Наследие Разрушителя

2. Отец года

Телефон сына не отвечал, но это ещё ни о чём не говорило: третий час ночи, нормальные люди спят давно. Я гнал машину по пустынным улицам города, чувствуя, как время просыпается песком, уносится, подхваченное ветром. Только бы успеть! Успеть… Я понятия не имел, что скажу, как объясню свое позднее появление, но разве это важно? Главное, убедиться, что Моргана на добралась до него раньше, а дальше… как-то оно будет.

«Но ты же понимаешь, что в любом случае придется все рассказать,» заметил Голос.

Я не ответил. То, что я что-то понимаю, ещё не значит, что мне это что-то нравится. Но Голос прав — рассказать придется. Вопрос в том, поверит ли Ромка? Восемнадцать — не тот возраст, когда верят в сказки.

О том, что у меня есть взрослый сын, я узнал года полтора назад, на встрече выпускников, куда чуть ли не силой притащил меня Царев — старый друг и бывший одноклассник. А дальше как в мексиканском сериале: девушка, с которой встречался в последнем классе и последствия нашей неосторожности. Конечно, ни о каком воссоединение бывших влюбленных речи не шло, но с сыном она меня всё же познакомила. Он оказался настолько похож на меня в молодости, что все вроде как логичные вопросы отпали сами собой. Только глаза не мои — Юлькины, черные и раскосые.

Невесть откуда свалившемуся папаше Ромка, понятное дело, не обрадовался, но всё же не оттолкнул сразу, хотя о чём разговаривать не понимали ни он, ни я. Пока на вопрос: чем увлекаешься, он не ответил, что фехтованием. Мать, мол, никогда не одобряла, но ему нравится.

Яблочко от яблоньки, говорите? Ну, как-то так. С тех пор мы встречались пару раз в неделю, и я учил его тому, что знаю сам. Конечно, мой стиль боя мало вязался с тем, что на Земле считается правильным, однако Ромка быстро оценил преимущества и схватывал все буквально на лету. Хотя и посмеивался, когда я, забывшись, начинал рассуждать о реальном бое. В таких случаях я тоже смеялся и переводил разговор на другую тему. Хотя, по-хорошему, надо было рассказать. Ведь я же видел в нём дар паука, видел и понимал, что рано или поздно Паутина позовёт его. И лучше, если осваивать новые горизонты сын будет под моим присмотром. Но я всё тянул, всё откладывал, убеждая себя, что еще рано, что он ещё не готов, слишком юн, и что там ещё можно самому себе наговорить, когда не можешь признаться, что отчаянно трусишь. Дооткладывался…

Телефон сына по-прежнему не отвечал, но в окнах дома горел свет. Я бросил машину перед калиткой и, не потрудившись закрыть, или хотя бы вынуть ключ из замка зажигания, направился к двери. На пару секунд засомневался: может, я зря разгоняю панику, и всё это может подождать до утра? Но всё же нажал кнопку звонка. В худшем случае меня просто пошлют. Но убедиться надо.

Ромка открыл дверь практически сразу, даже не поинтересовавшись кого черти принесли.

— Ты? — выдохнул он изумленно.

— Ждал кого-то другого? — хмыкнул я и прошёл в дом. Быстрым взглядом окинул пространство, заметил примостившийся на тумбочке набитый рюкзак, оглядел совсем не домашний наряд парня: джинсы, такая же куртка, из-под которой выглядывала черная футболка, на ногах кроссовки. Явно как раз собирался выходить из дома, — Куда это ты на ночь глядя?

Ромка замялся, отвел глаза.

— Ещё днём ты никуда не собирался, — заметил я. — Что-то случилось?

— Всё в порядке, — с деланой беспечностью отмахнулся сын. — Просто, — он замолчал.

Я тоже ничего не говорил, лишь смотрел на него, сложив на груди руки. В воздухе повисло напряжение.

