Нагаш бессмертный

Глава тридцатая Все обратится в прах

Когда пришло время, придворные царя отправились в великий некрополь, чтобы отыскать Алкадиззара у склепа его любимой жены.

– Тьма приближается, – сказал верный слуга. Его звали Сефм, и в лучшие дни он служил в царских конюшнях.

Его полотняное платье сверкало чистотой, а кожа светилась от ароматного масла, чтобы его дух произвел благоприятное впечатление, когда он присоединится к своим предкам в Земле мертвых. Золотой венец визиря был надвинут на его узкий лоб, а в дрожащих руках он нес щит и копье.

Царь был облачен в золотую броню; его сверкающий меч лежал на камнях под ногами. Он стоял на коленях перед мраморным постаментом, на котором лежало тело Халиды, и держал ее руку, обернутую в погребальные ткани. Голод и горе согнули когда-то сильный стан царя. Лицо Алкадиззара осунулось, глаза потускнели, а щеки впали, будто от долгой и безжалостной лихорадки. Он выглядел, как человек, жаждущий оказаться в могильной тишине.

Пока слуга ждал, царь медленно поднялся на ноги. Он мягко положил руку жены на мраморное ложе, а затем наклонился, чтобы сухими губами поцеловать ткань, прикрывавшую ее лоб.

– Осталось немного, – прошептал он ей. – Жди меня на закате.

Затем царь взял своей меч и вышел на свет заходящего солнца.

Стоял самый разгар лета, и с востока дул прохладный ветер, неся сырой могильный запах. Небо от горизонта до горизонта бурлило густыми пурпурно-черными облаками, неумолимо продвигаясь на запад, к Кхемри. В этот момент, окруженный сиянием своей золотой брони, он казался совсем маленьким по сравнению с необъятной тьмой, надвигавшейся на него, но Алкадиззар смотрел на сгущающиеся тучи с улыбкой предвкушения. Он ждал этого дня с момента смерти своей жены.

Ветер выл среди многочисленных гробниц, а Алкадиззар направился на юг, через некрополь и по низким холмам, которые отделяли город мертвых от большой торговой дороги. Именно там сыны Кхемри решили встать стеной против приближающейся ночи.

Здесь собрались около тысячи человек, вооруженных чем угодно – от копий до крестьянских кос. Некоторые нашли себе щиты; однако большинство так ослабли, что попросту не выдержали бы груз брони. Многие болели в той или степени, а остальные уже были в шаге от смерти. Все равно ни один из них не собирался дожить до следующего дня.

На дальнем краю города мужчины и женщины, у которых хватало сил идти, покидали Кхемри в надежде добраться до Зандри, который находился в двух сотнях лиг вниз по реке. Несколько недель разносились слухи, что от пристаней приморского города уходят корабли с беженцами, которые хотят уплыть на Дальний Север.

Никто не знал, насколько правдивы эти слухи, но даже самый маленький шанс вселял надежду.

По той же причине мужчины хватались за копья и топоры, встав лицом к лицу с тьмой на востоке. Каждая минута, что они стояли на ногах и сражались, была подарком для тех, кто искал помощи у моря. Они знали, что это совсем мало, но лучше, чем ничего.

Когда прибыли царь со слугой, никто не встречал их радостными возгласами; никто не потрясал копьями и не бил в щиты. Это не имело значения для Алкадиззара. Достаточно того, что они были готовы биться с врагами вместе с ним, когда остальные убежали. Он встал перед ними, на фоне надвигающейся тьмы, и поднял меч в небо.

– Горе нам, что мы дожили до этого дня. Наши силы кончились, наши сердца разбиты. Неехара на краю гибели. – Голос царя заглушил воющий ветер, люди встряхнулись и прислушались. Некоторые всплакнули, понимая, что пришел их конец. – Мы пойдем на закат, где нас ждут наши предки, – сказал Алкадиззар. – Да будет записано в Книге Веков, что, когда настал конец света и тьма поглотила землю, мужчины Кхемри не дрогнули. Нет, они пошли навстречу тьме с копьями в руках, сражаясь до последнего.

Ветер нарастал, будто в ответ на его речь, и выл, как духи проклятых. Алкадиззар почувствовал на своей шее холодное могильное дыхание. Он повернулся и увидел стену тьмы, которая надвигалась на него, будто пустынная буря.

– До последнего! – громко повторил он, и тьма поглотила свет.

Вой ветра превратился в приглушенный рев. Алкадиззар смутно слышал возгласы своих людей.

– Ни шагу назад! – кричал он, но не знал, услышали ли его.

Одно мгновение перетекало в другое, ветер свистел, а холод ножами впивался в его кожу. Слабые проблески света появились во мраке; немигающие глаза с могильным свечением, сверкающие из костяных глазниц. Неясные фигуры обрели очертания, облаченные в остатки брони и гнилую одежду. Тысячи скелетов шагали вперед, держа в руках копья и смертоносные клинки.

