Наследие Разрушителя

16. Ундина

Арчи

И снова в путь.

Надо отдать троллям должное: после испытания лабиринтом нам, как и обещали, позволили перейти через мост, вернули гаджей, и в качестве бонуса даже ужином накормили и выделили комнату для ночлега. Так что выехали мы с первыми лучами солнца, вполне бодрые и отдохнувшие. От полученных в лабиринте травм, спасибо Слезам Леса, и следа не осталось. Дорога шла через лес, на сей раз самый обыкновенный: с редко стоящими деревьями, лучами солнца, пронизывающими кружевные кроны, пушистым подлеском.

Ромка, наверное, в десятый раз рассказывал о том, что встретилось ему в лабиринте, каждый раз добавляя все новых и новых подробностей. Похоже, все это казалось ему отличным приключением, о котором и друзьям рассказать не стыдно. Я же по большей части отмалчивался. Мои собственные приключения не казались мне забавными. Наоборот, я все никак не мог отделаться от чувства, что все это было чем-то большим, чем просто страхи, которые вытащили из подсознания. Чем-то, то могло иметь отношение к реальности. И дело было не в пожирателе снов с совершенно земным именем, и даже не в том, что в финале мне пришлось сражаться с собственным сыном. Он, кстати, оказался вполне достойным противником, так что я мог по праву гордиться своими педагогическими талантами. Нет, беспокоили меня видения про Джемму и ее ревнивого супруга. И конечно, я мог бы себе рассказывать, что дело тут в нечистой совести, в умении подсознания вывернуть все наизнанку, но это совсем не помогало. Мне было неспокойно. Неспокойно настолько, что я готов был прогуляться в Иррат, просто чтобы убедиться, что у супругов Са-Масте все хорошо. Конечно, все еще есть вероятность, что мне там будут совсем не рады, но, по крайней мере, на вопросы ответят.

«Я бы на твоем месте не ходил, ” — заметил дядюшка, — „Алекс может и не спросить, зачем ты пожаловал, и зарубить тебя на месте без суда и следствия.“

«Да ладно…»

«Со мной он именно так и поступил — по законам военного времени.»

«Э-э… Но ты же на тот момент был Верховным Координатором! — мысленно воскликнул я тут же осекся, вспомнив дядюшкиного предшественника, павшего от руки того же Алекса.»

«Для него я был пособником Разрушителя, — пояснил он устало, — Я просто не ожидал, что он так скор на расправу, за что и поплатился.»

«Мне жаль…»

«Повтори это еще с десяток раз, — отозвался он ворчливо. — А в Иррат самостоятельно не суйся, лучше попроси кого-нибудь из старых дружков.»

«Кого?»

«Корф, Ангрей тот же, кого ты там еще из Зазеркалья вытащил?»

«Я для них разрушитель.»

«Это ты для Са-Масте разрушитель, а они тебе жизнью обязаны. Помогут, никуда не денутся.»

Я хотел задать еще пару вопросов о том, что узнал от Уйха, но тут Ромка, которых ехал рядом, толкнул меня в плечо.

— Пап, ты меня вообще не слушаешь? — в голосе сына сквозила обида.

Да, я наконец-то дорос до папы: видать, сказались приключения в лабиринте, ну, или сына впечатлило то, что я узнал его через иллюзию. Как бы там ни было, но чертовски приятно.

— Извини, задумался.

— Это нормально, — хмыкнул он. — Я вот тоже задумался… думаю, как там мама у Морганы… Надеюсь, эта ведьма сдержит слово и её не покусает.

— Не покусает, — заверил я, хотя сам все же имел на этот счет некоторые сомнения. — Она отлично понимает, что с ней будет, если не выполнит условия сделки.

Ромка счел объяснение вполне приемлемым, и снова вернулся к пересказу своих приключений в лабиринте, совершенно не замечая, что с каждым разом количество опасностей, с которыми он столкнулся, все увеличивается и увеличивается. Я мог бы, конечно, указать ему на этот момент, но не хотелось портить мальчишке настроение. Тем более, что когда-то давно, когда все эти приключения и сражения были внове, я и сам любил приукрасить действительность.

И всё же, всё же… Почему именно Юля? Почему Моргана выкрала её, а не Ромку? Она-то понимала, что за ним я ломанулся бы с куда большим энтузиазмом. И, по большому счету, даже для того, чтобы заполучить Ромку, не нужно было выстаивать такие сложные схемы. Достаточно было показать Паутину, расписать перспективы… А дальше — все то же самое, я бы пришел, только захотел бы Ромка спасаться? Все просто и банально, но она этого не сделала. Вместо этого разработала сложный план и утащила женщину, про исчезновение которой при других обстоятельствах я бы вообще не узнал. Зачем это ей? Все можно было решить быстрее и проще. Хотя она отлично понимает, что драться с ней я стал бы вряд ли, а бойцы… Их можно было просто прислать, и я бы сражался — хотя бы для того, чтоб защитить собственную жизнь. Странно… как и то, что задумался я над всем этим только сейчас. А надо бы раньше.