— А ты чего в такое время? — запоздало поинтересовался он.

— Тоже просто. Так куда собрался? Может, подвезти?

Он отрицательно качнул головой, бросил быстрый взгляд на часы.

— Не надо, за мной зайдут… заедут. Артур, ты правда не вовремя.

Ну да, до «папы» или хотя бы «бати» я пока не дорос. Только по имени, и хорошо, что не на «вы».

— Ладно, — кивнул я и сделал понимающие глаза, — она хоть совершеннолетняя?

Сын нервно рассмеялся и неопределенно дернул головой. Толком врать у него никогда не получалось, а так я ему сам идею подкинул.

— Звони, если что, — бросил я на прощание, похлопал его по плечу и вышел из дома, так и не объяснив, чего, собственно, приходил.

Впрочем, Ромке это было совсем не интересно, что тоже на него не похоже. Так что…

Я сел в машину, отогнал её в ближайший переулок и, прячась в тени, вернулся назад. Перемахнул через забор — здесь он, скорее, декоративный — и притаился под раскидистым абрикосом, откуда отлично просматривался порог дома. Интуиция, да и просто здравый смысл, подсказывали: долго ждать не придётся.

Она вышла из Паутины, оставив за собой россыпь разноцветных искр и, быстро оглядевшись по сторонам, решительно шагнула к двери. С наших посиделок на пляже прошло меньше часа, и Моргана была всё в том же наряде: кожаный обтягивающий комбинезон, ботинки на каблуках.

Решительный стук в дверь — звонок поздняя гостья проигнорировала, и тут же на пороге появился Ромка.

— Готов? — коротко бросила Мара. — Идём!

— Где мать? — спросил он. — Вы обещали.

— Обещала, — кивнула эта дрянь. — Ты идёшь со мной — она возвращается домой. Так и будет, но мы ещё не ушли. Как только уйдём…

— Как я узнаю, что вы меня не обманули? — поинтересовался Ромка.

Вопрос правильный, парень, но послушаем, что она скажет.

Мара какое-то время молчала, склонив голову на бок.

— Никак, на самом деле. Тебе придется поверить мне на слово. Но выбор у тебя невелик: пойти со мной или остаться. И всю оставшуюся жизнь винить себя в смерти матери. Так что?

Ромка молчал, но, в общем-то, его ответ я мог предсказать с вероятностью в сто процентов.

— Зачем я вам? — спросил он, что вполне тянуло на согласие.

«К чему этот дурацкий цирк?» В свою очередь подумал я и выступил из тени.

— Чтобы воздействовать на меня, правда, Мара?

— А я всё думала, когда ж тебе надоест прятаться, братишка, — хмыкнула она, не поворачивая головы.

— Я не говорил, — испуганно замотал головой Ромка, — я не звал, он сам…

— Я знаю, — кивнула Мара. — Знаю. Только это ничего не меняет. Мальчишка идет со мной.

— Нет! — рыкнул я и мгновенно оказался между ней и сыном. В руках опять пульсировала магия, и я позволил ей проявиться, образовав электрическое свечение вокруг пальцев. — Только тронь, дрянь!

Она сделала шаг назад, удовлетворенно кивнула.

— А ты не безнадёжен, разрушитель.

— Иди к демонам!

— Сила разрушителя, или новый разрушитель — нас устроит и тот, и тот вариант.

— Обойдешься, — фыркнул я.

— Ты отдашь мне или силу, или мальчишку. Раньше, или позже — мне не к спеху. Ждём тебя на Амеште.

Я всё же запустил в неё сгусток энергии, но не попал: Моргана скрылась в Паутине.

— Из приличных слов — одни междометия, — заметил я и повернулся к сыну. — Ну, и что она тебе наговорила?

Ромка смотрел на меня, как будто видел впервые.

— Это правда? Это всё из-за тебя? — спросил он тихо.