Воздух над нежитью будто дрожал. Через несколько мгновений он услышал свист стрел, которые невидимой волной летели над головами. Раненые вопили от боли, другие – от ужаса и отчаяния. Алкадиззар сжал меч двумя руками.

– За Кхемри! – закричал он, но его голос утонул в тенях. – За Неехару!

А потом он ринулся на армию нежити, и его меч горящей дугой сверкал в темноте. Минуя наконечники копий, он вонзал клинок в броню и кости, отрубая руки и разламывая ребра. Пораженные его ударами, скелеты вспыхивали ярким пламенем и безжизненно падали на землю.

Алкадиззар продвигался вперед, не зная и не думая о том, следуют ли за ним его люди. Он свирепо размахивал своим мечом, каждым выпадом задевая двух или трех скелетов, в ожидании неизбежного копья, которое найдет брешь в его броне или пронзит открытое горло. Но этого так и не случилось. Более того, на него никто не нападал. Скелеты отскакивали от него, будто боялись нечаянно задеть.

Царь осыпал их яростными ударами.

– Бейтесь, проклятые твари! – кричал он на нежить. – Вы ведь для этого сюда пришли!

Постепенно он начал уставать. Силы давно покинули его, еще тогда, когда умер его младший сын. Но Алкадиззар все равно гнал себя вперед, буквально бросаясь на копья врага.

– Что с вами? – кричал он надломленным голосом. – Вот он я! Убейте меня!

Но враги отступали от него, скрываясь во тьме. Царь отчаянно преследовал их и молил духов проклятых освободить его.

Вдруг высокий скелет в бронзовой броне вырос из тьмы с черным обоюдоострым мечом в руке.

Алкадиззар бесстрашно бросился на него, размахивая мечом, но монстр легко парировал его удар. С вызывающим криком царь продолжал атаковать, нанося удары и слева, и справа, но каждый раз не достигал цели. Из последних сил он сделал еще один выпад, метя острием своего меча в сердце чудовища, но лич оказался быстрее. Железный меч отразил удар, светящееся оружие Алкадиззара было выбито из его рук, а сам он упал на землю.

Холодная, покрытая броней рука сомкнулась на его горле. Издалека он слышал крики своих людей, которые погибали под ударами нежити.

Лич грубо поднял Алкадиззара и взглянул ему в глаза, оскалив свои почерневшие зубы.

Царь извивался в его хватке.

– Чего ты ждешь? – воскликнул он. – Давай же! Убей меня, и будь ты проклят!

– В свое время, – пообещал Архан. – Но не сегодня, Алкадиззар из Кхемри. Мой хозяин хочет, чтобы твои страдания длились дольше.

С царя сняли сверкающую броню, а драгоценный меч бросили в песках. Его руки сковали бронзовыми цепями, к нему приставили стражу из упырей, которые закрыли его в паланкине из отполированных костей. Последнее, что он видел в Кхемри, – улицы, заваленные трупами, и живых людей, которых вытаскивали из собственных домов и убивали.

Паланкин ехал на плечах дюжины скелетов, которые несли его на восток по безмолвной пустой земле. Алкадиззар потерял счет времени в этом колдовском сумраке; он то просыпался, то снова падал в забытье и не мог точно сказать, сколько времени занимало путешествие – недели или месяцы. Время от времени паланкин останавливался; костлявые руки брали его за челюсть и вливали в горло немного огненной жидкости. Он кашлял и плевался, но скелеты не отставали, пока царь не проглатывал зелье. Чем бы они его ни поили, эта жидкость поддерживала жизнь в его истощенном теле.

Они тащили Алкадиззара все дальше, мимо мертвого города, который когда-то был Кватаром, в долину Царей. Они миновали безмолвный Махрак, а потом по торговой дороге отправились к разрушенной Ламии. Они пронесли его через сломанные ворота Проклятого Города и доставили к пристани, где когда-то старая женщина открыла ему его судьбу, а он решил от нее спрятаться.

Скелеты посадили его на корабль из костей и поплыли на север по темному беспокойному морю. Спустя какое-то время они высадились на берегу и потащили его по отравленным полям, которые воняли сгоревшим металлом и пеплом.

Чем дальше они шли, тем больше Алкадиззар ощущал давление невидимого присутствия, которое изучало его из темноты. Он чувствовал зловещий разум, который исследовал его, безжалостную, полную ненависти волю, которая совмещала в себе нечто совершенно чуждое людскому роду и в то же самое время присущее ему.

Они прошли в ворота огромной крепости и оказались на узких тропинках, которые испещряли склоны древней оскверненной горы. Вскоре Алкадиззар запутался в поворотах пути, по которому скелеты поднимались все выше по ярусам крепости. Наконец они вошли в гулкий сырой туннель, который вел в самое сердце горы. Ощущение присутствия Нагаша постепенно становилось настолько заметным, что Алкадиззар совсем изнемог.

И вот, когда ему казалось, что он больше не выдержит, он услышал стон петель и скрежет створок огромных дверей, а потом и гулкий топот ног скелетов по длинному залу, наполненному эхом. Процессия остановилась, его опустили на пол с резким стуком, который разнесся по всему пустому пространству.