«И сразу встает вопрос: а была ли девочка?» заметил дядя.

«То есть?» не понял я.

«То и есть. Телефоны, вокзалы, поверить на слово… А элементарный поиск по крови сделать?»

Я мысленно хлопнул себя по лбу, а выругался уже вслух. Идиот! Вот идиот же! Впрочем, еще не поздно…

— Рома, мне нужна капля твоей крови! — объявил я, резко развернувшись к сыну.

— Чё, вампиры покусали? — рассмеялся он.

— Почти, — фыркнул я, — хочу одну идею проверить.

Уточнять, какую именно, не стал — не хотелось в очередной раз выглядеть идиотом. К тому же, шанс на то, что Моргана не блефовала, все же был, и довольно большой. Так что сначала проверить…

Сработала магическая сигнализация, которую я выставил сразу, как мы перешли мост, и мне стало не до экспериментов.

— У нас гости, — бросил я сыну, внимательно вглядываясь в пространство. Получить стрелу в голову я почему-то не боялся — слишком просто, что ли, а вот появление очередного бойца вполне вероятно.

Но это был не боец. После того, как мы несколько минут созерцали шевеление кустарника, на дорогу выполз человек — некто скорее всего мужского пола, худой, светловолосый… Впрочем, увидев прямо перед своим носом парочку гаджей, он вскрикнул и попытался задом заползти обратно в кусты. Не вышло. Ромка, не потрудившись поинтересоваться моим мнением, спрыгнул со своего зверя и подскочил к незнакомцу.

— Все путем, чел, — выдал он, склонившись над незнакомцем, — мы тебя не обидим.

«Чел» не послушал и попытался ползти быстрее, но мой сынуля уже присел напротив, ухватил за плечи.

— Эй, ты куда? Ты ж только что оттуда приполз!

От волнения Ромка снова изъяснялся по-русски, что никак не способствовало налаживанию контакта.

Я присоединился к компании и обратился к нашей находке на языке, общем как для Иррата, так и для Амешта.

— Что случилось, малыш? От кого ты убегаешь?

«Малышу» на вид было лет шестнадцать, огромные голубые глаза на перепачканном сажей лице, циплячья шея, узкие плечи… Он смотрел на нас со страхом и весь трясся, хотя мы совсем не похожи на чудовищ.

— Как тебя зовут? — снова включился в разговор Ромка, теперь уже используя правильный язык.

— Л-лекса, — представился мальчишка, — я… из-за меня… ундина…

Он затрясся ещё сильнее, из глаз градом покатились слезы. И пока Ромка пытался как-то утешить бедолагу, я принес из седельной сумки флягу с водой. Мальчишка присосался к ней, будто страдал от жажды уже несколько дней, потом принялся икать и, наконец, успокоился.

— Он — Роман, я — Артур, — отрекомендовал я себя и сына и сразу перешел к делу, — Так что там с ундиной?

Мальчишка снова начал всхлипывать, и я поторопился перевести тему:

— Ладно, ладно, не горит. Позже расскажешь. Ты есть хочешь?

Лекса с энтузиазмом кивнул, и я, оставив Ромку, как более близкого по возрасту, налаживать контакты, пошел за припасами. Вообще-то, привал я планировал часа через два, но раз уж так совпало…

К столу, то есть разложенной на траве салфетке, Лекса пришел уже умытым и с более-менее приглаженными волосами.

— А бабушка всегда говорила: мой руки перед едой, — напутствовал его Ромка.

— Бабушка права, — усмехнулся я и приглашающе махнул рукой, — налетай, пока не разобрали.

Когда с едой было покончено, Лекса наконец-то смог относительно внятно рассказать про ундину.

— Я из деревни возле озера, — сообщил он. — А в озере ундина живет. Она, вообще-то неплохая: рыбачить дает, от нечисти лесной оберегает… Только за это она плату берет: один невинный юноша в год. А если не дать ей желаемого, беды нашлет жуткие… А я… я сбежал… — он горестно вздохнул. И теперь не знаю, что будет…

— А в прошлый раз что было? — спросил я.

— В какой прошлый? — удивился Лекса.

— До тебя кто-нибудь от неё убежать пытался?

Он отчаянно замотал головой.

— Нет! Никто доле не противится. Правда, люди говорят, давно, еще до моего рождения, был один смельчак — удрал. Так ундина разозлилась, воду на берег выплеснула — все огороды в озеро смыло. И рыбу от берега отогнала — совсем есть было нечего. А парня того потом все равно мертвым нашли…

— Ясно, — кивнул я. — И как же ты решился?

