспомощной и беззащитной женщиной.
Да и как следует попортить то, чем жил Торвальд было неописуемо приятно. Этакая месть. Спонтанная. Потрясающая.
Моя хищница таким образом демонстрировала свою сокрушительную силу. Но… к сожалению, в мире политических интриг все это бесполезно.
Пришлось залечь в кустах в звериной ипостаси и наблюдать со стороны, как Торвальд суетится, кричит и ищет нас.
Мой острый слух позволял это.
Видеть Торвальда волнующемся было непривычно, ведь он всегда такой холодный, сдержанный на людях.
Я била по бокам шипастым хвостом, но пришлось сдерживаться. Пусть запаха от нас не было, и все внимание было приковано к «факелу». Но мало ли кто-то заметит странное движение.
Торвальд отправил на мои поиски преподавателя и адепта. Сам отправил поисковое заклинание на здание. Потом к нему кто-то подбежал. Лорд- ректор снова прокричал мое имя, ища среди зевак.
Скривила пасть. Ищет. Торвальд снова озирался.
Но выйти я не могла. Сверкать голым телом не хотелось. О том, чтобы воспользоваться сохраняющим одежду заклинением в том моем состоянии не было и речи.
Пришлось смотреть на огонь, что горел так ярко и завораживающе красиво. Химера разве что не урчала. Устала милая. Оторвалась по полной.
Правда, поворчала недовольно, когда за дело взялся Торвальд и с легкостью потушил огонь. Я даже нахмурилась.
Он сделал то, что не могли трое магов. «Силен», — пришла мысль от ипостаси и потянуло чем-то вроде предвкушения от моей хищницы. Не хватало еще открыть сезон охоты на дракона.
Но с этим я как-нибудь справлюсь.
А еще есть хорошая новость, в выходные мне не обязательно пропадать и уходить в лес, чтобы выпустить мою девочку на прогулку.
Положила голову на лапы и продолжала следить за тем, как завалы расчищают с помощью магии и очищают стены от сажи и копоти.
Наворотила дел. Но не жалею. Досадить Торвальду было приятно. Еще бы подпалить той девке зад и вообще день удался. Плохо, что она рванула в сторону проходной, погнаться за ней я не могла, потому что день не позволял оставаться незамеченной.
Но то, что гадина не сообщила, что там еще один человек в огне, о многом говорит. Думает, что я там и сгорела? Вот ей будет сюрприз.
А еще мне… захотелось встретиться с экономкой Торвальда.
Что-то подсказывает мне, он не знал, что чай не только успокоительный. Можно, конечно, спросить у него. Напрямую. Но… тогда придется рассказать о детях.
А я тянула. Не хотела. Они мои. И только мои!
Торвальд быстро покинул территорию возгорания и куда-то отбыл.
Я все лежала в засаде и наблюдала за суетой. И только когда ночь вступила в свои права, я потихоньку стала пробираться домой. В тенях.
Добралась до дома только к полуночи, искренне надеясь, что Криса там не будет. Потому что нанятый им извозчик мог рассказать, что я так и не объявилась около кэба.
Но чего я точно не ожидала увидеть, так это того, что у ворот моего дома отирается какой-то странный мужик. Я замерла в теле химеры.
Он начал что-то подкладывать под забор. Потом на что-то отвлекся и пошел вдоль забора. Там встретился с другим.
Что они делают? Кто они?
Крис кого-то отправил?
Я следила за мужиками, было страшно, что это какое-то оружие и что моим домашним что-то угрожает.
И когда я уже была готова зарычать и броситься на них, наплевать на последствия, увидела, как их уже и без меня связали. Да так быстро, что я так и осталась стоять с поднятой лапой для следующего шага и открытой пастью.
А потом тот, кто спеленал мужиков, повернулся, и я в черной фигуре, закутанной в черный камзол, узнала Торвальда.
Какого черта?
Он открыл портал и зашвырнул туда неизвестных. Сам еще раз осмотрел периметр. Повел носом, я стояла замерев. От меня ничем не пахло. Мой запах был скрыт.
Торвальд следом прошел за исчезнувшими.
А я так и осталась стоять.
Он защищал нас?
А детей он видел?
А что мне делать с тем, что закладывали эти недруги?