В замке паланкина загремел ключ. Боковая крышка сдвинулась в сторону, и костлявые руки вытащили его из многомесячного заточения. Боль пронзила его затекшие суставы, из иссохшего горла вырвался мучительный крик. Зеленый свет опалил его глаза. Он сощурился, по щекам потекли слезы, но они не смягчили яркий свет.

Алкадиззар попытался вырваться из хватки. Без предупреждения его отпустили. Со стоном он упал на гладкие холодные каменные плиты, не в силах сдержать дрожь в мышцах, которые свело судорогой.

Целую вечность он лежал на полу, утопая в мучениях и дрожа, как младенец. А потом сквозь завесу боли услышал голос, резкий и грубый, как камень.

– Узрите узурпатора, – сказал Нагаш, Вечный Царь.

Узник Нагаша, мертвенно-бледный, в грязной полотняной одежде, представлял собой жалкое подобие человека. С металлическим скрежетом Вечный Царь встал на ноги и спустился по ступеням своего пьедестала. Нагаш протянул руку в перчатке и схватил смертного за горло, подняв его с пола, будто тот ничего не весил.

– Ты и есть тот самый человек, что захватил мой трон и объединил великие города против меня? – Нагаш вертел человека из стороны в сторону, изучая его, как кусок мяса. – Я ожидал чего-то получше.

И он небрежно отбросил смертного в сторону. Со сдавленным стоном Алкадиззар свалился на пол, и его тело свернулось в позе эмбриона. Вечный Царь засмеялся, смакуя боль своего врага.

– Алкадиззар из Кхемри, властитель мертвых земель, – объявил он. – Нравится тебе этот титул? Он стал твоим с того момента, как ты решил бросить мне вызов.

С металлическим лязгом Вечный Царь сложил руки в перчатках за спиной. Он медленно прошелся вокруг дрожащего Алкадиззара, сверкая злобными глазами.

– Судьба Неехары решилась в тот момент, когда меня предали в Махраке, за много веков до твоего рождения, – сказал ему Нагаш. – Меня изгнали в пустоши, но я выжил и в одиночку построил новую империю, с одной лишь целью: отомстить великим городам и поработить их народы до конца времен.

Нагаш ударил железным ботинком Алкадиззара в плечо, вынуждая его повернуться на спину. Он наступил ему ногой на грудь и медленно надавил, слушая, как воздух выходит из легких. Алкадиззар раскрыл глаза, начав задыхаться. Нагаш сковал его насмешливым взглядом.

– Твоя победа у Врат Рассвета ничего не значила, – усмехнулся он. – Я послал свою армию на Неехару лишь для того, чтобы великие города знали: это я обрек их на гибель.

– Это… объясняет… почему мы уничтожили их… так легко, – еле выговорил Алкадиззар. – Торговая дорога… была усыпана… костями.

Нагаш не сводил глаз с лежащего у его ног царя.

– Пятьсот воинов или пятьсот тысяч, мне все равно. – Он наклонился вперед. – Теперь я могу создать в десять раз больше. Теперь вся Неехара подчиняется мне.

Алкадиззар выдавил приглушенный стон. Через мгновение Нагаш выпрямился, убрав ногу с его груди.

– Скажи мне, – произнес он, – задавал ли ты себе вопрос: почему только ты выжил, когда твои люди болели и умирали? Когда твоя жена и дети увядали и просили о быстрой смерти, молился ли ты проклятым богам забрать твою жизнь следующей, чтобы вина не разъедала твою душу?

Нагаш опустился на колени и схватил Алкадиззара за подбородок, повернув его голову к себе.

– Ты выжил лишь потому, что я этого хотел, – сказал Вечный Царь. – Погибель, на которую я обрек Неехару, была тщательно спланирована. Я сделал так, чтобы из всех живых существ, что ходили по земле, выжил только ты. Я хотел, чтобы все, кого ты любил, обратились в пыль. Я хотел, чтобы ты понял, как тщетны твои усилия. Ты не победишь меня, смертный. Я Нагаш. Я вечен. И прежде чем ты умрешь, ты приведешь свой народ ко мне.

Алкадиззар выдавил сдавленный рык, задыхаясь в хватке Нагаша.

– Я лучше умру, чем предам своих людей.

Нагаш прикоснулся когтистым большим пальцем к щеке Алкадиззара, прямо под глазом.

– Выбирать не тебе, – сказал он.

Последний царь Кхемри закричал, когда Нагаш начал выцарапывать первый ритуальный символ на его коже.

Вершину горы венчала башня, более высокая и широкая, чем сотни шпилей Нагашиззара. Внутри и снаружи ее стены были исписаны сильными некромантическими рунами, спиралью уходящими вверх, где они становились частью общего широкого кольца из серебра, которое и венчало башню.