— В город к брату хотел, — вздохнул он. — Я давно так решил: если жребий падет на меня — убегу заранее. Ну, а вдруг она тогда кого-то другого захочет. Только я до города так и не дошел — заблудился. Наверное, это она дорожки путает, я ж этот лес с детства знаю! Я бродил, бродил, и уже даже готов был назад вернуться, только боюсь отцу в глаза посмотреть.

— Я бы тоже боялся, — поддержал его Ромка. — А ундина эта ваша что с невинными юношами делает? Ест, что ли?

Я скептически хмыкнул, а Лекса отчаянно замотал головой.

— Нет, ты что! Не ест она никого! Она… я не знаю, что она с ними делает, нельзя подсматривать. Только утром мы забираем их: мертвых. И они улыбаются! Улыбаются! — Лекса снова начал всхлипывать.

— Улыбаются… — пробормотал я задумчиво, и мысленно, — «Дядь, есть идеи?»

«Есть, — заявил он ворчливо, — только ты все равно не послушаешь.»

«В смысле?»

«Брось мальчишку и уноси ноги! Он теперь меченый, озерная дева его не выпустит.»

«Вот даже так…» — я почесал затылок, перехватил удивленный взгляд сына, пожал плечами и взял очередной бутерброд. Занятый рот — хороший повод не участвовать в разговоре, — «Ты же знаешь, что не брошу и не побегу. Так что рассказывай, что знаешь про эту красотку.»

«Она — водный дух, ее не убьешь, — сообщил он после непродолжительного молчания. — Но если дать ундине то, что ей нужно, можно уговорить ее уйти.»

«То есть, отдать ей Лексу, ” — хмыкнул я.

«Мальчишка — это то, что она хочет, — возразил дядя. — А я говорю про нужно. Разницу улавливаешь?»

«Не слишком, если честно. Разберусь по ходу дела.»

«Дурак! А если она твою жизнь потребует?»

«Интересно, на кой-черт бы ей понадобилась такая бесполезная штука?», — отмахнулся я

Дядя обреченно вздохнул, и если б нынешнем состоянии у него оставались руки, точно покрутил бы у виска.

Да, он прав, конечно, прав. Бросить мальчишку и идти по своим делам. Только бросить на верную смерть ребенка я не мог. Да и не его одного, если подумать. Конечно, у местной русалки аппетиты поменьше, чем у Пожирателя снов, но если подумать — никакой разницы. И там и там гибнут люди, практически дети.

«Герой на всю голову, ” — тут же поставил мне диагноз дядя.

Ну да, я в курсе. Только менять себя уже поздновато.

— Лекса, — окликнул я мальчишку, который уже начал клевать носом. — Когда, говоришь, приходит эта ваша ундина?

Он встрепенулся, наградил меня подозрительным взглядом.

— Н-ночью…

— Это я понял. Этой ночью?

Лекса растерянно развел руками.

— Не знаю… я не помню, когда…

— Ясно все с тобой, — махнул я рукой и поднялся на ноги. — Значит так…

***

Ночь я встретил привязанным к столбу на берегу того самого озера. За моей спиной мирно спала довольно большая деревня. То есть, может, и не спала, но чем там занимаются местные в своих, обрисованных охранными знаками домах, я не знал. И знать не хотел. Сволочные они тут ребята. Не успел представиться, как по башке дали, меч отобрали, к столбу привязали… Дикари! Еще и веселятся, мол, хоть какая-то подачка ундине. Впрочем, сопротивляться я и не пытался, иначе вся маскировка к чертям собачьим. А так спасибо им, избавили от лишних объяснений. Шишку на затылке Слезы Леса вылечат, вещи свои утром заберу, а от веревок я избавился довольно быстро безо всякой магии. Оставалось надеяться, что ундина явится уже этой ночью, иначе придется искать другие способы решить проблему: торчать здесь до полнолуния я не собираюсь, своих дел по горло. Тем более, когда оставил на дороге двух бестолковых подростков. Ромка, конечно, постоять за себя может, но опасности разные бывают.

Соника взошла ближе к полуночи. Она была такой же, как я видел ее в лабиринте: зеленоватая, подпоясанная парочкой колец, но пока еще не полная. Воды озера в ее свете заискрились, вспыхнули изумрудным. Красиво! Я ждал, борясь одновременно и со скукой, и с сонливостью. Дядька, с которым я пару раз пытался заговорить, на контакт не шел, все еще не одобряя моей затеи. Я считал звезды, мысленно напевал что-то из старого рока. До одури хотелось курить, но ближайший табачный киоск остался на Земле, и сбегать туда не было ни малейшей возможности.