Я лишь плечами пожал. Что еще я должен был сделать, чтобы этого всего не случилось? То есть, я честно пытался, но судьба распорядилась иначе. А теперь. Если б я знал, что теперь…

— Они выкрали маму, — сказал Рома, хотя я это уже и так понял. — Если они… если с ней…

— Мара не причинит ей вреда, — с показной уверенностью заявил я. — Она хочет заполучить абсолютно конкретную вещь, так что Юля нужна ей как заложник, а не в качестве трупа. Кстати, если бы ты пошёл с ней, заложников было бы двое.

— Эта женщина говорила, что отпустит маму.

— Нашёл кому верить.

Ромка сердито выдохнул, уселся на пороге дома и вдруг спросил:

— Она правда твоя сестра?

— Кто? — не понял я.

— Ну, эта… Мара, да?

Я открыл рот для возражений и тут же его захлопнул. Сестра… Ну да, если у двоих людей общий отец, то логично же! Сказал бы я, где видел такую родню.

— Да, — сказал я наконец и уселся рядом с сыном. — Очешуенная семейка…

Помолчали. Я снова не знал, что рассказывать. И так же слабо соображал, что делать.

— У неё мама, — повторил Ромка.

Я похлопал его по плечу.

— Это Моргана так сказала, или ты проверил?

— Так Мара или Моргана? — уточнил сын. — Без разницы. Я встречал маму на вокзале, а она не приехала. И телефон вне зоны, хотя звонила уже из поезда. Ну, вот. А потом появилась эта. А дальше ты знаешь.

Я задумчиво потёр подбородок.

— Хорошо, а если бы не эта? Где бы ты стал искать мать?

— Я звонил бабушке, отцу, то есть Михаилу, паре её подруг, — неожиданно принялся перечислять Рома. — Никто не в курсе. Да и смысл? Мать не тот человек, чтобы вот так исчезнуть, не сказавши адреса. Обычная командировка.

— Понятно. Значит, будем искать.

Сын недоверчиво хмыкнул.

— Звучит не слишком обнадеживающе. Амешт, так она сказала. Что это вообще?

Я озадаченно почесал затылок.

— Это сложно объяснить. Я не уверен, что ты поверишь.

— В то, что магия существует, а ты — колдун? Я увидел достаточно, чтобы допустить её существование. Кстати, иногда ты забываешь воспользоваться зажигалкой. Я всё хотел спросить, как это тебе удаётся.

Я рассмеялся.

— Знаешь, мне в своё время было куда сложнее принять факт, что магия существует.

— Так я ж вырос на Гарри Поттере, и всё ещё жду письмо из Хогвартса, — сын полюбовался моей вытянувшейся физиономией. — Да ладно, шучу. И, кстати, мультиверс — тоже тема. Марвел там, и всё такое.

— Вот теперь я тебя перестал понимать, — честно признался я. Конечно, за три года на Земле я достаточно слышал и о мальчике-волшебнике, и о всех этих киногероях. Правда, фэнтези — не то, чем можно впечатлить охотника из Паутины. — Но раз уж тебя не удивить ни магией, ни параллельными мирами, значит, можно без предисловий. Тем более, что дар Паука ты унаследовал.

Ромка присвистнул.

— Чего? Какого паука?

— Паутина — это изнанка реальности, соединяющая миры, паук — тот, кто может с её помощью перемещаться между мирами. И нет, это совсем не магия. Магов среди пауков кот наплакал, как, впрочем, и пауков среди магов. Два в одном встречается не так уж часто.

— Офигеть, как всё понятно, — фыркнул сын.

Я поднялся на ноги, протянул ему руку.

— Идём, покажу.

Ромка какое-то время смотрел на меня, прикидывая, псих его папаша, или издевается, а потом решительно ухватился за мою руку.

— Ну пошли.

Несмотря на всю браваду, он мне всё ещё не верил и хотел доказательств.