В день новой луны Нагаш поднялся на вершину башни вместе с Алкадиззаром и тремя упырями. В руках он держал светящуюся сферу абн-и-хат, которая сотни лет покоилась у подножия его трона. Наконец она сможет выполнить свое предназначение.

Беспокойный ветер стонал над высокой башней, окруженной темными облаками. Свечение горящего камня разливалось по серебряным извилистым узорам, одаряя их зловещей пульсирующей жизнью.

Нагаш шагнул в центр круга и положил сферу в выемку в камне в форме чаши. Двое упырей дошли до дальнего края круга, волоча за собой полуживого Алкадиззара. Его смертное тело, изрезанное таинственными символами, превратилось в сплошную рану.

Упыри поставили Алкадиззара на колени у края круга, в том месте, где встречались главные линии символа. Нагаш пересек круг, присоединившись к ним.

– Настал истинный час твоей славы, – сказал некромант, насмешливо смотря на царя. – Ибо ты станешь ключом, который разбудит не только тех, кто пал от чумы или от рук моих воинов, но и неехарцев, которые вот уже тысячи лет покоятся в своих гробницах, до самого Сеттры Великого. – Вечный Царь протянул руку, и один из упырей вручил ему длинную серебряную иглу.

Некоторое время Нагаш изучал ее, а потом вонзил в шею смертного. Алкадиззар сжался от боли, и все мышцы его тела напряглись, как камень.

– Искусство магии – даже некромантии – состоит в символах, – сказал Нагаш, когда упырь вручил ему еще одну иглу. – Символы создают связи, соединяя одно понятие с другим. И чем мощнее символ, тем сильнее эффект.

Алкадиззар вскрикнул, когда вторая игла вошла в его шею с другой стороны.

– Видишь ли, я не просто хочу оживить кости наших народов. Я намереваюсь призвать души мертвых и соединить с их останками, как я это сделал со своим слугой Арханом, и навечно связать их с собой. Но это сложнейшее дело требует уникального символа, который сосредоточит силу ритуала. Например, такой символ, как правитель империи Неехары, которому вся земля – живые и мертвые – должна присягнуть на верность.

Приготовления завершились. Нагаш занял место на противоположном краю круга. Упыри ушли, исчезнув в башне. Вечный Царь триумфально поднял руки к сумрачному небу.

– Скорее всего, ты проживешь достаточно долго, чтобы снова увидеть своих жену и детей, – сказал он. – Если она мне приглянется, возможно, я сделаю ее своей наложницей.

Алкадиззар взвыл в безнадежном отчаянии, и великий ритуал начался.

– Так продолжается уже много дней! – перекрикивал Ишригар бушующий ветер. Молния озарила небо над горой, на мгновение осветив взволнованное лицо главы Тайной канцелярии. Он указал на верхушку большой башни, видную с того места, где прятались от бури он и Иикрит. – Нагаш отправился туда со своим узником в ночь новой луны, и они находятся там с тех самых пор!

Иикрит стянул плащ на груди и, прищурившись, вгляделся в вершину башни. Она утопала в ореоле яркого зеленого света, который озарял нижнюю поверхность облаков. Прогремел гром, скатываясь, как лавина, по узким тропинкам крепости. Бывший военачальник выругался, прижав уши к черепу.

Ишригар даже не дрогнул от этого грохота.

– Видишь ту дверь у подножия башни? – кричал он. – Она ведет в комнату с черным алтарем. Зеленокожих тащили туда из шахт и приносили в жертву ежечасно. Я никогда не видел ничего подобного!

Иикрит посмотрел на Ишригара.

– С этим понятно, – отозвался он. – Но что, во имя Рогатого бога, я могу, по-твоему, с этим сделать?

– Сундук Велски! Нужно открыть сундук!

Бывший военачальник еле слышно прорычал что-то и снова взглянул на башню. Его хвост нервно завертелся.

– Нет! Рано!

– А когда еще будет более подходящее для этого время? – возразил глава Тайной канцелярии.

Иикрит указал когтем на зеленый вихрь в небесах.

– Желательно, когда он не сможет делать что-то вроде этого, – ответил он.

Ишригар нахмурился, но не стал спорить.

– Считаешь, нам нужно позволить ему завершить начатое?

– Ты действительно думаешь, что мы способны сейчас его остановить? – парировал Иикрит. Он покачал головой. – Нет. Нужно ждать, пока он закончит. Пока он не истратит все силы.

– А потом?

Иикрит бросил еще один взгляд на озаренные зеленым светом облака и направился в туннель, который вел в нижнюю крепость.

– А потом мы откроем проклятый сундук, – неохотно ответил он.

Это походило на ковку цепи. День за днем, ночь за ночью, изготовление одного несокрушимого звена за другим.

Еще никогда Нагаш не проводил такого длинного и сложного ритуала. Веками он совершенствовал свое колдовство и укреплял создаваемые узы. Отсутствие последнего, самого важного кусочка мозаики на много лет отсрочило окончание его работы, но Алкадиззар очень удачно восполнил этот пробел. Нагаша очень забавляла ирония судьбы последного царя Неехары.