Над водой заклубился туман, и из тумана выступила она — ундина. Я с любопытством рассматривал озерную деву, но не обнаружил ни хвоста, ни жабр. Она шла ко мне, длинные светлые волосы скрывали обнаженное тело, на лице светились неестественно большие желтоватые глаза. И хороша как утопленница. В том смысле, что я столько не выпью. Впрочем, секс я изначально не планировал.

Ундина остановилась, не дойдя пару шагов, окинула меня оценивающим взглядом и заявила:

— Ты — не тот!

— Знаю, — усмехнулся я. — Но я бы на твоем месте не перебирал харчами.

— А ты смелый, — усмехнулась она, — или глупый?

«Вот и мне интересно, ” — заметил дядюшка

— Одно другому не мешает, — ответил я им обоим.

— Я — Айелла, — представилась ундина.

— Очень приятно, я — Арчи.

Она подошла совсем вплотную и положила руки мне на грудь. Ладони были ледяные, я чувствовал это даже через куртку.

— Раздели со мной ночь, Арчи, — сказала Айелла и потянула вниз молнию на куртке. Интересно, откуда она знает как это работает?

— Это то, что тебе нужно? — спросил я.

— Это то, чего я хочу, — отозвалась она и, разорвав на мне футболку, принялась водить ладонями по груди. В тех местах, где она прикасалась, по телу разливался леденящий холод, принося острое, как чувство опасности, наслаждение.

— Теперь ты мой, — выдохнула она мне прямо в губы и поцеловала. Это тоже было леденяще хорошо.

Я забыл, что она некрасива, забыл, что ее объятия убийственны, забыл, зачем я здесь. Запустив пальцы в шелковистые волосы, я неистово целовал самую желанную из женщин, и чувствовал, что просто растворяюсь в блаженстве. Где-то по краю сознания скользил дядюшкин отчаянный крик, но я на него не реагировал. Мне было хорошо, так хорошо, как никогда и ни с кем прежде. И пусть даже это меня убьет… по крайней мере, я умру счастливым. Краем затухающего сознания скользнуло воспоминание о каком-то незаконченном деле, но это уже не имело никакого значения.

Я таял, исчезал, растворялся…

— Оставь его! — раздался резкий, как удар хлыста, окрик. Акустическая волна больно ударила по ушам.

В тот же момент ундина, отброшенная сильной рукой, полетела на землю. В поле моего зрения вплыло белое лицо с горящими глазами.

— Айелла! — протестующе закричал я, то есть попытался закричать — язык не шевелился, все тело превратилось в ледяную статую.

— Арчи, ты как? — спросил Лукас.

Я бы и рад ответить, но не мог. Ледяные изваяния не разговаривают. Я не мог ни кивнуть, ни пошевелить языком. Даже глазные яблоки не прокручивались, и смотреть я мог только прямо, причем видел все как в тумане.

Лукас, не дождавшись ответа, похлопал меня по плечу. В месте, где он прикоснулся, в кожу впились тысячи мелких иголок. Кажется, он меня от чего-то спас, только я не испытывал к нему ни малейшей благодарности, скорее, досаду за то, что прервал удовольствие.

— Потерпи, скоро станет легче, — пообещал мне Лукас, но его слова оставили меня совершенно равнодушным. Я безотрывно смотрел на Айеллу, которая так и сидела на земле, переводя взгляд с меня на ташшара.

— Почему ты вступился за человека? — спросила она у Лукаса со смесью недоумения и презрения.

— Он спас мне жизнь, — отозвался ташшар. — Жизнь за жизнь.

Айелла кивнула, поднялась на ноги.

— Принимается, — она повернулась ко мне и улыбнулась жутковатой, безумной улыбкой. — Значит, придется идти за мальчишкой.

Она повернулась к нам спиной и направилась к озеру.

— Погоди! — хрипло каркнул я — криком это назвать можно было только с огромной натяжкой.

Ундина обернулась.

— Что тебе нужно? — спросил я. — В чем ты нуждаешься?

Она снова подошла ко мне, посмотрела в глаза:

— Мир без Хайвергов!

Я криво, насколько позволяли замороженные мышцы лица, усмехнулся.

— Этого я не могу тебе дать… Пока не могу.

— А жаль.

Она сделала шаг назад и исчезла, обрушившись вниз потоком воды.

— Не может без фокусов, — проворчал вымокший до нитки Лукас. — Ты как, Арчи?

— Жить буду, — отозвался я, не более сухой, чем он. — Спасибо, кстати.

— Квиты.

Лукас подмигнул, взмахнул рукой и, расправив крылья, взлетел в небо. Я так и стоял у столба, мокрый и злой, понимая, что на этот раз таки крупно облажался.