— Чтобы перейти в Паутину, нужно сделать всего-навсего три шага, — заговорил я, увлекая за собой сына. — Шаг первый: вижу цель.

Не выпуская руки Ромки, я шагнул с правой. Реальность как будто подвернулась дымкой, сдвинулась, в рассветном небе вспыхнули звезды.

— Шаг второй: не вижу препятствий, — еще шаг, и перед нами открылась абстракция Паутины. — Открой мозг, допусти невероятное, измени реальность.

— Это как?

— Научишься. И последнее: отринь трехмерность.

Третий шаг перенёс нас в Паутину. Я остановился, не выпуская, впрочем, руки сына, и широким жестом обвел окружающую нас реальность.

— Ну вот, собственно, это и есть Паутина.

От переизбытка чувств сынуля загнул что-то совершенно непечатное.

— Это фокус какой-то? — выдал он, закончив витиеватую тираду. — Как эта штука вообще может существовать?

— Паутину создал Мастер, — отозвался я. — С тех пор она существует. Насчёт как, почему и зачем — это не ко мне. Я простой пользователь.

— Офигеть, — снова выдохнул Ромка и завис, озираясь по сторонам.

Я ему не мешал, и с объяснениями не торопился. Я смотрел на величайшее творение Мастера, которое не видел вот уже три года, узнавал каждую линию, каждую звездочку, и снова приходил в ужас от одной мысли, что чуть не уничтожил всё это. Вместе со всеми мирами, вместе с собственным сыном, о существовании которого на тот момент и понятия не имел.

В глазах предательски защипало, и я торопливо их вытер, не желая показывать Ромке собственную слабость. Об этой части моей биографии ему точно знать не стоит.

— Так вот, Паутина, — заговорил я снова, — как по ней передвигаться, я покажу позже. Впрочем, по ней можно просто ходить, — что я тут же и продемонстрировал, пройдясь взад и вперед, несколько раз подпрыгнул на месте.

— Круто! — Ромка тут же сделал несколько прыжков, остановился, — пружинит. Что это? На чём мы стоим?

— Основа Паутины — силовое поле, природы его я не знаю. Впрочем, можно традиционно всё списать на магию.

— Всё, что нельзя объяснить наукой — магия, — хмыкнул сын.

— Да, там целые труды по устройству этого всего написано, — пояснил я. — Мне просто никогда интересно не было.

— Ну, хоть на пальцах объясни, что я вижу. Ни черта ж не понятно.

Я почесал затылок и принялся объяснять.

— Смотри, вот тот островок света — это центр, а там, — я махнул рукой в противоположную сторону, — там Край, за ним лишь первозданный Хаос. Вон та полоса тьмы — это Великая Тень. К ней лучше не приближаться. Ну а звезды — это миры.

— Ага, понятно. А где Амешт?

— Где-то у Края, — предположил я, поскольку и сам сегодня услышал о нём впервые, и снова взял сына за руку. — Но туда мы сейчас не пойдем.

— Почему? — тут же спросил он.

— Потому что с голыми руками много не навоюешь, — пояснил я и только сейчас вспомнил, что Гелисворт остался в машине. — Подготовиться нужно.

Мы снова сделали три шага, и оказались на Земле. Пока были в Паутине, здесь окончательно рассвело, хотя солнце еще не взошло. Где-то щебетала ранняя птица, верхушки гор терялись в лёгкой дымке, тянуло прохладой.

— Знаешь, — признался я вдруг, — я всё ещё пытаюсь придумать повод не брать тебя с собой. Слишком опасное предприятие.

— Поздно, ты уже показал, как попасть в эту вашу Паутину.

— Да, это было опрометчиво, — кивнул я, не торопясь объяснять, что с первого раза у него, скорее всего, ничего не выйдет. — Но я всё же возьму тебя с собой. Это всё ещё опасно, конечно. Только я буду уверен, что ты со мной, а не с Морганой.