Пепельный ветер выл над башней, формируя бурлящую, сверкающую молниями воронку над ритуальным кругом. С самого начала обряда буря постепенно нарастала, питаемая силой заклинаний Нагаша, и распространилась на запад по всей Неехаре. Она стала предвестником зова Нагаша.

В центре круга большая сфера горящего камня почти испарилась, в течение всего обряда превращая заклинания Нагаша в мерцающую черную пыль, которая поднималась к тучам длинным крутящимся столбом. От абн-и-хат остался лишь маленький камешек, который исчезал прямо на глазах. Все эти недели буря разносила частицы горящего камня по мертвой земле, осаждаясь на трупах и проникая в гробницы безмолвных некрополей.

На другой стороне круга Алкадиззар стоял на коленях, прикованный к своему месту парализующими иглами Нагаша и мощью великого ритуала. Открытыми глазами он смотрел в бурлящий туннель ветра. В его глубинах мерцал зеленый свет. Вечный Царь задумался, в какие огромные и ужасающие дали вглядывался смертный. Может, он смотрел туда, пытаясь найти своих жену и детей в сумеречных владениях мертвых?

Нагаш чувствовал, как по ту стороны завесы собирались духи. Их притягивал долг верности Алкадиззару, первое звено некромантической цепи, которую выковал Нагаш. Когда через несколько часов восстанет дух Сахмет и захватит место Неру в небесах, он туго натянет цепь, чтобы вытащить бесчисленные души мертвых обратно в мир живых.

Необъятная мощь вливалась в Вечного Царя из жертвенного алтаря у подножия ритуальной башни. Жизненная энергия зеленокожих поддерживала его весь этот месяц, прибавляясь к огромной силе горящего камня, которую он поглотил перед началом обряда. Заклинания невероятно быстро впитывали эту энергию, гораздо быстрее, чем он предполагал. Церемония подходила к своему самому главному этапу, а запасы энергии почти истощились. Каждая частица силы, которую он получал от черного алтаря, поглощалась практически моментально.

Вскоре последние пылинки горящего камня почернели и полетели в воздух. Через несколько часов, когда солнце прикоснется к горизонту, они окажутся в далеких уголках Неехары. Все шло точно так, как он планировал.

Скоро мертвецы восстанут. Цари прошлого соберутся в Нагашиззаре и преклонятся перед троном Нагаша, и тьма опустится на мир навсегда.

Ночь поглотила всю Неехару. Неру поднялась на востоке, следуя по пятам за своим мужем, Птра. Сахмет, ревнивая любовница, шла рядом, сияя зеленой завистью.

На ритуальной башне началась конечная фаза заклинаний. Питаясь жизненной силой зеленокожих, Нагаш сжал кулаки, выкрикивая в небо слова силы. Буря бушевала над его головой, завывая подобно душам проклятых.

Он чувствовал, как слой за слоем истончается пелена между мирами. Цепь замкнулась – она начиналась от Алкадиззара, связывая частицы горящего камня по всей Неехаре, и вела обратно к серебряному кругу и короне Нагаша. Когда Сахмет взошла на ночное небо, Вечный Царь начал стягивать эту цепь, вызывая из небытия духов мертвых.

Час за часом, пока Зеленая Ведьма подползала ближе к верной жене Птра, магическая цепь натягивалась все сильнее. Мощь обряда распространилась по всей мертвой земле, от узких улочек проклятой Ламии до холодных кузниц Ка-Сабара и пустых пристаней Зандри. Мельчайшие частички абн-и-хат проникали в темные склепы, оседая на облаченные в саваны трупы попрошаек и царей. Дряхлые конечности задрожали, стряхивая вековую пыль.

С приближением к апогею ритуала Нагаш пел все громче, вглядываясь вверх, в чистое небо, сквозь крутящуюся воронку зеленого облака. Неру была прямо над ним, Сахмет следовала позади, намереваясь схватить богиню за горло.

В ликовании он прокричал завершающие фразы заклинания, направляя их Зеленой Ведьме, сиявшей над ним.

– Да спадет пелена веков! – скомандовал Вечный Царь. – Пусть Темные земли отпустят потерянных! Да спадет завеса с глаз царей, героев и цариц, запечатанных в своих гробницах! Пусть люди пересекут границу ночи и вернутся в земли живых! Да восстанут они со своих каменных лож! Восстаньте! Восстаньте и служите своему хозяину! Нагаш, Вечный Царь, повелевает вам! ВОССТАНЬТЕ!

Сверкнула молния с треском, напоминающим удар хлыста, освещая серебряные линии магического круга. Загрохотал гром, сотрясая башню от верхушки до основания. Нагаш излил последние остатки своей силы в бурю; ветер продолжал нещадно реветь. Нагаш неподвижно стоял посреди этого вихря, триумфально оглядываясь вокруг.

Он уже чувствовал первые робкие прикосновения к своему сознанию – мертвецы Неехары начали раскрывать глаза.

Первыми зашевелились жертвы воинов Архана. От залитых кровью коллегий Ливары до полей за пределами Кхемри и дальше тела последних неехарцев начали двигаться. Они поворачивали головы, светящимися зелеными глазами глядя на восток, будто отвечая на далекий призыв. Мертвецы неуклюже вставали на ноги в ответ на клич Нагаша.

Вскоре эти трупы присоединились к другим, выбираясь из забаррикадированных домов или из песчаных братских могил, которые окружили почти каждый из великих городов. Мужчины, женщины и дети, десятки тысяч убитых чумой Нагаша, покидали свои временные гробницы и выползали навстречу ночи.

В больших некрополях руки мертвецов стучали в каменные крышки гробов и двери мавзолеев. Врата огромных пирамид рушились, когда великие цари и их свита просыпались от векового оцепенения. Они выезжали из своих склепов на золотых колесницах, запряженных лошадьми-скелетами, в окружении целых армий верных воинов, которые когда-то давно спустились в могилу, чтобы служить своим хозяевам в загробной жизни. Свиты дряхлых жрецов следовали за каждой царской колесницей, неся в руках погребальные урны с прахом монархов и читая заклинания, чтобы ускорить путешествие на восток.

Под зловещим взглядом Сахмет великие города Неехары исторгали из земных глубин своих мертвецов. Бедняки и цари тщетно пытались разорвать магические цепи, сковавшие их, разражаясь стонами ярости. Нагаш повелевал ими, и они не могли ему не подчиниться.

Не зная усталости и покоя, мертвецы Неехары продвигались на восток. Величайшая армия всех времен собиралась у далекого Нагашиззара.

Над огромной крепостью теснились облака, скрывая свет Сахмет и повергая Нагашиззар во тьму. К северу восторженно завыли стаи хищников.

Нагаш наконец-то замолчал. Великий ритуал оставил его без сил; он истратил почти все, но зато в конце его ждал триумф. Он ощущал движение восставших мертвецов Неехары, которые темным потоком шли по дорогам, повинуясь его призыву. Он был как никогда близок к своей мести.

Вечный Царь опустил взгляд на Алкадиззара. Нагаш подошел к павшему царю и взялся за первую из серебряных игл. Металл слабо подрагивал – каким-то образом последний царь Кхемри выжил.

Нагаш вытащил первую иглу, а потом и вторую. Тело Алкадиззара безвольно упало на камни. Вечный Царь некоторое время изучал несчастного, борясь с искушением поглотить последние жизненные силы Алкадиззара и оставить тело гнить в башне. Он поднял дымящуюся руку, сжал когтистые пальцы в кулак, но в последний момент решил пощадить единственного живого неехарца. Если Алкадиззар не умер, то Нагаш сможет позабавиться за его счет, когда вернет немного своей силы.

Трое упырей появились из глубин башни, и Вечный Царь повернулся к ним. Силой мысли он приказал им бросить Алкадиззара в подземелье, а потом отправился в тронный зал. Там он будет ждать, медленно восстанавливая силы, пока не прибудут первые солдаты нежити.

Иикрит сидел на своем троне с чашей вина в лапе. После нескольких недель, сопровождавшихся ревом ветра и стоном земли, тишина в большом зале казалась жуткой и подавляющей. Перед ним, на пьедестале, стоял сундук Велски.

– Ну?.. – прервал Ишригар молчание. – Чего ты ждешь?

Бывший военачальник почесал подбородок. Один лишь вид сундука наполнял его каким-то дурным предчувствием.

– Мы понятия не имеем, что там внутри, – сказал он.

– Если верить Велски, это оружие, – сварливо напомнил глава Тайной канцелярии. – Оружие, созданное, чтобы убить Нагаша.

Иикрит задумчиво сделал глоток вина.

– Это меня и беспокоит, – ответил он. – Если то, что внутри сундука, может убить Нагаша, то что, во имя Рогатого бога, станет с нами?

Единственный глаз Ишригара расширился.

– Я… я не думал об этом. – Он прикрыл морду лапой. – Что мы будем делать?

Иикрит уставился на сундук. Через мгновение он поднял чашу вина и осушил ее, а затем бросил через плечо.

– Мы сделаем то, что обычно делают скавены, – сказал он. – Найдем того, кто выполнит всю черную работу за нас.

Алкадиззар лежал в темноте, ожидая смерти.

Он не знал, где он и как сюда попал. К нему медленно возвращалось сознание. С сознанием вернулись горестные воспоминания и нестерпимое чувство потери. Эта боль врезалась в его грудь подобно тупому ножу, неумолимо проникая в нее дюйм за дюймом, пока Алкадиззару не показалось, что его сердце вот-вот разорвется.

Через некоторое время он заметил мягкий белый свет, заполняющий узкую камеру. Боковым зрением он увидел, что рядом на коленях стоит какая-то фигура. А потом, из-под глубин боли, Алкадиззар ощутил мягкое прикосновение руки к своей щеке.

Слезы наполнили его глаза.

– Халида? – прошептал он.

Он попытался пошевелиться, скользя руками по грязному полу камеры. С большим трудом Алкадиззар повернул голову и попробовал посмотреть в лицо сидевшего рядом с ним. Из-за ореола белого света он толком не мог ничего разглядеть, но заметил прядь черных волос и изгиб женского плеча.

Алкадиззар поднял дрожащую руку, желая прикоснуться к ней. Внезапно видение куда-то сдвинулось. С криком отчаяния он попытался удержать его.

Видение ушло в глубь камеры, дойдя до тяжелой деревянной двери. Алкадиззар хотел ползти за ней, но не успел: со скрежетом металла в старом замке повернулся ключ, и дверь со стоном открылась.

Два невысоких существа, крадучись, проникли в камеру, волоча за собой тяжелый прямоугольный сундук. Они не заметили видение, не сводя с Алкадиззара своих бусинок глаз. Царь заморгал от света, стараясь понять, что здесь делают эти странные фигуры. Они походили на двух огромных крыс, облаченных в грязную одежду, и шли прямо, как люди. Он посмотрел на видение, будто спрашивая совета, но неясная фигура лишь безмолвно наблюдала.

Крысолюди поставили сундук на пол и начали отпирать замки. Они беспокойно переглянулись, а потом молча откинули крышку и быстро отступили назад.

В тот же миг ужасающий свет заполнил комнату – что-то ядовитое, зеленовато-черное и горячее. Пугающее свечение исходило от оружия: грубый меч с изогнутым лезвием и рукоятью длиной в две человеческих ладони. Странные руны украшали меч по всей длине, а само оружие было изготовлено из пятнистого серо-зеленого металла, подобного которому Алкадиззар никогда ранее не видел. А еще меч производил впечатление чрезвычайно смертоносного оружия. Меч буквально излучал смерть. Такое оружие могло убить бога.

Или Вечного Царя.

Алкадиззар перевел взгляд от меча на видение. Он не знал почему, но ему показалось, что она чего-то ждет от него.

А потом он понял. Она хотела, чтобы он взял меч. Халида давала ему шанс все исправить, пока не стало поздно.

С глубоким вздохом Алкадиззар протянул руку к сундуку. Рукоять меча обожгла его, когда он прикоснулся к ней. Колючий и неприятный жар потек по его конечностям, наполняя мышцы силой.

Алкадиззар повернулся к видению.

– Я готов, – сказал он, принимая свою судьбу.

Видение безмолвно двинулось через дверной проем. Он последовал за ней, намереваясь заслужить прощение своей любимой.

Иикрит и Ишригар смотрели, как человек выбежал из камеры с мечом в руке. Они ошеломленно обернулись друг к другу.

– С кем он говорил? – спросил Ишригар.

– Кто знает? – ответил Иикрит. – Ты же видел его лицо. Он безумен, как белая крыса.

– Думаешь, он знает, куда идти? – произнес глава Тайной канцелярии.

– Нам лучше последовать за ним, чтобы указать ему путь.

Нагаш полулежал в глубокой тени, окутанный саваном, отдыхая на своем темном троне. Языки пламени, которые обычно облизывали его череп, потухли; горящие глаза превратились в холодные искорки, сверкающие где-то в глубинах глазниц. Его разум впал в состояние наподобие транса, следя за миллионами крохотных фрагментов душ, которые он привязал к себе.

Вечный Царь уже придумал, как распорядиться этими легионами нежити. Они велит им вычистить земли от Севера до Юга и убить каждого человека, зеленокожего или крысоподобное существо, где бы они ни прятались. А потом он обратится на восток и для собственного развлечения уничтожит Шелковые Земли. Когда он расправится с ними, то двинется в поисках живых созданий дальше, уничтожая их на пути, и так обойдет весь мир, пока не вернется в Нагашиззар, оставляя за собой только безжизненные могилы. Пусть это займет хоть тысячу лет, хоть десять тысяч – не имеет значения.

Пока он размышлял, в дальнем конце зала появилось тусклое белое свечение. Сначала Нагаш подумал, что это один из его упырей, но, когда фигура приблизилась, он с недоумением увидел женщину. Это удивило его, и он попытался сосредоточить свое рассеянное внимание на ней.

Фигура постепенно обретала четкие очертания. Проявились детали. Темные волосы, бледная кожа, корона на голове. Глаза походили на отполированные изумруды.

Нагаш слабо пошевелился, но конечности будто были налиты свинцом.

– Неферем, – прошептал он.

Древняя царица Кхемри подошла ближе. Вместо ссохшейся оболочки, которую он когда-то давно уничтожил в Махраке, перед ним явилась сияющая красота, как и в день свадьбы его брата, когда он впервые увидел ее. При виде Неферем ему стало не по себе.

– Ты, видно, очень привязана ко мне, – сказал Вечный Царь. – Даже теперь твои кости пересекли всю пустыню, чтобы преклониться предо мной.

Неферем подошла к подножию пьедестала и вызывающе подняла подбородок.

– У меня нет костей, поэтому ты не можешь мною повелевать, узурпатор, – сказала она. – Они сгорели дотла, когда ты разорвал Священный договор у Махрака. Ты надо мною не властен.

– Тогда я свяжу твой дух! – огрызнулся он. – Теперь я бог. Вся Неехара подчинилась мне.

К его удивлению, Неферем холодно улыбнулась и покачала головой:

– Вся, кроме одного человека.

А потом видение исчезло, рассеявшись подобно дыму перед наступающей фигурой Алкадиззара, последнего царя Кхемри. С безумным криком смертный бежал по каменным ступеням со сверкающим мечом в руке, который обрушил на череп Нагаша.

Вечный Царь пришел в ярость. В самый последний момент он поднял руку, чтобы отразить смертоносный удар, и лезвие меча рассекло металл и кость, отрезая руку. Она упала на пьедестал, а когтистые пальцы начали извиваться в конвульсиях.

Нагаш завопил от боли. Сила удара сотрясла его кости. Впервые за много веков его посетило предчувствие смерти.

Но даже в этом ослабленном состоянии у Нагаша остались крупицы силы. Когда Алкадиззар отвел меч для следующего удара, Вечный Царь поднял другую руку и выбросил едкие слова силы. Устрашающая энергия выплеснулась из кончиков его пальцев, облив тело смертного струями огня, которые должны были в одно мгновение содрать плоть с его костей.

Но магические заряды были легко отражены рунами защиты, выкованными на сверкающем мече.

Он бесстрашно бросился вперед, вонзая клинок в ребра Нагаша и разрубая его позвоночник.

Нагаш закричал от боли и ужаса. Мощная энергия меча поглощала силу из его костей. Он ощущал, как быстро слабеет. С проклятиями он ринулся вперед и единственной оставшейся рукой схватил Алкадиззара за горло.

Смертный царь пытался вырваться из хватки колдуна. Кровь полилась из ран на его шее, куда вонзились когти Нагаша. Вечный Царь вложил все оставшиеся силы в свои пальцы, пытаясь сломать Алкадиззару шею.

Колени последнего живого подкосились. Его веки затрепетали. Но когда казалось, что он вот-вот упадет, из последних сил он поднял меч и обрушил на руку Нагаша, отрезав ее по локоть, а потом ударом наотмашь Алкадиззар отсек Вечному Царю голову.

Страшный, пронзительный крик эхом разошелся по залу. Последнее, что видел Нагаш потухающими огоньками своих глаз, было видение Неферем у подножия пьедестала. Ее рот раскрылся в насмешливой улыбке.

– Тьма ждет тебя, – сказала она.

Смерть Нагаша прогремела, как грохот от раскалывающегося колокола. Цепи его ритуала начали рваться, расходясь волнами по легионам мертвых. Тысячи трупов упали на землю, а их духи вернулись обратно во владения смерти. Это были души тех, кто умер во время чумы и последовавшего за ней кровопролития, то есть всех, кто умер без традиционных обрядов погребения.

Остальные медленно остановились, больше не повинуясь беспощадным призывам Нагаша. Они вернулись в мир живых и теперь могли делать все, что им хотелось.

Цари из больших гробниц взошли на свои золотые колесницы, чтобы исследовать пустые земли вокруг, на которых они обнаружили легионы мертвых. Трупы поклонились своим хозяевам, следуя законам верности, которые они хранили при жизни.

Некоторые цари требовали больше верности, чем другие. Сильные пренебрежительно смотрели на слабых, их древние амбиции возрождались.

Костлявые руки сжимали потускневшие хопеши и поднимали их к зловещей луне. Костяные трубы взревели, провожая царей гробниц на войну.

С лязгом металла о металл Алкадиззар снова и снова бил в неподвижное тело Нагаша, высекая из него зеленые искры. Горящий клинок пронзал броню Вечного Царя, разрубая древний скелет на части и разламывая трон под ним.

Наконец, потеряв все силы, Алкадиззар сделал шаг назад и оглядел сотворенное им месиво. Его ослабевшие руки покалывало от неудержимой энергии меча, будто его мощь проникала в тело, как яд. Испугавшись этого, Алкадиззар выпустил меч из руки.

– Все кончено, – выдохнул он. – Спасибо богам, все кончено. – Он осмотрелся в поисках видения. – Халида? – позвал он. – Любовь моя? Где ты?

Он должен найти ее. Он должен показать ей, что наконец победил. Больше всего на свете Алкадиззар хотел, чтобы она простила его. Он озирался в поисках доказательства того, что он все исправил. Его взгляд упал на ухмыляющийся череп Нагаша.

Алкадиззар наклонился и сорвал с головы врага покореженную металлическую корону… Прижимая ее к груди, он повернулся и спустился с пьедестала. Яд меча разливался по телу Алкадиззара, убивая его изнутри.

– Халида! – жалобно звал он. – Прости меня. Прошу тебя.

Сжимая корону Вечного Царя, Алкадиззар поковылял прочь из большого зала.